Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.): сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; редкол.: Л.Л.Муравьева (отв. ред.), О.Н.Бурдина (отв. секр.). М.: Институт российской истории, 1996. 216 с. 13,5 п.л. 11,3 уч.-изд. л. 300 экз.

К изучению истории крестьянской реформы 1861 г. («Особое мнение» кн. П.П. Гагарина)

Автор
Бурдина О.Н.

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XIX

Библиографическое описание:
Бурдина О.Н. К изучению истории крестьянской реформы 1861 г. («Особое мнение» кн. П.П. Гагарина) // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.): сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. Муравьева Л.Л. М., 1996. С. 153-172.

Текст статьи

[153]

О.Н. Бурдина

К ИЗУЧЕНИЮ ИСТОРИИ КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМЫ 1861 ГОДА

(«Особое мнение» кн. П.П. Гагарина)

 

          Кн. П.П. Гагарин вошел в историографию крестьянской реформы 1861 г. как автор знаменитой 123 статьи «Местного положения для Великороссийских, Новороссийских и Белорусских губерний», и 116 статьи «Малороссийского положения», реализация которых и создала разряд крестьян-дарственников^[*]. Как инициатор идеи безвозмездного дарения земельного участка он был прочно зачислен в группу «яростных крепостников»[1]. Между тем никто из исследователей не изучал предысторию этой гагаринской поправки в проекте «Положений», которая была принята буквально за неделю до подписания его Александром II. Не известна была и роль П.П. Гагарина на заключительном этапе обсуждения проекта. Лишь в монографии Л.Г. Захаровой при изложении неопубликованных дневниковых записей Вел. кн. Константина Николаевича, председательствовавшего в Главном комитете, говорится, что Гагарин по поводу наделения крестьян землей выразил особое мнение. К сожалению, Л.Г. Захарова не раскрывает содержания особого мнения Гагарина, ограничиваясь только сообщением о том, что Гагарин настаивал «на полном праве помещиков распоряжаться своей собственностью, вступая в добровольные соглашения с крестьянами»[2]. Таковы все сведения, которые содер[154]жатся в литературе о позиции Гагарина в Главном комитете и, в частности, на завершающих заседаниях, посвященных обсуждению проекта редакционных комиссий. В них нет и намека на инициативу Гагарина по дарственному наделу. На 14 заседаниях Государственного совета, которые проходили с 28 января по 17 февраля 1861 г., его предложение появилось только 11 февраля и было принято. Это принятие – своеобразная реакция на неудачу всех попыток практически большинства Государственного совета пересмотреть основы проекта редакционных комиссий, из-за того, что во всех принципиальных случаях Александр II присоединялся к меньшинству. В журналах Государственного совета нет никаких текстов Гагарина с изложением его предложения. В них только читаем, и то в оглавлении: «11 февраля – рассмотрение предложения (князя Гагарина) о прекращение обязательных отношений между помещиками и крестьянами посредством дара крестьянам части отведенной им в постоянное пользование земли»[3]. Если бы не вставка в скобках, мы бы не могли установить инициатора статей 123 и 116, так как в тексте журнала имя Гагарина не упоминается. Остается неясным, явилось ли это предложение спонтанным или оно имело длительный подготовительный период? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к «Особому мнению», которое Гагарин, отказавшись обсуждать проект «Положений», предложил членам Государственного совета. Полного текста «Особого мнения», представленного на Государственном совете, в журнале заседаний Главного комитета нет, но в приложении к нему имеется очень подробная секретарская запись, в конце которой стоит подпись кн. Гагарина, что свидетельствует о подтверждении правильности изложенного. В данной работе я хотела бы остановиться на содержании этой записи по возможности подробно, сохранив ее структуру в том виде, в каком подписал ее П.П. Гагарин.

           «Особое мнение» состоит из 4 частей. В первой части излагаются условия, необходимые для успешного проведения реформы. Во второй утверждается, что эти условия не обеспечены проектом «Положений» редакционных комиссий; в третьей части предлагается 20 законоположений для осуществле[155]ния этих условий; и в четвертой части показано, как эти предложения, в случае их принятия, обеспечат выполнение поставленных задач. Гагарин счел необходимым подчеркнуть, «что при разрешении крестьянского вопроса весьма желательно, как можно менее изменять существующие законы, не имеющие связи с крепостным правом, и сила коих распространяется на все сословия, потому что цель реформы в том и состоит, чтобы привести освобождаемых крестьян именно в то гражданское положение, каким все свободные сословия пользуются на основании законов»[4].

          Вся записка посвящена одному вопросу – размеру крестьянского надела, который Гагарин считал ключевым и понимал к каким нежелательным последствиям может привести его несправедливое решение: «... в такие минуты, какие переживает теперь Россия, – пишет Гагарин, – опасно порождать неудовольствия, плодить жалобы, возбуждать столкновения, а вместе с тем ослаблять силу закона и колебать доверие к власти»[5].

          Гагарин перечисляет шесть условий, соблюдение которых и позволит провести реформу успешно.

          На первое место он ставит обязательное улучшение быта крестьян. Причем улучшение это должно быть значительным и наступить немедленно по двум причинам: во-первых, потому что оно было обещано и его ждут, и, во-вторых, с уничтожением крепостной зависимости на крестьян возлагаются новые обязанности, о которых они раньше не имели представления: круговая порука во всех платежах и повинностях, содержание «нового правления» (т.е. расходы на органы крестьянского самоуправления) и все заботы «о себе в несчастных случаях», в которых ранее обязаны были помогать им помещики (т.е. весь комплекс попечительства).

          Вторым условием является устройство быта крестьян. Под этим Гагарин понимает: 1) правильное наделение крестьян землей; 2) соразмерное с возможностями крестьян определение податей я повинностей; 3) создание таких законов, которые гарантировали бы гражданскую самостоятельность и [156] человеческое достоинство и «побуждали к поддержанию первой и возвышению второго»[6].

          Третьим условием ставилась необходимость ограждения интересов помещиков, с тем чтобы они могли вынести трудный переход к новому быту и роду хозяйства. Здесь отмечаются: определение наибольшего размера пожертвований в пользу крестьян, мера вознаграждения за отходящую от помещика собственность, способы получения этого вознаграждения и сохранность оставшегося.

          И, наконец, последние три условия это: обеспечение исправного поступления податей и повинностей в государственную казну; обеспечение народного продовольствия и поддержание хлебной торговли с иностранными государствами; поддержание общественного порядка.

          Изложив «условия», Гагарин отмечает, что это простое повторение вмененных Главному комитету по крестьянскому делу и обязательных к соблюдению при составлении «Положений», т.е. «высочайше» сформулированные идеи. Поэтому вполне естественен вопрос Гагарина: удовлетворяют ли рассматриваемые «Положения» вышеперечисленным условиям? Именно в ответах на этот вопрос Гагарин предстает перед читателем не как крепостник, а как человек, который искал пути реформы наиболее безболезненные для страны и двух ее противоположных классов. Глубоко проникая в суть крестьянских и помещичьих интересов, осознавая их роль в экономической жизни страны, Гагарин искал «третий путь».

          Соотнося первое условие с проектом «Положений», Гагарин пишет, что введение в действие «Положений» предусматривает улучшение крестьянского быта, но не в той степени, в которой оно ожидается. Хотя в большинстве случаев существующий надел сохраняется, но допускается отрезка на основании норм высшего надела, не учитывается качество земли, а самое главное не предусматривается прирезка тем, у кого надел скудный, а земли у помещика достаточно.

          Кроме того, хотя повинности и облегчаются, но они облегчаются лишь через 9 месяцев, облегчаются не учитывая степени благосостояния крестьян и в результате – облегчение [157] произойдет для зажиточных больше, чем для бедных, для оброчных больше, чем для барщинных. Но самое главное, с ликвидацией одних повинностей вводятся новые, не вознаграждаемые приобретенной свободой: общественные сборы, неумеренная в действии круговая порука, многосложные правила введения в действие «Положений», произвольная и безотчетная власть мира, множество должностных и начальственных лиц – домашний суд стариков, сельский сход, волостной суд, волостной сход, мировой посредник, присутственные места. Перечислив все это, Гагарин не без оснований считает, что улучшением своего быта крестьяне не будут удовлетворены.

          Еще более подробно Гагарин разбирает второе условие – устройство быта крестьян. Поскольку в основе устройства лежит сохранение надела, если он не выше максимума, и не ниже минимума, который втрое меньше максимума, то надлежащего (подчеркнуто Гагариным) по местным условиям количества земли быть не может, так как 2 десятины не могут служить тем же обеспечением, что и 6, а 1 как 3[7]. Например, в черноземной местности у 5 помещиков, живущих по соседству или даже в одном селе, крестьяне могут иметь: у 1-го – 3 дес., у 2-го – 2,5 дес., у 3-го – 2 дес., у 4-го – 1,5 дес., у 5-го – 1 дес. Соответственно в нечерноземной местности: у 1-го – 6 дес., у 2-го – 5 дес., у 3-го – 4 дес., у 4-го – 3 дес., у 5-го – 2 дес.

          Или: у двух помещиков одинаковое количество земли, по 7 дес. на душу, и одинаковое количество душ. Один дает по 4 дес. на душу, другой – по 1 дес. В результате реформ первый отрежет по 1 дес. – оставив максимум, а второй оставит 1 дес. – т.е. минимум. У первого помещика останется 4/7 всей земля, а у второго – 6/7. Гагарин сомневается, что крестьяне поймут такое решение вопроса, он заключает: «Такие постановления поразят крестьян своею несправедливостью, а при убеждении, что эти постановления одинаково невыгодны и для дворян, особенно тех, которые до сих пор были милостивее и щедрее, возбудят в крестьянах ропот и неудовольствие на Правительство»[8].

          [158] Гагарин отмечает, что повинности также не приведены в соответствие с наделом. За высший надел барщина – 40 мужских и 30 женских дней, а за низший – 20 мужских и 15 женских, То есть, если разница в наделе 1:3, то в повинностях 1:2.

          Оброк также колеблется от 8 до 25 рублей в зависимости от географического положения, и ориентирован он на размер надела, не учитывая промыслы. В результате оброк в промысловом имении, где небольшой надел, ниже, чем в тех, где надел большой, но земля плохого качества и дополнительного дохода не приносит. При этом в проекте «Положений» сказано, что оброк не должен превышать существующий на 1 января 1860 г, В результате может случиться, что за большую и лучшую землю крестьяне будут платить меньше и наоборот. Так, по подсчетам Гагарина в черноземной местности за 1 дес. при разных наделах крестьяне должны отработать:

                    мужских дней – 13 и 1/3, 14, 15, 16 и 2/3, 20.

                    женских дней – 10, 10 и 2/5, 11, 12, 15.

В нечерноземной местности:

                    мужских дней – 6 и 2/3, 7, 7 и 1/2, 9 и 1/3, 10.

                    женских дней – 5, 5 и 1/5, 5 и 1/2, 6, 7, 7 и 1/2.

Платить в черноземной местности:

                    3 р., 3 р.10 коп.,3 р.25 коп.,3 р.50 коп., 4 р.

В нечерноземной местности:

          1 р.33 коп.,1 р.47 коп.,1 р.68 коп.,2 р.02 коп., 2 р.72 коп.

          «Неужели же, – подводит итог Гагарин, – по утверждении такой разнообразной платы за одну десятину, причем легко может случиться, что десятина в том имении, за которую плата выше, по качеству почвы и по местоположению хуже той, за которую плата ниже, можно думать, что крестьяне не признают ее справедливою и безобидною для себя?»[9]

          Проверив реализацию первых двух условий в проекте «Положений», Гагарин заключает, что ни необходимого улучшения для крестьян, ни надлежащего наделения землей, ни точного размера повинностей с учетом оценки земель не происходит. Происходит лишь сохранение, насколько возможно, [159] прежнего надела при уменьшении повинностей помещику.

          Затем он переходит к третьему условию – необходимости ограждения интересов помещиков – и считает, что потери у помещиков будут неуравнительные и несправедливые: «люди богатые и преимущественно получавшие доход не с земли, а с личности и промыслов, хозяйством не занимавшиеся, о крестьянах не радевшие и крестьян притеснявшие, потеряют гораздо менее, чем помещики, получавшие доход преимущественно от земли, дворяне средней руки или бедные, посвящавшие себя исключительно хозяйству, и из них в особенности те, которые по христиански исполняя свои помещичьи обязанности, предупредили благое намерение Государя и насколько могли улучшили быт своих крестьян»[10]. По «Положениям», – продолжает Гагарин, – малоземельный помещик имеет право удерживать до 1/3 земли, в то время как многоземельный сохраняет за собой 3/4 земли. Он разъясняет различие выгод помещиков на следующем примере. Предположим, что два помещика в местности, где высший надел 3 дес., а низший – 1 дес., имеют по 1000 душ и 7000 дес. земли. В дореформенное время у одного крестьяне были наделены по 1 дес., в результате реформы он оставляет за ними 1000 дес. и сохраняет 6000 дес. в свою пользу. Второй держал крестьян на 4-х десятинном наделе, в результате реформы он отрезает 1000 дес., но все же лишается 3000 дес., сохраняя за собой лишь 4000 дес. Таким образом, один, тот, который скудно наделял своих крестьян, лишается 1/7 части, а тот, который до реформы наделял достаточно, – теряет 3/7 части земельного массива.

          Такое же несоответствие Гагарин отмечает и в размере оброка. Устанавливаемый равный высший оброк 9 руб. с души в нечерноземных оброчных имениях и во всей черноземной полосе ставит помещиков в неодинаковое положение в связи с тем, что в черноземной полосе земля даже на вольном рынке значительно дороже, в то время как в нечерноземной полосе оброк не имел отношения к земле и взимался с промыслов и личности. При таких обстоятельствах и при различном высшем наделе в черноземной и нечерноземной полосе от 2 и 3/4 до 8 дес., там, где земля самая плодородная и ценная – наделы [160] будут самые высокие, а цены самые низкие.

          И еще один важный момент отмечает Гагарин. Помещики полностью отстранены от участия в реформе и не распоряжаются своей землею, как если бы она не была их собственностью, а получение с крестьян повинностей, назначенных помимо воли помещиков, ничем не обеспечивается. В результате они не смогут сохранить оставшуюся землю и вынуждены будут ее продать за долги. В случае неуплаты крестьянами повинностей «Положениями» предусмотрены «такие карательные меры, к которым редкий помещик согласится прибегнуть и которые довольно употребить один раз, чтобы разорить крестьян»[11]. Гагарин ставит под сомнение возможность удовлетворения четвертого условия – обеспечение выполнения крестьянами повинностей помещику и казне, так как ни надел, ни объем повинностей «не соразмерны с нуждами крестьян». Кроме того, появляются сборы на нужды самоуправления, чего раньше не было. Разверстка же всех сборов на душу, а не на тягловый участок приведет к тому, что малолюдные и малоземельные общества будут вынуждены на каждую душу накладывать повинностей намного больше, чем в многолюднее. Все это, по мнению Гагарина, а если еще и присовокупить недостаточный срок исполнения, должно привести к вредным последствиям.

          Далее Гагарин утверждает, что выполнение пятого условия ставится под сомнение в связи с тем, что первые четыре условия не обеспечиваются проектом «Положений». Помещик – основной производитель хлеба – эту свою экономическую функцию выполнить не сможет. Отсюда в государстве начнет ощущаться нехватка хлеба и его удорожание, что сразу же ударит по нуждам армии и городского населения, резко сократит экспортные возможности России. Предупреждая об этой опасности, Гагарин, однако, понимает прогрессивную роль реформы и ее неизбежность, замечая в примечаниях: «Несомненно, что с введением вольного труда и всевозможных улучшений в наши хозяйства, хлебная наша производительность удвоится; но на это нужно время и деньги – долгое время и большие деньги»[12].

          [161] Завершает он сопоставление «условий» и проекта «Положений» разбором шестого условия: «Но если условия Высочайше указанные к непременному соблюдению, не исполняются в точности или вовсе не исполняются; если крестьяне будут недовольны, если помещики будут недовольны, если доходы государства не будут ни обеспечены, ни сохранены, а расходы увеличатся, если, наконец, будет недостаток в хлебе, то кто поручится за поддержание порядка общественного и за то, чтобы ожидаемые благие последствия от необходимейшей и полезнейшей из реформ, какая когда-либо у нас совершалась и от введения вольного труда не остановилась надолго?»[13].

          Итак, выбрав вернейший тактический прием защиты требований («условий») Александра II к разрабатываемым законодательным актам, Гагарин подверг, если не уничтожающей, то весьма доказательной критике основные пункты проекта «Положений» редакционных комиссий. Он действительно заметил слабые места и, главное, зорко предвидел последствия реализации «Положений», которые пока еще обсуждались как проект. Если не считать замечания о том, что «Все Положение составлено в духе недоверия к дворянству»[14], трудно критику Гагарина назвать продворянской или реакционно-крепостнической. В ней много разумного, взвешенного, объективного. Но что он предлагал взамен проекта редакционных комиссий?

          Гагарин сам признается, что он солидаризируется с мнением члена-эксперта редакционных комиссий Желтухина. А.Д. Желтухин был редактором-издателем «Журнала землевладельцев», выражавшего взгляды на реформу средних помещиков. Н. М. Дружинин, изучавший материалы этого журнала, оценивает его так: «Вчитываясь в «Журнал землевладельцев», мы прежде всего не улавливаем того «крепостнического духа», который обычно приписывается этому органу. Мы не находим в нем принципиальной защиты крепостного права; и за очень редким исключением мы не видим на его страницах никакой идеализации патриархально-крепостного уклада жизни»[15]. Это обстоятельство уже сигнализирует об определенных позициях Гагарина.

          [162] Свой «пакет предложений» Гагарин начинает с повинностей, так как от них в значительной степени зависит улучшение быта крестьян и обеспечение исправного поступления государственных и земских податей и денежных сборов. Барщинную повинность помещику он ограничивает двумя днями вместо трех с тягла в неделю. Сверх того все тяглые от обязательной работы освобождаются и всякие поборы и безвозмездные добавочные повинности отменяются. Уже одно это, по мнению Гагарина, улучшит положение крестьян, уменьшая их повинность от 1/3 до 1/2 их прежнего размера. При этом он не скрывает, что в таком же размере уменьшаются и доходы помещиков в барщинных имениях и «...дай Бог, чтобы только на 1/3 уменьшилось количество хлеба... большим государство рисковать не может»[16]. Больших пожертвований, отмечает Гагарин, помещики не выдержат, разорятся, следовательно и больших пожертвований крестьянам сделать нельзя.

          Второе предложение связано с устройством быта крестьян. Оно включает: точное определение обязанностей крестьян перед помещиком, ограждение интересов помещиков и поддержание хлебной производительности в государстве. Для этого между помещиком и крестьянами должно быть заключено добровольное соглашение, в котором определяется сколько, в какие сроки и каких именно угодий одно крестьянское тягло, работая два дня в неделю, может обработать в год на помещика, и какие еще работы на помещика оно может произвести в эти два дня. Добровольное соглашение должно утверждаться Мировым посредником. Это положение позволяет, с одной стороны, на месте определить реальные возможности крестьян, а с другой – дает гарантии помещикам. В случае, если добровольного соглашения не произойдет, тогда мировой посредник сам определяет размер двухдневных работ на основании урочного положения, составленного в Губернском присутствии. При этом мировой посредник может вносить изменения согласно обстоятельствам и обычаям каждого имения.

          Следующее положение связано с обеспечением быта крестьян, то есть наделением землею. Здесь расчет Гагарина очень прост: надел должен быть в 1,5 раза больше того, [163] который крестьяне обрабатывают за два дня у помещика. Так, если за два дня в неделю крестьянин берется обработать у помещика 2 дес., то его надел должен быть не более 3 дес., то есть такое количество, которое крестьянин может обработать за 3 дня^[**]. Гагарин поясняет: «крестьянин получит земли не менее того, что он и прежде должен был получать по закону о трехдневной барщине; следовательно и существующий надел, где он был правилен и составлял потребность действительную, наверное удержится. Для заработки же податей слишком достаточно одного дня в неделю, на который уменьшится обязательная издельная повинность крестьян»[17].

          Следующий ряд положений уточняют, разъясняют и дополняют первые четыре.

          Как быть с размером надела в малоземельных имениях? Гагарин утверждает, что все крестьяне, отбывая двухдневную барщину, «имеют право на «трехдневный» участок», но они не вправе требовать от помещика, чтобы он употребил на обеспечение их более половины всей пригодной к обработке земли в данном имении. В малоземельном имении крестьяне могут не получить земли, но сохраняют все права. Гагарин и здесь усматривает определенные выгоды: а) крестьяне смогут свободно распорядиться своим трудом, что создаст условия к притоку денежных средств, появятся вольнонаемные рабочие и наемщики земли, увеличится число мастеровых и учащихся и т.п.; б) появится возможность немедленного выхода из общины и переселения на другие земли или в город. Этим правом, по мнению Гагарина, воспользуются немногие, главным образом крестьяне с неспокойным характером и те, у которых способности выше обыкновенных и они тяготятся своей зависимостью. [164] Кроме того, по мере роста населения они могут выходить из общины, не разоряя ни помещичьего, ни крестьянского хозяйства. Все это, по мнению Гагарина, будет способствовать развитию промышленности и, на договорных началах, сельского хозяйства. Иначе говоря, для части крестьян предлагается «остзейский» вариант освобождения без земли.

          Следующее предложение касается способа уничтожения чрезполосности, которое должно производиться обязательно по добровольному соглашению сторон, либо при помощи Мирового посредника, по правилам межевания за счет стороны, в чью пользу делается это размежевание, или за счет обеих сторон при обоюдной выгоде.

          Гагарин считает необходимым поддержать общинное владение землею там, где оно дает какие-либо выгоды крестьянам, но больше выгод, по его мнению, дает частное владение. Поэтому земля должна быть разделена в течение 3-х лет раз и навсегда. Наделение землей должно идти не на ревизские души, а на всех наличных совершеннолетних работников до тех пор, пока находятся в тягле и исполняют повинности.

          Кроме того, крестьяне могут увеличивать или уменьшать издельную повинность путем увеличения или уменьшения количества тягол, но не более, чем на 1/3. Соответственно будет уменьшаться или увеличиваться размер надела.

          По желанию, крестьяне могут переходить с издельной повинности на денежный оброк, который должен исчисляться из расчета стоимости двух рабочих дней по вольному найму. И наоборот, заменять денежный оброк работами или произведениями. В случае, если помещик с крестьянами не договорится добровольно, Мировой посредник определяет размер оброка на основании существующих расценок, если же и Мировой посредник не сможет определить размер оброка, решение переносится в Губернское присутствие. Ну а если и здесь вопрос не разрешится, то Губернское правление должно создать специальную Оценочную комиссию, а расходы по ее деятельности должны нести обе стороны. Гагарин считает, что до комиссии дело доходить не будет, так как ни одна из сторон не захочет лишних расходов и договорятся добровольно.

          [165] Гагарин предусматривает меры обеспечения исправного исполнения крестьянами их обязанностей к помещику. Главным залогом исправного исполнения он считает добровольность соглашения. В случае не неисполнения предлагаются следующие меры: замена одних повинностей другими, введение участковой обработки подворно, ответственность всего общества pа исполнение надельной повинности c точным обозначением сроков, способов и качества, лишение недоимщиков их участков на время или навсегда. В случае отработки недоимки участок может быть возвращен.

          Все вышеизложенные положения должны быть реализованы и включены в договорную грамоту по окончании первого подготовительного периода, который длится со дня опубликования «Положений» до утверждения договорных грамот. Гагарин предполагает, что подготовительный период должен продолжаться 3 года, так как вопросов для урегулирования очень много.

Кроме того трехлетний срок совпадает с трехлетним севооборотом. При необходимости трехлетний срок может быть увеличен. В договорную грамоту должны быть включены все условия о пользовании и выкупе усадеб.

          В приготовительный период за крестьянами сохраняется их прежний надел без всяких изменений; денежная повинность также остается без изменения, за исключением случаев, несоразмерности со средствами крестьян; издельная повинность уменьшается до двух дней в неделю; оброк и издельная повинности выполняются только тягловыми крестьянами, а из затяглых только теми, кто получит от помещика землю или содержание; подводная повинность выполняется только за добровольную плату или установленную Мировым посредником и утвержденную Губернским присутствием.

          Издельные крестьяне имеют право в два определенных в году срока переходить на оброк с уплатою его за полгода вперед.

          Все сборы с крестьян и добавочные повинности отменяются.

          По мнению Гагарина, если исполнить изложенные оба предложения, то будут достигнуты и исполнены все «условия» [166] Александра II. Сразу же по обнародованию «Положений», кроме дарования личных прав, крестьянину останется весь его земельный надел, а повинности значительно облегчаются, особенно барщинная. Но и оброчная облегчается, так как остается только на тех, которые получат землю. Дополнительные сборы и повинности отменяются. Кроме того, цена работы повысится, а следовательно цена денег понизится. Все это немедленно даст почувствовать крестьянам, что быт их улучшился. Таким образом первое условие будет выполнено. Тут же Гагарин сам себе ставит вопрос, а захотят ли крестьяне после такого улучшения заключать с помещиком договорную грамоту. По его мнению, заключение договора для крестьян явится первым проявлением гражданской самостоятельности, однако этот акт нужно стимулировать. Причем воздействие должно быть оказано как на крестьян, так и на помещика в равной степени.

          Какие же стимулы выдвигает Гагарин?

          На весь приготовительный период до подписания договорной грамоты наложить запрет: помещикам – на уменьшение крестьянского надела, крестьянам – на увеличение крестьянского надела; помещикам – на увеличение оброка, крестьянам – на уменьшение оброка; помещикам – на перевод крестьян с издельной повинности на оброк, крестьянам – переход с издельной повинности на оброк; помещиков – ограничить от права на освобождение от обязанностей по продовольствию, призрению и побуждению крестьян к взносу государственных податей и других повинностей, ограничить крестьян от права на освобождение от исполнения добавочных повинностей в пользу помещика за условленное или определенное с его стороны вознаграждение; ограничить право помещика на свободную продажу земли, оставшейся после наделения крестьян, ограничить право крестьян на уменьшение или увеличение тягол, раздел семейств, возведение капитальных построек на земле, отданной в пользование, но в особенности на свободу перехода.

          Гагарин считает, что такое обоюдное ограничение прав помещика и крестьян несомненно побудят их к скорейшему [167] заключению договорной грамоты.

          Второе условие также будет выполнено, так как немедленно, по утверждении договорных грамот крестьяне получат в постоянное пользование сверх усадебной оседлости, которую они могут выкупить, необходимое количество земли, земля должна быть отведена целому обществу и разбита на непеределяемые тягловые участки. Повинности соизмеряются со средствами крестьян и выгодами, которые им предоставляются.

          Договор должен быть добровольным соглашением между помещиком и крестьянами. В случае несогласия решение принимается местными учреждениями. Гагарин настаивает на добровольности, так как никто, кроме договаривающихся сторон не знает лучше сути дела, что исключает вредные последствия. Свободный крестьянин только тогда может примириться с сохранением обязательных отношений, когда он сам сознает достаточность своего надела, справедливость своих повинностей и с самой первой минуты может избрать род повинностей.

          Но в то же время Гагарин признает, что «принимая во внимание противоположность интересов помещиков и крестьян; напряженное состояние умов; неприготовленность помещиков к реформе; смутное понятие крестьян о собственности и свободе и не менее смутное понятие служащих о справедливости»[18] – могут быть случаи, когда как добровольный договор, так и с помощью местных властей может быть произвольным и пристрастным. Поэтому следует ввести ограничение немногими, «но положительными правилами, определенными Правительством»[19]. Этими правилами Гагарин считает те 20 мер, которые он предложил для решения вопроса о наделе и повинностях. И если при обнародовании эти правила будут объяснены понятным для крестьян языком, то не только помещики, но и крестьяне признают их вполне основательными, потому что, замечает Гагарин, – «русский народ всегда отличался своим здравомыслием и любовью к справедливости и уравнительности»[20].

          Поскольку в результате установления этих правил крестьяне будут иметь точно определенное право на наибольший [168] размер земли, а помещики на наибольший размер повинностей, то и тем и другим будет что уступать, а следовательно, и добровольное соглашение станет возможным.

          Так как в скорейшем заключении договорных грамот в большей степени будут заинтересованы помещики, то в приготовительный период, по мнению Гагарина, их права должны быть более ограничены, чем права крестьян, а уступки более значительны.

          Третье условие – определение и ограждение поземельных прав помещиков и ограничение их пожертвований, также Гагарин считает реализованными, так как участвуя на добровольных началах в подписании договорных грамот, помещики могут сохранить то, что у них осталось, и наладить добрые отношения со своими бывшими крестьянами.

          Четвертое условие, поступление в казну податей и сборов – обеспечено.

          Пятое условие – снабжение страны продовольствием и сохранение торговли хлебом с другими государствами будет гарантировано «прочным устройством быта крестьян, не препятствующим им, как и ныне от двух тягол одному заниматься хлебопашеством, а другому промыслами, работами по вольному найму или наемкою земель; немедленным откреплением некоторых крестьян от земли, через что они получат возможность образовать неизвестный еще у нас класс фермеров, или усилить класс работников, не лишенных права на получение участка земли, не известный на Западе, и ограждением класса помещиков – хлебная наша производительность несравненно более обеспечена, чем рассматриваемым Положением»[21].

          Относительно развития сельского хозяйства на новых началах Гагарин замечает, что для этого понадобится много времени, много усилий как правительства, так и частных деятелей.

          О шестом условии Гагарин говорит, что при соблюдении необходимых правил и возможном удовлетворении всех сторон, при прочном и несложном устройстве администрации, при соблюдении строгой постепенности, при разъяснении крестьянам, что срочно-обязательный период не прихоть помещика, [169] а способ устройства их быта, при разумном действии местных властей – будет легко поддержать и общественное спокойствие.

          Гагарин обращает внимание на то, что предлагаемые им правила о назначении наделов и повинностей вполне могут быть согласованы с остальными частями рассматриваемого проекта «Положений» и не повлекут за собой откладывания реформы.

          Особое мнение было подписано 30 ноября 1860 года. К нему было сделано очень важное дополнение и еще один решающий вопрос был реализован благодаря кн. П.П. Гагарину. В дополнении к своему особому мнению он высказал опасение, что освобожденным крестьянам не легко примириться с обязательными отношениями к помещику и по обнародовании «Положений» они вовсе не пойдут на работу. И хотя он надеется, что его особое мнение будет принято, в результате чего крестьяне получат большее облегчение повинностей и принцип добровольности должен сыграть положительную роль, Гагарин считает, что принуждение крестьян силою является «противным естественному чувству милосердия и справедливости, несовместимым с улучшением быта крестьян и весьма опасный»[22]. Чтобы избежать этого, оградить интересы помещиков и «исполнить желание Государя об обращении крестьян в поземельных собственников» Гагарин предложил одновременно с изданием «Положений» объявить, что правительство, согласно принять на себя долги помещиков Кредитным установлением, но с таким условием, что помещик добровольно наделит крестьян таким количеством земли, которое обеспечит Правительство ежегодным исправным получением с крестьян вместе с подушными платежами и погашение долга.

          Реализация этого предложения; не требует согласия крестьян, но она дает возможность обеим сторонам выйти из временнообязанных отношений, а по истечении лет крестьянам выкупить земельный надел в собственность. Срок выплат Гагарин предложил увеличить с 26 и 37 лет до 49 лет. И, как мы знаем, это предложение было принято Государственным советом и положено в основу закона о выкупе.

          [170] Таково содержание записки «Особое мнение» П.П. Гагарина. Итак, мы видим, что Гагарин сумел выделить главный вопрос проекта «Положений» редакционных комиссий – о наделе и повинностях, и полностью его пересмотреть. По ходу обсуждения «Положений» были с его стороны и другие замечания, например, он ставил под сомнение функции Мировых посредников, но в целом не отверг их, считая это не решающим.

          Освобождение крестьян он предполагал провести в двух вариантах: 1) в тех имениях, где земли достаточно, крестьяне, если желают, должны обязательно ее получить, это право должно быть закреплено законом. Надел должен быть достаточен для обеспечения платежеспособности крестьян, а следовательно, и соответствующего экономического уровня; 2) в тех имениях, где земли мало, дать крестьянам право освобождаться без земли, т.е. полностью развязать их свободу.

          Полученный крестьянами надел должен был передаваться в постоянное пользование за определенный размер повинностей в пользу помещика, причем размер надела находится в прямой зависимости от размера повинностей.

          Вид повинностей на переходный период выбирают сами крестьяне, но в конечном итоге повинность должна быть оброчной, а это не что иное, как переход к арендным отношениям, т.е. пожизненная аренда с передачей по наследству.

          Идея Гагарина о прямой связи размера надела и объема издельной повинности была вполне продуктивной: она была проста для понимания я крестьянина и помещика и способствовала бы интенсификации крестьянского труда, так как ставила объем крестьянского надела в прямую зависимость от его трудовых возможностей. Правда, это касалось только тех имений, которые имели достаточный земельный резерв. Те же помещики, которые были ограничены в земельном владении, на полном законном основании, если бы было принято «Особое мнение» Гагарина, освобождали бы крестьян по «остзейскому» образцу, без земли. Крестьянам предоставлялся выбор: 1) быть наемными рабочими в городе или деревне, 2) арендовать землю в любом количестве. Этот вариант Гагарин называл западным и считал, что он у нас также может прижиться [171] и образовать класс фермеров.

          Если прикинуть размер надела на тягло, предположенный Гагариным, то он был бы всегда примерно в 2-3 раза больше реально полученного по «Положениям» 19 февраля 1861 г. Правда, при этом и размер издельной повинности был бы на 34 дня больше (104 дня по расчетам Гагарина и 70 дней (40 мужских и 30 женских) в год по «Положениям» 19 февраля 1861 г.), но это был рост только на 1/3, тогда как надел увеличился бы в 2-3 раза. Если к этому добавить, что Гагарин предполагал наделение землей без последующего перераспределения и не дорожил общиной, то он мыслил вполне по-буржуазному.

          Принципиальное положение Гагарина состояло в том, что он предлагал законодательно зафиксировать право крестьян отказаться от надела. Это не означало, что Гагарин поддерживал идею безземельного освобождения, т.е. что он солидаризировался с самыми отъявленными крепостниками, а только отстаивал крестьянское право выбора. Именно эта сторона его записки могла трансформироваться в идею дарственного надела.

          Что же касается добровольности, то при внимательном прочтении записок видно, что она довольно относительная. В конечном итоге речь идет об одном: крестьяне добровольно выбирают между 1 и 2 вариантом, т.е. брать или не брать надел. Все остальное как для крестьян, так и для помещиков имеет жесткие ограничения. Сам же принцип добровольности вполне подтвержден жизнью, так как дарственная сделка в результате реформы 1861 г. заключалась добровольно и по обоюдному согласию.

           «Особое мнение» не создает впечатление, что перед нами «опасный и изворотливый реакционер». Государственный подход к делу двигал его идеи, равное значение он придавал как классу помещиков, так и классу крестьян, понимая, что один без другого существовать не могут и реформирование должно коснуться обоих, в противном случае реформа «не исправит зло, а только усугубит его»[23].

          Как известно, «Особое мнение» Гагарина не было принято, хотя на Государственном совете из 29 членов 16 его поддержали. Анализ его содержания позволяет понять, почему именно Гагарин предложил дарственное наделение. В этом предложении получили конкретное воплощение его принципы: добровольное соглашение помещика и крестьянина, связь размера повинностей с достаточностью надела, меньшая привязанность к общине и формирование «класса фермеров», как он это понимал.

 

          [172] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста