Труды Института российской истории. Выпуск 9 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров, ред.-коорд. Е.Н.Рудая. М.; Тула: Гриф и К, 2010. 524 с. 32,75 п.л. 500 экз.

Национальные меньшинства Юга России в условиях реформ конца ХХ – начала ХХI вв.: особенности регулирования национальных процессов

Автор
Мамаев Махач Ильясович

Аннотация

Автор обращается к слабо разработанной в исторической науке проблеме этнических меньшинств и на примере национальных мень­шинств Юга России раскрывает их роль и место в системе меж­национальных отношений, показывает особенности регулирования национальными процессами в многонациональном регионе страны, отличающемся своей спецификой.

В качестве иллюстрации автор апеллирует к польскому мень­шинству. На его примере адаптации в местный социум и интегра­ции раскрывает различные стороны жизни поляков в сложный пери­од российской государственности — 1990-е годы — начале XXI века. Много внимания уделяется выяснению роли институтов граждан­ского общества в решении задач по улучшению положения этниче­ских меньшинств, этнокультурному возрождению в новых условиях развития России.

Ключевые слова
национальная политика, национальные отноше­ния, национальные меньшинства, институты гражданского обще­ства, социум, государственные органы власти, диалог, взаимодей­ствие, переселение, социальная система, конфессии

Шкала времени – век
XX

Библиографическое описание:
Мамаев М.И. Национальные меньшинства Юга России в условиях реформ конца ХХ – начала ХХI вв.: особенности регулирования национальных процессов // Труды Института российской истории. Вып. 9 / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.Н.Сахаров, ред.-коорд. Е.Н.Рудая. М.; Тула, 2010. С. 374-392.

Текст статьи

 

[374]

Мамаев М.И.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ МЕНЬШИНСТВА ЮГА РОССИИ В УСЛОВИЯХ РЕФОРМ КОНЦА XX - НАЧАЛА XXI вв.: ОСОБЕННОСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ

 

           Важность и актуальность темы в современных условиях безу­словны. Проблема национальных меньшинств, а тем более тех из них, которые наравне с «титульными народами» подвергались ре­прессивному воздействию со стороны государства, мало изучена в исторической литературе, в том числе и применительно к Север­ному Кавказу. Авторы лишь частично касались ее[1]. Эта тема в на­стоящее время разрабатывается и в федеральных научных центрах[2].

           В то же время в 1990-е годы — начале XXI в. национальные меньшинства занимались вопросами обустройства и организации своей деятельности. Зачастую им приходилось решать сложные со­циальные проблемы в одиночку, не полагаясь на помощь государ­ственных структур. Поэтому не случайно, что главным выходом [375] для них явилась реализация такой важной политической задачи, как создание институтов гражданского общества, в числе их фор­мирование национально-культурных автономий, национальных общественных организаций, ассоциаций, центров национальных культур, землячеств и др.

           С учетом требований времени в начале 1990-х была создана и соответствующая нормативная база, сыгравшая уже на первом этапе формирования системы институтов гражданского обще­ства огромную роль. В числе приоритетных, конечно, следует на­звать такие нормативно-правовые акты, как Закон Российской Федерации «Об общественных объединениях» (1995, новая ре­дакция 1998 гг.), Закон Российской Федерации» «О национально­культурной автономии» (1995 г.).

           Именно эти нормативно-правовые акты явились юридической основой для строительства институтов гражданского общества в новой России. Однако следует заметить, что основополагающие идеологические установки были определены Концепцией госу­дарственной национальной политики Российской Федерации, принятой в 1996 г. и сыгравшей важную роль в решении злобод­невных проблем жизнеобустройства национальных меньшинств на территории Российской Федерации, в том числе и юга России.

           Содержание государственной национальной политики при­менительно к национальным меньшинствам Северного Кавказа получило частичное отражение в «Основных направлениях госу­дарственной национальной политики на Северном Кавказе», под­готовленных группой ученых и практиков сферы национальных отношений еще в середине 1990-х годов.

           Именно государственной национальной политикой определя­лись подходы при учете роли и места национальных меньшинств Северного Кавказа в выработке общей стратегии достижения и укрепления стабильности в регионе. Без учета этой составляющей вряд ли было бы возможным сбалансированное соотношение между «национальным» и «национальной идеей».

           На наш взгляд, целесообразно рассматривать события в этой сфере с начала 1990-х гг., когда 21 ноября 1990 г. была принята гла­вами государств и правительств Парижская хартия новой Европы, новый этап в истории национальных меньшинств. Тем самым бы­ло положено начало и новому подходу в практическом решении многих, и в первую очередь социальных, вопросов относительно национальных меньшинств. Хартия гарантировала защиту этни­ческой, культурной, языковой и религиозной самобытности на­циональных меньшинств, решение их жизненно важных вопросов исключительно в демократических политических рамках. Хартия [376] также провозглашала решимость «способствовать богатому вкладу национальных меньшинств в жизнь обществ, улучшать их поло­жение»[3].

           В июне 1992 г. Организацией по безопасности и сотрудниче­ству в Европе был учрежден Верховный комиссар по делам на­циональных меньшинств (ВКНМ), призванный «способствовать предотвращению конфликтов по возможности на самом раннем этапе их возникновения»[4]. Все это было связано с переходом ряда стран, в том числе и России, к демократическому общественно­му устройству. Эти меры содействовали и возможности решения на правовой основе многих вопросов обустройства национальных меньшинств на Северном Кавказе.

           В числе национальных меньшинств, проживающих на Север­ном Кавказе и подвергшихся репрессиям, следует рассматривать поляков, немцев, турок-месхетинцев, греков, курдов, крымских татар, корейцев, чеченцев-аккинцев, частично цыган и др.

           В новых условиях в России национальные меньшинства по­лучили право через созданные ими общественные объединения — институты гражданского общества выражать и защищать свои ин­тересы. Они получили равные возможности также адаптироваться в существующей системе межнациональных отношений, получать возможность реализации своих стремлений, сохранения своей самобытности, традиций, обычаев, развития родных языков, осу­ществления других мер в гуманитарной сфере.

           Подтверждением этому является и формирование уже назван­ной системы институтов гражданского общества. Как известно, в России приходилось создавать систему общественных объедине­ний на совершенно новой основе, а главное — учитывать особен­ности и требования «нового этапа в развитии государства с учётом традиций российской государственности, принципов федерализма и гражданского общества, а также с учетом переходного периода, обусловленного рядом кризисных ситуаций и сложных проблем в области межнациональных отношений»[5]. Особенно отчетливо эти трудности проявлялись в 1990-е годы на Юге России.

           В 1990-х гг. — начале XXI в. в России была сформирована си­стема институтов гражданского общества. По данным Минюста России, на территории страны были зарегистрированы и работали более 147 тыс. различных общественных объединений, включая объединения реестровых казаков и нереестрового казачества, 17 федеральных национально-культурных автономий, более 500 ре­гиональных и местных автономий[6].

           По подсчетам Н.Ф. Бугая и А.М. Гонова, на территории Север­ного Кавказа в 1990-е годы были созданы более 40 общественных [377] объединений, в числе которых Международное объединение месхетинских турок «Ватан», объединение турок-месхетинцев «Умид», «Голос Балкарии» «Возрождение» (российские немцы), «Арго» (организация греков), Калмыцкая культурная автономия корейцев, «Цыгане Кубани» и многие другие[7].

           Общественные объединения Юга России активно участвуют в решении многих жизненных проблем обустройства национальных меньшинств. Оказывая помощь органам государственной власти, они участвуют в разработке нормативно-правовых актов по обу­стройству национальных меньшинств, организации регистрации, решения вопросов трудовой занятости и др.

           Практика постоянно требует совершенствования нормативной базы. Она не пребывает в застывшем состоянии, а получает свое дальнейшее развитие в новых нормативно-правовых актах, при­нимавшихся как на федеральном, так и на местном, республикан­ском, краевом и областном уровнях.

           Уже в начале декабря 1991 г. Совет Министров Республики Дагестан принял постановление о признании утратившими силу некоторых решений правительства Дагестанской ССР, принимав­шихся в связи с насильственным переселением чеченского насе­ления (чеченцев-аккинцев) в годы Великой Отечественной войны (2 декабря 1991 г)[8].

           Президент Кабардино-Балкарской Республики В.М. Коков после принятых законодательных актов на федеральном уров­не 7 марта 1994 г. подписал Указ «О некоторых мерах реабилита­ции балкарского народа в связи с пятидесятилетием его депорта­ции». При этом положения указа были направлены на признание административно-территориальных районов до насильственного выселения балкарского народа, их восстановление.

           Указ, принятый Президентом Кабардино-Балкарский Респу­блики, явился важными историческим актом. В нем шла речь не только о главной этнической общности (балкарцах), подвергшей­ся репрессиям в республике, но и о национальных меньшинствах. Ведь известно, что с территории республики депортировались и корейцы, и советские немцы, и казаки, и представители многих других этнических меньшинств. Здесь были проведены зачистки с целью дальнейшей депортации проживавших отдельных чечен­цев, крымских татар и др.

           18 июля 1994 г. Кабинетом Министров Республики Адыгея бы­ло принято постановление «О реабилитации граждан, депортиро­ванных из Крыма» (№ 282)[9]. Документ ценен тем, что проведенной политической акцией правительство республики «восстанавли­вало справедливость в отношении граждан (крымско-татарского [378] этнического меньшинства на территории республики. — М.И.) — жителей республики, подвергшихся репрессиям по социальным, национальным и иным признакам на территории Крыма»[10].

           В основу нового Постановления Кабинета Министров Респу­блики Адыгея были положены принципы Закона Российской Фе­дерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 3 октября 1993 года. Постановлением упорядочивалось решение вопросов реабилитации, были определены льготы для граждан из Крыма в соответствии с Постановлением Правительства Российской Фе­дерации «Об утверждении положения о порядке предоставления льгот реабилитированным лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий»[11].

           В трудной форме проходило согласование вопросов с феде­ральным центром и Правительством Республики Калмыкия, в частности, в отношении реабилитации, определения льгот и т.д. проживавших к этому времени на территории республики 394 граждан корейской, крымско-татарской, ингушской, карачаев­ской, греческой, турко-месхетинской и чеченской национально­стей[12]. В последующее время эти вопросы решались парламентом республики, были установлены размеры льгот, другие положения, касающиеся реабилитированных представителей национальных меньшинств.

           13 сентября 2001 г. администрацией области был принят Закон «О национальных отношениях на территории Волгоградской об­ласти» № 586-ОД, а 27 мая 2003 г. Закон «О взаимодействии ор­ганов государственной власти Волгоградской области, органов местного самоуправления с негосударственными некоммерчески­ми организациями» № 826-ОД. Эти же вопросы нашли отражение и в Соглашении о сотрудничестве органов государственной власти Волгоградской области с национальными общественными объе­динениями[13].

           Одновременно на территории Краснодарского края наблюда­лось оживление этнической мобильности, формировалась система институтов гражданского общества. Законодательное Собрание Краснодарского края, реагируя на эти процессы, имевшие место как в масштабе страны, так и в масштабе края, 26 ноября 2003 г. приняло Закон Краснодарского края «О взаимодействии органов государственной власти Краснодарского края и общественных объединений» (№ 627-КЗ). В документе были определены прин­ципы взаимодействия органов власти с институтами гражданского общества на территории края. Законом учитывались особенности развития этих процессов, их специфика применительно к терри­тории края[14].

           [379] Законы проводились в жизнь, в том числе и через общественные объединения. Они участвовали в решении неотложных проблем жизнеобустройства национальных меньшинств на территории края. Этому были подчинены такие провозглашенные в Законе принци­пы, как: обеспечение органами государственной власти Краснодар­ского края реализации прав и законных интересов общественных объединений; добровольность во взаимодействии органов государ­ственной власти Краснодарского края и общественных объедине­ний; государственная поддержка общественных объединений; при­влечение их к участию в формировании и реализации проводимой государственной политики и другие.

           В последующем практика межнациональных отношений, при­менявшиеся формы и методы взаимодействия органов власти с институтами гражданского общества потребовали внесения изме­нений и уточнений в отдельные положения принятого названного закона.

           20 апреля 2003 г. Законодательным Собранием Краснодарского края был принят Закон «О внесении изменений в Закон Красно­дарского края «О взаимодействии органов государственной власти Краснодарского края и общественных объединений»[15]. Внесенны­ми дополнениями заметно расширялись права этнических общ­ностей и выражавших их интересы общественных объединений на территории края. Ими определялось право участия представи­телей общественных объединений в подготовке проектов законов края, других нормативных правовых актов органов государствен­ной власти Краснодарского края.

           Согласно внесенным изменениям расширялся обмен ин­формацией, предусматривалось оказание методической помо­щи, целевое финансирование отдельных общественно полезных программ общественных объединений, предоставление льгот по уплате арендных платежей в краевой бюджет, предоставление в безвозмездное пользование объектов недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности Краснодарского края. Все эти акции содействовали углублению демократизации различных сторон общественной жизни в крае. Эти же меры пред­принимались и в других субъектах Южного федерального округа Российской Федерации.

           Проблема национальных меньшинств, в частности, примени­тельно к Северокавказскому региону отчетливо прослеживается на примере российских поляков, чья судьба связана с Россией. Представителям этой этнической общности по разным причи­нам пришлось оставаться на жительство на территории Северного Кавказа. Однако они, как и многие другие этнические общности, [380] были подвергнуты деструктивным воздействиям со стороны госу­дарства.

           Изучение разных сторон процесса проживания поляков в реги­оне позволяет ответить на многие вопросы отечественной истории конца XX века: какими же оставались роль и место национальных меньшинств, в чем заключалась сущность процесса вступления российского многонационального общества в новый этап своего развития, в постсоветский период.

           Этот этап характеризовался определенными изменениями в сфере экономики, формированием нового самосознания и нацио­нального сознания, установок толерантности в многонациональ­ном обществе. Для него была характерной выработка новых техно­логий в сфере межнациональных отношений в постмодернистский период, которые базируются на эффективности функционирова­ния системы институтов гражданского общества, отстаивающих жизнеобеспечивающие принципы целостности государства, гла­венство права в общественных и межнациональных отношениях, мир и гражданское согласие.

           Актуальность темы определяется и тем, что ее исследование способно помочь национальным меньшинствам, в частности Се­верокавказского региона, занять достойное место в системе меж­национальных отношений, сложившейся на территории России, показать их роль в создании условий для поддержания в обществе стабильности, мира и гражданского согласия, сохранения целост­ности государства.

           Как отправной момент изучения проблемы национальных меньшинств, которые до этого не были объектом пристального внимания ученых в силу закрытости самой темы, следовало бы рассматривать принятие 14 ноября 1989 г. Верховным Советом СССР Декларации «О признании незаконными и преступными репрессированных актов против народов, подвергшихся насиль­ственному переселению, и обеспечении их прав», провозгласив­шей «процесс демократизации, очищения всех сторон нашей жиз­ни от деформации и искажений общечеловеческих принципов гуманизма...»[16].

           Богатый исторический материал в работах, касающихся раз­ных направлений жизнедеятельности поляков[17], в значительной мере содействовал продвижению изучения этой важной научной проблемы в целом.

           Для этого периода характерны публикации трудов обобща­ющего характера, в которых большое место отводилось и рассма­триваемому польскому сообществу на территории России[18], одна­ко, проблема пока не исследовалась в комплексе.

           [381] В 1990-е годы — начале XXI в. состоялись многочисленные научно-практические конференции, как общероссийского уров­ня[19], так и регионального, на которых предметом рассмотрения выступала тема национальных меньшинств, включая, в частности, и российских поляков.

           В сообщениях участниками уделялось внимание вопросам национальных меньшинств, подвергшихся репрессиям, а также вопросам их реабилитации в условиях новой демократической России, последующей интеграции меньшинств в региональный социум, связанной с миграционными процессами, а вернее, во­влеченными в эти процессы.

           Предметом исследования были формы и методы взаимодей­ствия с другими народами в новых условиях России, поиск путей экономического и этнокультурного развития национальных мень­шинств, взаимодействие институтов гражданского общества с го­сударственными органами власти[20].

           В конце мая 2007 г. в Бухаресте состоялось заседание «кругло­го стола» «Европейское Сообщество и его политика в отношении национальных меньшинств у его соседей. Роль средств массовой информации в освещении отношений национальных меньшинств в регионе Чёрного моря», в котором приняли участие журналисты и ученые Украины, Молдовы, Турции, Румынии, Грузии, России, Польши.

           Организатором мероприятия выступил Региональный центр по Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе «Проекта по этническим отношениям» (Project on Ethnic Relations). Это непра­вительственная организация со штаб-квартирой в Нью-Джерси, основанная пятнадцать лет назад — как раз после распада социа­листического лагеря в Восточной Европе и последовавшей затем вспышки этнических конфликтов (возглавляет Ольвия Плакс). Цель PER — способствовать взаимопониманию между народами через доверительный диалог. Проблемы этнических меньшинств относятся к числу основных в его деятельности[21].

           Обсуждался широкий круг вопросов, связанных с освещением национальных меньшинств в средствах массовой информации, а также формы регионального сотрудничества. Все это свидетель­ствует о том, насколько важной остается проблема национальных меньшинств в жизнеобустройстве европейского сообщества. Од­нозначно, в современном мире по тому, как относятся в том или ином государстве к меньшинствам, в первую очередь этническим, судят об уровне развития самого государства. Демократия предпо­лагает обеспечение комфортного существования для тех, кто на­ходится в меньшинстве.

           [382] Еще до 1917 г. по разным причинам попадали на Северный Кав­каз поляки. Фактически они были расселены небольшими по чис­ленности группами почти во всех субъектах Северо-Кавказского региона.

           В 1944 г. Правительством Советского Союза было принято ре­шение «облегчить» положение граждан польской национально­сти, переместив их в очередной раз. Поляки должны были пере­мещаться из северных в южные районы страны. В этом процессе были задействованы 27 363 человека. И снова эшелоны с поляками двинулись из Коми АССР, Казахской ССР, Новосибирской, Моло­товской, Иркутской, Архангельской, Кемеровской областей, Ка­ракалпакии (Узбекистан).

           Они переезжали на жительство в Орджоникидзевский (Став­ропольский) и Краснодарский края, Саратовскую, Воронежскую, Курскую области, в Украинскую ССР.

           Несомненно, такая мера рассматривалась Правительством Со­ветского Союза в качестве своеобразного этапа реабилитации и объяснялась стремлением улучшить климатические условия для проживания поляков как неприспособленных к жизни в крайне «неблагоприятных по климатическим условиям северных и юж­ных районах страны». К сожалению, и в новых районах никто осо­бенно не ждал польских переселенцев. Естественно, не были соз­даны и необходимые условия для расселения.

           Принятое постановление СНК СССР № 854-224 «секретно» от 11 августа 1944 г. явилось юридической основой для начала вто­рой, в своем роде самостоятельной, волны переселений поляков на территорию региона. Согласно постановлению как раз и «пере­селялись в СССР польские граждане (ранее депортированные) из северных и крайне южных регионов страны».

           Именно тогда Краснодарское краевое руководство и выразило согласие о расселении поляков в отдельных районах края, в том числе и в Темрюкском районе, в совхозах Тамани[22]. Здесь многие из прибывших поляков и оставались навсегда, интегрируясь в эко­номику края, развивали свою культуру в сочетании с русской куль­турой.

           В конце 1940-х годов в Краснодарском крае насчитывалось около 4 тыс. поляков. Количество поляков возрастало. Приня­тие 3 ноября 1972 г. Президиумом Верховного Совета СССР Указа «О снятии ограничения в выборе места жительства, предусмотрен­ного в прошлом для отдельных категорий граждан», содействова­ло тому, что численность поляков в крае возросла с конца 1950-х годов до начала 1970-х годов на 24,5 %[23] Подобная тенденция на[383]блюдалась и в других регионах Северного Кавказа. На территории многих из них поляки проживали небольшими по численности группами.

           В последующем многие из поляков сосредоточивались в регио­нах Юга России. За пределами России, как известно, проживали около 29 млн соотечественников, из них 26 млн русских. В чис­ле соотечественников оставались и представители национальных меньшинств, подвергшиеся репрессивным воздействиям на тер­ритории России. К такой категории относятся и поляки, и немцы, цыгане, греки, корейцы, курды, турки-месхетинцы, хемшилы и др. В разное послевоенное время многие из них стали жителями РСФСР.

           Как отмечалось на состоявшемся в июне 2002 года Всероссий­ском съезде в защиту мигрантов, из 8,6 млн человек, прибывших в Россию после развала Советского Союза, только 1,6 млн человек получили официальный статус. Как раз в этом иммиграционном водовороте 1990-х годов и оказались многие из поляков. В числе мигрантов были немцы, корейцы, греки, курды, хемшилы, цыгане и др.

           Анализ ситуации, возникшей с иммиграцией названных на­циональных меньшинств, позволяет определить комплекс ее при­чин. В числе их можно было бы назвать:

           - возвращение ранее подвергшихся репрессивным воздей­ствиям национальных меньшинств на территории своего прожи­вания до депортации в 1930—1940-е годы;

           - высокая степень интегрированности в экономику России и адаптации к условиям проживания;

           - исторически сложившаяся социокультурная близость насе­ления Российской Федерации, более приемлемая адаптация к рос­сийской языковой и социальной среде, родственные отношения;

           - фактор многонациональности и многоконфессиональности населения Российской Федерации;

           - высокий рейтинг российского образования и возможность получения высшего образования для детей;

           - использование территории регионов России как временной для репатриации в свои новые государственные образования (на­пример, Грузия, Крым и др.)[24].

           Северокавказский регион в силу специфических причин (кли­матические условия, наличие земельных угодий, жилья и др.) во все времена оставался притягательным регионом России для про­живания многих этнических общностей. По разным причинам иммигранты прибывали на Северный Кавказ. Как таковой спе­циальной программы их адаптации применительно к регионам Северного Кавказа на государственном уровне не принималось, [384] как не принимались подобные программы и в субъектах Северного Кавказа, хотя составлялись планы разного рода переселенческими организациями (управлениями) по приему и расселению прибы­вавших иммигрантов, осуществлялось ли это в индивидуальном, групповом порядке или по государственному заданию.

 

           Таблица № 1. Поляки в динамике распределения этнических меньшинств в Краснодарском крае в 1980-е годы — начало 2000-х годов

Название этнических общностей	1980-е годы	2000-е годы	Сфера занятости	Проживание
Поляки	5624	2958	Сельское хозяй­ство, торговля, образование, медицина, юсти­ция, культура, наука	По всей тер­ритории края

 

           Конечно, граждане, принадлежавшие к той или иной этниче­ской общности, в условиях вынужденного переселения испытыва­ли огромные трудности в плане смены устоявшихся стереотипов в их жизни. Им во многом приходилось проводить различные ме­роприятия по обустройству и адаптации на местах, что требовало больших физических усилий. Облегчению ситуации в этом плане могли бы содействовать государственные органы власти как на фе­деральном, так и на местом уровне.

           Поэтому проблема адаптации, включавшая прежде всего про­цесс приспособления человека к новой среде, его конкретную деятельность, естественно, оставалась сложным делом и для субъ­ектов Северокавказского региона. Национальным меньшинствам необходимо было на практике развивать взаимодействие с други­ми народами, приспосабливаться к окружающей обстановке. Ре­шение этой сложной социальной задачи во многом зависело от способности представителей национальных меньшинств, вовле­ченных в этот процесс.

           На разных сторонах одновременно выступали личность и та но­вая социальная система, в которой она должна была существовать[25]. И в данном случае через процесс взаимодействия осуществлялась адаптация к местным условиям. С целью достижения гармонии в отношениях этих двух начал выявлялась необходимость решения сложной задачи, которая зависела от способности самой личности воспринять особенности этой социальной системы, передать все то лучшее, чем обладала сама личность с учетом уровня ее духов­ного развития. Все это содействовало оптимальному функциони­рованию и развитию самой системы.

           [385] Нельзя не согласиться с существующей точкой зрения, что рас­селение этнических общностей на территории субъектов Россий­ской Федерации, включая и субъекты Северного Кавказа, как и адаптация, проходят без должного контроля со стороны государст­венных органов власти. А посему для этих процессов характерна спонтанность. Только в последнее время к решению проблемы проявляется научный подход.

           С этнокультурной обстановкой тесно смыкается этносоци­альная ситуация. Адаптация национальных меньшинств в сфере культуры также очевидна, как и первые два направления. Она про­текает в более упрощенной форме и связана с пропагандистско- просветительской деятельностью, в том числе посредством проведения разного рода массовых мероприятий (заметно эффек­тивнее — массовых) в сфере культуры. Это более доступный путь, и он не содержит столь большого количества конфликтных момен­тов, как, например, сфера производства, где необходимо улажи­вать проблему трудоустройства, конкуренции в занятии рабочих мест. Эта сфера зачастую является самой острой в плане усугубле­ния положения местного (коренного) населения. Как справедли­во замечают специалисты, анализирующие проблему адаптации в теоретическом плане, она «формирует условия для новых межна­циональных конфликтов, принимая характер цепной реакции»[26].

           На наш взгляд, необходимо в этой связи и четко выверен­ное, отработанное обеспечение нормативно-правовой базы, что играет немалую роль в переводе проблемы национальных мень­шинств на правовую основу, цивилизованные формы ее реали­зации. Это может облегчать положение иммигрантов в плане их обустройства на новом месте проживания, трудоустройства и т.д. Конечно, проще может протекать решение этих проблем при на­личии политической воли субъектов Северного Кавказа, куда переселяются мигранты, т.е. когда создаются условия для ком­пактного поселения иммигрантов с учетом этих составляющих компонентов адаптации.

           По нашему мнению, интеграция национальных меньшинств в российское общество, в том числе и в социум Северо-Кавказского региона происходит тогда, когда этнические общности не только адаптируются к жизни превалирующего по численности этниче­ского сообщества, но и вступают во взаимодействие с другими этническими общностями, решая общие задачи, вызванные их проживанием в иной языковой и этнокультурной среде. Именно в этой ситуации важно, чтобы государство строго и последова­тельно выполняло свою обязанность по строительству межэтни­ческих отношений.

           [386] Безусловно, национальные меньшинства, адаптируясь в новое сообщество, обязаны учитывать не только мнение и сложившие­ся стереотипы поведения окружающей их этнической общности, но и представителей других национальных меньшинств, прожива­ющих с ними совместно в регионе.

           Создание системы институтов гражданского общества в 1990-е годы постепенно приобретало государственный масштаб и облегчало ситуацию для национальных меньшинств, в том числе и российских поляков. В связи с этим была подготовлена соответ­ствующая нормативно-правовая база, основой которой явились уже названные законы Российской Федерации «Об общественных объединениях» и «О национально-культурной автономии». Эти документы учитывали особенности современного периода разви­тия общества, содержат в себе принципы, которые способствуют эффективному регулированию процессами национальных отно­шений в Российской Федерации, сохранению мира и гражданско­го согласия в российском обществе.

           Разработчики законов оставили за национально-культурной автономией большое будущее. Они исходили из того положения, что, в частности, «национально-культурная автономия сможет стать «формой самоопределения этнических общностей в самоор­ганизации и самоуправлении как культурным, так и социальным, политическим развитием в обществе», а система национально­культурных автономий — «важной формой развития Федерации и управления многонационального общества»[27].

           Стабильность межнациональных отношений требует полити­ческой воли, формирования специализированных общественных структур для реализации политики межэтнического диалога, акти­визации диалога между общественными объединениями с органа­ми государственной власти и органами местного самоуправления.

           Именно в 1990-е годы наблюдалась активная этническая мо­бильность в среде российских поляков, в том числе проживаю­щих на территории Северного Кавказа. Как теперь уже известно, значительная часть из них были наследниками тех, кто в конце 1930-х — 1940-е годы подвергался принудительному переселению и прочим репрессивным мерам.

           Сначала на территории Северного Кавказа стали возникать общественные объединения российских поляков, которые дей­ствовали непосредственно под руководством координирующего Всероссийского центра «Конгресс поляков в России» со штабом в Москве. Затем, в связи с трансформацией Конгресса в Феде­ральную национально-культурную автономию «Конгресс по­ляков в России», в Южном федеральном округе создавалась сеть [387] национально-культурных автономий поляков, а также других об­щественных объединений.

           Фактически на территории всех северокавказских республик, где компактно проживали представители польской этнической общности, оформились с начала 1990-х гг. национальные обще­ственные польские объединения. Так, в Кабардино-Балкарской Республике, где были расселены 353 поляка (в Нальчике — 164 человека), в ноябре 2002 г. был сформирован национально­культурный центр «Союз поляков Кабардино-Балкарской Респу­блики» («Пшиязнь» — «Дружба»). По данным В.М. Аталикова, в республике в 2003 г. проживало около 1000 граждан польской на­циональности[28].

           Особым направлением деятельности общественного объедине­ния выступало составление родословных поляков, проживающих на территории Северного Кавказа, изучение культуры, традиций, истории польского народа, а также польского языка[29].

           Отличалась определенной активностью работа общественного объединения «Единство» в Краснодарском крае (рук. Александр Селицкий). Оно было основано в 1994 г. и строило свою деятель­ность с учетом достижений научной мысли по проблеме институ­тов гражданского общества. «Единство» объединяло 120 польских семей и являлось членом общественного объединения «Конгресс поляков в России», Краснодарского центра национальных культур и «Союза славян Кубани».

           Общественные объединения поляков занимались выстраива­нием отношений и выработкой более приемлемых форм взаимо­действия с органами государственной власти, что было важным для реализации мер государственной национальной политики с учетом местной специфики, при использовании накопленного опыта органам государственной власти на местах, а также непо­средственно опыта институтов гражданского общества.

           С 2003 г. национально-культурные автономии поляков в Рос­сии и другие общественные объединения в Краснодарском крае также стали действовать под эгидой созданной Федеральной национально-культурной автономии «Конгресс поляков в Рос­сии». Усилия институтов гражданского общества были направ­лены на защиту интересов граждан-поляков, связавших навсегда свою судьбу с судьбой России.

           В Республике Северная Осетия-Алания особенно зарекомен­довало себя активной работой зарегистрированное 15 февраля 2001 г. Минюстом республики общественное объединение «Союз поляков Северной Осетии» («Дом польский»).

           [388] Если речь вести применительно к Южному федеральному округу, то в числе действующих в Российской Федерации 139 тыс. различных общественных организаций, на Южный федеральный округ, по данным органов Росрегистрации, приходится значитель­ная их часть. Они дополняются еще 3 тыс. религиозных органи­заций (из 20 тыс. действующих на территории России)[30]. В них занято огромное количество граждан. Для 1990-х годов — начала XXI в. было характерным вовлечение населения в работу инсти­тутов гражданского общества. Несомненно, это был особый этап развития демократизационных преобразований на территории Российского государства. Все эти трансформации испытывало и польское сообщество на Северном Кавказе. Проблема возрожде­ния самобытной культуры национальных меньшинств, включая российских поляков, остается в числе актуальных и на территории Северо-Кавказского региона. Однако вряд ли возможно решение столь актуальной проблемы без необходимой поддержки со сторо­ны органов государственной власти.

           Национальные меньшинства бережно охраняют свои традиции и обычаи, заботясь и о культуре народа. Большую работу в этом плане проводят общественные объединения российских поляков. Так, на Северном Кавказе Польский национальный культурный центр «Единство» (Краснодарский край) за счет своих средств и при активной помощи, оказываемой организациями, наладил из­дание газеты «Польские ведомости» (с 2002 г.) на польском и рус­ском языках. Наряду с этим ведется активная работа по выявле­нию исторических документов о пребывании поляков в России в целом и на Северном Кавказе.

           В местах компактного проживания поляков на Северном Кав­казе устраиваются праздники, связанные с отношениями в сфере конфессий, с датами событий в истории польского народа, вза­имоотношений между Россией и Польшей, а также вечера, по­священные известным деятелям российско-польских связей, ма­стерам культуры, композиторам, творческим деятелям Польши и России. В центе внимания находятся и проблемы взаимоотноше­ний двух государств — России и Польши, что имеет первостепен­ное значение в условиях современного развития и состояния этих контактов.

           С 2002 г. проводятся научно-практические конференции по теме «Поляки в России», поддерживается тесная связь с посоль­ством Республики Польша в Российской Федерации с целью под­держания контактов с общественными организациями Республи­ки Польша и налаживания культурных связей.

           [389] Под патронажем общественного объединения поляков «Един­ство» большую работу проводил фольклорно-этнографический ансамбль «Скворонэк» («Жаворонок»), было организовано изуче­ние польского языка, истории, устраивались праздники, связан­ные с историческими датами польского народа, и религиозные (католическая церковь), проводился поиск исторических доку­ментов и материалов, связанных с пребыванием поляков на Се­верном Кавказе[31], налажен выпуск своей газеты.

           Исследование проблемы национальных меньшинств на при­мере Южного федерального округа Российской Федерации с ис­пользованием опыта деятельности российских поляков Северного Кавказа, в том числе подвергшихся репрессиям, позволяет подве­сти определенный итог. Это касается прежде всего реализации мер по консолидации национальных меньшинств в новых условия раз­вития российского государства, улучшению их социального поло­жения на ограниченном географическом пространстве.

           Процессы, протекающие в рамках Северокавказского региона, свидетельствуют о необходимости своевременной реакции обще­ства на жизнь национальных меньшинств, определения их роли и места в протекающих национальных процессах, рассмотрения их в качестве органичной составляющей многонационального госу­дарства, каким является Россия, ставшая суверенной.

           Сохранение этнического, конфессионального и культурного многообразия, межнационального мира и согласия, обеспечение бережного отношения к национально-культурной самобытности народов России, в том числе проживающих на Северном Кавказе, является важной стратегической задачей государства и общества. Её выполнение — это гарантия благополучия будущих поколений, фактор стабильного социально-экономического развития России, согласия в обществе и укрепления позиций в мире.

           Умелое сочетание теоретической и практической работы с массами, которые осуществляют органы государственной власти на Северном Кавказе через институты гражданского общества, в том числе и российских поляков, является важным инструментом в установлении мира, гражданского согласия в Северокавказском регионе, способствует достижению взаимопонимания.

           Несомненно, рассматриваемая проблема требует дальнейше­го исследования в плане изучения уже накопленного практиче­ского опыта, выработки новых форм и «моделей» взаимодействия между этническими общностями в многонациональном регионе Российской Федерации во имя сохранения мира и гражданского согласия.

 

           [390-392] СНОСКИ оригинального текста