Черноморский флот в российско-украинских отношениях: непростой путь от конфронтации к диалогу (1991-2000 гг.)

Автор
Федоровых Андрей Павлович

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XX

Библиографическое описание:
Федоровых А.П. Черноморский флот в российско-украинских отношениях: непростой путь от конфронтации к диалогу (1991-2000 гг.) // Труды Института российской истории. Выпуск 8 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров, сост. Е.Н.Рудая. М.: Наука, 2009. С. 298-322.

Текст статьи

[298]

А.Л. Федоровых

ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ В РОССИЙСКО-УКРАИНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ: НЕПРОСТОЙ ПУТЬ ОТ КОНФРОНТАЦИИ К ДИАЛОГУ (1991-2000 гг.)[*]

           Среди множества проблем постсоветской истории России и стран СНГ проблемы, связанные с развитием взаимоотношений между Российской Федерацией и Украиной, несомненно, зани­мают особое место. Рассмотрение и всестороннее их изучение весьма актуально и имеет большую практическую значимость, особенно в свете событий последнего времени. В свою очередь, из всех вопросов, во многом определявших характер российско- украинских отношений в течение первого постсоветского деся­тилетия, проблема статуса Черноморского флота бывшего СССР и его главной военно-морской базы - города Севастопо­ля, является, пожалуй, наименее изученной (несмотря на актив­ное ее обсуждение на межгосударственном и общественном уровнях, и немалое количество различной литературы на эту тему).

           Поэтому, а также ввиду того, что проблема Черноморского флота РФ и по сей день не является окончательно разрешенной на межгосударственном уровне, целесообразно воспроизвести, опираясь на общеисторический контекст, хронологическую последовательность событий и обстоятельства возникновения основных межгосударственных правовых актов по проблемам Черноморского флота и Севастополя. Ведь именно на основе их объективной оценки и всестороннего рассмотрения должна фор­мироваться позиция сторон, участвующих в полемике по вопросу о нахождении части вооруженных сил России на территории сопредельного государства, о статусе города Севастополя, Крым­ской автономии и русскоязычного населения южных областей Украины. Это, несомненно, важные проблемы международной политики, которые в определенных условиях способны до преде[299]ла обострить и без того сложные отношения между двумя брат­скими народами.

           В судьбе Вооруженных сил бывшего СССР определяющее значение имели события 1991 г., когда наряду с “парадом суве­ренитетов” бывших советских республик начал неукоснительно проводиться в жизнь принцип “новым независимым государст­вам - собственные вооруженные формирования”. Наиболее болезненно процесс раздела и определения статуса советского наследства проходил в Украине. Опасность создавшейся ситуа­ции во многом была обусловлена тем, что после распада Совет­ского Союза на ее территории оказалась большая часть воору­жения и объектов Краснознаменного Черноморского флота - крупнейшей, более чем 100-тысячной стратегической группиров­ки бывшего единого ВМФ СССР.

           С распадом Советского Союза Черноморский флот оказался в крайне сложном положении. Ситуация складывалась следую­щим образом: 8 декабря в Беловежской пуще руководители Рос­сии, Украины и Белоруссии подписали Соглашение о Содружест­ве Независимых Государств[1]. СССР окончательно прекратил свое существование. Этому предшествовало совещание в союз­ном Министерстве обороны, на котором главы оборонных ведомств суверенных государств, еще входивших в состав СССР, договорились о долевом участии в формировании военного бюд­жета страны. Уже тогда Украина твердо заявила о намерении создать собственную армию.

           Окончательную ясность в сложившуюся ситуацию внесла встреча глав государств Содружества, состоявшаяся 30 декабря 1991 г. в Минске. В ходе встречи страны-участницы СНГ подпи­сали ряд документов по военным вопросам в соответствии с кото­рыми Министерство обороны бывшего Советского Союза под­лежало ликвидации, а вместо него создавалось Главное командо­вание Вооруженных сил Содружества Независимых Государств. Государства СНГ получили право создавать собственные воору­женные силы на базе частей и подразделений Вооруженных сил СССР, которые дислоцировались на территории этих государств, за исключением тех из них, которые признавались “стратегиче­скими силами” и должны были остаться под объединенным командованием СНГ[2].

           Черноморский флот был отнесен к стратегическим силам, ему были поставлены задачи, отражающие интересы всего СНГ. Однако, практически сразу, Украина “интерпретировала” до­стигнутое соглашение в свою пользу. Военное и политическое руководство Украины настаивало на собственном праве опреде[300]лять, что входит в состав стратегических сил, а что нет. Исходя из этого, как стратегическое подразделение рассматривался не весь Флот, а лишь та его часть, которая имела ядерное оружие, или решала задачи “глобального сдерживания”, что противоре­чило тексту соглашения, подписанного в декабре 1991 г. Украин­ские политики заявляли, что Украина внесла свой вклад в строи­тельство ВМФ бывшего Советского Союза и имеет полное пра­во требовать свою долю этих сил, которая определялась даже как большая, чем Черноморский флот[3].

           Флот имел статус оперативно-стратегического объединения. Однако именно этот статус, реализация которого возможна только при сохранении единства флота и его структуры как объ­единения, политическим руководством Украины и ее министер­ством обороны был подвергнут ревизии. Украина изначально взяла курс на раздел Черноморского флота, что, в сложившихся условиях, означало его фактическое уничтожение. С этим не могло согласиться руководство России как правопреемницы Союза, а также моряки Черноморского флота. Началось проти­востояние, продлившееся в общей сложности более пяти лет, во время которого стороны несколько раз оказывались на пороге открытой конфронтации.

           1992 ГОД: КРИЗИС И НАЧАЛО ПРОТИВОСТОЯНИЯ

           Самым напряженным был 1992 г. 3 января Президент Украи­ны Л.М. Кравчук заявил о начале строительства вооруженных сил Украины. 5 января украинское правительство начало приво­дить к присяге на верность Украине войска, дислоцированные в республике. По сообщениям печати, в большинстве частей и со­единений принятие присяги прошло в целом спокойно. Исключе­ние составили некоторые стратегические части и Черноморский флот, командование которых отказалось выполнять решение ук­раинских властей.

           Командующий Черноморским флотом адмирал И.В. Каса­тонов занял позицию, основанную на ранее достигнутых на высшем уровне договоренностях, а также подкрепленную мне­нием Военного Совета Флота. Было решено не принимать украинскую присягу до тех пор, пока руководители России и Украины не решат окончательно вопрос о статусе Флота. Получив соответствующее распоряжение Министерства оборо­ны Украины, адмирал И.В. Касатонов заявил, что Черномор­ский флот подчиняется командованию Военно-морского флота [301] бывшего СССР-СНГ и не будет выполнять приказов Министер­ства обороны Украины[4].

