Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) : сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; редкол.: С.А.Козлов (отв. ред.), А.Г.Гуськов (отв. секр.), А.И.Аксенов, Н.М.Рогожин. М.: ИРИ РАН, 2009. 288 с. 18 п.л. 16,81 уч.-изд.л. 300 экз.

Уездные по крестьянским делам присутствия северо-западных губерний России: источники изучения

Автор
Жданович Людмила Николаевна

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XIX

Библиографическое описание:
Жданович Л.Н. Уездные по крестьянским делам присутствия северо-западных губерний России: источники изучения // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) : сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. С.А.Козлов. М.: ИРИ РАН, 2009. С. 270-284.

Текст статьи

[270]

Л.Н.Жданович

Уездные по крестьянским делам присутствия северо-западных губерний России: источники изучения

 

           Отмена крепостного права – одно из важнейших событий в истории России XIX в., повлекшее за собой коренные изменения во всех сферах жизни российского общества. Для реализации основных положений реформы 19 февраля 1861 г. на местах была создана система учреждений по крестьянским делам. Новые должностные лица должны были разъяснить крестьянам смысл грядущих преобразований, провести размежевание помещичьих и крестьянских земель и организовать крестьянское самоуправление. По замыслу законодателей, учреждения по крестьянским делам должны были действовать временно, однако они просуществовали более полувека, вплоть до падения Российской империи. За время своего существования органы управления крестьянством неоднократно реформировались, но оставалась неизменной их основная функция – управление и контроль над сельским населением.

           В отечественной исторической науке деятельность учреждений по крестьянским делам рассмотрена крайне неравномерно. Наиболее полно изучен институт мировых посредников, особенно первые годы его существования. Институт земских участковых начальников, его состав и правовое положение, также не раз становились предметом обсуждения в исторической науке. В то же время период между 1874 г., когда были упразднены мировые посредники, и 1889 г., когда было издано Положение о земских участковых начальниках, в значительной степени выпал из поля зрения отечественных историков. Деятельность уездных по крестьянским делам присутствий и их непременных членов, функционирующих с 1874 по 1889 г., до сих пор остается практически не изученной. Одной из основных причин подобного положения вещей является [271] ограниченность источниковой базы. В результате, чтобы составить достаточно полную картину деятельности учреждений по крестьянским делам этого периода, историкам приходится привлекать все имеющиеся в наличие виды источников, собирая информацию буквально по крупицам.

           Значительную часть сведений по данной проблеме содержат опубликованные источники. К ним, в первую очередь, следует отнести законодательные акты, позволяющие охарактеризовать правовое положение уездных по крестьянским делам присутствий и их непременных членов. Наибольший интерес в этом отношении представляет «Положение об изме­нениях в устройстве местных учреждений по крестьянским делам» 1874 г.[1]

           «Положение» 1874 г. регулировало деятельность вновь создававшихся учреждений по крестьянским делам, их организацию, состав и компетенцию. Данный источник интересен, прежде всего, тем, что позволяет выяснить намерения власти по отношению к учреждаемому институту, определить его характер, сильные и слабые стороны, то место, которое данное учреждение занимало в системе местных органов власти.

           Если провести сравнительный анализ между «Положением о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениям» 1861 г. и «Положением» 1874 г., то можно сделать вывод о значительном изменении правительственной поли­тики по отношению к учреждениям по крестьянским делам. Цель этой политики заключалась в том, чтобы сделать институт чиновников по крестьянским делам более управляемым и зависимым, менее обременительным для казны и местных бюджетов, а также более дееспособным.

           «Положение» 1874 г. сохранило систему особых учреждений по крестьянским делам, ее сословный характер, но существенным образом изменило правовое положение, состав, а также права и обязанности. Произошло перераспределение административных, судебных и полицейских функций мировых посредников между местными учреждениями и должностными лицами. На смену единоличной власти мировых посредников пришли коллегиальные учреждения – уездные по [272] крестьянским делам присутствия. Кроме непременного члена в состав крестьянского присутствия были введены исправник, председатель уездной земской управы, один из почетных мировых судей по приглашению министра юстиции, а также уездный предводитель дворянства в качестве председателя.

