Забытый источник по истории русской экономической мысли начала 80-х гг. XIX в.

Автор
Аникин Андрей Владимирович

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XIX

Библиографическое описание:
Аникин А.В. Забытый источник по истории русской экономической мысли начала 80-х гг. XIX в. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: сборник статей / Академия наук СССР, Институт истории СССР; отв. ред. В.И.Буганов. М., 1982. С. 203-216.

Текст статьи

[203]

Α.Β.Аникин

ЗАБЫТЫЙ ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ РУССКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ НАЧАЛА 80-х ГОДОВ XIX в.

           Изучение истории проникновения экономической теории К.Маркса в Россию имеет давнюю традицию. Настоящее сооб­щение является попыткой раскрыть еще одну страницу в этой истории. Она связана с именем Н.С.Русанова.

           Николай Сергеевич Русанов был на рубеже 70-х-80-х г.г. прошлого века еще совсем молодым публицистом, но хорошо известным читающим современникам. Его статьи, ре­гулярно появлявшиеся в журналах "Дело", "Русское богат­ство", "Отечественные записки" и др., не проходили неза­меченными, читались, обсуждались, критиковались.[1] На не­которые статьи Русанова обратили внимание и ученые-эко­номисты - об этом свидетельствует, например, полемика нашего автора с Β·Β. (В.П.Воронцовым). Одна из принципи­ально важных статей Русанова вызвала не только ответ В.П. Воронцова, но и высокую оценку через 20 с лишним лет та­ким крупным экономистом, как М.Туган-Барановский в его книге "Русская фабрика в прошлом и настоящем". Автор этого исследования считает русановскую критику взглядов В.В. даже "более сильной"[2], чем возражения Н.К.Михайловс­кого. Надо заметить, что в момент полемики Русанову едва [204] исполнился 21 год.

           Сейчас имя Н.С.Русанова известно лишь узкому кругу историков русского пореформенного общественного движения.

           Между тем публицистическое наследие Н.С.Русанова ог­ромно и оно заслуживает стать предметом специального ис­торического анализа. Даже опубликованные статьи Н.С.Руса­нова[3], взятые вместе, являются ценным и до сих пор не обработанным историческим источником, изучение которого может пролить свет на многие проблемы истории обществен­ного движения и общественной мысли, в частности - разви­тия революционных идей, истории периодической печати и др.

           В данном сообщении мы ставим себе целью, основываясь на опубликованных статьях Русанова 1880-1882 гг. проана­лизировать один из аспектов первого этапа его публицис­тической деятельности. Это в то же время означает введе­ние в научный оборот прежде разрозненной в неизученной в целом группы важных исторических источников. Хроноло­гический этап, взятый нами, объясняется обстоятельствами жизни и идейной эволюции самого Н.С.Русанова. Круг проб­лем, затронутых за два года сотрудничества в русских легальных журналах, вполне определен. Кроме этого - в мар­те 1882 года Н.С.Русанов покидает Россию почти на чет­верть века.

           Всего за период до марта 1882 года Н.С.Русанов опубликовал 13 больших статей.[4]

           Тематически его публицистику этого периода можно разделить на три группы: а) Статьи, посвященные пробле­ме развития российской экономики и, в первую очередь, ее капиталистических черт.[5] б) Работы по вопросу о роли экономики и политики в общественной эволюции.[6] в) Статьи, направленные на защиту и популяризацию экономической теории К.Маркса и критикующие с позиций этой теории раз­личные буржуазные экономико-политические доктрины.[7]

           Помимо этого, были напечатаны две статьи Русанова - "Высшее женское образование в России"[8] и "Задачи восп[205]итания"[9], которые в общедемократическом ключе решали конкретные, поставленные в заголовках, вопроса. Мы оста­новимся лишь на первой группе работ Русанова, посвящен­ных, как уже говорилось, проблеме современного экономичес­кого развития России. Конечно, наше деление публицисти­ки Н.С.Русанова этого периода на указанные группы весьма условно. Главное, что связывает воедино все русановские статьи 1880-1882 г.г.,- это, по собственному его утверж­дению, их "марксистский дух". Другими словами, в этот период Н.С.Русанов пытался анализировать все поднимаемые в статьях проблемы с позиций экономической теории К.Марк­са, как он ее тогда понимал. Даже сам по себе этот факт интересен как еще одно свидетельство распространения идей Маркса в России рубежа 70-х - 80-х г.г. XIX века.

           В этом плане наиболее рельефна и показательна первая из больших русановских статей - "Современные проявления капитализма в России".

