Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) : сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; редкол.: С.А.Козлов (отв. ред.), А.Г.Гуськов (отв. секр.), А.И.Аксенов, Н.М.Рогожин. М.: ИРИ РАН, 2009. 288 с. 18 п.л. 16,81 уч.-изд.л. 300 экз.

Становление крепостничества и системы государственного феодализма на юге России в конце XVI – начале XVII в. (историография и источники)

Автор
Корецкий Вадим Иванович (1927-1985)

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVII XVI

Библиографическое описание:
Корецкий В.И. Становление крепостничества и системы государственного феодализма на юге России в конце XVI – начале XVII в. (историография и источники) // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) : сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. С.А.Козлов. М.: ИРИ РАН, 2009. С. 85-97.

Текст статьи

[85]

В.И.Корецкий

СТАНОВЛЕНИЕ КРЕПОСТНИЧЕСТВА И СИСТЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ФЕОДАЛИЗМА НА ЮГЕ РОССИИ В КОНЦЕ XVI – НАЧАЛЕ XVII в. (историография и источники)^*

 

           Появление элементов государственного феодализма на юге России на рубеже XVI-XVII вв., их развитие на протяжении XVII в. в систему, тесно связано с общими процессами крестьянского закрепощения и колонизационного освоения степных окраин. Уже дореволюционные историки (Д.И.Багалей, И.Н.Миклашевский и др.[1]), споря о примате правительственной колонизации над крестьянской, отметили наличие на юге «государевой десятинной пашни», обрабатываемой местным населением наряду с исполнением основной ратной службы. Однако классовая ограниченность буржуазных ученых не позволила им даже поставить вопрос о государственном феодализме, а тем более показать, как усиливающийся феодальный гнет, в увеличении которого немалую роль играло феодальное государство со своими все возрастающими потребностями, порождал ожесточенную классовую борьбу на окраинах, вылившуюся в XVII в. в две грандиозные Крестьянские войны, потрясшие всю страну.

           Только в советской историографии (работы А.А.Ново­сель­ского, Л.В.Черепнина, А.И.Яковлева, П.П.Смир­нова, Г.А.Но­вицкого и др.)[2] в 30-40-х годах было обращено пристальное внимание на специфику положения на юге в XVII в. по сравнению с центром, отмечено активное участие государственной власти, организовавшей сыск беглых на юге с учетом интересов обороны южных границ (короткие «урочные лета», их бытование и после Соборного Уложения 1649 г.), показано сопротивление народных масс усилению феодального гнета и закре[86]постительным мероприятиям правительства. При этом землевладение служилых людей «по прибору» – стрельцов, пушкарей, воротников, городовых казаков – предлагалось рассматривать, по определению А.А.Новосельского, «как своеобразный вариант крестьянского землевладения»,  сохранившего общинные черты (жеребьевое уравнительное распределение земли, общее пользование угодьями).

           В 1946 г. вышло в свет капитальное исследование академика Н.М.Дружинина о государственных крестьянах[3], в котором он пришел к важному выводу об оформлении в России в эпоху петровских реформ системы «государственного феодализма», корни которой уходили в предшествующее время.

           Специальную разработку тема о происхождении сословия государственных крестьян в XVII в. на примере стрелецкого населения юга России получила в статье В.А.Александрова 1950 г. (а затем в его работе 1967 г.)[4]. Обратившись к архивным материалам, почерпнутым из фондов Разрядного и Поместного приказов ЦГАДА (столбцы, десятни, писцовые, межевые и разборные книги), он показал источники формирования на юге стрелецкого войска (беглые крестьяне из центра, московские «сведенцы» и др.), способы обеспечения стрельцов (в основном, наделение землей на свободу в целом, «миром», а не индивидуально, как служилых людей «по отечеству»), формы эксплуатации (обработка «государевой десятинной пашни», выплата с 1668 г. «четверикового хлеба», сдаваемого в государевы житницы, по сути – феодальной ренты, «городовое» и «струговое» дело, подводные повинности, разные «поделки»). Исходя из известного положения К.Маркса об обычном следовании крепостничества за барщиной, В.А.Александров справедливо полагал, что «натуральный оброк, обработка десятинной пашни являлись первыми этапами закрепощения». В дальнейшем потеря стрельцами привилегий и включение их в сферу феодальной эксплуатации, установление тяжелого административного надзора приводили их к сближению с тяглыми слоями населения, а затем и переходу в разряд государственных крестьян.

           [87] В.А.Александров обратил внимание на то, что во многом сходные процессы формирования государственного феодализма наблюдались в XVII в. и в Сибири.

           С 50-х годов по настоящее время появился целый ряд работ (Е.В.Чистяковой, Г.Н.Анпилогова, Е.И.Смагиной, Е.П.Вайн­берг, В.П.Загоровского, В.М.Важинского и др.[5]), посвященных выяснению обстановки на юге, ходу колонизации, строительству укрепленных линий, положения различных групп служилых людей «по прибору», подвергавшихся эксплуатации со стороны феодального государства, их участия в восстаниях середины XVII в. и др. Был существенно расширен круг источников за счет привлечения наряду с материалами центральных архивов документов местных архивов (Харькова, Курска, Воронежа и др.). В сфере внимания исследователей попали новые виды источников – переписные и строельные книги, челобитные, воеводские сказки и др. Существенное значение для изучения проблемы имел ввод в научный оборот судных дел, в которых отразились различные стороны жизни служилых людей «по прибору»; в числе этих дел оказались и дела о беглых крестьянах, записывавшихся на юге в стрельцы и казаки.

           Малочисленность источников, в основной массе погибших в период крестьянской войны, «смуты» и во время московского пожара 1626 г. затрудняет изучение истоков складывания системы государственного феодализма на юге России в конце XVI – начале XVII в., когда в стране в общегосударственном масштабе оформлялось крепостное право. И.И.Смирнов, анализируя положение на южных окраинах накануне восстания Болотникова и правильно указывая, что в отношении служилых людей «по прибору» в роли эксплуататора их труда выступали не отдельные представители феодального класса, а само феодальное государство[6], вынужден был целиком опираться на материалы, опубликованные еще П.Н.Миклашев­ским.

           Новые документы (путивльские «отдельные» книги 1594 г. раздачи земель конным самопальникам) использовал в 1962 г. в своей монографии о России XVI в. академик М.Н.Тихоми[88]ров[7]. Существование этих книг было отмечено еще в 1916 г. академиком С.Б.Веселовским[8].

           В 1957 г. автором этой статьи было введено в научный оборот елецкое дело 1592 г., в котором сохранились известия о переходах крестьян с отказом и выплатой пожилого в размерах близких к Судебнику 1550 г. при верстании в елецкие стрельцы и казаки весной 1592 г., а в 1964 г. оно было проанализировано в полном объеме в докладе на аграрном симпозиуме в Кишиневе[9]. Дело это позволяет представить обстановку, при которой происходило верстание; государственные повинности, которые должны были нести «новоприбранные» стрельцы и казаки, правительственную политику в этом районе и др.

           В 1964 г. появилась статья Г.Н.Анпилогова о бортных знаменах, в основу которой были положены путивльская книга 1594 г. о раздаче земель конным самопальникам, переписная книга путивльским оброчным бортным урожаям 1628/29 г. и рыльская писцовая книга 1628/29 г. Дополнительные сведения были почерпнуты из книг Посольского приказа, где сохранились т. наз. «польские» [от слова «поле»] дела 1592/93 г. В своей совокупности эти материалы позволяли представить положение севрюков-бортников, казаков, крестьян и служилых людей района, где вскоре должна была вспыхнуть Крестьянская война. Севрюки-бортники, оказывается, были обязана не только военной службой, но и оброком медом и куницами, который они платили в приказ Большого дворца[10].

           Елецкое дело о верстании в стрельцы и казаки 1592 г., путивльская книга 1594 г. раздача земель конным самопальникам и «польские» дела 1592/93 г. были опубликованы в 1967 г. Г.Н.Анпилоговым в составе сборника «Новые документы о России конца XVI – начала XVII в.» (М., 1967). К сожалению, выборочная публикация Елецкого дела не позволяет использовать ее в научных целях.

           Особенности процесса закрепощения на юге России накануне и после первой Крестьянской войны и отдельные стороны становления здесь государственного феодализма были рассмотрены нами в монографии «Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России» (М., 1975). По[89]мимо материалов елецкого дела 1592 г., в работе были использованы столбцы Поместного приказа по гг. Болхову, Орлу и Рыльску и Московской Оружейной палаты, калужские сборные книги 1613 г. из ф. Городовых книг и др. источники. Было показано, что в стрельцы и казаки в конце XVI в. записывались довольно состоятельные крестьяне (на материалах XVII в. на это указал А.А.Новосельский). В делах о строительстве Ельца и Воронежа в начале 90-х гг. XVI в. содержатся ценные материалы о привлечении служилых людей «по прибору» к строительным работам, злоупотреблениях местной администрации, побегах стрельцов и казаков и т.п. Сочетание элементов государственного феодализма на юге с закрепостительными устремлениями помещиков создавало на юге особую напряженность, приведшую к взрыву Крестьянской войны. В то же время государственная эксплуатация не достигла в конце XVI – начале XVII в. еще такой степени, чтобы посадские люди в районах, охваченных Крестьянской войной, не стремились избыть тягло и записаться в государевы служилые люди «по прибору». О том, каких широких размеров достиг переход посадских тяглецов во время Крестьянской войны в пушкари, стрельцы и другие категории «государевых служилых людей по прибору», можно судить по обнаруженной нами росписи различных доходов и кабацких денег ряда южных и западных пограничных городов 1613/14 г. В некоторых из них (Михайлове, Пронске, Данкове и Ряжске) к тому времени вообще не осталось черных тяглых посадских людей (см. Приложение). В конце XVII в. во время стрелецких восстаний, как установил В.И.Буганов, этого уже не наблюдалось[11].

           Крестьянская война, замедлившая темпы закрепощения на юге, нарушила и складывающуюся здесь систему «государственного феодализма» (десятинная пашня начала вновь пахаться лишь с 20-х годов XVII в., записавшиеся в «государевы служилые люди» «по прибору» бывшие болотниковцы отказывались отбывать государственные повинности, еще в 20-х годах XVII в. на юге России бытовали пережитки крестьянских переходов).

           [90] Объединенными усилиями советских историков доказано, что с конца XVI в. и на протяжении XVII в. с некоторыми колебаниями в период первой Крестьянской войны и городских восстаний середины XVII в. в южных районах России складывалась система «государственного феодализма». Извлечены из архивов и проанализированы разнообразные источники. Однако возможности новых архивных находок как в центральных, так и местных архивах далеко не исчерпаны. Здесь, прежде всего, следует назвать неописанные столбцы Поместного приказа и весьма приблизительно описанные столбцы Разрядного приказов[12]. Среди поздних дел в них могут быть обнаружены и ранние дела конца XVI – начала XVII в. по рассматриваемой проблеме. Пример М.Я.Волкова, нашедшего в фонде Городовых книг ЦГАДА в составе сборника первой половины XVII в. самую раннюю книгу по Калуге, датируемую им 90-ми годами XVI в.[13], показывает, что книги конца XVI в. (писцовые, отказные и др.) могут быть открыты и по другим южным городам и уездам. Введение же в научный оборот новых архивных материалов позволит еще глубже исследовать вопрос о складывании на юге России в конце XVI – начале XVII в. системы «государственного феодализма», отражающей отнюдь не южно-поместные явления социальной истории.

 

           [90-92] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста

 

 

[92]

Приложение

 

1613/14 г. – Роспись различных денежных доходов и кабацких денег с ряда южных и западных пограничных городов, ведавшихся во Владимирской четверти.

 

           А в нынешнем во 122-м писал ко государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси из Воротыска Иван Раевский кабатцких денег верного бранья прошлого 121-го году 11 рублев.

           В Волхове на посаде до литовского разоренья было денежных доходов 118 рублев и 32 алтына, да кабатцких откупных денег во 121-м году было 136 рублев и 20 олтын. И всего в Болхове до литовского разоренья было денежных доходов 255 рублей и 18 алтын, 2 деньги.

           И в Болхове у них по всеводцким и подъячим отписям денег в расходе 53 рубли и 10 алтын.

           До в Болхове у них по воеводцким и подъячим отписям денег в росходе 53 рубли и 10 алтын.

           И в нынешнем в 122-м году писал ко государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси из Болхова воеводе Степан Волынской, что в прошлом во 121-м году город Волхов литовские люди взяли и острог и слободы и кабак выжгли и дворян и детей боярских и посадских многих людей побили. А иные посадские люди розбижалися розно по иным [93] городом безвестно. Да и посадские люди государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси били челом, что от литовских людей разорены без остатку.

           На Орле на посаде и в уезде до литовского разоренья денежных доходов было 22 рубли и 6 алтын з деньгою до кабатцких денег было 28 рублев.

           И всего на Орле всяких денежных доходов было 50 рублей и 6 алтын з деньгою.

           И в прошлом в 121-м году по боярской грамоте кабак и таможенная пошлина отдана за жалованье и за убитые лошади Филату Межакову июля по 21-е число. А июля с 21-го числа 121-го году по октябрь по 2-е число 122-го году кабак ведали на вере целовальники и собрали кабатцких и таможенных доходов 16 рублев 24 алтыны. И тех денег по воеводцким ^[**]отписям^[**] на Орле в росходе 14 рублев 26 алтын 4 деньги. Да на Москве тех кабатцких денег в нынешнем в 122-м году взято рубль 30 алтын.

           В Колуге на посаде до литовского разоренья всяких денежных доходов и с мельниц и с амбаров было оброку 314 рублев и 29 алтын 4 деньги, да кабатцких денег до литовсково разоренья было 873 рубли и 7 алтын 4 деньги.

           И всего в Колуге всяких денежных жоходов до литовского разоренья было 1788 рублев и 4 алтына.

           И в прошлом во 121-м году денежные всякие доходы и запросные денги збирали в Колуге Мосей Глебов да дьяк Семейка Самсонов. И книги приходные и росходные отдали в Розряд.

           Да и в отписке Мосея Глебова да дьяка Семейки Самсонова да Ждана Шипова написано, что им велено деньги збирати и давати на приказные росходы на хлебную покупку, которой велено деньги збирати и давати на приказные росходы на хлебную покупку, которой велено вести к Москве на государев обиход и в Можаеск ратным людем.

           [94] А в нынешнем 122-м году привезено к Москве ис Колуги кабатцких денег прошлого 121-го году 99 рублев и 14 алтын 4 деньги, да мытные и дьячие пошлины 20 рублев и 19 алтын 3 деньгою. И всего ис Колуги привезено 120 рублев 3 деньги.

           С Путивля с посаду и с уезду всяких денежных доходов до литовского разоренья было 1210 рублев, и Путивль был за Литвою.

           С Чернигова 39 рублем и 30 алтын пол-деньги, и Чернигов запустел.

           С Невля всяких денежных доходов до литовского разоренья было 85 рублев и 17 алтын 5 денег, и Невль был за Литвою.

           Во Ржеве Пустой до литовсково разоренья всяких денежных доходов было 66 рублев и 13 алтын с полуденьгою, запустел.

           В Переславле Резанском по сметному списку прошлого 113-го году до тотарского и до литовского разоренья всяких денежных доходов было 1821 рубль и 27 алтын 4 деньги, да с чернослободцов и с пушкарей и з затинщиков ис воротников и с сторожей и с кузнецов и с захребетников до разоренья было 217 рублей и 8 алтын 2 деньги, да сусленого и квасного оброку и с сенные трухи 14 рублев.

           И всего в Переславле Резанском всяких денежных доходов было 2053 рубли и 2 алтына и 2 деньги.

           И в прошлом во 120-м году писали к бояром ис Переславля Резанского воевода Семен Головин да Семен Ушаков да дьяк Яков Демидов: велено им в Переславле Резанском дати денежное жалованье дворяном и детем боярским и дьяком и подьячим и иноземцом и всяким людям, и в Переславле перед прежними годы таможенных денег збираетца мало, что из городов с торгом приезду нет, и на кабаках питухов нет же, потому что ратных людей в Переславле нет, пити некому, а в уезде иными кабаками завладели казаки.

           А в нынешнем во 122-м году писал ко государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси ис Переславля Резансково Тимофей Павлов, что в Переславле Резанском в прошлом в 121-м году сентября с 1-го числа марта по 23-е число збирал всякие денежные доходы воевода Мирон Вельями[95]нов да дьяк Олексей Бохин. А марта з 23-го числа по сентябрь по 1-е число 122-го году всяких денежных доходов собрал он, Тимофей, 792 рубли и 21 алтын по-2 деньги. А в Переславль деи торговые люди с товаром приезжают мало и таможенные пошлины взяти не с ково. А на кабаках пьют мало ж – ратных людей в Переславле нет.

           И те у него деньги по государевым царевым и великого князя Михаило Федоровича всеа Руси грамотам и по воеводцким и по дьячим памятем и по отписям вышли в росход дворяном и детей боярским и казаком в жалованье в корм и государевым лошадям на овес и на всякие росходы, все в росход вышли. А для четвертных всяких денежных доходов посылал он в Переславской уезд детей боярских розсылщиков, и дворяне и дети боярские им отказали, что им по старым книгам платити не мочно. А ныне у них дозорщик, и как дозрит, и оне учнут с своих поместей и с вотчин денежные доходы платить по новому дозору.

           И по государевым царевым и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси грамотам и по боярским велено в Переславле ж дети денежного годового жалованья дворяном и детям боярским и стрельцом и казаком на прошлой на 121-й год 576 рублев и 16 алтын 4 деньги.

           У Николы Заразского до литовского и до тотарсково разоренья всяких доходов и кабацких денег было 1266 рублев и 19 алтын в прошлом во 120-м году писали от Николы Заразского к бояром воеводы Семен Головин да Степан Ушаков да дьяк Яков Демидов и прислали челобитную за руками Николы Заразскаго посадских людей, что ис Переславля Резансково от воеводы от Ивана Бутурлина велено правити всякие денежные доходы по старым книгам. И у Николы де Заразского город разорен трожды и людей посадских ^[***]многих^[***] побили и посад выжгли.

           А в прошлом в 121-м году по книгам собрали у Николы Заразского головы и целовальники кабатцких денег на вере 324 рубли и 11 алтын пол-5 деньги. И те деньги по книгам и по отписям воевод Степана Исленьева да князя Офонасья Гогарина да дьяка Василья Бормосова за их руками ¹написано¹ взяли оне в росход.

           [96] На Михайлове кабатцких и таможенных денег до литовского разоренья было 248 рублев и 13 алтын 2 деньги. И в нынешнем во 122-м году октября во 2-ой день писал ко государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии с Михайлова ^[****]воевода^[****] Богдан Заболотцкой, что он верных целовальников прошлого 121-го году в кабатцких и в таможенных денгах считал и по счету собрали оне 136 рублев, потому что во 121-м году ратных людей было много, а ныне де служивых людей мало. И по его отдаче кабатцких откупных денег будет 80 рублев 16 алтын 4 деньги.

           А кого именем верных целовальников считал, и кому оне то деньги и на какие росходы давали, или к Москве в которой приказ послали, и о том ко государю царю и великому князю Миха(й)Лу Федоровичу всеа Руси Богдан Заболотцкой не отписывал. И о тех денгах послана к нему государева грамота велено ему о тех деньгах отписати вскоре часа того.

           Да в нынешнем же в 122-м году писал ко государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Руси Богдан Заболотцкой, что он у откупщика денег взял и Костентину Ивашкину неметцким людям на корм отдал 26 рублев и 27 алтын 4 деньги. А доняти на откупщике откупных денег июля в 1 день нынешнего 122-го году.

           Да в нынешнем ж во 122-м году писал ко государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси с Михайлова воевода Богдан Заболотцкой, что на Михайлове никаких сошных тяглых людей нет – все служивые люди, а которые были черные люди до разоренья 200 человек, и те в межьусобье разошлися по слободам и в стрельцы и в казаки, а иные побиты. А чернослободцов на Михайлове нет ни одново человека. А Михайловской уезд в межьусобье от крымских и от нагайских людей разорен – села к деревни вызжены.

           [97] В Пронску до литовского разоренья всяких доходов и кабатцких денег было 180 рублев и 7 алтын с полу-денгою.

           И в прошлом в 121-м году в Пронску кабатцких денег верного бранья головы и целовальники собрали 104 рубли и 16 алтын з деньгою. И тех денег по воеводцким отписям и по книгам взяли оне в Пронску у голов и у целовальников на всякие росходы 68 рублев и 18 алтын з деньгою. Да тех же денег в нынешнем во 122-м году к Москве приведено 35 рублев и 30 /ал/тын 2 деньги.

           Да в нынешнем же во 122-м году писал ко государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси ис Пронска воевода Юри(й) Вердеревской, что в Пронску посадских тяглых людей нет – все стрельцы и казаки и пушкари и затиники, взятии денежных доходов не на ком.

           В донкове намеснича доходу и кабатцких денег до разоренья было 65 рублев и 15 алтын. И в прошлом во 121-м году у голов и у целовальников кабатцких и таможенных денег на веру собрано 33 рубли и 15 алтын 4 деньги.

           И тех денег по памятем и по отписям воеводы князя Ивана Никитича Одоевского за приписью дьяка Богдана Ильина взял он на расходы 18 рублев и 27 алтын 4 деньги.

           И писал ко государю царю и великому князю Михайлу Федоровичу всеа Руси из Донкова воевода Борис Есипов, что тяглых людей, опричь стрельцов и казаков, и в уезде сел и деревень нет, вызжены и вываины.

           В Рязском на поезде и в уезде, что было денежных доходов до литовского и до татарсково разоренья, и того в Володимерской четверти не ведомо и книги и списки не сысканы.

           А в нынешнем во 122-м году писал ко государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси из Рязского воевода Иван Биркин, что в Рязском города и острогу и посаду и посадских черных людей нет, опричь казаков.

          

                     РГАДА. Ф. Оружейной палаты. Стб. № 37921. Л. 1-19.