Источники о штатах присутственных мест Московской губернии середины XIX в.

Автор
Иванов Виталий Анатольевич

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XIX

Библиографическое описание:
Иванов В.А. Источники о штатах присутственных мест Московской губернии середины XIX в. // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) : сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. С.А.Козлов. М.: ИРИ РАН, 2009. С. 169-192.

Текст статьи

[169]

В.А.Иванов

ИСТОЧНИКИ О ШТАТАХ ПРИСУТСТВЕННЫХ МЕСТ МОСКОВСКОЙ ГУБЕРНИИ СЕРЕДИНЫ XIX В.

           Одним из важнейших вопросов изучения российского чиновничества является установление его общей численности. Историческая наука уже располагает сводными данными о числе чиновников в предреформенные годы. Так, по подсчетам П.А.Зайончковского, полученным на основе анализа данных, содержащихся в отчeтах Инспекторского департамента гражданского ведомства, в России в 1847 г. насчитывалось 61548 классных чиновников, в 1851 – 74330, а в 1857 г. с учeтом «отставных военных чинов» (4073 человека) – 90139[1]. О численности чиновничества местного звена (губернского, уездного, городского), являвшегося беспрекословным проводником решений верховной власти на местах, с которым повседневно соприкасались огромные массы обывателей, таких сведений не имеется.

           Определение численности местного аппарата управления и динамики еe изменения осложнено неразработанностью источниковой базы, отсутствием достоверно точных данных о служащих разных ведомств и рангов. В этом направлении исследователи делают только первые шаги[2].

           В данной статье сделана попытка выявить источниковые потенции (полнота, информативность, достоверность) различных по происхождению и значению архивных и опубликованных документов для определения численности личного состава московских губернских, уездных и городских учреждений середины XIX в.

           Источники, содержащие сведения о личном составе служащих местных учреждений столичной губернии за рассматриваемый период, можно разделить на четыре основные группы: 1) справочные издания; 2) штаты местных учреждений; 3) печатные списки должностных лиц губернского и уездного [170] управлений; 4) учeтные материалы официального делопроизводства.

           Перейдем к рассмотрению каждой из этих групп источников.

           Первую группу образуют официальные списки гражданским чинам различных классов (с четвертого по восьмой включительно). Например, «Список гражданским чинам первых IV классов», издававшийся в 1842-1845, 1851-1858 гг., «Список гражданским чинам пятого класса» (1843, 1847, 1849, 1851, 1853, 1855-1858 гг.), «Список гражданским чинам восьмого класса» (1847-1849, 1851-1853, 1855-1858 гг.) и т.д. В списках помещены лица, имеющие чин соответствующего класса. В них указывались: фамилия, имя, отчество, должность служащего, сведения о прохождении службы (с датами, чинами), размерах получаемого содержания (все виды довольствия), наградах (русских и иностранных орденах, медалях, подарках и пр.), наличие недвижимой собственности, отмечаются случаи пребывания под судом или следствием[3]. К спискам гражданским чинам примыкают «Списки высшим чинам государственного губернского и епархиального управления», издававшиеся в 1832–1837, 1839–1916 гг.[4], включающие краткие сведения (фамилия, имя, отчество, придворное звание, титул, чин, должность) о высших должностных лицах местного управления (генерал-губернаторы, губернаторы, вице-губернаторы, губернские прокуроры, губернские предводители дворянства, председатели судебных палат, управляющие палатами госимуществ, председатели казенных палат и т.д.), и нерегулярно выходившие справочники о личном составе того или иного министерства, например, «Список членам Министерства государственных имуществ» (Ч. 2. СПб., 1843), «Список членам правительствующего сената и Министерства юстиции» (СПб., 1842), в которых имеются сведения о чине, имени, отчестве, фамилии, должности, прохождении службы, вероисповедании, семейном положении, образовании чиновников центрального и местного аппарата управления[5].

           [171] Списки гражданским чинам различных классов и ведомств содержат сведения, которые в некоторых случаях являются незаменимым источником для биографических и генеологических разысканий. Однако приходится констатировать, что информация об основной массе чиновников и лицах, занимавших канцелярские должности, стоявших вне Табели о рангах (копиисты, протоколисты, канцеляристы, регистраторы, писцы и т.п.), составлявшие весомую часть служащих местных канцелярий, в этих источниках отсутствует.

           Другим официальным справочным источником по личному составу центральных и местных учреждений являются адрес-календари, издававшиеся канцелярией Академии наук с 1765 г.[6] Адрес-календарь состоит из двух частей. В первой – приведены сведения о составе высших и центральных правительственных учреждений, во второй – о местной администрации. Публикуемые в адрес-календарях на 1 января лапидарные сведения о чиновниках местных учреждений (должность, чин, имя, отчество, фамилия) основывались на автономно собираемых и присылаемых непосредственно с мест в конце года списках. Поскольку поступавшая из местных присутствий первичная информация в дальнейшем не подвергалась проверке, содержащиеся в ней неточности, как и неполнота сообщаемых сведений, переходили и в справочное издание. Неполнота данных – основной недостаток справочника. Например, П.А.Зайончковский, сравнив численность чиновничества на 1 января 1851 г. по адрес-календарю (ч. 1, 2) с отчетом Инспекторского департамента за 1850 г., пришел к выводу, что в нем отражено вдвое меньше чиновных лиц, чем в официальном отчете[7].

           Попытаемся на основе анализа адрес-календаря на 1854 г.[8] выяснить, насколько полно в нем отражена численность чиновников некоторых учреждений столицы. Так, по справочнику в канцелярии военного генерал-губернатора числилось 43 человека, в канцелярии гражданского губернатора – 8, в губернском правлении – 15, в палатах – казенной и госимуществ – по 9, в канцелярии губернского прокурора – 4[9]. По штатам в этих учреждениях предусматривалось соответственно: 45, 21, 58, 136, 55 и 11 человек[10]. Таким образом, по адрес-[172]календарю в названных учреждениях насчитывалось всего 88 человек, в то время как по штатам – 326, т.е. в 3,7 раза больше.

           неполнота адрес-календарей объясняется тем, что их составители вносили в справочник сведения о лицах, занимавших лишь табельные должности в местных учреждениях (губернатор, вице-губернатор, председатели и управляющие губернских палат, губернские прокуроры, стряпчие, землемеры, советники, асессоры, чиновники особых поручений, секретари, столоначальники, казначеи, контролеры, переводчики, журналисты и т.п.). Данные о более широких слоях чиновничества, а тем более канцелярских чиновниках и служителях в справочнике не приводятся. Близкие, на первый взгляд, к показателям штатов цифры адрес-календарь содержит по канцелярии московского военного генерал-губернатора. Согласно справочнику в ней было занято 43 человека (по штату – 45). Однако при скрупулезном рассмотрении выяснилось, что в это число включены и чиновники, служившие сверх штата. Так, по штатам в этой канцелярии полагалось 5 чиновников особых поручений[11], а по адрес-календарю их значится почти в 6 раз больше – 27[12]. В то же время справочник не упоминает чиновников, состоявших на должностях, указанных в штатном расписании, – помощниках контролера, журналиста, переводчика, казначея, столоначальников и т.п. В адрес-календаре значится всего 19 чиновников, занимавших должности, предусмотренные штатами учреждений.

           Таким образом, сопоставление помещенных в адрес-календаре сведений о численности отдельных присутствий с показателями штатных расписаний со всей очевидностью свидетельствует о неполноте и малоинформативности справочного издания в отражении численности местной администрации. Следовательно, адрес-календари, как и охарактеризованные выше официальные списки гражданским чинам, не могут служить основным источником для выяснения численности местных столичных присутствий в изучаемое время.

           Перейдем к характеристике второй группы источников – штатов местных учреждений. Среди исследователей россий[173]ской бюрократии XVIII и первой половины XIX в. утвердилось мнение о непригодности этого источника ввиду его недостоверности для определения реальной численности личного состава местного государственного аппарата[13].

           При знакомстве с действовавшими в дореформенный период штатами некоторых учреждений (канцелярий военного генерал-губернатора, гражданского губернатора, губернского правления, казенной палаты, палаты госимуществ и др.)[14] бросается в глаза их неполнота в отражении числа мелких чиновников и особенно служащих, не имевших классных чинов, находившихся на самых низших ступенях служебной иерархической лестницы, выполнявших, так сказать, «техническую роль» – копиисты, протоколисты, канцеляристы и т.д., без которых не могло функционировать ни одно учреждение. Отсутствие в штатах местных учреждений точных данных о численности канцелярских служащих свидетельствует о том, что законодатель предоставлял право самим присутственным местам, с учетом их канцелярских потребностей, принимать на службу то или иное количество работников, при условии не превышать установленной штатами суммы расходов на их содержание. Так, в примечании к расписанию окладов для чинов казенных палат, высочайше утвержденном 2 июля 1848 г., было в частности, замечено: «число писцов по сему расписанию не положено, а назначены на них, по каждому отделению общие суммы, распределение их по отделениям и столам по мере необходимой надобности. Также назначение им содержания по трудам и способностям, возлагается на управляющих отделениями, с утверждения казенной палаты, под непосредственной их ответственностью, не выходя, однако, из общей суммы, положенной для этого на каждое отделение»[15].

           Проиллюстрируем неполноту показателей штатных расписаний на конкретном фактическом материале. Так, в канцелярии московского военного генерал-губернатора штатами было определено, как уже говорилось выше, 45 человек (в том числе 7 писцов высшего разряда, 4 среднего и 3 низшего), а по формулярным спискам в этом учреждении в 1853 г. числилось 103 (из них 40 служили на штатных должностях, трое – не значив[174]шиеся по штату, являлись служащими секретного отделения, остальные занимали должности сверх штата – 20 чиновников и 40 канцеляристов)[16], т.е. в 2,3 раза больше; в канцелярии граж­данского губернатора соответственно 21[17] и 61 (1854 г.)[18], т.е. в 2,9 раза. в казенной палате по штатам полагалось 136 служащих (в том числе 70 канцелярских служителей)[19]. По формулярным спискам 1853 г. в ней насчитывалось 162 человека[20] (из них 82 канцеляриста), а по официальным учетным данным в том же году – 195[21], т.е. в 1,4 раза больше, чем предусматривалось штатами. В палате госимуществ по штатам было положено 55 человек (из них 19 писцов)[22]. По официальным сведениям, в этом учреждении в 1853 г. занимали классные и канцелярские должности 68 человек[23], т.е. в 1,2 раза больше.

           Таким образом, проведенный сравнительный анализ количества служащих основных губернских учреждений, на которых имеются формулярные списки с их штатной численностью, позволяет прийти к главному выводу: штаты, хотя и дают, представление о структуре местных учреждений, номенклатуре табельных должностей и расходах государства на содержание управленческого аппарата в целом, не могут служить достоверным и информативным источником для выяснения фактической численности личного состава местных учреждений в предреформенное время.

           Следующую группу источников, содержащих справочные сведения о личном составе местных учреждений различных ведомств, составляют издававшиеся в регионах списки должностных лиц. Перечень, библиографическое описание и краткая характеристика (структура сведений, ведомственный и территориальный охват и т.п.) выявленных в центральных и региональных архивах и библиотеках страны списков губернских служащих приведены в специальном библиографическом указателе, подготовленном А.И.Раздорским[24]. В нем учтено 146 списков должностных лиц, изданных в 26 губерниях и 2 областях (преимущественно Европейской части страны) за период – с первой половины 40-х годов XIX в. по 1908 г.[25]

           Списки должностных лиц, получившие различные названия («Список гражданским чиновникам…», «Список служащих...», [175] «Краткий список лиц…», «Общий состав управления…», «Список должностных лиц…» и т.д. и т.п.) издавались как адресные книги (материал о личном составе располагался по ведомствам, внутри ведомств – по старшинству чинов и должностей с обозначением вакансий) по инициативе губернских властей (издание не регламентировалось российским законодательством) для внутригубернского использования, чтобы удовлетворить в информации о местных деятелях высшего и среднего звена служебные запросы присутственных мест, а также (если принять к сведению указание в части выпусков их продажной цены) для ознакомления обывателей губернии с руководящим составом органов местного управления.

           В списках губернским чинам обнародовался обязательный минимум информации о лицах, состоявших на службе в губернских, уездных и городских присутствиях: имя, отчество, фамилия, чин, придворное звание, титул, должность. В редких случаях сообщались сведения о наградах, вероисповедании, сословной принадлежности, образовании, размере денежного содержания, семейном положении, датах вступления в службу, в должность, получения чина[26]. Эти сведения даны о должност­ных лицах местных учреждений только гражданского или всех (гражданского, военного и духовного) ведомств. Одна из главных отличительных особенностей рассматриваемых губернских справочников – отсутствие в большей их части информации об издателях, датах собирания публикуемых сведений, указаний на место и год издания.

           В указателе учтено четыре печатных списка служащих московских присутственных мест, носящих одинаковое заглавие: «Список должностным лицам губернских и уездных управлений Московской губернии» (далее: «Список…»), датированные составителем 1841, 1843–1844, 1846–1848 и 1850–1851 гг.[27]

           Перейдем к более подробной характеристике названного источника. Ввиду того, что московские «Списки…» аккумулируют однородную информацию, идентичны по структуре и оформлению, мы ограничимся анализом только одного – последнего выпуска. При этом постараемся ответить на главный возникающий вопрос: насколько полно этот источник отражает [176] структуру и численность местных органов управления столичной губернии. Вначале уточним датировку «Списка…». А.И.Раздорский считает, что он был составлен «не ранее конца 1850 г. и не позднее начала 1851 г.»[28]. На основании сведений, содержащихся в формулярных списках двух значившихся в справочнике чиновников – асессора губернского правления Л.И.Арнольди и заседателя уголовной палаты С.С.Чистякова[29], удалось установить, что его составление имело место не ранее 25 января и не позднее 4 апреля 1850 г.[30]

           В «Списке…» помещены сведения о служащих (фамилия, имя, отчество, должность[31], чин, придворное звание, титул), числившихся по гражданскому ведомству в 16 губернских (канцелярии гражданского губернатора, губернского прокурора, губернское правление, казенная палата, палата госимуществ, палаты гражданского (1–2-й департаменты) и уголовного суда, совестный суд, приказ общественного призрения, медицинская контора, дворянское депутатское собрание, строительная и дорожная комиссия, комиссия народного продовольствия, статистический комитет, оспенный комитет, удельная контора), в 30 уездных (московское, дмитровское, рузское, можайское, серпуховское окружные управления госимуществ, суды) и в 85 городских (городнические правления, думы, магистраты, включая московские присутствия – полицию, управу благочиния, надворный суд (1–3-й департаменты), шестигласную думу, Дом московского городского общества по купеческому и мещанскому отделениям, сиротский суд, коммерческий суд[32], ремесленная управа) учреждениях. Кроме того, имеются сведения о служащих присутственных мест Воскресенского, Сергиевского (городская дума, ратуша), Павловского (ратуша) посадов и других должностных лицах уездного (предводители дворянства, стряпчие, казначеи, врачи, землеме-ры, соляные и винные приставы) и административно-полицейского посадского (смотритель полицейской части, управляющий пристав) управления. В справочнике приведены сведения как о коронных чиновниках, так и лицах, занимавших руководящие выборные должности по общему судебному (председатели, заседатели губернских судебных палат, уездных [177] судов, ратманы, бургомистры городовых магистратов и ратуш), городскому (городские головы), дворянскому корпоративному (губернский, уездные предводители дворянства, губернские депутаты, секретарь) управлению. Данные о чиновниках низшего звена и канцелярских служителях по учреждениям всех ведомств в справочнике отсутствуют.

           По «Списку…» в губернских учреждениях значится 170 че­ловек; в уездных – 286 (из них в присутствиях Московского уезда – 34, Богородского – 20, Бронницкого – 19, Верейского – 18, Волоколамского – 20, Дмитровского – 24, Звенигородского – 20, Клинского – 20, Коломенского – 19, Можайского – 23, Подольского – 19, Рузского – 24, Серпуховского – 26); в городских – 249 (в Москве – 94, в Богородске – 11, в Бронницах – 10, в Верее – 11, в Волоколамске – 11, в Дмитрове – 10, в Звенигороде – 11, в Клину – 11, в Коломне – 11, в Можайске – 10, в Подольске – 11, в Рузе – 11, в Серпухове – 12, в Воскресенском посаде – 5, в Павловском посаде – 8, в Сергиевском посаде – 12). Таким образом, всего по «Списку…» в местных учреждениях различных ведомств на конец января – начало апреля 1850 г. насчитывалось 705 человек.

           для оценки полноты анализируемого справочного источника приведем содержащиеся в нем сведения о численности важнейших учреждений губернского звена. Так, в канцелярии губернатора, возглавлявшего административное управление губернией, числилось 14 человек (правитель, его помощники, чиновники особых поручений, чиновник для доклада уголовных дел и т.д.), в губернском правлении – 38 (вице-губернатор, советники, столоначальники, асессор, помощники ст. секретаря, экзекутор, казначей, архивариус, начальник газетного стола, регистратор и т.д.), в казенной палате – 21 (председатель, советники, контролеры, асессоры, чиновники для особых поручений, секретарь и т.д.), в палате госимуществ – 12 (управляющий, советники, асессоры, делопроизводители, стряпчий, землемер, гражданский инженер и т.д.), в уголовной палате – 10 (товарищ председателя, советник, заседатели от дворянства, купечества, секретари, экзекутор), в палате гражданского суда: в 1-м департаменте – 8 (председатель, товарищ председателя, [178] заседатели от дворянства, купечества, секретари), во 2-м – 9 (товарищ председателя, заседатели от дворянства, купечества, секретари, казначей), в канцелярии губернского прокурора – 5 (прокурор, стряпчие казенных, уголовных, следственных дел, письмоводитель)[33].

           Сопоставление включенных в «Список…» показателей численности персонала губернских учреждений с имеющимся количеством формулярных списков чиновников этих присутствий за 1851 г. даeт совершенно иную картину. Так, согласно формулярным спискам, на службе в казенной палате состояло 162 человека[34], т.е. в 7,7 раза больше, чем значится в «Списке…»; в палате госимуществ – 41[35], в 3,4 раза; в уголовной палате – 46[36], в 4,6 раза; в палате гражданского суда (1–2-й департаменты) – 140[37], в 8,2 раза; в канцелярии губернского прокурора – 11[38], в 2,2 раза. Аналогичные лакуны имеются и в данных «Списка…» о личном составе уездных и городских присутствий.

           Приведенные факты убедительно свидетельствуют, что содержащиеся в «Списке…» сведения о числе служащих местной столичной администрации не отличаются полнотой, поскольку охватывают только высший и средний уровни управления. Низшее звено чиновничества и канцелярские служители, т.е. технические исполнители, обслуживавшие делопроизводственные функции местного разветвленного аппарата управления, в справочнике оказались не учтeнными. Неполнота анализируемого источника состоит также и в том, что в нем отсутствует информация о численности мелких присутствий: губернской посреднической и чертeжной комиссий, канцелярии дворянских опек, запасных хлебных магазинов, городских судебных учреждений (сиротские суды – кроме московского, словесные суды), а также главного надзирающего органа в столичной губернии – канцелярии военного генерал-губернатора.

           Суммируя все вышеизложенное, можно смело утверждать, что «Списки должностным лицам губернских и уездных управлений Московской губернии», во-первых, содержат неполные сведения о личном составе местных столичных учреждений[39], а потому не позволяют определить реальную числен[179]ность московского чиновничества, и, во-вторых, не дают до конца ясного и цельного представления о структуре местного управленческого аппарата столицы.

           Последнюю, наибольшую по численности и самую информативную группу источников образует корпус делопроизводственных учeтных документов, аккумулирующих статистические сведения о числе служащих местных органов власти и управления столичной губернии в конце 40-х – начале 50-х годов XIX в., отложившихся в фонде канцелярии московского гражданского губернатора в ЦИАМ (Ф. 17). Важной особенностью этих официально-документальных материалов является то обстоятельство, что они формировались в самих учреждениях, т.е. являются аутен­тичным источником по изучаемой проблеме.

           Выявленный комплекс архивных источников можно разделить на две однородные, но различающиеся по форме группы материалов, содержащих статистическую информацию о количестве служащих губернских, уездных и городских присутствий, сформированные делопроизводителями в две единицы хранения. Первая озаглавлена «Ведомости о числе штатных чиновников и канцелярских служащих присутственных мест г. Москвы»[40]. Она объединяет первичные материалы, поступившие в канцелярию гражданского губернатора в 1849 г. из подчинeнных губернских, уездных и городских присутствий, а также других, расположенных на территории города Москвы различных по профилю и характеру деятельности учреждений, включая московские департаменты Сената. Вторая содержит один единственный сводный учeтный документ, имеющий название: «Ведомость о числе чиновников, служащих в Московской губернии за 1853 год»[41].

           Перейдем к анализу первой группы документов, содержащих данные о числе московских чиновников в 1849 г. Инициатива сбора сведений о чиновниках, служивших в различных присутственных местах Москвы и уезда, исходила от московского военного генерал-губернатора графа А.А.Закревского, который в своем отношении московскому гражданскому губернатору И.В.Капнисту от 9 августа 1849 г. потребовал «сделать соответствующее распоряжение о скорейшем доставлении [180] ему сведений о чиновниках присутственных мест только в столице находящихся»[42]. Поводом, побудившим Закревского произвести учет московского чиновничества, как можно предположить из текста документа, было принятое им ранее – 26 июля 1848 г., «предложение» об учреждении в Москве больницы для чиновников. До составления сметы и начала строительных работ генерал-губернатору, как главному начальнику губернии, были нужны сведения о численности служивших в Москве чиновников и о получаемом ими государственном окладном жалованье, отчисления от которого, он, по всей видимости, предполагал использовать для реализации проекта. Это косвенным образом подтверждает рапорт московской провиантской комиссии губернатору Капнисту в ответ на его распоряжение от 12 сентября 1849 г. доставить сведения о служивших в комиссии чиновниках, датированный 20 сентября 1849 г. В рапорте, в частности, было замечено, что чиновники, состоящие в комиссии «…причислены к Военному министерству и в случае болезни их отправляются (так в тексте. – В.И.) на излечение в военные госпиталя, на каковой предмет вычеты исключаются при самом ассигновании окладов, а потому комиссия не считает нужным доставить возможность, по прилагаемой при том отношении форме о числе чиновников и получаемом ими жалованье»[43].

           О стремлении губернатора как можно быстрее выполнить поручение вышестоящего начальства (быстрота исполнения была высшим доказательством служебного рвения) говорит его донесение Закревскому от 20 августа 1849 г., в котором сообщалось, что требуемые сведения «собираются» и будут представлены[44]. Однако первое распоряжение губернатора московским присутственным местам с требованием срочно представить в канцелярию необходимые сведения о чиновниках и получаемом ими окладном жалованьи датировано 10 сентября 1849 г. В этот день предписание губернатора было отправлено в 1-й и 3-й департаменты надворного суда, шестигласную думу, 2-й департамент гражданского суда, Московский сиротский суд, Московский земский суд. В течение двух недель ана[181]логичные предписания поступили в остальные присутственные места Москвы и Московского уезда. До конца сентября все учреждения, получившие предписания губернатора (кроме канцелярии военного генерал-губернатора), представили запрашиваемые сведения. Важно отметить оперативность большинства московских присутствий в доставлении сведений, которые были собраны, элементарно обработаны и представлены по назначению в течение нескольких дней. Временной интервал меж­ду датой, поставленной на отношении губернатора, разосланном в то или иное присутствие, и датой, стоящей на исходящем из него рапорте, обычно составлял 6-10 дней. Если учесть, что на доставку документов требовалось какое-то время и нередко служебная корреспонденция доставлялась по различным причинам (бюрократическим, техническим и т.п.) с опозданием (например, отношение губернатора в 3-й департамент надворного суда, датированное, как уже отмечалось, 10 сентября 1849 г., в канцелярии было зарегистрировано 19 сентября), то окажется, что подготовка требуемых сведений в канцеляриях проходила в кратчайшие сроки. Так, шестигласной думе на это потребовалось менее 13 дней, канцелярии 8-го департамента Сената – менее 10, дворцовой конторе – менее 8. Следует заметить, что быстрота доставления с мест сведений не зависела от количественного состава служивших в учреждениях чиновников, их ведомственной подчиненности и внутренней структуры. Так, управа благочиния, в которой числилось свыше четырехсот чиновников, и Московский государственный архив старых дел, в котором значилось всего три человека, сообщили сведения о количестве своих сотрудников и получаемом ими казенном жалованьи соответственно через 10 и 7 дней после получения предписания губернатора[45]. в то же время канцелярии военного генерал-губернатора потребовалось полтора месяца на представление ведомости, в которой были перечислены только должности, значившиеся в штатах учреждения. Своевременное представление из учреждений запрашиваемой информации зависело от ряда факторов: правильной организации [182] делопроизводства в канцеляриях, знаний, личных способностей, профессионального опыта, умений и навыков служащих, приобретенных в течение многолетней канцелярской работы, отношения руководителей учреждений к исполнению запросов вышестоящего начальства и т.д.

           В общей сложности цифровые данные о численном, а в ред­ких случаях и персональном составе служащих, расходах государства на выплату жалованья классным чиновникам и канцеляристам поступили из более чем 70 учреждений, расположенных на территории города Москвы и уезда. Важно отметить, что сведения поступили не только из губернских, городских канцелярий, присутственных мест Московского уезда, но и находившихся в Москве высших государственных учреждений (департаменты Сената), учебных заведений (Московский университет, Константиновский межевой институт, Лазаревский институт восточных языков), архивов и других учреждений.

           Каждое из учреждений представило в канцелярию губернатора два документа: рапорт, в котором сообщалось о выполнении предписания губернатора, и собственно ведомость, содержащую сведения о числившихся на службе классных чиновниках и канцеляристах. Формуляр ведомости включал две графы, имеющие следующие названия: 1) «Сколько чиновников, получающих жалованье по штату в год? Какое получают они жалованье? Самый большой и меньший оклад, не включая в то число столовых, квартирных или других каких-либо особых окладов» и 2) «Сколь­ко чиновников и канцелярских служителей, получающих жалованье по заслугам в месяц? Самый большой и меньший оклад за последний месяц». В первую графу делопроизводителями вносились сведения о классных чиновниках, во вторую – о канцелярских чиновниках и служителях.

           Остановимся подробнее на характеристике материалов, поступивших в канцелярию московского губернатора из учреждений, осуществлявших административно-полицейские, хозяйственно-финансовые и судебные функции на губернском, уездном и городском уровнях. Эти материалы содержат составленные в сухой, чиновничьей манере росписи должностей [183] с обозначением получаемого по каждой из них жалованья. Только в одном документе, составленном в приказе общественного призрения, мы заметили отступление от установленного правила и находим максимально полные сведения. В нем приведен поименный (фамилия, имя, отчество, чин, размер окладного жалованья) список служащих[46], который дает в целом близкое к действительности представление о количественном и персональном составе учреждения.

           Перечень присутствий, доставивших в канцелярию губернатора во второй половине сентября – октябре 1849 г. данные о количестве служивших в них чиновников и канцеляристов, включает 23 учреждения. Сведения поступили из канцелярии военного губернатора, 10 губернских присутствий (губернское правление, дворянское депутатское собрание, комиссия народного продовольствия, казенная палата, приказ общественного призрения, палата госимуществ, палаты уголовного и гражданского суда, совестный суд, канцелярия губернского прокурора), 8 учреждений Москвы (канцелярия обер-полицмейстера, управа благочиния, городская полиция, шестигласная дума, городовой магистрат, сиротский суд, коммерческий суд, надворный суд) и 4 присутствий Московского уезда (земский и уездный суды, канцелярия стряпчего, дворянская опека). Из этого перечисления нетрудно заметить отсутствие сведений о чиновниках, служивших в канцелярии губернатора, в некоторых учреждениях Московского уезда: казначействе, окружном управлении госимуществ, городническом правлении, городской думе и др. В целом можно констатировать, что перечень губернских, городских учреждений и присутствий Московского уезда, представивших статистические сведения о чиновниках, достаточно репрезентативен. Однако далеко не все учреждения сообщили исчерпывающую информацию. Требуемые сведения в полном объеме поступили из 1-го департамента палаты гражданского суда, Московского уездного суда, Московского земского суда, Московского городового магистрата, коммерческого суда, надворного суда, шестигласной думы. Примерно 2/3 учреждений представили неполные сведения, так сказать, с отступлением от формы, заданной предписанием гу[184]бернатора. Так, в ведомостях, полученных из губернского правления и казенной палаты, не оказалось данных о канцелярских служителях. Суммарно даны сведения о канцелярских чиновниках и служителях в материалах, поступивших из 2-го департамента палаты гражданского суда, дворянского депутатского собрания, Московского сиротского суда, управы благочиния и городской полиции. Из шестигласной думы и Московского городового магистрата сведения поступили только о служащих канцелярий. Лица, занимавшие в этих органах выборные должности (гласные думы, бургомистры, ратманы городового магистрата), в ведомостях не значатся. Три присутствия (канцелярия военного генерал-губернатора, палата уголовного суда и Московская дворянская опека) представили сведения только о классных чиновниках.

           Таковы, так сказать, видимые лакуны в корпусе поступивших с мест первичных учeтных материалов, аккумулирующих статистическую информацию о разных категориях служащих местных учреждений столичной губернии середины XIX в.

           В какой мере заключенные в ведомостях показатели отражают реальную численность служивших в учреждениях чиновников и канцелярских работников? Прежде, чем ответить на этот вопрос, вначале необходимо установить, откуда они были получены. Ближайшее ознакомление с содержанием материалов позволяет утверждать, что некоторые из них содержат сведения, заимствованные из штатов учреждений. Например, первая графа ведомости, поступившей из канцелярии военного генерал-губернатора, так и озаглавлена: «Чиновников, получающих жалованье по штату»[47]. аналогично название ведомости, представленной из палаты госимуществ: «О количестве получаемого по штату жалованья чиновниками <…>»[48]. Примерно, тоже самое сказано в первой графе ведомости, доставленной из казенной палаты: «По штату высочайше утверж­денному 2 июля 1848 г. положено в палате <…>»[49] Мы не будем далеки от истины, высказав предположение, что по данным штатных расписаний были составлены ведомости по крайней мере еще в двух канцеляриях: в палате уголовного суда и в Московской дворянской опеке. В пользу такого предпо[185]ложения говорит факт отсутствия в ведомостях этих учреждений сведений о количестве канцеляристов, которое в части штатов никак не фиксировалось. Из сказанного следует, что ведомости, составленные делопроизводителями канцелярий на основании штатов, дают заниженное представление о количественном составе учреждений. Это наблюдение подтверждает, в частности, сопоставление содержащихся в ведомости итогов по некоторым учреждениям с количеством служащих, учтенных по ретроспективной информации, извлеченной из формулярных списков. Так, в 1849 г. по формулярным спискам 1853 г. в канцелярии военного генерал-губернатора числилось 12 канцелярских работников[50], в палате госимуществ – 7[51], в палате уголовного суда (по послужным спискам 1851 г.) – 13[52]. В казенной палате в 1849 г. (по формулярам 1850 г.) на службе состояло не 86 человек, как значится в учетной ведомости, а 103[53], в канцелярии дворянского депутатского собрания (по послужным спискам 1851 г.) - не 20 человек, а 31[54]. Здесь важно заметить, что из-за высокой мобильности кадрового состава местных присутствий, перемещения служащих из одного учреждения в другое, мы не располагаем весомой частью послужных списков чиновников и канцеляристов за интересующий нас период. Это позволило бы точнее определить лакуны учeтных ведомостей в отражении численности состава московских присутствий.

           в целом, оценивая содержащийся в учeтных ведомостях статистический материал, можно прийти к выводу, что в нашем распоряжении, несмотря на очевидные пробелы по отдельным учреждениям в показателях о числе канцелярских чиновников и служителей, имеются характеризующиеся допустимыми пределами неточности сводные данные о численности 16 из 23 местных столичных учреждений: 5 губернских (палата госимуществ, палата уголовного суда, палата гражданского суда (1-й департамент), приказ общественного призрения, канцелярия губернского прокурора), 8 городских и 3 московских уездных (суды, канцелярия стряпчего). Как выяснилось, по 7 учреждениям (канцелярия военного генерал-губернатора, губернское правление, казенная палата, палата гражданского суда [186] (2-й департамент), совестный суд, комиссия народного продовольствия, московская дворянская опека и канцелярия дворянского депутатского собрания) показатели ведомостей являются заниженными в отражении общего числа служивших в них чиновников и канцеляристов. Наше наблюдение подтверждают и дополняют аналогичные статистические материалы другого источника – «Ведомости о числе чиновников, служащих в Московской губернии за 1853 год» (далее: «Ведомость…»), к анализу которого мы сейчас и перейдем.

           «Ведомость…» представляет собой составленную на 12 листах итоговую сводку статистически обработанных чиновниками канцелярии губернатора первичных цифровых данных, поступивших из разных присутственных мест губернии в 1853 г., и включает 6 ненумерованных граф, получивших следующие заглавия: 1. «В каких местах». 2. «Сколько всех чиновников в сем месте». 3. «Сколько из них вообще получили награды». 4. «В том числе награждены» (подграфы: «орденом св. Владимира 4 ст. за 35 лет выслуги в обер-офицерских чинах, чинами за отличие, чинами за выслугу лет, орденом св. Анны 3 ст., подарками, деньгами»). 5. «Преданы суду». 6. «Уда­лены от должности без суда» (нумерация граф моя. – В.И.). «Ведомость…» содержит данные о количестве чиновников 10 гу­бернских (приказ общественного призрения, палата госимуществ, совестный суд, палаты гражданского и уголовного суда, казенная палата, посредническая комиссия, строительная и дорожная комиссия, канцелярии дворянского депутатского собрания и губернского прокурора), 45 уездных (канцелярии предводителей дворянства – 11, дворянские опеки – 13, отделения Московского попечительного о тюрьмах комитета – 8, казначейства – 13) учреждений и 9 присутствий Москвы (полиция, канцелярия обер-полицмейстера, управа благочиния, медицинская контора, врачебно-полицейский комитет, больница «для чернорабочего класса», коммерческий суд, смирительный и рабочий дома). Вне поля зрения составителей «Ведомости…» оказались сведения о чиновниках канцелярий военного генерал-губернатора, гражданского губернатора, губернского правления, земских, уездных судов, надворного суда, городо[187]вых магистратов и некоторых других присутствий, обеспечивавших исполнение административных и судебных функций в системе местных органов государственной власти и управления. Здесь не лишним будет заметить, что по отдельным учреждениям рассматриваемый сводный документ содержит показатели, отсутствующие в ведомостях 1849 г., которые могут быть привлечены для определения их численности и состава. Это касается данных о служащих дворянского депутатского собрания, строительной и дорожной комиссии, канцелярий уездных предводителей дворянства, дворянских опек и казначейств. По 6 учреждениям (казенная палата, палата госимуществ, палата гражданского суда (2-й департамент), уголовная палата, Московская дворянская опека, коммерческий суд) материалы этого источника дополняют и корректируют (подчас в значительной степени) показатели 1849 г. Так, согласно учeт­ным данным, на службе в казенной палате в 1849 г. состояло 86 человек, а по «Ведомости…» 1853 г. – 195, т.е. в 2,3 раза больше, в палате госимуществ – соответственно 59 и 68, в уголовной палате – 63 и 72. Если принять во внимание тот факт, что в 1853 г. действовали те же штаты местных столичных учреждений, что и в 1849 г., то станет ясно, что по названным присутствиям «Ведомость…» дает более точные сведения о количестве чиновников, чем учeтные материалы 1849 г. В то же время, по 6 учреждениям (приказ общественного призрения, совестный суд, канцелярии губернского прокурора и обер-полицмейстера, управа благочиния и городская полиция) «Ведомость…» содержит несколько заниженные, хотя и близкие к действительности показатели. Так, по «Ведомости…» в совест­ном суде значилось 8 человек, а по данным 1849 г. – 10, в канцелярии губернского прокурора – соответственно 7 и 11, в приказе общественного призрения – 16 и 19.

           Таким образом, анализ содержащихся в архивных источниках цифровых показателей свидетельствует о том, что они из-за их неполноты не позволяют установить общую численность местных московских учреждений в 1849, 1853 гг. Данные источников надежны для определения приблизительного числа служащих лишь отдельных губернских, уездных и городских [188] присутствий столицы. Приведем перечень учтенных по материалам 1849 г. и «Ведомости…» 1853 г. учреждений, показатели численности которых, на наш взгляд, отличаются наиболее вероятной достоверностью. К ним мы относим 57 присутствий и канцелярий – 7 губернских: казенная палата – 195 человек (1853 г.), палата госимуществ – 68 (1853 г.), палата уголовного суда – 72 (1853 г.), 1-й департамент палаты гражданского суда – 66 (1849 г.), 2-й департамент палата гражданского суда – 111 (1853 г.), приказ общественного призрения – 19 (1849 г.), канцелярия губернского прокурора – 11 (1849 г.); 40 уездных: Московский земский суд – 34 (1849 г.); 1–2-й департаменты Московского уездного суда – 87 (1849 г.), канцелярии дворянских опек (московская, богородская, бронницкая, верейская, волоколамская, дмитровская, звенигородская, клинская, коломенская, можайская, подольская, рузская, серпуховская) – 41 (1853 г.), казначейства (московское, богородское, бронницкое, верейское, волоколамское, дмитровское, звенигородское, клинское, коломенское, можайское, подольское, рузское, серпуховское) – 113 (1853 г.), канцелярия московского уездного стряпчего – 5 (1849 г.); канцелярии уездных предводителей дворянства (московского, богородского, бронницкого, волоколамского, дмитровского, звенигородского, можайского, подольского, рузского и серпуховского) – 25 (1853 г.); 10 городских: канцелярия обер-полицмейстера – 31 (1849 г.), управа благочиния и городская полиция – 427 (1849 г.), канцелярия шестигласной думы – 70 (1849 г.), канцелярии 1–2-го департаментов московского городового магистрата – 61 (1849 г.), коммерческий суд – 52 (1853 г.), 1–3-й департаменты надворного суда – 103 (1849 г.).

           Если бросить общий взгляд на приведенный перечень, то нельзя не отметить следующее. Во-первых, с количественной точки зрения он охватывает менее 1/3 от всего числа присутствий, осуществлявших управление на губернском, уездном и городском уровнях. Во-вторых, в него включены все важнейшие губернские учреждения – 7 из 9 (кроме губернского правления и канцелярии гражданского губернатора). Наконец, в-третьих, он выявляет отрывочность и неполноту учeтных [189] данных о должностных лицах, занятых в системе уездного и городского управления. (Относительно полно представлены сведения о численности управленческого персонала Москвы и Московского уезда.)

           Итак, мы рассмотрели основные группы опубликованных и архивных источников, аккумулирующих статистическую информацию о численности служащих местного звена государственного аппарата Московской губернии середины XIX в.: спра­вочные издания (списки гражданским чинам различных классов и ведомств, адрес-календари), штатные расписания, списки должностным лицам губернского управления и официально-документальные учeтные материалы. Выяснилось, что первые три группы учтeнных материалов не подходят для установления фактической численности местного чиновничества столицы, т.к. в них отсутствуют показатели, отражающие количество мелких чиновников и канцелярских служителей.

           Ценным архивным источником для определения количественного состава присутствий являются материалы официального делопроизводства, содержащие конкретные цифровые данные по учeту кадров местных учреждений столицы в 1849 и 1853 гг. Анализ этих документов показал, что ввиду их неполноты они не могут служить источником для определения общей численности чиновничества губернии. Однако заклюю­чeнные в них данные с вероятной достоверностью позволяют определить численность важнейших губернских учреждений, присутствий города Москвы и некоторых канцелярий Московского уезда, на службе в которых, по нашим предварительным исчислениям, состояло около половины всех служащих губернии.

           Для восполнения имеющихся в официальных документах лакун потребуется привлечение других разновидностей учeтных материалов, например, формулярных списков служащих. Это позволит расширить наши представления об элементах источниковой базы по изучаемой проблеме и наметить конкретные рациональные пути использования имеющегося фактического материала для реконструкции численности мест[190]ной столичной администрации. Решение данного вопроса заслуживает специального рассмотрения.

           [190-192] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста