Труды Института российской истории. Выпуск 7 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров. М.: Наука, 2008. 428 с. 27 п.л. 27,2 уч.-изд.л.

Герой нашего времени

Автор
Рудая Елена Николаевна

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XX

Библиографическое описание:
Рудая Е.Н. Герой нашего времени // Труды Института российской истории. Вып. 7 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров. М., 2008. С. 411-422.

Текст статьи

 

[411]

Е.Н. Рудая

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

 

           У каждой эпохи своя история и свои исторические герои. Сколько замечательных людей, умных, сильных, оставались в те­ни, были обойдены вниманием или даже оболганы по политиче­ским соображениям в тот или иной исторический отрезок време­ни. Наиболее преуспел в этом XX век, отдавший пальму первен­ства идеологии. Среди личностей, не получивших заслуженного внимания в свое время - потомственный русский офицер Алек­сандр Васильевич Колчак, посвятивший жизнь служению своему Отечеству.

           В течение долгого времени наши представления о Колчаке укладывались в упрощенную схему. В условиях засилья совет­ской идеологии в нашей литературе, как научной, так и художе­ственной, о Колчаке упоминали только с оттенком классового превосходства и с использованием элементов классовой сатиры в духе “Окон РОСТА” - “правитель Омский” в “английском мунди­ре”, мнивший себя в течение нескольких месяцев “верховным правителем” и ответивший за свои преступления по приговору военно-революционного суда. Более того, писали даже не о Кол­чаке, а о “колчаковщине”, а именно: контрреволюционной воен­ной диктатуре, установленной при помощи интервентов в ноябре 1918 г. на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке и ликвидиро­ванной к началу 1920 г. Красной Армией[1]. В рамках этой схемы были невозможны анализ причин обращения A.B. Колчака к по­литической деятельности, масштаба и характера его политиче­ской деятельности, особенностей исторических условий, в кото­рых развивалась эта деятельность. Вопросы подобного рода да­же не ставились. И конечно, за рамками этой схемы вообще ос­тавались другие стороны жизни такой многогранной личности, каким был Колчак - его деятельность ученого, исследователя Арктики и его военно-морская деятельность.

           Конечно, яркая личность A.B. Колчака, прожившего неза­урядную жизнь и сыгравшего значительную роль в русской исто­рии, не могла уйти в небытие бесследно. Его нельзя было вы[412]черкнуть из российской истории. Существовали документы. Не­которые из них были опубликованы[2]. По идеологическим причи­нам они хранились “за семью печатями” в архивах под грифом “секретно” и в спецхранах и не были доступны широкому кругу читателей и специалистов. Жесткие рамки идеологической дис­циплины даже при появлении возможности ознакомиться с этими материалами не позволяли сделать их достоянием гласности. Цензура, а часто и “самоцензура” заставляли умалчивать или об­ходить стороной даже самые нейтральные упоминания о A.B. Колчаке. Так, например, в изданных в советское время вос­поминаниях участника арктической экспедиции 1909-1915 гг. Н.И. Евгенова, в подготовке и в проведении которой самое ак­тивное участие принимал Колчак, упоминается только о привле­чении к участию в экспедиции морских офицеров без перечисле­ния имен. Также мы не найдем упоминания имени A.B. Колчака в работе Л.М. Старокадомского, посвященной этой же экспеди­ции[3]. Даже В.А. Обручев в своем романе “Земля Санникова”, вышедшем в 1926 г., описывая заседание в Российской академии наук, на котором обсуждался вопрос о формировании экспеди­ции Толля и на котором, в свое время, основной доклад был поручен Колчаку, вкладывает строки этого доклада в уста безы­мянного героя с чертами лица, в котором только узкий круг специалистов и знающих людей может найти портретное сходство с A.B. Колчаком[4].

           Отказ от идеологических штампов сыграл свою роль и в от­ношении личности А.В. Колчака, претерпевшей в начале постсо­ветского периода в литературе и в общественном сознании кар­динальные изменения. В мановение ока он превратился из “врага советского народа” в народного героя, белый парадный китель которого рассматривался как белые одежды праведника. Эта тенденция в ряде случаев сохраняется и до сегодняшнего дня. В результате сложная личность А.В. Колчака упрощается, ее изображение часто сводится к черно-белым краскам.

           Авторы, обратившиеся к этой теме и сыгравшие значитель­ную роль в реабилитации A.B. Колчака, сначала пошли по само­му легкому пути - стали писать прежде всего про Колчака-иссле­дователя, Колчака-ученого. Самым значительным явлением в этой области стали работы В.В. Синюкова. В 2000 г. он издал книгу “Александр Васильевич Колчак как исследователь Аркти­ки” (М.: Наука). Автор показал значение изучения Арктики для России, значение Северного морского пути для нашей страны. В книге подробно описаны участие Колчака в арктической экспеди­ции Э.В. Толля на шхуне “Заря”, роль Колчака в организации[413]и проведении экспедиции по поискам и спасению Толля, пропав­шего без вести в ходе своего арктического похода. Автор проана­лизировал научные достижения Колчака - открытие такого уни­кального природного явления, как Великая Сибирская полынья, уточнение материковой границы, открытие не нанесенных на карты островов, написание монографии “Лед Карского и Сибир­ского морей”, не потерявшей своего научного значения и в наши дни. В.В. Синюков навсегда останется автором, который впер­вые показал значение А.В. Колчака в деле покорения Арктики, раскрыл роль Колчака в развитии российской науки. Он последо­вательно проводит мысль о том, что именно решение жизненно важных для России задач позволяет говорить о Колчаке как о па­триоте своей страны, но в то же время именно стремление слу­жить Родине, присущее Колчаку как личности с младых лет, тол­кало его даже в его научных изысканиях на путь, связанный с опасностями и требующий мужества.

           В 2004 г., к 130-й годовщине со дня рождения A.B. Колчака, Синюков повторил издание своей книги под названием “A.B. Колчак от исследователя Арктики до Верховного правите­ля России”. К этому времени он значительно переработал свою монографию. Он расширил исследование, включив в него мате­риалы о морской деятельности Колчака и материалы о послед­нем периоде жизни Колчака, когда он обратился к политической деятельности.

           И тем не менее, тема о Колчаке-политике ждала своего исследователя и, главное, своего понимания в общественном сознании.

           С этой точки зрения большое значение имела публикация Институтом российской истории РАН документов “Верховный правитель России: Документы и материалы следственного дела адмирала A.B. Колчака”[5]. На протяжении более 10 лет Институт российской истории совместно с Управлением регистрации и ар­хивных фондов ФСБ РФ проводят работу по изданию архивных документов и материалов органов государственной безопасно­сти, которые значительно расширяют источниковую базу для объективного освещения истории России XX в. Наибольшую из­вестность из этой серии получила многотомная публикация «“Совершенно секретно”: Лубянка Сталину о положении в стра­не. 1922-1934 гг.». В рамках этого проекта был подготовлен и том, посвященный A.B. Колчаку. В эту книгу вошли ключевые документы обширного следственного дела адмирала: протоколы допросов Верховного правителя A.B. Колчака, протоколы и мате­риалы допросов и.о. заместителя председателя Совета министров [414] А.A. Червен-Водали, стенограммы заседаний Чрезвычайного ре­волюционного трибунала при Сибирском революционном коми­тете, который осуществлял суд и выносил приговор по делу пра­вительства A.B. Колчака. Подавляющее большинство этих доку­ментов публикуется впервые, без каких-либо купюр. Они сопро­вождаются подробными комментариями и примечаниями, где со­держатся сведения об участниках антибольшевистского движе­ния, его социальной базе. Большая часть этой информации так­же впервые выявлена и представлена для изучения сотрудниками Центрального архива ФСБ РФ. Таким образом, в научный обо­рот вводятся новые материалы, позволяющие более тщательно подойти к изучению истории периода гражданской войны в Рос­сии, найти ответы на вопросы о степени вины и белых, и красных в деле развязывания и углубления послереволюционного военно­го конфликта, об альтернативности антибольшевистского дви­жения большевистской модели развития российского общества, о причинах поражения белого движения.

           И, конечно, эти материалы позволяют в полной мере завер­шить анализ личности адмирала A.B. Колчака и его деятельно­сти как признанного лидера белого движения, ставшего главным противником Советской власти. Особое значение для этой цели имеют сведения, содержащиеся в протоколах допросов исполня­ющего обязанности заместителя председателя Совета министров в правительстве Колчака, поскольку сам Колчак в ходе следст­вия перед тем как был расстрелян успел рассказать о своей жиз­ни и деятельности только до момента провозглашения его Вер­ховным правителем России в ноябре 1918 г.

           Почти одновременно с подготовкой вышеназванной доку­ментальной публикации в Институте российской истории разра­батывалось монографическое исследование об A.B. Колчаке. Этой проблемой занимался ведущий сотрудник Института П.Н. Зырянов. Впервые в отечественной историографии он на­писал комплексную работу, в которой были одинаково подробно проанализированы все стороны жизни и деятельности такой неоднозначной фигуры как A.B. Колчак. В 2006 г. этот мате­риал был впервые опубликован в серии “Жизнь замечательных людей”[6].

           До книги П.Н. Зырянова об A.B. Колчаке можно было гово­рить как о загадочной и трагичной фигуре. После появления этой книги мы в полной мере можем ощутить трагизм этой лич­ности, но она перестает быть загадочной для нас.

           Когда П.Н. Зырянов пишет о Колчаке-ученом, он стремится показать читателям не только подробности научной деятельно[415]сти своего героя. Он очень внимательно, с большим уважением к мельчайшим деталям описывает и арктические экспедиции, в которых Колчак принимал участие, и личный вклад Колчака в решение задач этих экспедиций. Благодаря этому очень органич­но приходит понимание, почему на географических картах поя­вилось имя Колчака, присвоенное Э.В. Толлем одному из ранее неизвестных островов на российском севере, какое значение для геополитических и стратегических интересов России имели науч­ные труды Колчака, и прежде всего его монография “Лед Кар­ского и Сибирского морей”. Автор последовательно дает понять, каким научным потенциалом обладал Колчак. Но в первую оче­редь его интересует проблема, как личностные качества Колча­ка влияли на его пребывание в науке. П.Н. Зырянову удалось по­казать, что именно присущие Колчаку “порывистость характера” и “авантюрная жилка”, которые отмечали и те, кто знал его по Морскому корпусу[7], и знающие его в дальнейшем люди[8], застав­ляли Колчака прилагать столько усилий для того, чтобы проник­нуть в Арктику, несмотря на опасности, которые сулили эти пла­ны. Но именно они в значительной мере помогали Колчаку вы­стоять, проявить героизм в сложных обстоятельствах, добиться результата. Все это многое объясняет и в дальнейшей судьбе Колчака.

           П.Н. Зырянов особое внимание уделяет освещению военно- морской деятельности A.B. Колчака. Мы слишком долгое время забывали роль Колчака как морского командира и организатора российского флота.

           В книге показано становление Колчака как командира, начи­ная со времени учебы в Морском корпусе. Будучи гардемарином (учащимся старшего курса), он был назначен наставником млад­шей роты, что поручалось немногим. Уже тогда его отличали от­ветственность за других людей, “серьезность мыслей и поступ­ков”, которые внушали уважение и заставляли подчиняться его воле[9]. Со временем эти качества совершенствовались во время службы вахтенным начальником на крейсере “Аскольд” и в должности старшего офицера на минном транспорте “Амур” в осажденном Порт-Артуре, во время Первой мировой войны на Балтике, когда Колчак служил сначала в штабе адмирала Н.О. Эссена, а затем командовал Минной дивизией и осуществ­лял оборону Рижского залива. И, конечно, в полной мере они проявились на посту командующего Черноморским флотом, ку­да Колчак был назначен в июне 1916 г.

           П.Н. Зырянов очень точно показывает, как отличительные черты Колчака, которые делали его прекрасным командиром и [416] отличным моряком, мешали его военной карьере. Где бы он ни служил', он всегда был настроен “на более активную деятель­ность”, не любил “длительную и систематическую кабинетную работу”, что далеко не всегда приветствовалось традиционно бю­рократической российской военной системой[10].

           На военно-морскую деятельность A.B. Колчака накладывал отпечаток и его менталитет ученого. Колчак был не только ве­ликолепным военным практиком, но и теоретиком и организато­ром российского флота. Этой сфере он также отдавался со всей страстью, со всей горячностью своей нетерпеливой натуры. Трезвый ум аналитика в сочетании с активной позицией практи­ка привели Колчака в общество наиболее думающей части рус­ского морского офицерства, озабоченных проблемой возрожде­ния российского флота.

           Эта задача встала в начале XX в. как часть общей проблемы технической отсталости России и была обострена поражением России в Русско-японской войне 1904—1906 гг., закончившейся в том числе гибелью российского флота. Колчак, переживший оборону Порт-Артура, горечь поражения и японский плен, очень остро относился к этому вопросу, по которому в российском об­ществе и в российских вооруженных силах разгорелась ожесто­ченная борьба. Судьба поставила Колчака в центр этой борьбы.

           Со всем фанатизмом своего характера он отстаивал идею пе­ревооружения флота современными кораблями, прежде всего дредноутами; возглавляя службу статистики, занимался обработ­кой военно-стратегических материалов; участвовал в перестрой­ке аппарата управления морского ведомства. Апофеозом дея­тельности Колчака в этом направлении стала статья “Какой ну­жен России флот”, которую П.Н. Зырянов характеризует как теоретическое обоснование всего военного судостроения России накануне Первой мировой войны[11].

           Проблемы русского флота Колчак рассматривал с геопо­литической точки зрения. Он не уставал повторять, что нали­чие мощного современного мобильного флота - один из фак­торов, которые делают Россию великой державой. И Колчак приложил много сил и энергии, чтобы успеть многое сделать для создания такого флота. Масштаб его личности оказался соразмерен масштабу задачи. В XX в. на протяжении значи­тельного времени Россия обладала флотом, представлявшим грозную силу и отвечавшим всем современным требованиям. Следует помнить, что определенный вклад в создание основ этого флота в далекие годы кануна Первой мировой внесен и Колчаком.

           [417] В книге П.Н. Зырянова отмечено, что именно военно-мор­ская деятельность принесла A.B. Колчаку всероссийскую извест­ность. Она сложилась к середине Первой мировой войны, когда судьба ли, сочетание ли черт его характера вновь поставили Кол­чака в центр событий.

           В России начала XX в. так сложилось, что Балтийский флот концентрировал лучшие силы российских военных моряков. И на театре военных действий Первой мировой войны Черноморский флот до поры до времени играл второстепенную роль по сравне­нию с Балтийским флотом. Парадокс заключался в том, что од­на из важнейших стратегических задач внешней политики России решалась именно на Черном море. Речь идет о борьбе за устано­вление режима наибольшего благоприятствования в районе Чер­номорских проливов.

           Эту проблему Россия решала на протяжении не одного столе­тия. Но именно в условиях Первой мировой войны появился при­зрачный шанс добиться успеха. Нуждаясь в русской помощи, Англия и Франция в 1915 г. согласились в случае победы союз­ников в войне передать Константинополь под юрисдикцию России. В военной среде господствовало мнение, что судьба войны разыгрывается прежде всего на Западном сухопутном фронте и на Балтийском море, где происходило основное столк­новение с главным противником - Германией. Тем не менее после соглашения 1915 г. стало возрастать значение военных действий на Черном море. В 1916 г. началась разработка так на­зываемой Босфорской операции, которая предполагала полное поражение Турции и должна была сыграть значительную роль в деле приближения успешного окончания войны. Большие планы требовали укрепления руководства Черноморским флотом и замены командующего. Выбор пал на Колчака.

           Приказ о назначении стал неожиданностью для Колчака, но со всем напором, присущим ему, он приступил к выработке и ре­ализации плана действий. С приходом Колчака жизнь на Черно­морском флоте забила ключом. Прежде всего он постарался пре­кратить неприятельское судоходство на Черном море, для чего надо было блокировать Босфор и порты Болгарии. Были успеш­но проведены операции по минированию неприятельских баз и проливов. В ходе этих операций в кратчайшие сроки было уста­новлено 60 мин в самом горле пролива Босфор, а подход к про­ливу был опоясан минами от берега до берега. Подобные минные пояса появились перед выходом из болгарского порта Варны и перед портом Зонгулдак на Анатолийском побережье, где нахо­дились угольные копи, снабжавшие Константинополь и турецкий [418] флот. Для поддержки заграждений и для наблюдения за против­ником было установлено боевое дежурство отряда кораблей на подходе к Босфору, а в самом проливе постоянно дежурила под­водная лодка.

           С пылом и жаром Колчак включился в разработку планов Босфорской операции. Не без его влияния окончательный план, представленный Морским отделом Ставки и Штабом Черномор­ского флота, получился простым и дерзким - предполагался за­хват Константинополя с моря.

           Решительные и активные действия Колчака как командую­щего вывели Черноморский флот со вторых ролей в военных действиях России. Это способствовало росту его популярности. Российская пресса сравнивала его с A.B. Суворовым.

           Анализ истоков всероссийской известности адмирала важен для П.Н. Зырянова в связи с переходом к изложению материалов о политической деятельности Колчака. И это одна из основных отличительных черт книги П.Н. Зырянова. В ней, пожалуй, впер­вые в литературе автор проводит объективное исследование ма­териалов о Колчаке-политике.

           Прежде всего в книге сделана попытка ответить на вопрос, почему Колчак обратился к политической деятельности. Ведь до мировой войны он в кругу своих друзей и соратников во вре­мя дискуссии по вопросу, надо ли откликаться на внутриполи­тическое напряжение, утверждал, что увлекаясь “текущими событиями”, “мы вступаем на скользкую почву”[12]. К моменту принятия судьбоносного решения о погружении в политику Колчак прошел медные трубы, огонь и воду в полном смысле. Он пережил развал флота, на возрождение которого он потра­тил столько душевных сил и профессионального мастерства, отставку, потерю семьи и родного дома, скитания, отсутствие работы. Как всякий человек, хлебнувший эмиграции, он ясно понял, что жизнь надо создавать заново. И основной вывод ав­тора книги однозначен: Колчак “возвращался в Россию не только для того, чтобы воевать, но также чтобы и строить”[13]. Таким образом, обращение Колчака к политике было проду­манным и, можно сказать, выстраданным, а отнюдь не аван­тюрным, как об этом десятилетиями писали в отечественной литературе.

           Но продуманность решения не всегда говорит о готовности. Колчак погрузился в политическую деятельность с полной отда­чей, как и во всякое другое дело, которым он занимался в своей жизни. Но он был не готов к этой сфере деятельности, несмотря на то, что пришел в политику общепризнанным лидером.

           [419] Будучи лидером по жизни и привыкнув благодаря профессии командира брать бразды правления на себя, Колчак-политик не испытывал сомнений в том, что он делал. Вопрос в том, отчетли­во ли он понимал, что надо делать. В условиях общероссийского хаоса Колчак увидел большевиков в качестве основной причины этой неразберихи и все свои силы положил на организацию борь­бы против них. Ему удалось главное. Он сумел, пусть не на про­должительное время, объединить все антибольшевистские силы на территории России для этой борьбы. Более того, ему удалось провести большую работу по организации государственной дея­тельности. П.Н. Зырянов в своей книге правильно подчеркивает, как даже сами большевики отмечали, что в Сибири им противо­стоит “правильно организованное государство с большой армией и мощным разветвленным госаппаратом”[14].

           Но Колчак не мог предложить программы для борьбы и, главное, для созидания. Понятно, что у него не было этой про­граммы в самом начале, когда, по его собственным словам, он не имел по вопросу “собственного суждения”. Но проблема в том, что она не появилась и позже.

           Окунувшись в политику, как в омут, Колчак смутно представ­лял себе то будущее, за которое он воевал. В своей книге П.Н. Зы­рянов попытался проанализировать политические взгляды адми­рала, что практически никогда не делалось, несмотря на обилие литературы о Колчаке, появившейся в последнее время. У автора книги не сложилось четкого ответа на этот вопрос. Колчак рас­сматривал власть своего правительства как временную, существу­ющую до момента полного разгрома большевиков и наступления, как он говорил, “правопорядка”. Конечную точку власти сам Вер­ховный правитель обозначал как “ни на один день дольше, чем это потребуется благом страны”[15]. Зырянов полемизирует с некото­рыми современниками Колчака, у которых складывалось впечат­ление, что авторитаризм Верховного правителя логично заставит его прийти к необходимости передачи власти монарху[16]. При всем своем стремлении вернуть прошлое Колчак понимал, что “не мо­жет быть возврата к режиму, существовавшему в России до фев­раля 1917 года”[17] и что в будущей России необходима представи­тельная власть, власть Учредительного собрания. Но говоря об Учредительном собрании, Колчак очень неопределенно представ­лял себе основу этого органа власти. Такая незрелость во взглядах Верховного правителя на политические вопросы не способствова­ла выработке программных установок.

           Слабость Колчака в вопросах внешней и внутренней полити­ки прослеживается и в аграрной сфере, и в сфере финансов, даже [420] в военной области, где Колчак чувствовал себя наиболее уверен­но. Проблемы армии, ее боеспособности, ее организации и быта занимали его больше всего. Но и здесь, где он четко знал что и как надо делать, он не смог создать механизм исполнения своих решений. Что уж говорить об аграрной политике правительства Колчака, который сам имел весьма смутные представления о пу­тях решения земельного вопроса, что выливалось в путанные и взаимоисключающие постановления и руководства к действию. Итогом подобной политики стали отсутствие социальной базы у Сибирского правительства и личная изоляция Колчака. С одной стороны, он столкнулся с проблемой кадрового голода, посколь­ку Омск, как справедливо отметил Зырянов, “был беден людь­ми”[18]. С другой стороны, Колчак, к сожалению, не умел работать с теми, кто находился в его распоряжении. Он был достаточно тяжелым в общении человеком, не в меру вспыльчивым и рез­ким, что отмечали даже близкие ему люди[19]. Эти черты проявля­лись и в научных экспедициях, и на флоте, где хорошо знали, ка­ким жестким может быть Колчак, особенно в гневе. Они особен­но обострились в условиях войны и неразберихи, когда жест­кость и жестокость стали действенным средством достижения це­ли. Недаром при всей неприязни к большевикам Колчака привле­кали большевистские методы управления. Надо отметить, что по накалу жестокости при решении вопросов правительство Колча­ка не только не отставало от Московского правительства, но могло и подать пример для подражания.

           Анализ последнего периода деятельности Колчака заставляет сделать вывод, что на посту Верхового правителя он не достиг больших успехов. Но отмечая, что он был плохим правителем, мы не можем отрицать, что он честно исполнял свой долг, как и на протяжении всей своей жизни. И именно этот факт при объектив­ном отношении позволяет относиться к Колчаку с уважением.

           П.Н. Зырянов относится к своему герою не только с уважени­ем, но и с любовью. Он сравнивает Колчака с героями Дж. Лондо­на[20]. Если обращаться к литературе, то личность Колчака вызыва­ет и другие ассоциации. Мне, например, он напоминает героев ро­мана В. Каверина “Два капитана”. Точнее, одного из главных ге­роев этого романа. “Два капитана” всегда были любимы в нашей стране. Это произведение входило в школьную программу изуче­ния литературы. В обществе были популярны Саня Григорьев и Катя Татаринова, поскольку история красивой и верной любви, особенно вплетенная в канву приключенческого романа, не может оставить читателей равнодушными. Кроме того, мастерство В. Каверина делало эту историю эпической, картины жизни, опи[421]санные в романе, узнаваемыми. Власть по-своему эксплуатирова­ла художественные достоинства и занимательность сюжета этого произведения В. Каверина и читательский интерес к нему, всемер­но обыгрывая героический характер и романтический настрой мо­лодых людей именно советской эпохи. Но в этом обласканном властями романе был еще один главный герой - исследователь Арктики капитан Татаринов, отдавший свою жизнь делу откры­тия новых земель и прокладыванию новых путей. Этот образ все­гда оставался в тени официальной пропаганды, литературной кри­тики, программ изучения литературы в школе и в вузах, а значит, и в тени читательского внимания. В первую очередь, безусловно, потому, что капитан Татаринов появляется в романе только в вос­поминаниях и в речах других героев. Но в немалой степени также потому, что капитан Татаринов принадлежал старой эпохе, не был участником революционной и советской действительности. Поэ­тому он никогда не акцентировался в качестве одного из ведущих персонажей романа “Два капитана”. Но ведь именно его жизнен­ный подвиг вдохновлял главных героев романа на героические по­ступки и вообще составлял основной вектор их жизненного пути, который они стремились пройти под девизом “Бороться и искать, найти и не сдаваться!”. Вот этого персонажа и напоминает мне ге­рой исследования П.Н. Зырянова адмирал Колчак.

           Примечательно, что книга П.Н. Зырянова вышла в серии “Жизнь замечательных людей”. Это является свидетельством об­щественного интереса к личности Колчака на современном эта­пе. Этот образ уже широко используется в театре и кинематогра­фе. Так, в 2006 г. на театральном фестивале “Черешневый сад” был показан спектакль Иркутского драматического театра с Г. Тараторкиным в главной роли адмирала Колчака. В прессе уже писали о съемках сериала, посвященного Колчаку. Сериал “Адмирал Колчак” снимается по заказу Первого канала и Госки­но России. Режиссером является Андрей Кравчук (его лента “Итальянец” получила Гран-при Берлинского кинофестиваля). Всего будет две версии картины: полнометражная двухчасовая для кинотеатров и 10-серийная для показа по телевидению. Бюд­жет картины пока не разглашается, но заявлено, что он сопоста­вим с бюджетами прогремевших в прокате “Дозоров”[21].

           Значит, книга Зырянова появилась очень вовремя. Сначала A.B. Колчаку вернули право быть героем своего времени. Сейчас он стал героем нашего времени. И, наверное, это справедливо. Он не был идеалом. У него был нелегкий жесткий характер, ко­торый заставлял его порой под давлением обстоятельств посту­пать жестко. Из-за этой жесткости с ним было нелегко общать[422]ся в каждодневной жизни. Но это был честный человек с четко развитым пониманием долга. Наверное, для него и для всех нас было бы лучше, если бы он оставался просто русским адмиралом и организатором флота. Обстоятельства заставили его заняться политикой, причем в очень жестокое и несправедливое время. В то жестокое время он проводил жесткую политику, которая не всегда была оправдана, и судьба жестоко поступила с ним.

           В свое время под давлением обстоятельств младшая ветвь ро­да Колчаков, оставшаяся в России, даже вынуждена была сме­нить фамилию - они стали Александровыми[22]. Слава Богу, сей­час мы можем отдать долг человеку за его честность и мужество, даже если без шор видим его отрицательные черты и ошибки.

 

           [422] СНОСКИ оригинального текста