           Главный вопрос статьи сразу вводит читателя в круг наиболее животрепещущих проблем, дискутируемых тогда как в подполье, так и в легальной печати. Он таков: "Должна ли Россия в сравнительно-недалеком будущем неизбежно сойти на время на окольную проторенную Западною Европою дорогу капиталистического производства, или же прямо выб­раться на столбовой путь производства народного..."[10]? Вопрос поставлен так, что сразу понятно: автор не сомне­вается в конечном результате - Россия неминуемо прийдет и социализму - ибо "народное производство" - это подцен­зурное название именно социализм. Но как, через капи­тализм или нет? Проблема, по-видимому, предполагает анализ экономических явлений. Но только ли сугубо научную цель преследует автор, поднимая такой вопрос? Очевидно, нет: "Решить поставленную задачу необходимо, как нам кажется, потому, что от того или иного ответа на нее должны су­щественно измениться характер и направление деятельности лучшей части русского общества"[11]. Нетрудно понять, кого наш публицист имеет в виду. Как раз в момент выхода раз[206]бираемой статьи (январь 1880 г.) эту "лучшую часть" постигла очень серьезная неудача - в течение десяти дней революционеры потеряла две главные подпольные типографии. В ночь с 17 на 18 января погибла типография в доме № 10 по Саперному переулку, 29 января полиция открыла и арес­товала типографию "Черного Передела".

           В феврале прекратила существование третья подполь­ная типография - "Северного Союза Русских Рабочих". Оп­равиться от этого удара революционеры смогли только через полгода - в начале июня вышел № 1 "Листка Народной Воли". Временное молчание подпольных публицистов, естественно, повышало роль легальных произведений печати, написанных в радикальном ключе.

           Итак, вопрос поставлен, цель намечена. Русанов ус­ловно делит всех экономистов на два разряда - признаю­щих status quo в материально-производственной сфере человеческих отношений и тех, которые исходят из факта постоянного изменения социально-экономических форм. Применительно к России, вторая группа делится автором, в свою очередь, на две части. Водораздел между ними - от­ношение к марксовой экономической теории в смысле ее при­ложения к русским условиям. "Марксистами" называет Руса­нов считающих безусловной неизбежностью капиталистичес­кий этап в России; "народниками" - адептов идеи полного неприложения системы Маркса к русской экономической сре­де.

           Заметим во избежание терминологической путаницы, что у Русанова, как, впрочем, и у многих его современников, противопоставление "марксистов" "народникам" наполнено совсем иным содержанием, нежели сейчас. По современной терминологии и те и другие фигурируют как народники. У Русанова же под "марксистами" подразумевались лавристы (или "впередовцы"), между взглядами которых и взглядами П.Л.Лаврова (и, естественно, К.Маркса) нельзя ставить знак равенства.

           Итак, "марксисты" и "народники". Сначала о первых. Русанов считает, что признавать "абсолютную и неизбежную [207] необходимость развития у нас капиталистического строя на том основании, что эта теория, блистательно подтверж­даясь в жизни Западной Европы, не может, мол, как теория всеобщая, не иметь абсолютного приложения и к России"[12], значит совершенно не понять "внутреннего духа и смысла марксовского обобщения"[13], поскольку "этот изумительный по уму и эрудиции мыслитель ничего столь сильно и резко не оспаривает, как иллюзии ортодоксальных экономистов видеть в законах общественных вообще и народно-хозяйст­венных, в частности, законы природы, т.е. законы всеоб­щие и неизменные для всех времен и народов. Видя в тео­рии Маркса выражение всеобщего закона человеческих об­ществ, наши марксисты, - утверждает далее Русанов, - сами того не подозревая сблизились отчасти с учением бур­жуазных экономистов о неизменности социальных и политико- экономических законов, учением, потрясенным вконец ана­лизом самого Маркса"[14].

           Конечно, молодой автор достаточно сильно схематизи­рует взгляды противников и заостряет противоречия для более рельефной прорисовки своей точки зрения. Однако ма­териалом для Русанова при изображении "марксистов" послу­жили взгляды знакомых нашего автора - А.А.Мурашкинцева и его друзей по кружку лавристов.[15]

           "Народники" же, по мнению Русанова, впадали в дру­гую крайность. "Желая сбить противников, родственных им по мировоззрению, но расходящихся с ними в частностях ("марксистов" - А.А.) с позиции, они стали видеть в рус­ском народе какой-то совсем особый народ на земном шаре, стали всячески идеализировать его, приписывать ему особые специфические добродетели, облекли совокупность этих доб­родетелей ореолом "величия народной правды". Они стали даже видеть "основные племенные черты" русского народа в таких явлениях, которые на самом деле есть черты не толь­ко что общеевропейские, но и общечеловеческие."[16] Подход, как видим, более романтико-патриотический, нежели научный. "...Наши народники, в пылу борьбы, сошли с научной почвы [208] и своими рассуждениями о мнимых "основных племенных чер­тах" русского народа воскресили в нашей памяти тени сла­вянофилов..."[17]

           Надо заметить, что все вопросы статьи, по цензурным условиям, решаются Русаковым почти исключительно в тео­ретическом плане, практическая же сторона проблемы и, в частности, взгляда на практическую деятельность адеп­тов той или иной точки зрения остаются в тени. Такой по­ворот в изложении существенно не исказил лица "марксис­тов". "Революцию они,- пишет Русанов в воспоминаниях,- по крайней мере временно, отодвигали на задний план и под­готовляли себя к мирной пропагандистской деятельности на многие годы..."[18]

           Не то - с "народниками". Отсутствие практической части их взглядов расширяет группу "народников" русанов­ской статьи до пределов, осваивающих все их разновид­ности - от М.А.Бакунина до В.П.Воронцова включительно.

           Это обстоятельство несколько схематизирует положе­ние вещей, поскольку в жизни приверженцев "народнической" - по терминологии Русанова - доктрины было гораздо боль­ше, чем "марксистов" - в статье же они предстают как рав­новеликие группы.

           Самый интересный и показательный, в смысле убежде­ний самого автора, вопрос статьи - это вопрос об общине. Решается он в статье так: нет обязательного закона раз­ложения общины - "..."вероятность" и "необходимость" раз­ложения общины далеко не одно о то же ..."[19], но нет в ее существовании и панацеи от капитализма - "Ясно как божий день, что одно существование общины не гарантирует нас от прелестей капиталистического производства".[20]

           Русанов понимает, что русская община - это не уни­кальное, чисто русское явление, а институт, типичный для многих народов, ссылаясь в доказательство этого на марк­сову "К критике политической экономии", в тем не менее, процесс разложения общины, имевший место в большинстве стран, он трактует скорее по-дюрингиански, чем по-марк[209]систки, ставя во главу угла идею о толчке извне, как ос­новном факторе распадения общинной организации: "Если в большинстве случаев наша община разлагалась, то из подоб­ных фактов вытекает не то заключение, что разложение об­щины есть процесс фатальный, а то, что первобытная общи­на окружена массою опасностей, грозящих ей гибелью, что она - очень нежное социальное тело, что она не обладает устойчивым равновесием и, стало быть, при малейшем толч­ке со стороны распадается (курсив наш - А.Α.)"[21].

           Но возникает вопрос - если община столь хрупка, то как же она уцелела в течение с лишком тысячи лет в рос­сийских условиях? Русанов, видимо, предвидя такой вопрос, различает в общине два уровня коллективизма - инстинктив­ный - у первобытных дикарей и сознательный, когда община более крепка, который, надо думать, и имеет место в ве­ликорусском "мире".

           Итак, решение вопроса о будущем экономическом укладе России зависит, по Русанову, от условий, при которых воз­никает борьба между общиной, как коллективистским началом, и капитализмом - началом индивидуалистическим. "Ответ на вопрос дается исследованием атмосферы, которая окружает теперь русскую общину и вообще Россию"[22], - справедливо полагает Русанов. Найдем мы в ней западноевропейские экономические черты - капитализм возможен (заметим, что возможен, а не неминуем!), не найдем - стало быть, можно успокоиться - капитализм в России не привьется. Такие черты в экономике Россия безусловно, есть. Это - пролета­ризация крестьян, скупщичество, международная торговля. Подробному анализу этих явлений посвящена вся вторая часть статьи. В результате Русанов приходит к тому выводу, что в России уже существуют серьезные предпосылки для утверж­дения капитализма.

           Следует резюме статьи:

           "Мы стоим у преддверия капитализма. Община при всем своем благодетельном влиянии на народ, когда он более или менее обеспечен, не в состоянии спасти его от "свободо[210]мыслящей" буржуазии, коль скоро он находится в неблаго­приятных экономических условиях. Напротив, она сама раз­лагается в силу стремления крестьянского населения от­делиться от земли, стремления, вынуждаемого этими же са­мими неблагоприятными экономическими условиями, - вот что следует, по нашему мнению, из всего вышесказанного. Это понятно: община предотвращает неравномерное распреде­ление у народа земли, но она бессильна бороться против равномерной эксплуатации народа. Что нужно предпринять в таком случае, о том не место говорить в этой статье"[23].

           Мы так подробно остановились на этой статье Русано­ва потому, что в ней проблема русского капитализма, как ее понимает автор, решается наиболее полно и подробно. Другие статьи, отнесенные нами к той же группе, лишь до­полняют по различным конкретным поводам изложенную пози­цию. Так, в статье "Общинное землевладение и крестьянские платежи" Русанов, анализируя работу В.Орлова - формы крестьянского землевладения в московской губернии (пер­вый выпуск IV тома "Сборника статистических сведений по Московской губернии") (М., 1879), доказывает, что главная причина частых переделов земли лежит в высоких платежах. Корень зла, следовательно, находится не в сфере самого существа общинного владения, а в политике платежей. Выход из этого Русанов видит в отмене подушной подати и замене ее каким-либо другим налогом.

           Орлов же причину частых переделов сводит к немобиль­ности общинной системы распределения земли, при которой изменение "земледельческой способности", зависящей от размеров двора ведет к изменениям в размере владений дво­ра, что, в свою очередь, приводит к частным переделам - "свалке и навалке душ, чересполосице и, в результате, к общим переделам.

           Та же защита общины проводится Русановым и в другой его статье - "Штопанье мужицкой сермяги". Непосредственной причиной, побудившей Русанова к написанию этой работы, явил­ся т.н. "Проект устава земского банка мелкого земельного [211] кредита", разработанный кн. А.И.Васильчиковым, Н.А.Вага­новым, А.А.Кауфманом, Н.Ф.Фон-дер-Флитом и В.Н.Хитрово. При оценке проекта Русанов ставит во главу угла отноше­ние его авторов к общине. "Если они (авторы проекта - А.А.) не прониклись вполне мыслию о необходимости этой формы быта, - утверждает наш публицист, - если они не имели ее постоянно в виду при составлении каждого из параграфов устава, то можно без всякой ошибки утверждать, что как бы ни был, повидимому, осуществим проект, как бы ни было стройно здание его, все же оно будет зданием, воздвигну­тым на песке. Фундаментом проекта улучшения крестьянско­го быта только и может быть признание общины со всеми ее логическими и жизненными последствиями. Без этого проект такого рода рассыпается".[24]

           Авторы же проекта, по мнению Русанова, на словах признают значение общины, а фактически своими мероприя­тиями, предусмотренными проектом, будут ее разрушать. Это проявится, в частности, в предпочтении, оказываемом при выдаче денежных ссуд частным лицам, т.е. по преимущест­ву кулакам.

           Предостережение против слишком оптимистического взгляда на слабость и неспособность русского капитализма звучит в уже упоминавшейся нами полемической статье Ру­санова "Против экономического оптимизма". Исходные пози­ции в этой статье - те же, что и в "Современных проявле­ниях капитализма..." Критике Русановым подвергаются один за другим основные аргументы В.В. в пользу мнения о не­возможности русского капитализма.[25] Так, одним из дока­зательств невозможности для России успешного развития капитализма В.В. считает кризисы перепроизводства в за­падноевропейских капиталистических странах. Эти кризисы, по мысли Воронцова, предвещающие скорую гибель капита­лизма, заполняют товарами международный рынок и закрыва­ют для России возможность сбыта товаров за границей. На это Русанов отвечает: "... указание на экономические кризисы Западной Европы не есть еще указание на "хилость" [212] русского капитализма ... недостаток сбыта продуктов, вы­текающий из излишка производства над потреблением, влияет, собственно говоря, более на интенсивность, на обширность и глубину кризиса, чем на совершенное отрезывание произ­водителям дороги на рынок".[26]

           Другим тормозом для крупной промышленности, а сле­довательно, для капитализма в целом, Воронцов считал из­быток и дешевизну в России рабочих рук, что, по его мне­нию, предполагает незаинтересованность капиталистов в машинном производстве. Его оппонент на это замечает, что пока крупное машинное производство в России еще действи­тельно невозможно, но зато вполне мыслима мануфактурная стадия промышленного развития. "Объединение рабочих-кус­тарей в мануфактуру - вот естественная форма русского капитализма в ближайшем будущем".[27] Не вызывает большого труда для Русанова и развенчание чисто морального аргу­мента В.В. против русского капитализме: слишком уж безо­бразной, а следовательно, невозможной будет картина про­летаризации масс в результате развития крупного машинно­го производства. "Нравственное негодование, - справедли­во отвечает Русанов. - обрушивающееся на капитализм, не решает вопроса о капитализме".[28] Итог статьи таков: "... нужно работать, нужно бороться против капитализма, этого опасного врага народного благосостояния, нужно выискивать целесообразные средства для борьбы о ним "делом и словом", а не убаюкивать себя иллюзиями о том, что русский капи­тализм хил, что он у нас не разовьется".[29]

           В ответной статье В.Воронцова, озаглавленной "В за­щиту капиталистического пессимизма"[30], автор стоит на своем, продолжая утверждать, что форма, в какую вылилась эксплуатация народного труда на Западе - капиталистичес­кое производство (разрядка авт.), - не получит господства в России..."[31] При этом он оговаривается, что в статьях, критикуемых Русановым, ставил задачей доказать лишь не­возможность для России появления и развития крупной про­мышленности, а не капитализма вообще. В широком же плане [213] капитализм может, мол, заполнять страну даже при отсутст­вии крупного капиталистического производства. Такая ого­ворка, на наш взгляд, означала сдачу части позиций, от­стаиваемых им в предыдущих статьях·

           Полемика В.П.Воронцова с Н.С.Русановым доказывает наличие некоторых разногласий внутри самой народнической доктрины по вопросу о капитализме. В этой связи интерес­но отметить, что подпольно-народнические публицисты в это время (около 1880 г.) были по своим взглядам более близки B.B., чем его оппоненту. Всего за год до появле­ния первой русановской статьи, в которой, как мы убеди­лись, автор утверждал, что Россия уже встала на капита­листический путь развития, газета "Земля и воля" в своей передовой статье из № 3[32]/написана Г.В.Плехановым/ утверж­дала: "Общество не может перескочить через естественные фазы "своего развития, когда оно напало на след естест­венного закона", говорит Маркс (разрядка авт.- А.А.) Значит, покуда общество не нападало еще на след этого закона, обуславливаемая этим последним смена экономичес­ких фазисов для него необязательна.<...> ...пока за земельную общину держится большинство нашего крестьянства, мы не можем считать наше отечество ступившим на путь того закона, по которому капиталистическая продукция была бы необходимой станциею на пути его прогресса".[33] Более то­го, даже если община будет насильственно разрушена госу­дарством, и в этом случае вопрос не будет решен в пользу капитализма, - полагает Плеханов - землеволец, - посколь­ку при этом не произойдет изменения народных привычек... коренного изменения народного характера нельзя ожидать тотчас же за падением общины..."[34] Такие же "оптимисти­ческие" оценки можно найти в выпускавшейся чуть раньше газете "Начало".

           На первый взгляд может показаться, что подпольные публицисты конца 70-х г.г., взгляды которых, несомненно, отражали отношения групп и партий, ими представляемых, недооценивают степень развития буржуазных отношений в [214] современной им России. Но это не так. Народники видели, что капитализм развивается, они умели в пестрой эконо­мической действительности выделять буржуазные черты. (Об этом свидетельствует хотя бы признание "Землей и водей" буржуазного характера реформ 1861 года, верное понима­ние причин исчезновения кустарной промышленности и пр.[35]) Они не столько недооценивали фактическое развитие капи­тализма в России, сколько его силу и самостоятельность. Считалось, что без государственной протекции капитализм не сможет утвердиться сам (в этом вопросе нелегальные публицисты "Начала" и "Земли и воли" солидарны с В.В.), а потому с гибелью самодержавия незрелая русская буржуа­зия не сможет составить серьезной угрозы народно-социа­листическому строю.[36] В этом смысле позиция Н.С.Русанова была, на наш взгляд, более реалистичной. И уж, тем более, не являлась анахронизмом по сравнению с мнениями револю­ционной печати. Это очень важно, поскольку читатели ле­гальных журналов, а их было, естественно, больше, чем зна­комых с подпольной периодикой, могли получать из русанов­ских статей теоретический и информативный материал, впол­не отвечающий моменту.

           В числе причин, обусловивших именно такой характер позиций Русанова, важную роль сыграли, конечно же, собст­венные наблюдения Н.С.Русанова, достаточно хорошо знакомо­го с русской жизнью, с одной стороны, и работами отечест­венных экономистов - с другой. Но, безусловно, главной, на наш взгляд, причиной этого мы считаем его знание и полное приятие (на том этапе идейной эволюции) экономи­ческой теории К.Маркса. Реализм русановской позиции, его успешная полемика с В.П.Воронцовым показывает, какие ре­зультаты могла дать в то время попытка (речь в данном слу­чае не идет, естественно, о подлинно марксистском анализе русской экономики) применения знаний, почерпнутых из работ К.Маркса, к российской действительности.

           [215-216] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста