Труды Института российской истории. Выпуск 7 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров. М.: Наука, 2008. 428 с. 27 п.л. 27,2 уч.-изд.л.

Россия и мир глазами друг друга: из опыта изучения проблемы

Автор
Голубев Александр Владимирович

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XX

Библиографическое описание:
Голубев А.В. Россия и мир глазами друг друга: из опыта изучения проблемы // Труды Института российской истории. Вып. 7 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров. М., 2008. С. 400-410.

Текст статьи

 

[400]

A.B. Голубев

РОССИЯ И МИР ГЛАЗАМИ ДРУГ ДРУГА: ИЗ ОПЫТА ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ

 

           В последние годы проблемы взаимовосприятия культур, или, выражаясь языком западных исследователей, проблемы имеджи­нологии, находящиеся на стыке истории, культурологии, соци­альной психологии, изучаются все более активно. В частности, появились работы, посвященные механизмам формирования, функционирования, динамике изменения внешнеполитических представлений и стереотипов на материале российской истории. Актуальность этой проблематики, особенно в условиях поиска Россией нового места в мире, трудно переоценить.

           Подобный подход к осмыслению отечественной истории в контексте мировой через призму противоречащих друг другу ментальностей и идентичностей позволяет вскрыть глубинные смыслы культуры, неочевидные для современников соответству­ющих событий и явлений, но выражающие своего рода историче­ское подсознание эпохи. Именно на пересечениях различных дис­курсов, на границах культур, в процессе незавершенного диалога по самым принципиальным и заветным вопросам проявляются такие значения и оттенки исторического процесса, которые не могут быть выявлены исследователем в ином контексте.

           Работа по данной тематике в Институте российской истории РАН началась в связи с инициативой Центра по изучению отече­ственной культуры в 1992 г., когда была создана группа по изуче­нию международных культурных связей России во главе с A.B. Голубевым. По его инициативе и при активной поддержке руководителя Центра профессора Ю.С. Борисова в начале 1994 г. был проведен “круглый стол” “Россия и Европа в XIX-XX веках: проблемы восприятия иной культуры”.

           Здесь хочется вспомнить добрым словом Юрия Степановича Борисова (1929-1998). Он руководил отделом истории советской культуры Института истории СССР, позднее Центром по изуче­нию отечественной культуры ИРИ РАН, с 1980 по 1998 год. Круг его научных интересов был необычайно широк - это история со­ветской деревни, образования, культуры, политическая и соци­альная история России XX в. Но, может быть, самой важной его чертой как ученого была постоянная доброжелательность к лю[401]дям и обостренный интерес ко всему новому в исторической нау­ке, к проблемам историософии, социальной психологии. Он ак­тивно поддержал идею проведения “круглого стола” и открыл его первое заседание.

           Выступление Ю.С. Борисова задало тон не только первому заседанию, но и дальнейшей работе “круглого стола”. Он гово­рил о диалоговой сущности культуры, о том, что диалог возника­ет не только на индивидуальном уровне общения, но и во взаимо­действии разных субъектов, в том числе обществ и культур. И именно в процессе диалога возникают образы иной культуры, положительные, нейтральные, отрицательные, которые могут вместе с тем меняться, отражая противоречивую, субъективную природу образов “Я” и “Иной” - но при этом самооценка “Я сего­дняшнего” всегда остается щадящей[1].

           Проблематика “круглого стола” вызвала большой интерес исследователей. По предложению участников первого заседания было решено проводить “круглый стол” ежегодно, и одновре­менно - расширить круг обсуждаемых тем и их хронологические рамки.

           На основе материалов “круглого стола” был подготовлен сборник статей “Россия и Европа в ХIХ-ХХ вв.: проблемы взаи­мовосприятия народов, социумов, культур” (М., 1996), получив­ший положительную оценку научной общественности. Как отме­чалось в рецензии, опубликованной в журнале “Отечественная история”, сборник явился «целостным по своей тематике и ком­позиции трудом... удачной попыткой определить основной век­тор “представленческого взаимодействия” Европы и России»[2].

           Всего в 1994-2006 гг. состоялось 13 заседаний “круглого сто­ла”, на которых было заслушано и обсуждено около 300 докла­дов и сообщений. Помимо сотрудников Института российской ис­тории, на “круглом столе” выступали исследователи из целого ряда академических институтов (Институт всеобщей истории, Институт славяноведения, Институт востоковедения, Институт истории мировой литературы, Институт социологии, Институт языкознания, Институт этнологии и антропологии, Институт культурологии), институтов РАО (Институт педагогики социаль­ных проблем, Институт семьи и воспитания), Института нацио­нальных проблем образования МО РФ, Главного архивного уп­равления, Музея-заповедника “Московский Кремль”, крупней­ших столичных вузов (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Российский государственный гуманитарный университет, Государственный университет - Высшая школа экономики, Государственный университет гуманитарных наук, [402] Государственная академия управления, Православный универси­тет им. Иоанна Богослова, Московский педагогический универ­ситет, Институт русского языка им. A.C. Пушкина, Московский государственный университет печати, Московский государствен­ный университет прикладных биотехнологий) и др.

           Но, пожалуй, в первую очередь следует отметить активное участие российских исследователей из других городов. Прочные контакты установились с университетами и исследовательскими организациями Иванова, Ижевска, Краснодара, Магнитогорска, Омска, Орла, Саратова. Нашими гостями были исследователи из Владимира, Кирова, Санкт-Петербурга, Ярославля, а также ук­раинские коллеги. Отрадно, что каждый год география участни­ков “круглого стола” и авторов статей расширяется[3].

           Необходимо подчеркнуть, что с самого первого заседания на “круглом столе” установилась “атмосфера взаимного внимания и доброжелательности”, что неоднократно отмечали рецензенты, анализировавшие наши публикации[4].

           Любопытно посмотреть, как распределялась тематика докла­дов по проблемному, хронологическому и страноведческому принципам.

           Свыше 20 докладов было посвящено общим проблемам взаи­мовосприятия культур. Наиболее популярной оказалась пробле­матика, связанная с процессами взаимовосприятия и взаимодей­ствия культур (свыше 90 докладов). Более 60 докладов были по­священы тому, как формировался образ мира в России, а свыше 50 докладов, в свою очередь, - образу России в мире. Особое вни­мание вызвала проблема возникновения образа врага и образа союзника (более 40 докладов), что и не удивительно, учитывая особенности отечественной истории.

           Что касается хронологии докладов, то 16 из них были посвя­щены теоретическим проблемам взаимовосприятия. Доклады, связанные с конкретно-исторической проблематикой, посвящен­ные периоду VI-XIX вв. и истории XX в., как и следовало ожидать, разделились примерно пополам. При этом около 40 докладов относились к эпохе Средневековья, примерно 40 и 60 докладов соответственно к XVIII и XIX вв., и свыше 120 докла­дов - к XX в.

           Наконец, что касается географического принципа, свыше 80 докладов носили обобщающий характер, около 60 было по­священо взаимовосприятию России и Европы, 7 докладов - взаи­мовосприятию России и Востока. Если же говорить о конкрет­ных странах, то на первом месте, что неудивительно, оказались Германия и Великобритания (соответственно 26 и 22 доклада), на [403] втором - США и Франция (16 и 14 докладов), на третьем - Поль­ша (10 докладов). Кроме того, в пяти докладах речь шла о Япо­нии, в четырех о Финляндии и Италии, в трех о Китае, в двух об Испании. Были также доклады, посвященные Австрии, Бельгии, Голландии, Швеции.

           За первым сборником статей последовали еще три. Первым из них явился коллективный труд “Россия и внешний мир: диалог культур” (М., 1997). В откликах на него подчеркивалось, что ма­териалы сборника “имеют не только научное, но и прикладное значение”, и что “предложенный вниманию читателя историче­ский материал свидетельствует о разнообразии подходов к изуче­нию проблемы диалога культур... позволяет наметить приори­тетные направления последующей исследовательской работы, очертить круг источников и поставить вопрос о методике выяв­ления скрытой в них информации”[5]. Справедливости ради отме­тим, что и в этой, и в некоторых других рецензиях отмечалась в качестве недостатка “хронологическая и страноведческая раз­бросанность сюжетов” наших сборников. По-видимому, это тот самый случай, когда недостатки книги становятся продолжением ее достоинств - и наоборот.

           Начиная с 2000 г., сборники издаются под общим названием “Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия” (первый выпуск вышел в 2000 г., второй - в 2002 г., третий - в 2006 г.). Эти издания также получили высокую оценку научной общественности[6].

           Одновременно в 1998 г. вышла коллективная монография, посвященная механизмам и особенностям формирования внеш­неполитических стереотипов в советском обществе[7]. Как отме­тил М.М. Наринский, “продолжение анализа эволюции образа Запада и его различных аспектов представляется актуальным и целесообразным. Рецензируемая книга - важный шаг на этом пу­ти”[8]. За рубежом монография была отмечена как самая значи­тельная работа по данной проблематике в русскоязычной исто­риографии[9].

           Участниками “круглого стола” был защищен ряд доктор­ских[10] и кандидатских[11] диссертаций по данной проблематике. Но, пожалуй, самое отрадное для организаторов “круглого сто­ла”, это - заметный рост интереса к данной проблематике, в пер­вую очередь среди молодых исследователей из разных россий­ских регионов[12]. Необходимо отметить, что практически все эти молодые исследователи знакомы с вышеупомянутыми публика­циями и ссылаются на них, а некоторые заинтересовались данной проблематикой именно под их воздействием.

[404]

*   *   *

           Пока материал готовился к печати, 6 февраля 2007 г. состоя­лось очередное, 14-е заседание “круглого стола”. В его работе приняли участие 40 человек, представлявших, помимо москов­ских вузов и академических институтов, ряд провинциальных университетов, а также Украину. Участники заслушали и обсуди­ли 27 докладов.

           Пленарное заседание открыл руководитель Центра по изуче­нию отечественной культуры ИРИ РАН к.и.н. A.B. Голубев. Он коротко рассказал о предыдущих заседаниях, о вышедших на их основе книгах, а также проанализировал состав участников пред­шествующих “круглых столов” и тематику прозвучавших на них докладов по проблемному, хронологическому и страноведческо­му принципу.

           К.и.н. С.М. Шамин (Институт русского языка им. A.C. Пуш­кина) выступил с докладом “Традиция составления обзоров ино­странной прессы в России XVII - первой трети XVIII в.” Еще с се­редины 1660-х годов подобные обзоры, “Куранты”, составлялись в Посольском приказе и являлись важным источником сведений о политической ситуации в Европе. Их составление продолжа­лось и в XVIII в., но теперь составители из Коллегии иностран­ных дел интересовались не только политическими событиями, но и содержанием газет как таковых. В частности, отмечались нега­тивные статьи о России и принимались меры к их опровержению.

           О том, как менялся образ Польши и поляка в российском мас­совом сознании на протяжении нескольких веков, говорил д.и.н. A.B. Липатов (Институт славяноведения РАН). По его мнению, в данном случае речь должна идти не об эволюции, а об изменяе­мости образа. На этот процесс влияли как государственные (са­модержавие - шляхетская демократия), так и цивилизационные факторы. Доклад вызвал оживленную дискуссию.

           В докладе двух авторов, д.и.н. В.И. Шеремета (Институт вос­токоведения РАН) и к.и.н. Л.В. Зелениной (Европейский между­народный университет) речь шла о паломничестве в Святую зем­лю и на Синай как особой форме гуманитарных связей. В ходе его происходили спонтанные межличностные контакты предста­вителей России и Востока, влияющие на формирование “образа соседа” и “образа другого”. В докладе также делался сравнитель­ный анализ паломничеств в центр Святой земли (Иерусалим) и на окраины.

           Пожалуй, наибольший отклик у участников “круглого стола” имело сообщение к.пед.н. O.E. Фроловой (МГУ) “Современная [405] Россия на геополитической карте мира: ассоциативный экспери­мент”. В нем автор поделился итогами собственных наблюдений над тем, какие образы ряда стран (США, Израиля, Великобрита­нии, Франции, Германии, Италии, России) существуют у выпуск­ников московских школ. Удалось выявить несколько кодов, со­ставляющих эти образы - кулинарный, географический, истори­ческий, культурный, конфессиональный, социальный, гендер­ный. При этом максимальное число негативных оценок получи­ли США, а наиболее положительно участники эксперимента оце­нили Италию, Францию, Великобританию.

           Дальнейшая работа “круглого стола” проходила в двух секциях.

           Работой секции “Россия и мир в XVI-XIX вв.” руководил д.и.н. С.А. Мезин (Саратовский государственный университет). Заседание секции открыл доклад к.и.н. Л.П. Найденовой (ИРИ РАН), посвященный тем представлениям о мире, которые фор­мировались у русских людей XVI в. на основе информации, полу­ченной от Максима Грека, в частности, об открытии Америки, о новых научных и богословских концепциях, возникших в Париже XV в., о биографии пророка Мухаммеда.

           В докладе двух представителей Саратовского государствен­ного университета им. Н.Г. Чернышевского, д.и.н. С.А. Мезина и Я.Н. Рабиновича, “Пьер Делавиль и его сочинение о Смутном времени в России”, речь шла о труде шведского наемника, фран­цуза по происхождению, который точно описал ряд историче­ских событий эпохи российской Смуты, никак не демонстрируя при этом предубеждений, свойственных европейцам, пишущим о России.

           К.филол.н. С.К. Милославская (Институт русского языка им. A.C. Пушкина) свой доклад посвятила сравнительному анализу образа России в сочинениях Г.В. Лудольфа и А. Олеария. Во многих отношениях Лудольф выступает оппонентом Олеа­рия. Как подчеркнул докладчик, именно грамматика, которой было посвящено сочинение Лудольфа, сближала Русь и Европу.

           Неожиданный аспект для своего выступления избрал к.и.н. А.Г. Гуськов (ИРИ РАН). Он рассказал об информационном обеспечении Великого посольства 1697-1698 гг. И Петр, и вели­кие послы получали свежую информацию о ситуации в Европе как от Посольского приказа, присылавшего сборники “Куран­тов”, так и путем получения дипломатических донесений и покуп­ки европейских газет.

           В докладе к.и.н. П.С. Куприянова (Институт этнологии и ан­тропологии РАН) говорилось о восприятии географического пространства просвещенными русскими путешественниками на [406] рубеже XVIII-XIX вв. сквозь призму литературы и истории. Через изучение образов актуального пространства это подводит к проблеме “литературного путешествия”.

           К.и.н. Н.Н. Лисицина (Московский государственный гумани­тарный университет) рассмотрела формирование образов “заво­евателей” и “побежденных” в процессе присоединения к Россий­ской империи среднеазиатских территорий.

           Причины возникновения негативного образа России в США на рубеже XIX-XX вв. проанализировал в своем выступлении к.и.н. К.В. Миньяр-Белоручев (МГУ). По его мнению, это было следствием различий в общественно-политическом строе, кото­рые становились все очевиднее по мере укрепления либеральной идеологии на Западе; массового переселения в США представи­телей национальных и религиозных меньшинств, подвергавших­ся на родине дискриминации; выход в свет ряда публицистиче­ских сочинений, в том числе известной книги Дж. Кеннана-стар­шего “Сибирь и ссылка”.

           Были также представлены доклады к.и.н. Т.А. Тарабановой (МГУ), в котором анализируются социокультурные особенности, проявляющиеся в восприятии русскими английской деловой культуры XVIII в., и к.и.н. О.В. Маринина (МГУ) о двойственно­сти образа корсиканского дипломата Поццо ди Борго соответст­венно в России и во Франции.

           Завершил работу секции доклад В.Ю. Сергиенко (МГУ) о формировании образа России как союзника по материалам фран­цузской прессы конца XIX в.

           Секция “Россия и мир в XX-XXI вв.”, руководил которой к.и.н. A.B. Голубев (ИРИ РАН), начала работу с обсуждения доклада д.и.н. С.А. Козлова (ИРИ РАН), посвященного срав­нительному анализу сельского хозяйства России и Италии на страницах отечественной печати начала XX в. Особое внима­ние докладчик уделил социокультурным аспектам сельскохо­зяйственной деятельности двух стран в условиях буржуазной модернизации.

           К.и.н. Л.В. Жукова (МГУ) рассмотрела особенности транс­формации образа японца у русских военнопленных в годы рус­ско-японской войны. Первоначально сформировавшиеся стерео­типы (“Образ врага”, “желтолицые черти”) не выдерживали столкновения с реальностью в ходе длительного личного обще­ния. Автор рассмотрел как особенности восприятия в плену, так и способы фиксации полученных впечатлений. Но особый инте­рес и оживленное обсуждение среди участников “круглого стола” вызвал вывод о том, что после возвращения на родину большин[407]ство бывших пленных вернулось к прежним стереотипам; впе­чатления, полученные в плену, они старались скрывать.

           О том, как воспринимала Россию в годы Первой мировой войны канадская сестра милосердия, рассказала д.и.н. И.В. Куп­цова (МГУ). В воспоминаниях и письмах Д. Коттон содержатся не только интересные сведения о повседневной жизни России в 1915-1917 гг., но и отражен процесс постепенного проникнове­ния в чужую культуру в экстремальных условиях войны, рост ин­тереса к ней и понимания ее особенностей.

           Продолжая свои многолетние исследования о возникновении и бытовании “образа врага” в русском (советском) обществе на протяжении всего XX в., д.и.н. Е.С. Сенявская (ИРИ РАН) попы­талась охарактеризовать образ Турции как противника России в Первой мировой войне. В докладе были освещены предвоенные оценки политики и военного потенциала Турции; особенности восприятия русскими войсками как турецкой армии, так и от­дельных групп населения Турции в ходе войны на Кавказском фронте. Автор приходит к выводу, что, несмотря на сложившую­ся в ХVIII-ХIХ вв. традицию противостояния, в годы Первой ми­ровой войны Турция воспринималась как второстепенный про­тивник.

           Представляя собой яркий контраст с предыдущими выступле­ниями, доклад д.и.н. Е.В. Жбанковой (МГУ) был посвящен влия­нию американских танцев на советскую физическую культуру 1920-х годов. Как подчеркивает автор, именно американские (а не европейские) танцы казались идеологически более приемле­мыми и могли помочь усовершенствованию системы физическо­го воспитания трудящихся.

           М.М. Кудюкина (Российский государственный архив эконо­мики) остановилась на восприятии новых тенденций развития во­енной техники в западных странах советскими военными экспер­тами. Они описывали такие экзотические новинки, как “летаю­щий танк” (танк, снабженный авиамотором и крыльями, способ­ный, по мысли конструкторов, перелетать на небольшие рассто­яния), и “автоматический летчик” (прообраз автопилота). Но вместе с тем большинство докладов и сообщений дают достаточ­но объективную картину состояния западных армий. Особое вни­мание советских специалистов привлекали танки и авиация; этим родам войск в будущей войне отводилось особое место.

           В своем сообщении к.и.н. Г.Б. Куликова (ИРИ РАН) охара­ктеризовала итоги и перспективы изучения записок иностран­цев, побывавших в СССР 1920-1930-х годах, а также западных антиутопий и современной научной литературы с точки зрения [408] изучения возникновения образа советской действительности на Западе.

           О различии восприятия советским обществом военной угро­зы соответственно в 1920-е и 1930-е годы говорилось в докладе к.и.н. A.B. Голубева (ИРИ РАН). Докладчик разделил “военные тревоги” 20-х годов как преимущественно спонтанные проявле­ния тревожных настроений и “оборонное сознание” 1930-х годов как прежде всего проект власти. При этом он коснулся проблемы результативности воздействия оборонной литературы, драматур­гии, кинематографа на массовое сознание и пришел к выводу о необходимости корректировки однозначно негативного отноше­ния к ним. “Оборонное сознание” предполагало не столько изу­чение “ремесла войны” (хотя перед ним ставились и такие зада­чи), сколько формирование психологического типа победителя, и с этим оно в целом справилось.

           О.И. Григорьева (МГУ) рассмотрела эволюцию образа Гер­мании на страницах газеты “Правда” в 1933-1941 гг. По мнению докладчика, можно выделить следующие этапы этого процесса. Накануне прихода Гитлера к власти Германия предстает как страна, раздираемая социальными и политическими противоре­чиями. Особенно негативно советская пресса оценивает даже не фашистов, а социал-демократов, которым противостоят немец­кие коммунисты. Начиная с 1933-1934 гг. появляется своеобраз­ная картина “двух Германий”, в которой власти, опирающиеся на самые низменные инстинкты и жестокие методы правления, про­тивостоят трудовой Германии. Наконец, после подписания пакта о ненападении в августе 1939 г. преобладают подчеркнуто нейт­ральные, лаконичные сообщения о положении дел в Германии наряду с материалами о военных, научных и экономических успе­хах III рейха.

           В докладе д.и.н. A.A. Иголкина (ИРИ РАН) была сделана по­пытка проанализировать оценки социально-экономической сис­темы США на страницах журнала “Мировое хозяйство и мировая политика” в 1940-1947 гг. Докладчик отметил, что эти оценки определялись двумя факторами - теоретическими представлени­ями об общем кризисе капитализма и текущей политической конъюнктурой. Накануне войны тональность материалов по США не отличалась от тональности материалов, например, по Германии. После начала Великой Отечественной войны крити­ческая составляющая этих оценок заметно снизилась, а после окончания войны, особенно с 1947 г., резко возросла.

           Оживленную дискуссию вызвало сообщение А.Г. Колеснико­вой (РГГУ) “Изобразительные конструкции образа врага перио[409]да холодной войны в советском игровом кино 1960-1970-х гг.” Автор сосредоточил свое внимание на специфике кинематогра­фического “образа врага” данного периода, его противопостав­лении положительным героям фильмов.

           Завершающее выступление П.М. Кудюкина (Экспертный фонд социальных исследований “ЭЛЬФ”), посвященное деятель­ности западных экспертов в постсоветской России, в отличие от всех предшествующих, было основано прежде всего на личных впечатлениях. Тем не менее автор сделал интересную попытку обобщения, наглядно показав, что эффективность деятельности западных экспертов зависела от их понимания особенностей си­туации в России, что, в свою очередь, зависело от знания языка, профессиональной подготовки, а в ряде случаев от идеологиче­ской и политической ориентации.

 

*   *   *

           Подводя итоги, можно подчеркнуть, что за прошедшие годы сложился устойчивый коллектив исследователей, интересую­щихся данной проблематикой, в котором представлены не толь­ко Институт российской истории и другие крупнейшие научные центры Москвы, но и целый ряд российских провинциальных университетов. Таким образом Институт российской истории осуществляет роль общероссийского координирующего центра для изучения актуальных проблем отечественной истории.

           Заседания “круглого стола” продолжают оставаться откры­тыми для всех желающих. Как заседания, так и издание коллек­тивных трудов, будут продолжены.

 

           [409-410] СНОСКИ оригинального текста