           По всей видимости, у военных и политических лидеров Рос­сии в начале 1992 г. не было единого мнения относительно буду­щей судьбы Черноморского флота. В этой связи весьма примеча­тельным является то, что официальная реакция Москвы на ука­занные события последовала лишь после того, как И. Касатонов и Военный совет Флота однозначно отказались принимать новую присягу.

           В начале января 1992 г. для решения комплекса военно­политических вопросов с бывшими союзными республиками по распоряжению Президента России Б.Н. Ельцина и Председа­теля Верховного Совета Р.И. Хасбулатова была сформирована государственная делегация РФ, поездка которой в Киев ока­залась в целом безрезультатной, если не считать достигнутой 5 января договоренности: Москва признает реальность фор­мирования на Украине собственной армии и ее право на собст­венный флот. Киев же соглашается на следующие условия: Черноморский флот останется под единым командованием и будет решать задачи в интересах всего Содружества, но на его базе из части сил будут созданы военно-морские силы Украины[5].

           Однако, несмотря на достигнутые договоренности, под влия­нием радикально настроенных политических сил, украинское руководство взяло курс на раскол Черноморского флота и созда­ние явочным порядком ВМС Украины. Главным направлением его деятельности стала организация приема частью военнослужа­щих Черноморского флота присяги на верность Украине. Причем делалось это не только в нарушение достигнутых договоренно­стей, в том числе в ходе недавней встречи глав государств СНГ в Москве, но и в нарушение порядка и правил приема военной при­сяги, установленных как существующим законодательством Украины, так и Соглашением о военной присяге в стратегических силах СНГ, которое было подписано главами государств-участ­ников Содружества и в частности президентом Украины Л.М. Кравчуком 16 января 1992 г.[6]

           Указанные события разворачивались на фоне нарастающей политической напряженности в Крыму и сопровождались мно­гочисленными митингами населения крымских городов в под­держку референдума о статусе полуострова. Параллельно с этим, в эскалацию напряженности вокруг Черноморского флота постепенно втягивались представители высших властей Украи­ны и России.

           [302] 5 апреля 1992 г. указом Л. Кравчука “О неотложных мерах по строительству Вооруженных сил Украины” предписывалось сформировать ВМС Украины на базе сил Черноморского флота, дислоцирующихся на территории Украины[7]. В Севастополь из столицы Украины прибыла многочисленная делегация во главе с заместителем председателя Верховного Совета Украины В. Дур­динцом для реализации этого указа. Эти действия вызвали соот­ветствующую реакцию руководства России: 7 апреля выходит указ президента Б.Н. Ельцина “О переходе под юрисдикцию Российской Федерации Черноморского флота”. Этим Указом также предписывалось Министерству иностранных дел РФ со­вместно с Министерством Обороны “немедленно приступить к переговорам с Украиной с целью определения условий базирова­ния кораблей и судов Черноморского флота в портах Украины и передачи их части в состав Вооруженных сил Украины”. Указ обязывал поднять на кораблях и судах Черноморского флота российский Андреевский флаг[8].

           9 апреля 1992 г. Верховный Совет Украины в своей резолю­ции резко осудил указ Президента России. Многими депутатами украинского парламента, особенно представителями национали­стического движения “Рух”, этот указ был воспринят как объяв­ление войны. Звучали призывы арестовать командующего И.В. Касатонова и призвать на помощь ООН и силы НАТО.

           Таким образом, стороны находились на грани открытого конфликта, угрожавшего выходом Украины из СНГ и распадом этой организации. Ни одна из сторон не была заинтересована в подобном развитии событий. В этих условиях руководители двух государств отказались от осуществления каких-либо действий, которые могли бы еще более осложнить ситуацию. Состоялись телефонные переговоры президентов Украины и России, в ходе которых была достигнута договоренность об образовании Согла­сительной комиссии по решению спорных вопросов относитель­но Крыма и Черноморского флота. Президенты также приняли решение о приостановке действия своих указов по Черноморско­му флоту.

           29 апреля 1992 г. в Одессе состоялась встреча делегаций Украины и России по вопросу Черноморского флота. Их возгла­вляли первый заместитель председателя Верховного Совета Украины В. Дурдинец и заместитель председателя Верховного Совета РФ Ю. Яров. Стороны поручили рабочей группе разрабо­тать принципы подготовки межгосударственного соглашения по Черноморскому флоту. Была достигнута договоренность о про­ведении следующей встречи в середине мая 1992 г. Президенты [303] двух стран, в свою очередь, объявили о двустороннем моратории на исполнение своих указов[9].

           7 мая 1992 г. Президент РФ Б. Ельцин подписал Указ “О со­здании Вооруженных сил Российской Федерации”. Таким обра­зом, в политике российского руководства произошел формаль­ный отказ от концепции единых Вооруженных сил СНГ. Данный шаг был вызван складывающейся на постсоветском пространст­ве политической ситуацией, характеризовавшейся процессом активного формирования национальных вооруженных сил в быв­ших советских республиках, которые теперь оставались “едины­ми” только на бумаге. Это событие оказало непосредственное влияние на дальнейшее развитие ситуации на Черноморском флоте и на ход переговоров по вопросу его статуса. Российское руководство получило возможность четко обозначить свою позицию по данному вопросу, а Министерство обороны и коман­дование ВМФ РФ - активно вмешиваться в ход переговорного процесса.

           ДАГОМЫССКИЕ И ЯЛТИНСКИЕ ДОГОВОРЕННОСТИ- ПЕРВАЯ ПОПЫТКА НОРМАЛИЗАЦИИ МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ: КУРС НА РАЗДЕЛ ФЛОТА

           Формально “война указов” Президентов России и Украины завершилась встречей 23 июня 1992 г. Бориса Ельцина и Леони­да Кравчука в Дагомысе, решение о проведении которой было принято на переговорах государственных делегаций России и Ук­раины в Одессе. Тогда было подписано соглашение о принципах дальнейшего развития межгосударственных взаимоотношений, в котором, в частности, указывалось на необходимость продолже­ния переговорного процесса по созданию подразделений ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского Флота. Стороны договорились о создании на базе Черноморского флота двух флотов - российского и украинского, однако в течение “переход­ного периода” Черноморский флот должен был оставаться под объединенным командованием, а военнослужащие, призванные для прохождения службы на нем - приводиться к присяге того го­сударства, гражданами которого они являются. Таким образом, на официальном уровне был закреплен курс на раздел Черно­морского флота между двумя государствами[10].

           [304] Результаты Дагомысской встречи были оценены сторонами с оптимизмом, однако в действительности они не положили конец серьезным разногласиям между ними. В российско- украинских отношениях появилась тенденция к различной трактовке принятых совместно решений. В частности, украин­ская сторона, говоря о результатах встречи, делала акцент на будущем разделе, российская - на временном сохранении единства Флота.

           По окончании Дагомысских переговоров разгорелась настоя­щая борьба за флот между командованием Черноморского фло­та и военно-политическим руководством Украины. Уже через несколько дней после подписания соглашений произошли инци­денты, ставшие причиной взаимных обвинений сторон в наруше­нии достигнутых договоренностей. В частности, 21 июля 1992 г. сторожевой корабль СКР-112 бригады охраны водного района Крымской военно-морской базы несанкционированно покинул ее, поднял украинский флаг и направился в сторону Одессы. Впоследствии командир судна объяснял свои действия “протес­том против невыносимых условий службы”, которые создава­лись для украинских моряков на Черноморском флоте. (Анало­гичный случай произошел и с участием противников принятия украинской присяги, когда 5 апреля 1992 г. из Донузлава в Сева­стополь был уведен сторожевик МПК-116)[11].

           В ответ МИД РФ передал украинской стороне специальную ноту, в которой выражалась озабоченность в связи с инцидентом и содержалось требование немедленного возвращения корабля на базу. Президент России Б. Ельцин, узнав о произошедших событиях, прокомментировал их так: “Черноморский флот - единственный вопрос, который мы с Леонидом Кравчуком не решили после Дагомыса. Видимо надо опять встречаться с прези­дентом Украины, поскольку на другом уровне эту проблему не решить”[12].

           3 августа 1992 г. в Мухалатке близ Ялты состоялись россий­ско-украинские переговоры на высшем уровне. В состав украин­ской делегации вошли министр иностранных дел А. Зленко, министр обороны К. Морозов, заместитель председателя ВС В. Дурдинец и председатель ВС Крыма Н.В. Багров. Российскую сторону представляли заместитель председателя ВС Ю. Яров, председатель комитета по СНГ В. Машиц, министр обороны П. Грачев и министр иностранных дел А. Козырев. Стороны договорились, что в течение трех лет вопрос о разделе Черно­морского флота будет решен (раздел планировалось провести после истечения срока “переходного периода”, который должен [305] был продлиться до 1995 г. включительно). В результате перего­воров Президенты России и Украины подписали так называемое Ялтинское соглашение, речь в котором шла о принципах форми­рования ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского флота бывшего СССР. Согласно новым договоренностям, Черноморский флот выводился из состава стратегических сил и Объединенных Вооруженных сил СНГ и переходил непосредст­венно в подчинение Президентов Украины и России на весь пере­ходный период. Он становится Объединенным флотом России и Украины с объединенным командованием. Командующий Фло­том назначается и освобождается от должности по согласованию Президентами России и Украины[13]. Стороны также договори­лись о совместном базировании Флота, и о том, что комплекто­вание его личным составом будет осуществляться Украиной и Россией в равной пропорции (50% на 50%). Было подтверждено решение, согласно которому в течение переходного периода военнослужащие двух стран должны будут приводиться к прися­ге того государства, гражданами которого они являются. Россия и Украина также брали на себя равные обязательства по финан­сированию Флота. Кроме этого, на встрече были выработаны основные принципы будущего широкомасштабного договора между двумя странами[14].

           НАЧАЛО “ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА”- ОТ ЯЛТЫ ДО МАССАНДРЫ. ВСТРЕЧА В ЗАВИДОВО

           Новые соглашения по Черноморскому флоту вступали в силу с 1 октября 1992 г. В целом ситуацию удалось временно нормализовать. До начала “переходного периода” стороны не проявляли большой активности. Осенью 1992 г. корабли Флота участвовали в миротворческих операциях в районе Сухуми, в зоне грузино-абхазского конфликта, по итогам которых командование получило благодарность министров обороны России и Украины.

           Однако, несмотря на то, что переговоры в Ялте способство­вали некоторому смягчению разногласий между двумя государ­ствами и в определенной мере разрядили обстановку, сложившу­юся на самом Флоте, многие проблемы остались нерешенными. Кроме этого большой проблемой было осуществление принци­па двоевластия в управлении Флотом, с одной стороны, продол­жали развиваться структуры ВМС Украины, с другой стороны, [306] несмотря на заявление о равноправном участии сторон в управ­лении Флотом, основные его рычаги оставались под контролем Москвы.

           Наиболее ярко это проявилось во время событий в Абхазии осенью 1992-весной 1993 г. Первые операции Флота в зоне гру­зино-абхазского конфликта проходили с санкции обоих прези­дентов. Однако очень скоро ситуация изменилась и корабли Фло­та стали использоваться командованием ВМФ России самостоя­тельно. Это вызвало протест украинской стороны. 2 апреля было распространено заявление Министерства обороны Украины, в котором Министерство обороны России и командование Черноморского флота обвинялись в систематическом нарушении Ялтинских соглашений (что выражалось в участии граждан Украины в решении “неизвестных задач по приказам из Москвы” в зоне грузино-абхазского конфликта)[15]. Использование подраз­делений Флота без согласия Киева вызывало неоднократные угрозы со стороны Украины денонсировать Ялтинские соглаше­ния. Однако, следует сказать, что и украинская сторона в лице Министерства обороны Украины и командования ВМС Украины, неоднократно нарушала условия Ялтинских договоренностей, продолжая активную деятельность по установлению контроля над “своей” частью флота не дожидаясь завершения переходного периода.

           Новое обострение спора вокруг флота также было во многом связано с ужесточением Россией своей позиции относительно вы­воза с территории Украины ядерного оружия. 5 апреля 1993 г. было обнародовано заявление российского Правительства, в ко­тором украинская сторона была обвинена в умышленном затяги­вании ратификации договора СТАРТ-1 (СНВ-1) и присоединения к договору о нераспространении ядерного оружия[16]. Ситуация осложнялась также тем, что в начале 1993 г. стала очевидной проблема раздела береговой инфраструктуры флота. Этот вопрос обсуждался на очередном раунде российско-украинских переговоров 11 апреля. Как и прежде стороны были склонны по-разному трактовать условия договоренностей. Украинская де­легация отказалась обсуждать вопрос о статусе береговой инф­раструктуры Черноморского флота, объекты которой, по мнению украинской стороны, должны были комплектоваться призывниками только из Украины. Речь шла о том, что в после­дующем разделу подлежат только корабли, но не инфраструкту­ра, которая принадлежит Украине[17].

           На данном этапе переговорного процесса одной из основных причин разногласий между сторонами также стал вопрос о фи[307]нансировании Флота. Рассматривая события конца 1992-первой половины 1993 г., ряд исследователей отмечают, что первона­чально Украина и Россия устроили своеобразное “соревнова­ние” - кто больше даст денег Флоту. Вначале лидером была Украина, однако, в условиях стремительной инфляции доля Украины в содержании Флота неуклонно сокращалась. В апреле 1993 г. Б. Ельцин подписал указ о повышении денежного доволь­ствия военнослужащим Флота. Это нанесло серьезный удар по ВМС Украины, где денежное довольствие осталось прежним. Поэтому, так как финансирование Флота осуществлялось через банковские структуры Украины, украинское Министерство обо­роны попыталось взять под контроль процесс распределения средств, одновременно значительно сократив свое участие в финансировании Флота[18].

           Эти действия украинской стороны вызвали ответную реак­цию на Флоте: в период с 18 мая по 1 июня 1993 г. российские военно-морские флаги самовольно подняли более 200 кораблей Флота. Официально командование Флота отмежевалось от акций по подъему флагов однако не сделало попыток пресечь ее. Таким образом, для Украины сложилась угрожающая ситу­ация - она фактически оказалась перед лицом “потери Черно­морского флота”. Украинское политическое и военное руко­водство было не способно противостоять этому процессу и пре­жде всего потому, что к этому времени Украина оказалась в со­стоянии глубокого экономического кризиса. В первую очередь это касалось ее энергетического комплекса. На этом фоне про­изошло возобновление российско-украинских переговоров на высшем уровне.

           17 июня Президенты России и Украины встретились в Завидово. Итогом этой встречи стало так называемое “Москов­ское” соглашение глав двух государств “О неотложных мерах по формированию ВМФ России и ВМС Украины на базе Черно­морского флота”, которое подлежало ратификации. В нем президенты подтвердили решение о будущем разделе Черно­морского флота по схеме 50 на 50 в период с 1993 по 1995 г. включительно, при этом речь шла о разделе не только кораб­лей, но и береговой инфраструктуры. Тем самым подчеркива­лось, что Россия сохраняет за собой базу в Севастополе. Также подтверждалось, что финансирование Флота до раздела должно осуществляться в равных долях (впоследствии Украина ока­залась неспособной выполнять свою часть обязательств и Российская Федерация полностью приняла на себя содержание Флота)[19].

           [308] Несмотря на то, что никаких конкретных решений в ходе этой встречи принято не было, многими аналитиками ее резуль­таты трактовались как несомненный успех ельцинской диплома­тии. Это было связано с тем, что в ходе переговоров двух прези­дентов в Завидово впервые на таком высоком уровне был под­нят вопрос о долге Украины за российские энергоносители. Вслед за визитом Л. Кравчука в Москву, в столицу Украины для обсуждения вопросов, связанных с поставками российских неф­ти и газа нанес визит российский премьер B.C. Черномырдин. Российская сторона согласилась предоставить Украине кредит в размере 250 млрд рублей. Кроме того, были подписаны догово­ра о таможенном сотрудничестве и развитии нефтегазовой про­мышленности[20].

           Сами по себе московские переговоры не внесли ничего ново­го (по сравнению с ялтинскими) в процесс решения проблемы. Кроме этого их результаты вызвали крайнее недовольство на Черноморском флоте и в Крыму.

           Ситуация осложнялась также тем, что переговоры россий­ского и украинского президентов проходили на фоне резкого обострения политического противостояния между российским парламентом и главой исполнительной власти. Верховный Совет РФ расценил решения Московской встречи как идущие в разрез с интересами России и как серьезный повод для вмешательства за­конодателей во внешнеполитическую деятельность исполни­тельной власти. Депутаты Верховного Совета попытались взять на себя инициативу в решении проблемы Севастополя и Черно­морского флота.

           9 июля 1993 г. Верховный Совет России рассмотрел вопрос о Севастополе и принял постановление № 5359-1 о статусе города, в котором объявлялось о его переходе под российскую юрисдик­цию. Верховным Советом РФ также было принято Постановле­ние “О финансировании и обеспечении Черноморского флота”[21]. Эти действия получили резко отрицательную оценку Б. Ельцина, которая по смыслу практически совпала с украинскими заявлени­ями по этому поводу: Президиум Верховного Совета Украины назвал постановление ВС РФ “беспрецедентным”, не имеющим юридической силы и не вызывающим каких-либо правовых пос­ледствий для Украины[22].

           Всеобщее недовольство нерешенностью проблемы статуса Черноморского флота помноженное на нарастание внутриполи­тического кризиса в РФ заставило президента Б. Ельцина форси­ровать переговорный процесс.

           [309] МАССАНДРОВСКИЙ САММИТ: ПРИНЯТИЕ “СУДЬБОНОСНЫХ” РЕШЕНИЙ

           3 сентября 1993 г. в Массандре состоялась еще одна встреча президентов Украины и России по вопросу судьбы Черноморско­го флота. Накануне встречи большинство обозревателей, зани­мавшихся темой российско-украинских отношений, не ожидало чего-либо принципиально нового. Однако не только для наблю­дателей, но и для многих участников переговоров их результаты оказались неожиданными. Как отмечал в своих мемуарах испол­нявший в то время обязанности спикера крымского парламента Н.В. Багров (который был неизменным участником российско- украинских переговоров по Флоту): “...все началось не с пробле­мы Флота, а с долгов Украины за нефть и газ. Поскольку тогда убедительные ответы украинскому руководству дать было труд­но, возникла идея - заплатить за долги частью Флота... Мы все оказались к этому не готовы и JI. Кучма, который возглавлял де­легацию, заявил В. Черномырдину, что такой вопрос он без пре­зидента не уполномочен решать. Пригласили президентов, и тог­да Б. Ельцин сказал, что готов покупать Черноморский флот, a JI. Кравчук - что продавать...”[23]. Стороны пришли к соглаше­нию, что большая часть украинской половины Флота (около 30%) будет выкуплена Россией в обмен на поставки энергоноси­телей Украине. Однако ни о порядке, ни о сроках этого процесса речь не шла. Было достигнуто и подписано президентами лишь предварительное соглашение, которое подлежало дальнейшему уточнению и ратификации двумя парламентами. На встрече так­же обсуждался вопрос о ядерном оружии, находящемся на терри­тории Украины. Было решено, что украинская сторона передаст все размещенное на ее территории ядерное оружие России для последующего его уничтожения за компенсацию в виде топлива для украинских атомных станций[24].

           Решения, принятые в ходе переговоров в Массандре вызвали повышенное внимание к себе в России, на Украине и в мире, однако без особого энтузиазма были встречены в Севастополе и на Черноморском флоте. Бытовало мнение, что новые догово­ренности, как ранее - Дагомысские, Ялтинские и Московские, не приведут к скорому решению проблемы. Согласно проведенным осенью 1993 г. социологическим исследованиям, 65% военнослу­жащих Флота полагали, что Массандровские договоренности не поставят точку в вопросе о Флоте[25]. Так в действительности и произошло. Обстановка вокруг Флота продолжала обостряться. Почти ежедневно происходили новые инциденты, связанные с [310] разделом флотского имущества, ответственность за которые стороны возлагали друг на друга. Создавшееся положение и особенно инцидент с попыткой захвата украинскими погранич­никами разведывательного корабля “Челикен” и аналогичные события в апреле 1994 г. в Одессе стали темой телефонных пе­реговоров между В. Черномырдиным и Л. Кравчуком. По ито­гам этих переговоров было принято совместное решение о проведении в срочном порядке нового раунда переговоров на высшем уровне[26].

           ОТ МАССАНДРЫ ДО СОЧИ: ПРОБЛЕМА СОБСТВЕННОСТИ И ТЕРРИТОРИЙ - ПРОБЛЕМА СЕВАСТОПОЛЯ

           15 апреля 1994 г. в Москве президенты России и Украины подписали Соглашение о поэтапном урегулировании проблемы Черноморского флота, согласно которому: “Ст. 1. Военно-мор­ские силы Украины и Черноморский флот Российской Федера­ции базируются отдельно. Ст. 2. Украине остается 15-20% кораб­лей и судов Черноморского флота. Ст. 3. В течение 10 дней под­готовить Соглашение о параметрах такого разделения...”[27]. Согласно заявлению Президента Украины Л. Кравчука, в этот же день, 15 апреля с Президентом России была достигнута оконча­тельная договоренность о создании базы российского Черномор­ского флота на территории Украины.

           Спустя неделю министр обороны РФ П. Грачев встретился со своим украинским коллегой В. Радецким для разработки кон­кретных пунктов соглашения. Корабли Черноморского флота были распределены следующим образом: из 833 кораблей и судов Украина получила 164 корабля, Россия - остальное. В целом доля украинской стороны (с учетом вспомогательного флота) соста­вила 18,3%. В результате украинские ВМС приобретали в общей сложности 165 кораблей и судов различного класса, у российской стороны оставалось 669 единиц[28]. В противоположность согла­шению по флоту не удалось, однако, достигнуть договоренности по его базированию. П. Грачев настаивал на том, что Севасто­поль должен оставаться главной базой Российского Черномор­ского флота; при этом украинские ВМС не должны базировать­ся в этом порту и даже в Крыму. В свою очередь украинская делегация категорически возражала против раздельного базиро­вания флотов и предложила проект их совместного базирования в Севастополе, что противоречило Ст. 1 Соглашения. При этом [311] как и прежде собственностью Украины объявлялась вся инфра­структура Черноморского флота. Для размещения базы Черно­морского флота РФ предлагался только Донузлав. Таким обра­зом, вместе с прекращением совместного управления Флотом и установлением Россией фактического контроля над ним обостри­лась проблема его базирования и статуса Флота на территории другого государства. С появлением новых разногласий двух сто­рон по принципиальным вопросам переговорный процесс вновь зашел в тупик. Вследствие этого третья статья Соглашения так и не была выполнена.

           Таким образом, Массандровское соглашение, как и предыду­щие, не разрешило конкретных вопросов о сроках и параметрах раздела Черноморского флота. Оставались открытыми пробле­мы его базирования и будущего статуса. СМИ России и Украины неоднократно сообщали в 1994-95 гг. о том, что неурегулиро­ванные вопросы, возможно, будут решены в ходе обсуждения Договора о дружбе и сотрудничестве между двумя странами, однако дальше устных заявлений российских и украинских официальных лиц переговорный процесс в этом направлении не продвинулся.

           В течение 1994 г. продолжились переговоры правительствен­ных делегаций России и Украины по вопросу итогового докумен­та о разделе Черноморского флота. В частности, 17 ноября 1994 г. в Москве при закрытых дверях прошла встреча вице-пре­мьеров России и Украины О. Сосковца и Е. Марчука. Рассматри­вался целый ряд аспектов российско-украинских отношений, в том числе и проблема Флота. Заявлений для прессы не после­довало, однако, по словам посла по особым поручениям МИДа РФ Ю.В. Дубинина, положение с Черноморским флотом было “...даже хуже, чем в целом с переговорным процессом между Украиной и Россией”[29].

           Следует сказать, что к тому моменту сам по себе многолет­ний процесс переговоров между двумя государствами по пробле­ме Черноморского флота и Севастополя (проводимый зачастую без учета реалий складывающейся на Флоте и в Крыму полити­ческой и социально-экономической ситуации и сопровождавший­ся стихийным разделом плавсостава, береговой инфраструктуры и в целом военной организации Флота, который осуществлялся зачастую насильственными методами) крайне отрицательно сказался на общем уровне боеспособности Флота, его количест­венном и качественном составе. Несмотря на тяжелое экономи­ческое положение, в котором оказалась Украина, и отсутствие средств украинское руководство стремилось как можно больше [312] объектов инфраструктуры Флота переподчинить себе. Это стало камнем преткновения в ходе переговорного процесса.

           К весне 1995 г. общеполитическая ситуация вокруг Флота претерпела существенные изменения. К этому времени Россия уже в течение нескольких месяцев вела крупномасштабные бое­вые действия в Чечне. Это значительно ослабляло внимание соответствующих государственных институтов и российского общественного мнения к проблеме Черноморского флота и Севастополя. При этом политическое руководство России выну­ждено было считаться с дружественной позицией Украины в чеченском вопросе, лидеры которой неоднократно подчеркива­ли, что Чечня - это внутреннее дело России, надеясь на ответную позицию российских политиков в отношении Крыма. Большое значение имело также то, что Киев в марте 1995 г. установил полный контроль над ситуацией на полуострове и прежде всего над деятельностью местной исполнительной власти (Постановле­нием от 17 марта 1995 г. Верховный Совет Украины отменил Конституцию и институт президентства в Крыму)[30].

           1995 г. стал годом наибольших уступок российской стороны Украине в ходе переговорного процесса по проблеме Севастопо­ля и Черноморского флота. В январе 1995 г. после долгих согла­сований обе стороны организовали очередной, шестой по счету, раунд российско-украинских переговоров по данной проблеме. Было подписано очередное соглашение между РФ и Украиной. Вновь было оговорено, что России передается 81,7% кораблей, Украине - 18,3%. (Ту долю кораблей, которая превышает рос­сийские 50%, Москва намерена выкупить у Украины.) При этом российская сторона дала принципиальное согласие на размеще­ние подразделений ВМС Украины в Севастополе. 8 февраля 1995 г. между Украиной и Россией была достигнута окончатель­ная договоренность - Севастополь не будет, как того добивалась прежде российская делегация, “базой ВМФ РФ”, а “в Севастопо­ле будет находиться лишь его основная часть”. Стороны также обязались ускорить процесс раздела баз и береговой инфрастру­ктуры Флота. Был парафирован договор о дружбе и сотрудниче­стве между Украиной и Российской Федерацией.

           Основываясь на достигнутых договоренностях, в течение вес­ны-лета 1995 г. Министерство обороны РФ развернуло активную деятельность по сокращению военного присутствия России на Украине и в Крыму. Следует особо отметить тот факт, что уже к моменту распада СССР организационно-штатная структура Чер­номорского флота была значительно “раздута” и во многом не соответствовала существовавшему уровню финансирования и [313] материально-технического обеспечения. В этих условиях переда­ча значительной части объектов Флота Украине снимала с Министерства обороны РФ заботы об их обеспечении и поддер­жании боеготовности.

           Говоря о сложившейся на тот момент ситуации, некоторые российские и западные аналитики объясняли столь быстрый уход Черноморского флота РФ из своих баз экономической нецелесо­образностью его присутствия там в силу условий, навязываемых Украиной. При этом последняя оказалась явно неготовой взять на свой баланс отходящую ей собственность Флота. В то же вре­мя была распространенной точка зрения, согласно которой фак­тическое уничтожение Черноморского флота есть сознательная политика официального Киева, за которой стоят интересы не только Украины, но и Запада, прежде всего США и блока НАТО. В связи с этим часто цитировалось заявление командую­щего 6-м флотом США (сделанное весной 1995 г. вслед за амери­канским госсекретарем) о том, что отныне Черное море являет­ся сферой прямых национальных интересов его страны[31].

           СОЧИНСКИЕ ДОГОВОРЕННОСТИ И КРАХ НАДЕЖД НА БЫСТРОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ПРОЦЕССА. ИТОГОВЫЕ СОГЛАШЕНИЯ 1997 г. ПУТЬ ОТ КОНФРОНТАЦИИ К ПАРТНЕРСТВУ И ОБРАТНО

           Изменившаяся к лету 1995 г. общеполитическая ситуация вокруг Флота, несомненно, отразилась на характере итоговых договоренностей, подписанных 9 июня в Сочи в ходе очередной встречи президентов России и Украины. Основной документ со­чинских переговоров - “Соглашение между РФ и Украиной по Черноморскому флоту” констатировал “совпадение интересов двух государств в бассейне Черного моря”. Стороны подтвердили принятое ранее решение создать два флота: России передавалось 81,7% кораблей и судов Черноморского флота, Украине - 18,3%.

           Новые договоренности зафиксировали ряд принципиальных моментов. В частности Ст. 2 Соглашения определяла, что “Основная база ЧФ Российской Федерации с размещением в ней штаба ЧФ РФ находится в Севастополе”, при этом “Черномор­ский флот использует объекты ЧФ в г. Севастополь и другие пункты базирования и места дислокации корабельного состава, [314] авиации, береговых войск, объектов оперативного, боевого, технического и тылового обеспечения в Крыму”. Техническую сторону вопроса должны были оговорить Правительства России и Украины “имея в виду ранее достигнутую договоренность о разделе указанного имущества в соотношении 50 на 50%”. Согласно Ст. 8: “РФ участвует в развитии социально-экономиче­ской сферы г. Севастополь и других населенных пунктов, где будет дислоцироваться ЧФ...” Другие статьи Соглашения провоз­глашали принцип свободного определения дальнейшей судьбы для офицеров и мичманов Флота. Также было заявлено, что стороны продолжат дальнейшие переговоры по проблеме ЧФ и, в частности, разработку правового статуса и условий пребывания ЧФ на территории Украины, порядок определения взаиморасче­тов, связанных с урегулированием проблем Флота и по другим вопросам. Для наблюдения за выполнением достигнутых догово­ренностей была создана смешанная российско-украинская комис­сия в составе государственных делегаций РФ и Украины по пере­говорам о Флоте[32].

           Однако следует отметить, что в данном документе, как и в предыдущих не нашел отражение целый ряд весьма важных воп­росов, что явилось в дальнейшем причиной новых осложнений во взаимоотношениях двух стран.

           31 декабря 1995 г. завершался установленный Ялтинскими соглашениями от 3 августа 1992 г. “переходный период” в опре­делении судьбы Флота. Однако, фактически, не смотря на все усилия, к этому моменту российской и украинской сторонам не удалось согласовать решения, определяющие статус Флота РФ на территории Украины после переходного периода и параметры окончательного раздела Флота.

           В конце 1995 г. переговорный процесс по проблеме Флота вновь зашел в тупик. Помимо прочего, основной причиной этого стало растущее недовольство представителей российских властей и Министерство обороны РФ политикой уступок Украи­не, которую проводили в ходе переговоров Главком ВМФ РФ Ф. Громов и глава российской делегации О. Сосковец[33].

           Основной, по-прежнему, оставалась проблема статуса Флота на территории Украины и условия базирования Флота. Ст. 17 Кон­ституции Украины, принятой в 1996 г., запрещала размещение иностранных военных баз на территории государства, однако спе­циально для “существующих баз” было сделано исключение: одно из так называемых переходных положений Конституции (п. 14) гласило: “Использование существующих военных баз на террито­рии Украины для временного пребывания иностранных воинских [315] формирований возможно на условиях аренды в порядке, опреде­ленном международными договорами Украины, ратифицирован­ными Верховной радой Украины”[34]. Судя по сообщениям прессы, это положение в целом не встретило недовольства российской сто­роны и несмотря на резкие протесты общественности Севастопо­ля и отдельных представителей Министерства обороны РФ, было воспринято с удовлетворением. Тем не менее, российская сторона до последнего времени избегала термина “аренда” и говорила об “использовании Севастополя как базы своего флота”[35].