           Новое «Положение» в значительной степени санкционировало прямое вмешательство администрации в дела крестьянского самоуправления посредством составления так называемых «инструкций для руководства» волостным и сельским обществам. Несмотря на то, что по замыслу законодателей, данные инструкции носили рекомендательный характер, на практике они приобретали силу закона. Этот процесс был неизбежен, учитывая ту степень зависимости, в которой находилось общественное самоуправление крестьян от присутствий по крестьянским делам, обладавших правом наложения дисциплинарных взысканий на крестьянских должностных лиц, вплоть до предания суду и удаления от должности.

           По закону порядок действий новых учреждений должен был определяться правилами для мировых посредников, которые были слишком кратки и неясны, в силу масштабности преобразований 60-х годов. В результате каждое крестьянское присутствие вырабатывало свой порядок действий, нередко противоречащий букве закона.

           Непосредственным преемником мирового посредника стал непременный член уездного по крестьянским делам присутствия. Численность их была резко сокращена, до одного – двух чиновников на уезд. Непременный член крестьянского присутствия сохранил свою основную функцию – поземельное устройство крестьян, но лишился прежней самостоятельности. Утверждение «непременного члена» в должности министром внутренних дел (мировые посредники утверждались в должности Сенатом) превратило его в рядового служащего министерства. Кроме того, он лишился большей части прежних дисциплинарных полномочий по отношению к крестьянству, попав в полную зависимость от действий уездного по крестьянским делам присутствия.

           [273] Изучение «Положения» 1874 г., особенно в сравнении с Положением о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениях 1861 г., дает достаточно полное представление об основных принципах функционирования новых учреждений по крестьянским делам, их составе, целях и задачах, а также характеризует отношение власти к институту в целом. Анализ данного документа позволяет утверждать, что реформа 1874 г. способствовала постепенному превращению учреждений по крестьянским делам из посреднического учреждения в административный орган надзора и контроля над крестьянским общественным самоуправлением.

           Важным источником, освещающим деятельность учреждений по крестьянским делам, действовавших по «Положению» 1874 г., является официальный трехтомный труд «Материалы по преобразованию местного управления в губерниях, доставленные губернаторами, земством и присутствиями по крестьянским делам»[2]. В данном издании опубликованы предложения местных органов управления и самоуправления о внесении изменений в «Положение» 1874 г. Появление этих предложений было связано с решением правительства прояснить ситуацию в связи с участившимися серьезными нареканиями в адрес местных органов власти, и в том числе уездных по крестьянским делам присутствий.

           19 марта 1880 г. Главный комитет об устройстве сельского состояния поручил министру внутренних дел передать возникшие в разных губерниях вопросы об изменении ряда статей Положения 27 июня 1874 г. на обсуждение губернских по крестьянским делам присутствий и местных земств. Циркуляром от 22 декабря 1880 г. Министерство внутренних дел потребовало от губернаторов организовать сбор мнений губернских и уездных крестьянских присутствий, а также губернских и уездных земских собраний по данному вопросу[3]. Правительственный циркуляр вызвал заметное оживление в земской среде. Были созданы специальные комиссии для подготовки докладов по предложенным вопросам. В среднем в 22 губерниях в обсуж­дении приняли участие 43,7% земских гласных (603 из 1377), в [274] том числе в губерниях: Новгородской – 32 из 58, Псковской – 27 из 42, Петербургской – 33 из 62. В Санкт-Петербургской губернии комиссию возглавил барон П.Л.Корф, прослуживший в течение трех лет в должности мирового посредника и в качестве уездного предводителя дворянства возглавлявший Гдовское крестьянское присутствие[4].

           Помимо комиссий собственные доклады подготовили многие земские управы и уездные по крестьянским делам присутствия. Эти доклады, а также постановления уездных и губернских земских собраний, собранные в трехтомный сборник «Материалов», представляют огромный интерес для исследователей. Они позволяют изучить взаимоотношения между учреждениями по крестьянским делам и остальными местными органами управления и самоуправления, в первую очередь земствами и губернаторами. Кроме того, в докладах и постановлениях содержится информация, характеризующая деятельность уездных по крестьянским делам присутствий и их непременных членов, а также их взаимоотношения с крестьянским населением, причем данная информация отличается высокой степенью достоверности, поскольку все документы носят официальный характер. Хотя следует допустить, что земства намеренно «сгущали краски», характеризуя ситуацию на местах, будучи кровно заинтересованы в уничтожении крестьянских учреждений (при уездных по крестьянским делам присутствиям), обладавших гораздо большими полномочиями. Большинство земских уездных и губернских собраний северо-западных губерний высказались за ликвидацию учреждений по крестьянским делам, как неэффективных и даже вредных, подвергнув резкой критике их деятельность. Более того, они выступили против сохранения административной опеки над крестьянством и создание всесословной волости.

           Особый интерес для историков представляют доклады самих уездных по крестьянским делам присутствий. Их анализ позволяет выявить взгляды деятелей крестьянских учреждений и, в первую очередь, непременных членов, которые в большинстве случаев сами составляли эти доклады. Применительно к северо-западным губерниям наибольший интерес пред[275]ставляют помещенные в сборник доклады Санкт-Петербург­ского, Царскосельского и Демянского по крестьянским делам присутствий, соответственно Санкт-Петербургской и Новгородской губерний. Присутствия высказались за упразднение учреждений по крестьянским делам как неэффективных, хотя указали, что причины такого положения дел заключаются не в самих учреждениях, а в неправильной организации крестьянства, его обособленности, закрепленной «Положением» 1861 года, в крестьянской общине с ее безграничным самоуправлением и круговой порукой.

           Доклады комиссий и постановления земских органов содержат также большое количество статистических данных, характеризующих деятельность крестьянских присутствий (количество и виды дел) и положение крестьянства в том или ином уезде (наличие земли, количество временно-обязанных крестьян в уездах, материальное положение населения).

           Особый интерес для понимания взглядов чиновников по крестьянским делам представляет записка непременного члена Санкт-Петербургского губернского по крестьянским делам присутствия А.И.Бландова, помещенная в сборнике. Бландов признал необходимость упразднения крестьянских учреждений, как бесполезных и неэффективных в силу отсутствия полномочий, малочисленности и неудачного принципа комплектования, и предложил разделить их обязанности между судебными и земскими органами.

           Интересен для исследователей «Свод местных ходатайств и представлений об изменениях в Положении 27 июня 1874 года»[5]. Показательно, что семь из девяти предложений по улучшению деятельности учреждений по крестьянским делам, представленных губернаторами и собранных в этом «Своде», касались статуса и полномочий непременных членов крестьянских присутствий. В большинстве своем предлагалось вернуть непременным членам часть полномочий и обязанностей мировых посредников.

           Циркуляр Министерства внутренних дел от 22 декабря 1880 г. вызвал широкий общественный резонанс и многочис[276]ленные отклики в прессе. Следует отметить, что периодическая печать этого времени является незаменимым источником по истории института чиновников по крестьянским делам. Все ведущие газеты и журналы, в большей или меньшей степени, освещали данную проблему, вызывавшую стойкий общественный интерес. Публикации того времени содержат богатый и разноплановый материал, прежде всего, это письма с мест от помещиков, крестьян и самих чиновников по крестьянским делам, воспоминания современников и участников событий, статистические сведения, статьи, характеризующие крестьянские учреждения в целом, а также их региональные особенности.

           Подавляющее большинство публикаций таких газет, как «Новости и биржевая газета», «Страна», «Минута», «Новое время», «Биржевые ведомости», «Порядок» за 1881-1882 гг., содержат крайне негативную оценку деятельности уездных крестьянских присутствий, а также их непременных членов. Их обвиняли в ухудшении положения крестьянства и тех злоупотреблениях, в которых погрязло крестьянское общественное самоуправление. Большинство газетных статей носят публицистический характер и представляют собой описание недостатков крестьянского управления и самоуправления, с указанием возможных мер по их исправлению. Кроме того, в газетах публиковались официальные отчеты о заседаниях губернских и уездных земских собраний, посвященные вопросу о реформировании крестьянских учреждений.

           Ценный материал содержит газета «Земство», издававшаяся с 1880 г. под редакцией Ю.В.Скалона[6].

           Особое внимание газеты, скоро занявшей одно из самых видных мест в либеральной печати того времени, было обращено на вопрос о преобразовании местного управления и самоуправления. Здесь опубликованы постановления Череповецкого и Устюжского уездных земских собраний Новгородской губернии, а также всех уездных земских собраний Санкт-Петербургской губернии по поводу необходимых изменений в системе управления крестьянством. Исследование материалов, помещенных на страницах этого издания, позволяет выяснить [277] отношение земских деятелей к учреждениям по крестьянским делам, а также оценку результатов их деятельности с точки зрения местных жителей.

