Труды Института российской истории РАН. 1997-1998 гг. Выпуск 2 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров. М.: ИРИ РАН, 2000. 480 с. 30 п.л. 21,11 уч.-изд.л. 250 экз.

Отношение населения к религии: по материалам переписи 1937 года

Автор
Жиромская Валентина Борисовна

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век

Библиографическое описание:
Жиромская В.Б. Отношение населения к религии: по материалам переписи 1937 года // Труды Института российской истории РАН. 1997-1998 гг. Вып. 2 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров. М.: ИРИ РАН, 2000. С. 324-338.

Текст статьи

[324]

В.Б.Жиромская

ОТНОШЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ К РЕЛИГИИ: ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕРЕПИСИ 1937 ГОДА[*]

 

           Среди огромного комплекса разнообразных материа­лов, собранных переписью 1937 г., особое место принад­лежит уникальным данным о религиозности и атеистиче­ских воззрениях населения.

           Вопрос об отношении населения к религии появился лишь в самой последней редакции переписного листа в канун проведения переписи и был сформулирован следую­щим образом: «Вопрос номер 5.Религия». Согласно ин­струкции счетчику следовало опрашивать в данном случае респондентов, начиная с 16-летнего возраста. Респонденту предстояло сначала выразить свое отношение к религии, а затем по самоопределению назвать вероисповедание.

           В принципе, требование определить отношение к рели­гии было некорректным с точки зрения правил, принятых в русской статистике, поскольку таило в себе возможность получения от респондента заведомо ложной информации, тем более вероятной в стране, где религия считалась на официальном уровне «пережитком прошлого в сознании отсталых людей». Однако вопрос этот был внесен И.В.Ста­линым, который лично редактировал переписной лист в его последнем варианте. Возражать вождю никто из статисти­ков не осмелился и вопрос остался в переписи.

           Респонденты оказались в весьма сложной ситуации. С одной стороны, они опасались разного рода нега­тивных последствий для себя и для своих близких, тем более вероятных в условиях нараставшей волны репрес­сий. Но это была лишь одна сторона дела. При оценке ответов респондентов необходимо иметь в виду и другой важный момент. Верующие страшились отрекаться от [325] веры, опасаясь Кары Божьей. Оказавшись перед таким сложным выбором, многие верующие нашли в себе му­жество не предавать своих убеждений. Встречалось и не­мало колеблющихся людей, которые затруднялись опре­делить свое отношение к религии. Некоторые респонден­ты руководствовались конъюнктурными соображениями.

           Несмотря на сложность ситуации, перепись собрала обширную информацию по Союзу в целом, которая нуж­дается в научном осмыслении. 80% взрослого населения 16 лет и старше ответили на вопрос о религии. Цифровой материал дополняется и апробируется рядом донесений с мест о ходе переписи по вопросу о религии (из несколь­ких областей Белоруссии и Украины, Московской и Свердловской областей РСФСР) и что особенно ценно — обобщающей такого рода донесения откровенной запи­ской начальника ЦУНХУ И.А.Краваля, адресованной в ЦК ВКП(б).

           Совокупность этих материалов позволяет дать научную оценку достоверности собранной переписью информации и составить демографическую характеристику верующих и неверующих (определить их пол, возраст, грамотность).

           Как следует из донесений, перепись в целом была встречена населением доброжелательно. Респонденты, как правило, охотно отвечали на вопросы. Исключением являлся лишь вопрос о религии, который в ряде мест породил волну тревожных слухов.

           В Московской области, например, страшились, что на верующих «посыпятся те же кары, что и на раскулачен­ных». В сельской местности области распространились слухи, что «на верующих будут смотреть как на кулаков, поэтому нужно ничего не отвечать на этот вопрос или вообще избежать переписи». Говорили, что «будут ходить 40 комиссаров и записавшихся верующими будут высы­лать из районов»[1]. Многие опасались, сообщалось в до­несении из Свердловской области, что всех верующих «выбросят из колхоза»[2]. Те же страхи мучили население и в Белоруссии. В колхозе «Парижская коммуна» считали, [326] что тех, кто запишется верующим, вышлют из района в отдаленные места, что верующих «заставят голодать»[3].

           Мысль о насильственном выселении была широко распространена, причем в некоторых районах ожидали, что верующих вышлют в специальную республику, види­мо, по образцу спецпоселений для заключенных в то время. Так, в Толочинском районе БССР были разгово­ры, что «всех верующих перепишут, а потом «вышлют в одно место, живите, мол там себе»[4]. Ждали высылки в спецреспублику в Крупском, Узденском, Плащеничском районах БССР и во многих селах Свердловской области.

           Слухи приобретали порой зловещий характер: люди боялись арестов, судебных расследований и даже физиче­ского уничтожения. Ждали в момент переписи Варфоло­меевской ночи (гг. Уральск, Кишерть Свердловской об­ласти, Киевская область). Это опасение было очень рас­пространенным и упоминалось во всех донесениях. В Бегомльском районе Белоруссии говорили, что «всех тех, кто записался верующим, должны забрать» и даже за­клеймить. В другом случае священник предупреждал, что «старушек в ночь с 5 на 6 января будут выводить и рас­стреливать, молодым не будут давать хлеба»[5]. В результа­те верущие в некоторых селах «закрылись» в домах на целые сутки (Свердловская область).

           Преследования верующих могли, по их опасениям, иметь последствия и для членов семей, особенно боялись за судьбу детей, что имело место в то время в связи с репрессиями. Ходил упорный слух, что детей верующих изгонят из школ, взрослых детей уволят с работы[6].

           Распространился страх и чисто религиозного характе­ра. Боялись божьего суда, антихристовой печати. Во многих селах передавали из уст в уста, что «через 15 дней после переписи будет конец света и всех неверующих направят в ад»[7].

           Одним из самых распространенных слухов был слух о возможном повышении налогов и введении нового нало­га на верующих. Во многих районах Свердловской, Киев[327]ской и Московской областей ждали введения нового на­лога на признавшихся в вере в Бога[8].

           Боялись, однако, записываться и неверующими, в основном из-за напряженной в то время международной обстановки. В Стайковском районе опасались, что «скоро придет Гитлер и будет уничтожать неверующих»[9].

           В этих условиях часть населения решила отказаться отвечать на вопрос о своем отношении к религии. В Лельчицком районе БССР, когда одному респонденту задали этот вопрос, он бросился бежать в лес, а жена зажгла перед иконами свечи и ответа не дала. Некоторые собирались «в бега»: «Возьмем сухари и не придем пока не кончится перепись»[10]. Обычно свои отказы отвечать на вопрос о религии респонденты мотивировали тем, что они ответственны только перед богом. Нередко встреча­лись уклончивые ответы: «Пишите, как хотите». Особен­но такого рода ответы были характерны для сектантов. Например, в Лепельском районе отказались давать све­дения 200-250 человек, так как евангелисты дали обет молчания. Одни не отвечали на вопрос, другие заклады­вали демонстративно в рот платок. В Чечерском районе Белоруссии баптисты провели агитацию среди женщин и те вообще отказались отвечать на вопросы переписи и по другим пунктам[11].

           Под влиянием агитации и распространившихся страхов многие респонденты, записавшиеся поначалу как верующие, «передумывали» и объявляли себя неверующими. Так, в За­славльском районе первые дни предварительного заполнения переписных бланков показали, что в некоторых колхозах в число верующих записывались до 90-95% колхозников. Од­нако имелись случаи, когда некоторые из них по нескольку раз обращались к счетчикам с просьбой «исправить их» из «верующего» на «неверующего» и обратно.

           Были случаи, когда респонденты стремились не к ис­креннему признанию, а к получению для себя каких- либо льгот и стремились ответить так, как было выгоднее или безопаснее в тех сложных условиях. В Чаусском рай[328]оне, например, считали некоторые, что «неверующим будут отпускать товары из кооперации в первую оче­редь»[12]. В колхозе «Карковка» распространился слух, что «верующих советская власть будет преследовать, а неве­рующим будет хорошо». В Паричском районе одна жен­щина «в группе граждан заявила, что запишется верую­щей, так как, если будет новый переворот, то ей и ее детям будет лучше»[13].

           Встречались и более осторожные ответы: с признани­ем в вере и заверением в лояльности Советской власти: «В бога верую, Советской власти подчиняюсь»[14]. Видимо, этим респондентом руководило желание обезопасить себя от преследования властей (Комаринский район БССР).

           Однако в большинстве своем люди стойко и муже­ственно признавались в своих убеждениях.

           В Пермском районе Свердловской области респон­дент ответил: «Хоть и говорят, что всех верующих будут выгонять со стройки, запишусь верующим». А одна жен­щина ответила: «Кто его знает, верую я или нет, не знаю, но в душе вот что-то есть, что выше нас, чего-то есть, какая-то сила. Хотя я богу не молюсь, но все же пиши «верующая»[15].

           Из Свердловской же области в донесении отмечен факт, когда на одной из строек женщины в общежитии целыми комнатами записывались в верующие.

           Из Бешанковичского района БССР сообщалось, что в двух сельсоветах — Островленском и Плисском — записа­лось верующими около 80% всех жителей, среди которых большинство составляли староверы. Перепись показала большой процент верующих в Рогачевском районе, где активность проявили сектанты[16].

           Многие не только признавались в вере, но и отстаи­вали свое право на отправление религиозных потребно­стей, возобновление богослужения, возвращение сослан­ных священнослужителей. Их надежды на успех питала некоторым образом и принятая в 1936 г. новая Консти­туция СССР. В связи с этим в ряде районов развернулась [329] агитация такого рода: «По новой Конституции попам дали право голоса, пишите, что вы верующие — возвратят церкви»[17]. Надеялись, что государство желает установить точно, «сколько в нашей стране имеется религиозных, чтоб доказать иностранным государствам наличие религиозных и что религия в нашем государстве не притесняется, поэтому следует писаться «православными»[18]. Однако и в данном случае людьми руководила надежда на открытие церкви.

           Почти повсеместно вопрос об отношении к религии вызывал семейные конфликты. То мать прокляла своего сына из-за того, что тот записался неверующим, то рас­стались супруги, так как их взгляды и убеждения не сов­пали. Так, в одном из колхозов Свердловской области мать, когда ее сын записался неверующим, сказала: «С сегодняшнего дня ты мне не сын. Я тебя прокляну!»[19]. В другом случае жена после ответа мужа, что он неверую­щий, заявила: «Если ты неверующий, то сейчас же уходи от меня, я больше с тобой не живу!»[20]. Поступали сооб­щения о том, что мужья то в одной семье, то в другой избивали своих жен, если те давали ответы на вопрос о религии, не совпадающие с убеждениями мужа. В одном из колхозов Белоруссии отец избил семнадцатилетнюю дочь за то, что она записалась неверующей, в другой семье разыгрался конфликт из-за того, что дети записа­лись верующими в отличие от отца, заявившего о своих атеистических убеждениях.

           Вопрос о религии часто вызывал недоумение у ду­мающих людей. Например, десятник Камгэсстроя уди­вился: «Неужели есть действительно графа вопроса о ре­лигии? К чему это? Какое отношение имеет к нашему строительству?»[21].

           Анализируя полученные переписью данные, нельзя забывать ни о ситуации, в которой респонденты давали свои ответы на вопрос о религии, ни о сомнениях и стра­хах, их тогда мучивших. Это не могло не отразиться на результатах опроса. В действительности верующих безус­ловно было больше, чем показали данные. Но и в той [330] ситуации большая часть населения своих убеждений не скрыла. Верующих среди лиц в возрасте 16 лет и старше оказалось больше, чем неверующих: 55,3 млн. против 42,2 млн. или 56,7 против 43,3% всех выразивших свое отношение к религии. 0,9 млн. отказались ответить на этот вопрос[22]. Среди грамотного населения атеистов бы­ло больше, чем верующих, 55,5 против 44,5%. Напротив среди неграмотного населения неверующих насчитыва­лось всего 4,6 млн., что составило 15,5%. Остальные не­грамотные респонденты признали себя верующими.

           Среди мужчин, ответивших на вопрос о религии, не­верующими назвали себя 24,5 млн., то есть 55,2%. В большинстве случаев это были грамотные мужчины. Их оказалось среди грамотных лиц мужского пола 23,0 млн. или 62,1%. Атеистов среди неграмотных мужчин было всего 1,5 млн., то есть 20,2%.

           Неверующих женщин было гораздо меньше, чем неве­рующих мужчин. На вопрос об отношении к религии отве­тило 53,1 млн. женщин, из них лишь 33,5% призналось в атеизме, то есть одна треть, что составило в абсолютном выражении 17,8 млн. чел. Неверующих женщин было меньше, чем атеистически настроенных мужчин и среди грамотных и среди неграмотных. Так из всех грамотных женщин, ответивших на вопрос о религии, назвали себя неверующими 14,6 млн. или 47,6%, а среди неграмотных женщин таковыми себя признали только 3,1 млн., то есть 14,0%. При сопоставлении последних данных с соответ­ствующими показателями у мужчин следует иметь в виду, что абсолютное число неграмотных женщин намного боль­ше абсолютного числа неграмотных мужчин.

           У респондентов обоего пола состав неверующих был молодым по возрасту, особенно у грамотных. Среди них самой представительной является возрастная группа мо­лодых людей мужского пола 20-29 лет, на которую падает 38,5% всех неверующих мужчин, а среди женщин на тот же возраст приходится 43,5% всех неверующих. Довольно много неверующих в возрасте 30-39 лет, на их долю от [331] всех неверующих мужчин приходится 27,1%, а от всех неверующих женщин — 24,4%. Затем численность неве­рующих с возрастом начинает понижаться, особенно ощутимо к 50 годам и старше. От всех неверующих на этот возраст приходится среди грамотных мужчин всего 7%, а среди грамотных женщин — и того меньше — всего 3,9%. Зато в ранней молодости неверующих, хотя и меньше, чем в выше названных двух возрастных группах (20-39 лет), но все же достаточно много. Так, их насчи­тывается в возрасте от 16 до 19 лет у мужчин — 14,5%, а у женщин — 19,1% от всех неверующих.

           Обращает на себя внимание тот факт, что состав гра­мотных неверующих женщин существенно моложе, чем состав грамотных неверующих мужчин.

           Среди неграмотных, как мужчин, так и женщин, са­мый большой процент неверующих приходится на воз­раст 20-29 лет, но атеистов все же здесь меньше, чем в соответствующей группе у грамотных. Так, на эту группу среди неграмотных мужчин приходится 25,7% неверую­щих, а среди женщин — 27,2%. Очень близка к этим дан­ным по показателям возрастная группа 30-39 лет: соот­ветственно — 23,1% и 26,0%. Как видно отсюда, показа­тели обеих групп примерно равны, тогда как у грамотных в старшей из этих двух возрастных групп более резко уменьшается численность неверующих.

           У неграмотных в противоположность грамотным очень представительной является возрастная группа 40-49 лет, число неверующих этого возраста составляет 17,7% среди мужчин и 19,2% среди женщин. На все возрастные группы старше 50 лет среди неграмотных неверующих приходится 27,8% у мужчин и 23,9% у женщин. Группа же 16-19 лет представлена соответственно — 5,7 и 3,7%, что резко контрастирует с данными по той же возрастной группе у грамотных.

           По сравнению с возрастом неверующих верующие имеют более пожилой состав. Хотя среди грамотного населения, признавшего себя верующим, также как и [332] среди атеистов, преобладает молодежь, все же состав верующих по возрасту более пожилой.

           Самые крупные группы среди верующих, как и среди атеистов, составляли лица в возрасте 20-29 лет (33,8%) и 30-39 лет (44,1%). На возрастную группу старше 50 лет среди верующих приходится 11,8%. На удельном весе этой группы, безусловно, не может не сказываться мало­численность самой возрастной группы. Однако из этих данных явствует, что представление о том, что верующие — это люди исключительно пожилого возраста, не соответствует действительности. Так, среди всех веру­ющих грамотных мужчин лица от 16 до 49 лет составляли более 75%, соответствующий показатель у женщин рав­нялся 88%. То есть верующие даже среди грамотных лишь незначительно старше атеистов.

           Неграмотные верующие имеют более пожилой состав, чем грамотные, особенно женщины. Так, доля 16- 19-летних молодых верующих мужчин среди всех возрастных мужских групп равна всего 2,2%, тот же показатель у женщин составляет и того меньше — лишь 1,9%. Зато среди верующих неграмотных женщин лица 50 лет и старше имеют долю в 47,3%, а у мужчин — 49,8%. На основании приведенных данных можно говорить лишь о том, что среди грамотных верующих больше мо­лодежи и меньше пожилых, чем среди неграмотных, признавшихся в вере. Однако, видимо, это объясняется тем, что среди молодежи преобладали к 30-м гг. при всеобуче грамотные люди, тогда как среди пожилых было немало еще и неграмотных, как это показала перепись 1937 г. и подтвердила перепись 1939 г. Вместе с тем по­пулярная в пропагандистской литературе идея, что все грамотные были атеистами, а неграмотные по темноте своей — верующими, оказалась несостоятельной. При этом было бы неверным отрицать всякую зависимость отношения к религии от грамотности и возраста, равно как и от пола респондента.

           [333] Возрастнополовую зависимость в этом отношении можно проследить, лишь просмотрев соотношение веру­ющих и неверующих внутри каждой возрастной группы с разделением по полу, поскольку на общую картину, которую мы рассмотрели выше, накладывает отпечаток само соотношение возрастнополовых групп в демо­графической структуре населения, т.е. их удельный вес. И у грамотных, и у неграмотных увеличение процента верующих происходит от молодых возрастов к пожилым. Причем это увеличение происходит у грамотных респон­дентов от одной возрастной группы к другой скачкооб­разно, особенно это заметно при переходе от группы 40- 49-летних к 50-59-летним и далее — к 60-летним и 70-летним и старше. Так, удельный вес верующих среди молодых людей 20-29 лет выше, чем у 16-19-летних, на 5,8%, среди зрелой по возрасту группы 30-39 лет по сравнению с предыдущей — на 5,8%, но уже среди 40- 49-летних соответственно — на 7,9%, среди 55- 59-летних— на 12,9%, среди 60-69-летних — на 13,9%, а среди 70-летних и старше — на 10,3%.

           Атеисты среди грамотных преобладают в возрастных группах 16-39 лет: удельный вес неверующих колеблется в этих группах от 55,9 до 67,5%. Возрастная группа 40-49 лет среди грамотных последняя по высокому удельному весу неверующих: их в группе 48,0%. Начиная с возраста 50-59 лет, резко преобладает доля верующих — 64,9%, среди 60-69-летних их 78,8%, а среди лиц 70 лет и стар­ше — 87,1%.

           Удельный вес верующих среди неграмотного населения плавно возрастает от молодых к старшим возрастам. При­чем атеисты большинства ни в одной из возрастных групп не составляют. Уже среди 16-19-летних верующих — 71%, а неверующих — 29%; среди 20-29-летних — 74,8% первых и 25,5% вторых, в группе 30-39-летних соответственно 78,9 и 21,1%, в группе 70 лет и старше — 94,3%.

           Среди грамотных мужчин доля верующих возрастает от группы к группе, резкое увеличение их удельного веса [334] происходит в возрасте от 20-29 к 30-39 годам (на 7,7%), второй скачок наблюдается при переходе от группы 50- 59-летних к 60-69-летним, когда доля верующих увеличи­лась на 16%. Численность верующих возрастает относи­тельно предыдущих групп у 40-49-летних на 9,7%, а у 50- 59-летних — на 6,6%. Таким образом, начиная с 30-лет- него возраста, происходит постоянное увеличение числа верующих в возрастных группах. Среди грамотных муж­чин в возрасте от 16 до 29 лет верующих мало, зато ате­истов — более 70%. Несмотря на рост удельного веса ве­рующих от группы к группе, атеисты в них преобладают вплоть до 50 лет, когда верующие составили 61,2%.

           Среди неграмотных мужчин во всех возрастных груп­пах преобладают верующие, но при этом удельный вес неверующих выше, чем тот же показатель у неграмотных респондентов обоего пола. Например, среди 16-19-летних мужчин атеистов примерно 40%, а в той же возрастной группе обоего пола — 30%. Эта особенность прослежи­вается по всем возрастным группам.

           При анализе данных по тем же показателям у грамот­ных женщин прослеживается та же тенденция, что и у грамотных мужчин, но повышение удельного веса ве­рующих начинается у женщин в более раннем возрасте. Резкий скачок вверх по данным об относительной чис­ленности верующих наблюдается в более раннем воз­расте, чем у мужчин. При переходе от группы 16- 19-летних к 20-29-летним разница в показателях состав­ляет уже 8,6%, у групп 40-49-лет и 50-59-лет — 10,2%, между последней группой и 60-69-летними — 10,0%, пос­ле 70-ти лет соответственно — 16,2%. После 40-летнего возраста в возрастных группах преобладают верующие, в группе 40-49-ти лет их уже 62%. Даже среди самых молодых женщин 16-19 лет верующие составляют 40%. Религиоз­ность у женщин начинает возрастать уже с 20-летнего воз­раста. Особенно это видно у неграмотных женщин, среди которых высокий процент верующих наблюдается смолоду. [335] Так, в группе 16-19 лет он составляет 75,5%. Постепенно повышаясь, он достигает к 70 годам 95,2%[23].

           Подводя итоги анализу статистических данных, мож­но высказать ряд наблюдений:

           — несмотря на всю сложность обстановки, перепись содержит достаточно объективные данные об отношении населения к религии. Верующей оказалась большая часть населения. Эти данные не противоречат материалам те­кущего церковного учета тех лет, хотя и не могут быть прямо с ними сопоставлены;

           — во всех возрастных группах есть верующие, даже в молодых;

           — верующих мужчин во всех возрастных группах меньше, чем женщин;

           — среди грамотных верующих несколько меньше, чем среди неграмотных;

           — религиозность увеличивается с возрастом, причем у мужчин на целое десятилетие позднее, чем у женщин;

           — данные переписи по религии, полученные в 1937 г., не сопоставимы с данными переписи 1897 г., поскольку в последней учет велся по вероисповеданию родителей, невзирая на отношение к религии.

 

           [335-336] СНОСКИ оригинального текста

 

ОБСУЖДЕНИЕ ДОКЛАДА

           Г.П.Лежава:

           Встречался ли этот вопрос в более ранних советских переписях населения? Содержит ли перепись 1937 г. та­кого рода материалы по Грузии?

           Н.А.Араловец:

           Публиковались ли по этой проблеме работы автора, учитывающие материалы переписи?

           Л.С.Рогачевская:

           Насколько опубликованы данные по религии в изда­нии переписи 1937 г.?

           В.Б.Жиромская:

           Вопрос первый. Ни в одной советской переписи кроме 1937 г. вопроса о религии нет. Вопрос второй. Региональ­ных материалов по Грузии не сохранилось. Вопрос третий. Мною опубликованы некоторые материалы по этой пробле­ме в журнале «Наука и религия» (1993, № 9), раздел в моно­графии (Жиромская В.Б., Киселев И.Н., Поляков Ю.А. Полвека под грифом «секретно». М., 1996), тезисы доклада научной конференции в Екатеринбурге (1992 г.). Вопрос четвертый. Цифровой материал по религии в издании са­мой переписи представлен неполно, в частности, не публи­ковались материалы Московской и Ленинградской машин[337]но-счетных станций, обрабатывающих материалы переписи по отдельным регионам.

           Г.П.Лежава:

           Материал представлен уникальный, очень интересный и новый. Проделана большая аналитическая работа по демографической характеристике верующего и неверую­щего населения. Очень сожалею, что не сохранились ма­териалы по Грузии, поскольку я много занимался при­ходскими книгами грузинских храмов. Интересно было бы сопоставить эти материалы с переписью.

           Г.Б.Куликова:

           В.Б.Жиромская давно занимается изучением материалов переписей 1930-х гг., о чем свидетельствуют многочислен­ные публикации автора. Ценно при этом, что каждый раз она знакомит нас с новыми проблемами, которые можно осветить на базе этих источников. Материалы переписи и в самом деле неисчерпаемы. В докладе дан глубокий анализ материалов переписи по религии, т.е. по вопросу действи­тельно очень интересному и малоизученному. Хорошо, что он изучается на богатом статистическом материале в резуль­тате многолетних исследований. Необходимо поддержать работу автора в этом направлении.

           Л.С.Рогачевская:

           Я впервые знакомлюсь с такого рода материалом. Для меня является неожиданностью, что в переписи содер­жатся такого рода материалы, да еще в переписи 1937 г.! Ведь перепись до нас дошла далеко не в полном виде, счастье, что именно эти материалы не погибли. Вполне реально было бы ожидать, что их могли уничтожить. Сам анализ данных о верующем населении по полу и возрасту убеждает нас в том, что, несмотря на сложную в то время обстановку, удалось собрать и получить представление о реальном положении вещей в такой щепетильной облас­ти как религиозные убеждения. Является неожиданнос­тью, что было так много верующих даже среди молодежи, [338] а тем более, что такое большое количество населения не устрашилось прямо заявить об этом.

           Ю.А.Поляков:

           Хочу прежде всего обратить внимание на скрупулез­ную работу, проделанную автором по извлечению из пе­реписи этого интереснейшего материала. Ведь надо себе представлять, что все эти данные вовсе не лежат на по­верхности. В сохранившихся материалах переписи много черновых разработок, выполненных в карандаше, по­лустершихся, сгруппированных непривычным для совре­менных статистиков и демографов образом, что объясня­лось другой, чем теперь, техникой обработки. Автору пришлось потратить немало усилий и времени, чтобы во всем этом разобраться, пройти через тернии. Сам анализ материалов представляет большой научный интерес и ценность. Ведь это один из самых щепетильных вопро­сов, затрагивающих «святая святых» в душе человека. Трудно было счетчикам уговорить респондента доверить­ся им, открыться, но сам материал показывает, что в большинстве случаев это удалось сделать. Я не исключаю здесь случаи неискренних ответов, конечно, таковые бы­ли, но при этом они «не делали погоды». Картина полу­чилась действительно достаточно объективная. Мы как бы окунулись в духовную жизнь тех лет, переживания, сомнения, опасения и надежды людей. Сухие статистиче­ские выкладки В.Б.Жиромской удалось превратить в очень эмоциональный материал. Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что эти материалы заслужи­вают самой скорейшей публикации.