           Очередной кризис в российско-украинских отношениях был частично преодолен только к весне 1997 г. Инициатором возоб­новления диалога была российская сторона. Причиной, побудив­шей российских политиков искать новые пути нормализации отношений с Украиной и впоследствии идти на серьезные уступ­ки при подписании договоренностей стало появление нового фактора, непосредственно влияющего на ход переговоров между двумя странами. Этим фактором явилась активизация взаимоот­ношений Украины с США и блоком НАТО. Возможный альянс Украины и НАТО вызвал большую озабоченность внешнеполи­тического ведомства России и заставил активизировать процесс поиска решения по Севастополю и Флоту. Первоначально пози­ция российской стороны состояла в том, что сначала две страны должны урегулировать все спорные вопросы и только затем под­писывать широкомасштабный договор, однако, в конце марта 1997 г. Б. Ельцин заявил о возможности решить все вопросы не­посредственно в ходе обсуждения основополагающего документа на высшем уровне[36].

           28 мая 1997 г. в ходе визита главы правительства России В. Черномырдина в Киев и его встречи с премьер-министром Украины П. Лазаренко в рамках подготовки к подписанию “Большого” Договора о дружбе и сотрудничестве между двумя странами были подписаны три межправительственных соглаше­ния по Черноморскому флоту: “О статусе и условиях пребывания Черноморского флота России на территории Украины”, “О пара­метрах раздела ЧФ”, “О взаиморасчетах, связанных с разделом Черноморского флота и пребыванием ЧФ России на территории Украины”. Тем самым был формально завершен многолетний (пять с половиной лет) “процесс определения судьбы Черномор­ского флота бывшего СССР”. В соответствии с этими соглаше­ниями Российская Федерация арендовала базу, акваторию и инф­раструктуру Флота сроком на 20 лет (с возможностью продления срока аренды каждые следующие пять лет при условии взаимно­го согласия сторон)[37].

           [316] С одной стороны российская сторона сохраняла за собой несомненное преимущество, получив возможность впредь рас­сматривать соглашения по Черноморскому флоту с позиций долго­срочной исторической перспективы и сохранения так называемого “пакетного” принципа их действия. Эта позиция основывалась на том, что соглашения по Флоту заключались на 20 лет с возмож­ностью пролонгации. В едином “пакете” с ними был подписан общеполитический Договор (с признанием нерушимости сущест­вующих границ) на 10 лет, также предусматривавший возмож­ность пролонгации каждый раз на последующие десять лет. В случае возникновения в будущем ситуации, при которой Укра­ина уклонялась бы от продления соглашений по Флоту под вопросом, одновременно оказывалось под вопросом продление действия общеполитического Договора. Это могло бы вновь реанимировать проблему Севастополя, осложнить отношения Украины с Россией и достижение ее стратегической цели - инте­грацию в европейские структуры.

           Однако, при этом Россия отказалась от формулировки “глав­ная база Флота - г. Севастополь” и от жесткого понимания прин­ципа раздельного базирования Флота в ВМСУ. Согласно догово­ренностям оставшиеся 525 боевых кораблей и судов обеспечения Флота делятся между Россией и Украиной в соотношении 50 на 50. При этом украинская сторона передавала российской в поряд­ке взаиморасчетов 117 кораблей и судов, в счет погашения долга по российским кредитам[38]. 12 июня, в День независимости России, на всех кораблях Флота вместо военно-морских флагов бывшего СССР были торжественно подняты флаги ВМФ РФ, что должно было символизировать завершение долгого периода неопределенности в судьбе Черноморского флота. 31 мая состо­ялся первый официальный визит на Украину Президента РФ Б. Ельцина, по итогам которого президенты двух подписали Договор “О дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Рос­сийской Федерацией и Украиной”[39], формально ставивший окон­чательную точку в решении проблемы Флота и российско-укра­инских отношений. Украинский парламент ратифицировал эти документы 24 марта 1998 г., Государственная дума - 18 июня 1999 г.[40]

           Следует отметить, что новые российско-украинские соглаше­ния по Флоту во многом повторили судьбу всех предшествую­щих. В период с весны 1997 по начало 2000 г. практически, кро­ме подъема Андреевских флагов, ни один вопрос до конца не был решен. Из предполагаемых к подписанию соглашений, конкрети­зирующих базовые документы, заключенные на уровне государ[317]ственного руководства, окончательные договоренности были достигнуты лишь по трети от их общего количества. Не начал полноценно действовать ни один из двух десятков документов ме­ханизма реализации соглашений. Не был создан работоспособ­ный механизм взаиморасчетов между двумя сторонами, а также определения юридического статуса военнослужащих Флота. Вскоре прекратилась деятельность смешанной российско-укра­инской комиссии по Черноморскому флоту. При этом во власт­ных руководящих структурах Севастополя не было создано действенных органов, в том числе аналитических, постоянно за­нимающихся этой работой и отвечающих за ее реализацию. Дея­тельность консульских служб России оказалась малоэффектив­ной. Ситуация усугублялась также тем, что действия украинской стороны после подписания итоговых соглашений на различных уровнях и по различным вопросам зачастую были продолжением прежней деструктивной политики направленной на ревизию до­стигнутых договоренностей, изменение их отдельных пунктов. В итоге, к концу 1998 г. ситуация на Черноморском флоте вновь оказалась близкой к дестабилизации. В частности Украинские власти заблокировали счета воинских частей Флота в Севастопо­ле и Феодосии, а также санкционировали отключение электро­снабжения ряда объектов ЧФ, мотивируя это тем, что долги Флота коммунальным предприятиям составляют 600 тыс. гри­вен - около 150 тыс. долларов (при том, что к этому времени долг самой Украины только одному “Газпрому” превысил 2 млрд дол­ларов, что в 13 ООО раз превышало долг военных моряков). Проб­лему взаиморасчетов между Россией и Украиной, возникшую ввиду пребывания в Крыму Черноморского флота РФ, удалось полностью разрешить только к августу 2001 г., чему во многом способствовала встреча президентов двух стран - В. Путина и Л. Кучмы в Севастополе[41]. Тем самым в общих чертах был окон­чательно завершен многолетний процесс “определения флотской судьбы”.

           Согласно данным, опубликованным в начале 2002 г., в состав Черноморского флота Российской Федерации входит более 50 боевых кораблей, свыше 120 вспомогательных судов, около 430 единиц боевой техники и вооружения. Авиация Флота насчи­тывает около 90 самолетов и вертолетов. В соответствии с согла­шениями о размещении ЧФ на территории Украины, в Крыму находится воинская группировка не менее 25 000 человек, 24-х артсистем калибром более 100 мм, 132-х бронемашин, 22-х боевых самолетов. ВМС Украины насчитывают около 40 боевых кораблей и катеров и около 80 вспомогательных [318] судов. Следует отметить, что к этому времени командованию обоих флотов в целом удалось после почти десятилетней кон­фронтации наладить конструктивное сотрудничество. Это стало возможным во многом по тому, что, не смотря на все сложности, на межгосударственном уровне было принято политическое ре­шение, поставившее точку в процесс определения судьбы Черно­морского флота бывшего СССР. Начиная с 1999 г. Флот и ВМС Украины проводят ежегодные совместные учения в рамках про­граммы “Фарватер мира” и решают общие задачи в бассейне Черного моря. Тем не менее, и по сей день остаются достаточно сложные спорные вопросы, связанные с базированием обоих контингентов, военными доктринами двух стран, статусом глав­ной базы Флота - Севастополя, отношением к партнерству с НАТО и т.д., а значит точка в переговорном процессе по пробле­ме Флота все еще не поставлена[42].

           XX столетие в целом стало одним из наиболее сложных пери­одов в истории Российского государства. Страна пережила не­сколько революций и войн, распад Российской империи и Союза ССР. Это привело к разрушению исторически сложившейся целостности Российского государства. Оно утратило многие стратегически важные территории, в том числе Крым и Севасто­поль с преимущественно русским населением. Возникла реаль­ная угроза потери Черноморского флота, обеспечивавшего безо­пасность морских границ государства на Юге. В результате ос­лабли позиции и защищенность Российской Федерации в регионе Черного моря. Это совпало с обострением ситуации и кризисом федеративных отношений на Северном Кавказе, представляв­ших угрозу для целостности государства. Исходя из положения Конституции Российской Федерации о сохранении целостности и неприкосновенности ее территории[43]. В одном из Посланий Федеральному Собранию Президента России В.В. Путина под­черкивается, что “по-настоящему сильное государство - это еще и прочная федерация”[44]. Это предполагает всестороннее разви­тие и укрепление федеративных отношений, при обеспечении их надежной защиты от внутренних и внешних угроз. После распа­да СССР проблема сохранения государственно-территориальной целостности Российской Федерации, как в свое время отмечал из­вестный политик и специалист в области федеративных и межна­циональных отношений Р.Г. Абдулатипов, “является ключевой для современного этапа развития России”[45]. Поэтому научный анализ событий, связанных с распадом Российской империи и СССР, особенно остро проявивших себя в регионе Черного моря, имеет важное теоретическое и практическое значение. В соот[319]ветствие с Морской Доктриной Российской Федерации, утвер­жденной Президентом России В.В. Путиным, защита территории Российской Федерации с морских направлений, ее суверенитета на внутренние морские воды, территориальное море, включая регион Черного моря, “относится к категории высших государст­венных приоритетов”[46]. При этом в документе поставлена задача сохранить базирование Черноморского флота в Севастополе на длительную перспективу. По итогам Совещания по военно-ди­пломатическим вопросам Азово-Черноморского региона 17 сен­тября 2003 г. Президент РФ подчеркнул, что это зона стратегиче­ских интересов России, которая “обеспечивает прямой выход России к важнейшим глобальным транспортным маршрутам, в том числе энергетическим”. В то же время реальными вызова­ми безопасности Российской Федерации в Азово-Черноморском регионе являются активность террористических структур, этническая преступность и нелегальная иммиграция. С целью укрепления позиций Российской Федерации в регионе принято решение о создании дополнительно пункта базирования Черно­морского флота в Новороссийске. В то же время подчеркива­лось, что решение о развитии системы базирования Черно­морского флота на Кавказском побережье России “не значит, что мы не будем оставлять нашу основную базу в Сева­стополе”[47].

           ИТОГИ И ВЫВОДЫ

           Проблема Черноморского флота и его Главной базы - Сева­стополя являлась одной из наиболее сложных внешне и внутри­политических проблем для Российской Федерации в ходе первого постсоветского десятилетия ее истории. Это объяснялось серьез­ными политическими, экономическими и военно-стратегически­ми интересами РФ в регионе Черного моря, а также острой вну­триполитической борьбой по вопросу о принадлежности Крыма и Севастополя. Перед Российской Федерацией объективно стоя­ла задача недопущения неконтролируемого варианта развития событий и поиска политических путей решения вопроса Черно­морского флота и Севастополя.

           Опыт политико-правового решения проблемы Черноморского флота в XX столетии свидетельствует, что это стало возмож­ным благодаря урегулированию межгосударственных отноше­ний между Россией и Украиной на основе Договора о дружбе, со­трудничестве и партнерстве, отказа сторон от предъявления друг [320] другу территориальных претензий, достижения взаимоприемле­мого компромисса.

           Разрешение проблемы Черноморского флота имело важное значение для укрепления федеративных и национальных отно­шений в России, особенно в регионе Северного Кавказа, разви­тия двусторонних российско-украинских отношений, сохранения стабильности в целом в регионе Черного моря. Принципиальная позиция России позволила избежать вмешательства в процесс урегулирования проблемы Флота “третьих” стран, как это имело место в начале XX столетия в условиях распада единого россий­ского государства.

           В то же время без качественного улучшения российско-укра­инских двусторонних отношений, согласования их военно-поли­тических устремлений нахождение Черноморского флота России на территории Украины во многом теряет свое значение по причинам военно-политического и экономического характера. Однако, нет оснований полагать, что ныне существующие воен­но-политические ориентиры двух стран в ближайшем будущем радикально изменятся в сторону их сближения в военной и внеш­неполитической сфере. В этих условиях статус Черноморского флота и Севастополя, находящихся на территории Украины к 2017 г. по истечению установленных итоговыми соглашениями 1997 г. сроков аренды военно-морских баз, для России вновь может стать серьезной военно-политической и моральной проблемой.

           [320-322] СНОСКИ оригинального текста