           Вопрос о предполагаемых изменениях в устройстве местных по крестьянским делам учреждений нашел отклик и в провинциальной прессе. В «Псковском городском листке» за 1881 г. опубликован отчет о заседании Псковского губернского земского собрания по данному вопросу. Аналогичный материал содержит «Новгородский листок». Кроме того, редактор «Новгородского листка» Я.Елишевич, издававший свою газету в весьма либеральном ключе, поместил ряд критических статей о деятельности уездных крестьянских присутствий Новгородской губернии[7].

           Нужно отметить, что, анализ провинциальной прессы позволяет составить представление о взаимоотношениях между различными органами власти в рамках уезда, так как зачастую конфликты между членами присутствия выливались на страницы газет. Новгородский листок за 1882 г. содержит своеобразную публичную переписку между должностными лицами Валдайского уезда, содержащую множество обвинений и разоблачений, а также интересных для историка подробностей деятельности местного крестьянского присутствия.

           В это же время в ряде русских журналов появляются публицистические статьи, посвященные присутствиям по крестьянским делам. Особый интерес представляет статья Н.П.Колюпанова «Уездные крестьянские присутствия» в журнале «Русская мысль». Автор перечисляет основные недостатки и причины неудовлетворительной деятельности «несчастных учреждений, которые кроме вреда делу ничего не приносят», а также предлагает свой проект нового устройства крестьянского управления[8].

           Подавляющее большинство газетных и журнальных публикаций того времени проводило мысль о необходимости коренного изменения в системе местных по крестьянским делам учреждений, вплоть до их полного упразднения, как неэффективных и даже вредных. Это относится как к либеральным изда[278]ниям, так и к изданиям охранительного толка. Подобное единодушие, весьма редкое для прессы второй половины XIX в., позволяет судить об ошибочности реформы 27 июня 1874 г., спровоцировавшей дальнейшее ухудшение положения крестьянства.

           Нужно отметить, что материалы по данной проблеме, опубликованные в прессе, заинтересовали Министерство внутренних дел. Правительственной комиссией, занимавшейся составлением проекта об устройстве местного управления, был составлен специальный «Указатель статей печати, относящихся к преобразованию местного управления»[9]. Таким образом, можно с большой долей уверенности утверждать, что материалы, содержащиеся в периодической печати, были учтены правительством при разработке нового положения об учреждениях по крестьянским делам.

           Сведения о личном составе непременных членов крестьянских присутствий и о составе самих присутствий северо-западных губерний, к сожалению, носят фрагментарный характер. Большинство формулярных (послужных) списков не сохранилось, они были уничтожены Архивной комиссией в 1917 г. В связи с этим основным источником здесь служат Памятные книжки губерний, которые стали издаваться с середины XIX в. C 1861 г. в них начинают публиковаться списки чиновников, служащих по крестьянским делам, с указанием чина, других занимаемых должностей, в ряде случаев наград, что позволяет проследить соотношение гражданских и военных чинов в составе чиновников по крестьянским делам, преемственность кадров в крестьянских учреждениях, продолжительность нахождения чиновников на службе[10].

           Анализ данных, содержащихся в Памятных книжках Новгородской, Псковской и Санкт-Петербургской губерний, свидетельствует о том, что преемственность кадров в учреждениях по крестьянским делам действительно имела место. По данным на 1875 г., из 27 назначенных в северо-западные губернии непременных членов уездных по крестьянским делам присутствий 15 в разное время выполняли обязанности мировых посредников и были непосредственно знакомы со спецификой [279] деятельности учреждений по крестьянским делам. Многие бывшие мировые посредники вошли в состав присутствий по крестьянским делам по должности, будучи уездными предводителями дворянства, председателями уездных земских управ, почетными мировыми судьями. Кроме того, анализ сведений, содержащихся в Памятных книжках, позволяет утверждать, что в среде непременных членов крестьянских присутствий было чрезвычайно развито совместительство. Чиновники по крестьянским делам часто выполняли дополнительные обязанности. Они являлись присяжными заседателями, почетными мировыми судьями, гласными в уездном и губернском земских собраниях, заседали в различных комиссиях и комитетах. Так, из восьми непременных членов Псковской губернии, занимавших эту должность в 1883 г., пятеро являлись почетными мировыми судьями.

           В целом личный состав непременных членов крестьянских присутствий, обладая значительным опытом, оказался гораздо более подготовленным к выполнению своих обязанностей, чем первые мировые посредники. Однако незначительное денежное содержание, необходимость контролировать сельское население целого уезда, отсутствие реальной власти в значительной степени снижали его потенциал.

           Таким образом, исследователям доступен весьма значительный массив опубликованных источников, однако они, в большинстве своем, дают лишь общую характеристику уездным по крестьянским делам присутствиям, почти не затрагивая конкретную их деятельность и региональные особенности. Этот недостаток восполняется за счет архивных материалов.

           Источники по исследуемой проблеме, хранящиеся в архивах, не столь многочисленны. Основная часть их сосредоточена в фондах Российского государственного исторического архива (далее – РГИА) и Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (далее – ЦГИА СПб.). Что касается региональных архивов, в частности Государственного архива Псковской области, то там практически не сохранились материалы по исследуемой проблеме.

           [280] Основной массив документов об учреждениях по крестьянским делам хранится в фонде № 1291 РГИА – фонд Земского отдела Министерства внутренних дел, специально созданном для контроля над деятельностью чиновников по крестьянским делам. Это различные материалы по крестьянскому делу, поступавшие в Министерство внутренних дел от частных лиц, губернаторов, губернских и уездных по крестьянским делам присутствий. В большинстве своем они освещают историю взаимоотношений между крестьянскими присутствиями и вышестоящими учреждениями, губернскими по крестьянским делам присутствиями и губернаторами. Это, прежде всего, циркулярная переписка по самым различным вопросам, разнообразные отчеты, ведомости. Кроме того, в фонде хранятся дела о назначении на должности непременных членов крестьянских присутствий по различным губерниям, в том числе Новгородской, Псковской и Санкт-Петербургской. Эти дела позволяют уточнить данные по личному составу чиновников.

           Переписка между Министерством внутренних дел и губернаторами, касающаяся деятельности учреждений по крестьянским делам, действовавших по Положению 1874 г. содержится также в фонде 1282 – канцелярия Министра внутренних дел. Большая часть переписки посвящена обсуждению на местах известного циркуляра Министерства внутренних дел от 22 декабря 1880 г. и той реакции, которая последовала вслед за этим.

           Аналогичная информация содержится в фонде Особой комиссии для составления проектов местного управления (ф. 1317). Это представления губернаторов в министерство внутренних дел, отзывы присутствий по крестьянским делам и земских учреждений об изменениях в устройстве местных по крестьянским делам учреждений.

           Важным источником, характеризующим деятельность присутствий по крестьянским делам, являются всеподданнейшие отчеты губернаторов, хранящиеся в ф. 1284 – Департамента об­щих дел министерства внутренних дел. Среди них наиболее интересен отчет Новгородского губернатора Э.В.Лерхе за 1884 г., в котором резкой критике подвергаются непосредст[281]венно непременные члены крестьянских присутствий, их деятельность, как в рамках самих присутствий, так и непосредственно по отношению к крестьянству. Губернатор отметил, что проведенная им ревизия выявила удручающую картину. По результатам проверки Новгородское губернское по крестьянским делам присутствие обратилось в Сенат с просьбою привлечь к судебной ответственности Череповецкое крестьянское присутствие в полном составе за абсолютное бездействие и прямое пренебрежение своими обязанностями[11].

           В научно-справочной библиотеке РГИА хранятся доклады особых комиссий, созданных в губерниях, а также предложения губернских и уездных земских собраний по вопросу о преобразовании местных по крестьянским делам учреждений, составленные в 1881-1882 гг.. Помимо перечисления всех характерных для присутствий по крестьянским делам недостатков, причиной которых, по мнению местных общественных деятелей, являлась непродуманность и ошибочность самой реформы 1874 г., предлагаются меры по их исправлению. Особое место среди этих документов занимает записка члена Государственного Совета сенатора М.Е.Ковалевского, содержащая материалы, касающиеся положения и деятельности крестьянских учреждений Казанской и Уфимской губерний[12].

           В 1881-1882 гг. в связи с обсуждением реформы местного управления в ряде губерний были проведены сенаторские ревизии. Материалы этих ревизий – незаменимый источник по истории крестьянских учреждений. К сожалению, эти ревизии не коснулись северо-западных губерний, однако они дают достаточно полное представление о том, как функционировали крестьянские присутствия в различных уездах и в целом по стране. Сенаторские ревизии выявили совершенно неудовлетворительное состояние учреждений по крестьянским делам: многочисленные нарушения, допускавшиеся при производстве дел, злоупотребления должностных лиц, бездеятельность непременных членов крестьянских присутствий.

           Фонды ЦГИА (СПб.) содержат ценную информацию о личном составе и практической деятельности уездных по крестьянским делам присутствий Санкт-Петербургской губернии. [282] Наибольший интерес для исследователей представляет фонд Петербургского губернского по крестьянским делам присутствия (ф. 190). В нем хранятся документы с 1861 по 1891 г., характеризующие деятельность учреждений по крестьянским делам, действовавших по «Положениям» 1861 и 1874 гг. Это дела по личному составу непременных членов крестьянских присутствий Санкт-Петербургской губернии (сведения о службе, об утверждении в должностях, формулярные списки), а также разнообразная делопроизводственная документация (межведомственная и внутриведомственная переписка; организационно-распорядительная документация; отчеты должностных лиц и органов власти; просительные документы, а именно жалобы и ходатайства частных лиц, письма и обращения).

           Важные сведения, дающие представление о непосредственной деятельности, как непременных членов, так и присутствий по крестьянским делам, содержат ежегодные отчеты о ходе крестьянского дела, которые составлялись крестьянскими присутствиями. Эти данные впоследствии использовались для составления губернаторских отчетов. Отчеты содержат обширный статистический материал. Сведения о количестве заседаний, решенных и нерешенных дел, сведения о деятельности волостных судов и органов крестьянского самоуправления, о количестве проведенных ревизий, привлеченных к ответственности должностных лиц крестьянского самоуправления.

           Кроме отчетов уездных по крестьянским делам присутствий, имеются отчеты самих непременных членов. В них, помимо аналогичной статистической информации (количество сельских обществ, число душ крестьян, в том числе временно-обязанных, количество земли, жалоб и проведенных ревизий, количество и виды рассмотренных дел), содержатся сведения о ситуации в уезде, благосостоянии сельских обществ, труднос­тях, с которыми чиновникам по крестьянским делам приходилось сталкиваться при осуществлении своей деятельности.

           В этом же фонде содержатся жалобы землевладельцев на деятельность непременных членов крестьянских присутствий, письма и обращения самих деятелей учреждений по крестьянским делам.

           [283] Небольшие по объему фонды Лужского (ф. 2227), Новоладожского (ф. 488), Петербургского (ф. 977) и Петергофского (ф. 766) уездных по крестьянским делам присутствий представлены циркулярной межведомственной и внутриведомственной перепиской крестьянских присутствий и непременных членов с вышестоящими и нижестоящими учреж­дениями (губернским присутствием по крестьянским делам, волостными и сельскими должностными лицами). Здесь также находятся отчеты о делопроизводстве присутствий и инструкции, составлявшиеся для сельских обществ.

           Подводя итог, следует отметить, что в совокупности опубликованные и архивные источники дают возможность составить достаточно полную картину деятельности уездных по крестьянским делам присутствий, определить их первоначальный состав, цели и задачи, воссоздать деятельность этих учреждений в рамках северо-западных губерний, изучить их взаимоотношения с другими органами местного управления и самоуправления, а также с центральными органами власти. Несомненно, данные материалы следует воспринимать критически. Несмотря на то, что большинство их относится к делопроизводственным документам и носит официальный характер, сведения, изложенные в представленных документах, вполне могли быть искажены чиновниками в своих интересах. Практически не сохранились материалы личного происхождения – мемуары, дневники, письма деятелей учреждений по крестьянским делам, действующих по Положению 1874 г. Несмотря на эти особенности, имеющийся массив источников предоставляет возможность подробно изучить деятельность уездных по крестьянским делам присутствий, оценить ту роль, которую они сыграли в деле управления крестьянством, проследить развитие взаимоотношений с различными органами власти, и определить место, которое они занимали в системе местного управления России.

          

            [283-284] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста