Связь веков: Исследования по источниковедению истории России до 1917 года. Памяти профессора А.А.Преображенского: сборник статей / отв. ред. А.В.Семенова; Российская академия наук, Институт российской истории. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2007. 446 с. 28 п.л. 20,57 уч.-изд.л. 500 экз.

Крестьянский двор в помещичьей деревне и его хозяйственные возможности в 20-30-х гг. XVIII в.

Автор
Тихонов Юрий Александрович

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVIII

Библиографическое описание:
Тихонов Ю.А. Крестьянский двор в помещичьей деревне и его хозяйственные возможности в 20-30-х гг. XVIII в. // Связь веков: Исследования по источниковедению истории России до 1917 года. Памяти профессора А.А.Преображенского: сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. А.В.Семенова. М., 2007. С. 303-317.

Текст статьи

 

[303]

Ю.А.Тихонов

КРЕСТЬЯНСКИЙ ДВОР В ПОМЕЩИЧЬЕЙ ДЕРЕВНЕ И ЕГО ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В 20-30-х гг. XVIII в.

 

           В исторической науке все более обосновывается положение о резком усилении гнета крестьян, в том числе и помещичьих, в период ужесточения крепостного права. В последнее время убедительно раскрыты крайне тяжелые почвенно-климатические условия работы земледельцев восточно-европейской равнины^[1]. Приведены новые доказательства снижения биологического уровня жизни податных сословий. Оно было связано с повышением казенных налогов и крепостнических повинностей и перераспределением прибавочного продукта в пользу дворянства, резким повышением потребностей высших дворянских слоев при переустройстве своего быта по европейским образцам^[2].

           Первостепенным по информативности источником о крестьянском хозяйстве являются подворные описания отдельных помещичьих имений^[3]. Однако в отличие от первой половины XIX в. по изучаемому времени их сохранилось очень мало и в основном они содержат сведения не хозяйственного, а демографического порядка.

           И.Д.Ковальченко, в распоряжении которого находилось 289 выявленных подворных описаний первой половины XIX в., пришел к выводу, что «основными условиями производственной деятельности крестьян» следует считать «обеспеченность землей и интенсивность» крепостнической эксплуатации. Тогда размеры посевов и их урожай[304]ность позволят определить размеры сбора зерновых как хозяйственной основы в расчете на душу обоего пола^[4]. По источникам XVIII в. придти к этому необычайно трудно, особенно по первой половине и середине столетия.

           Несмотря на очевидные успехи, до конкретного представления о хозяйственных возможностях крестьянского двора изучаемого времени, особенно в помещичьих имениях, остается еще далеко^[5]. Объясняется это прежде всего почти полным отсутствием источников. Введение в научный оборот новых сведений можно сравнить с находкой редких драгоценностей.

           Задача статьи — поделиться открытым недавно новым источником о крестьянском хозяйстве конца 20-х — начала 30-х гг. XVIII в.

           Среди членов Верховного тайного совета после воцарения Анны Иоанновны первыми пострадали князья Долгоруковы. Их вотчины, отписанные на имя императрицы, перешли в дворцовое ведомство, а остальные оказались под временным управлением специально созданной Комиссии описи княжеских движимых и недвижимых имений. В фонде Дворцового отдела РГАДА хранятся произведенные комиссией описания владений Долгоруковых^[6]. Переписчиков интересовали в основном численность населения крестьянских дворов и помещичьи доходы всякого рода, барщинные и оброчные прежде всего. Лишь при отписке двух имений князя Алексея Григорьевича Долгорукого комиссия была вынуждена заинтересоваться хозяйственным состоянием крестьянских дворов, в одном случае, из-за задолженности в платеже денежного оброка, в другом — из-за разорения части дворов от пожара. Это были села Лучинское и Тютьково Юрьев-Польского уезда^[7] и село Старое Никольское Вологодского уезда^[8].

           [305] По ведомости, составленной в августе 1730 г., у А.Г.Долгорукова отобрали 14 вотчин. Они находились в 12 уездах. В них отмечено 3774 крестьянских двора с населением 16703 чел. м.п. В среднем на двор приходится 4,4 чел. м.п. Показатели по вотчинам колеблются от 3,0 до 6,3. Основное место среди повинностей занимали отработочная и денежная формы ренты. Площадь полевой барщины указана в двух полях, озимом и яровом. Набор яровых культур обычный (овес, ячмень, пшеница, греча, горох, лен и конопля). К ним в подмосковном селе Горенки и в пензенском селе Никольское добавлено просо; в кромском селе Пенное — просо и мак. Полевую барщину отбывали крестьяне 10 вотчин из 14. Ее площадь 1750,5 дес. в двух полях. Средние показатели: на двор — 0,5 дес., на человека м.п. — 0,1 дес. Самый низкий душевой показатель 0,08-0,1 (в шести владениях). Самый высокий 0,8 относится к подмосковной усадьбе Горенки, где князь принимал императора Петра II (с крестьян села Горенки, обслуживавших усадьбу, денежный оброк не взимался). К барщинным полевым работам присоединялась заготовка сена (она отсутствовала в пяти вотчинах; в четырех из них и полевой барщины не было). Общие средние показатели работ на сенокосных угодьях на двор — 4,7 копен, на человека м.п. — одна копна. Всего крестьяне обрабатывали на сенокошении примерно около 1788 дес. (принято считать 10 копен за луговую десятину).

           Платеж денежного оброка значится в 12 имениях^[9]. В 10 из них в общую величину оброка включен сбор на покупку дров в московский дом помещика: самый высокий в Хатунской волости (66 руб. 120 денег) и в вологодской вотчине (21 руб. 120 д.), самый низкий в каширской (1 руб. 88 д.) и в оболенском селе Шабаново (180 д.). Всего за дрова крестьяне платили 143 руб. 176 д.

           В год крестьяне отдавали окладных денег более 5 тыс. руб. В среднем с двора взимали 1,3 руб. (260 д.), с человека м.п. 0,3 руб. (60 д.). Сборы заметно различались. На двор приходилось от 12 до 612,8 д.; в основном показа[306]тели в пределах от 100 до 400 д. На душу м.п. показатели от 1,9 до 103 д. Средние от 1,9 до 3,4 д. отмечены для четырех вотчин, от 28,2 до 103 д. — для восьми.

           Неокладные сборы по оброчным статьям с мельниц, речных участков, пустошей, отдаточных земель представлены далеко не по всем вотчинам. Удивительно высоким был сбор с мельницы на р. Луже в оболенском селе Спасское — 90 руб. Для сравнения весь неокладной сбор с Хатунской волости составил 306 руб.

           Источник умалчивает о мирских сборах, составлявших в целом значительную долю в платежах.

           Продуктовый оброк включал в себя, как правило, сбор «столовых запасов». Среди них мясо свиное, бараны, поросята, гуси, утки, куры, масло коровье, яйца, сукно сермяжное, холст посконный, масло конопляное. Изредка встречаются орехи (Оболенский и Юрьев-Польский уезды), малина сухая (Старицкий), сало ветчинное (Касимовский). Вологодская вотчина давала также рыжики, соленую рыбу, свечи маканые, тонкие полотна. Имеются заметки о повышении оброка. Крестьяне Хатунской волости в дополнение к баранам, холсту и сукнам с 1729 г., «по определению его сиятельства», отвозили 756 кур и тысячу яиц. В мещовской вотчине к 150 пудам мяса свиного добавили еще 50, в старицкой — к 70 еще 30. С касимовского имения к 52 пудам мяса брали «вновь положенного» 100 пудов, итого 152 пуда, а вместо 100 ведер вина крестьяне стали поставлять 70 пудов меда. Оброк зерном (714 четв.) вносили только жители малороссийской вотчины (другие продукты здесь не собирали).

 

* * *

           В вотчине Юрьев-Польского уезда было наличных 233 двора — 928 душ м.п. (в среднем на двор 4,0). Полевой барщины здесь не было. С крестьян взималась денежная рента — 700 руб. оброчных денег да сбор 13 руб. 98 коп. на покупку дров в московский дом князя. В среднем на двор приходилось 3 руб. 13 д., на человека м.п. — 1 руб. 54 д. Помимо денег крестьяне отдавали столовые припасы: 150 баранов, 75 пудов свиного мяса, 6 пудов коровьего [307] масла, 150 кур русских, 3 тыс. яиц, 20 четв. орехов, 200 арш. холста. Дворцовые власти ряд продуктов перевели в 1731 г. на деньги. За 75 пудов свинины полагалось внести 7 руб. 50 коп. (по 10 коп. за пуд), за 20 четв. орехов 20 руб. (четверть — 1 руб.), за 200 арш. холста 4 руб. (по 2 коп. за арш). Приказчик сел Лучинское и Тютьково с деревнями Старково и Бадалово Юрьев-Польского уезда И.П.Чирков известил Комиссию описи пожитков, что собрал только 82 руб. 1 коп. и «в доимке осталось на скудных крестьянех» 51 руб. 62 коп. Вместе со старостами и выборными он составил и к концу 1730 г. прислал «опись скудным крестьяном»^[10].

           Чиновников комиссии объяснение приказчика не удовлетворило и в начале 1731 г. в вотчине был составлен дополнительно «реэстр» скудных крестьян с указанием, сколько «в доимке имеется оброку». На 1729 г. в доимке числилось 5 руб. 11 алт. 4 д. (т.е. 5 руб. 70 д.), на 1730 г. — 51 руб. 20 алт. 4 д. (т.е. 51 руб. 124 д.)^[11]. Составители «по сему реэстру свидетельствовали» и заявили, что «допра- вить за скудостию невозможно». Их мнение заверил священник («к сему реэстру поп Иаков руку приложил»). Крестьяне напомнили также о «пожарном разорении» девяти дворов в начале 1730 г., когда по указанию А.Г.Долгорукова платеж с их тягол был уменьшен на 9 руб. 146 д.^[12]

           Можно ли предположить, что мы имеем дело с проявлением «сельской хитрости»? Приказчик и крестьяне могли надеяться, что после конфискации сел доводы о недоборе денежного оброка из-за падения хозяйственного уровня значительной части крестьянских хозяйств покажутся убедительными. Однако надежды крестьян на льготы «скудным» дворам не оправдались. 1 февраля 1731 г. последовал приказ об уплате и доимочных денег и половины оброчных уже за новый год. В комиссии посчитали, что население вотчины, которая была прибыльной по денежному оброку, [308] будучи свободной от барщины, сможет пережить без льготы малоурожайный год.

           В «описи» перечислено 50 «скудных» дворов (они составляли значительную долю — около одной пятой части всех дворов). Сведения даны по следующим статьям: 1) единица тягла; 2) «пожитку», т.е. поголовье лошадей, жеребят, коров, телят, овец, поросят; 3) наличие ржи молоченой и немолотой; 4) наличие овса; 5) посев ржи озимой к 1731 г. в четвертях, осьминах, четвериках; 6) число «работных людей» м.п. во дворе; 7) сумма денежного оброка в доимке, т.е. задолженность к концу 1730 г. в рублях, алтынах, деньгах.

           Среди дворохозяев три вдовы. В одном дворе указан один работник, в другом — два. По третьему вдовьему двору записано, что в нем «работных людей ничего нет». Однако двор выглядит тяглоспособным. В нем лошадь, корова, 2 овцы, имелись запасы и ржи и овса, отмечен и посев озимой ржи. Отметка по второму двору, в котором работных людей не было, относительно хлеба гласит: «снято в мир, платить ей надлежит снятого ржаного хлеба». Текст этот можно понимать так: урожай был убран односельчанами, а из причитающейся вдове части ржи ей надлежало уплатить оброк за 1729 г. 74 д., за 1730 г. — 79,5 д. Скот отсутствовал, и этот двор следует считать явно неплатежеспособным. Один двор принадлежал беглому крестьянину молодых лет (он «бегает»). Во дворе отмечен и скот (корова, овца), и посев ржи 6 четвериков, но указано также, что работных людей в семье нет.

           Все указанные в «описи» 50 дворов зафиксированы также в «перечне», в котором записаны единицы тягла, а также задолженность по денежному оброку за 1729 и за 1730 гг. Дополнительно даны сведения еще по пяти дворам. Однако заметки по двум дворам позволяют предположить, что они к декабрю 1730 г. уже пустовали. Так, за Лаврентием Парфеновым тягло обозначено в прошлом («было тягла четверина») и долг за ним 23 д. проходил по доимке за 1729 г. Трудно объяснить запись по другому двору: после умершего Бориса Емельянова к его родному брату Ивану перешел платеж «за пожитки» на сумму [309] 16 руб. 5,5 д., тогда как в доимке оброка среди сельчан наивысший показатель 3 руб. 14,5 д.

           Среди признаков, указанных в описи, наиболее объективными можно считать следующие: 1) число «работных людей» м.п., 2) площадь посева ржи на будущий год, 3) величина долга в уплате денежного оброка.

           Два двора (вдовий и беглого) нами исключены из описи. Для расчетов оставлены сведения о 48 дворах. Дворы (48), отмеченные в «описи», отбывали повинности по девяти нормам. У большей части дворов (23) это «крошка». Название многозначительно. На втором месте «четверина» (10). На третьем — «долка» (6), на четвертом — «3 четверины» (4). Остальные единицы (четверик, крошка с получетвериной, долка с получетвериной, полторы четверины, две с половиной четверины») значатся за одним двором каждая. В «перечне» указано, что все крестьянское тягло разверстано на 55,5 осьмаков. Соотнести тягловые названия между собой не представляется возможным.

           Приведем сведения о поголовье скота и запасах зерна. Отметим, что приказчик и старосты не обратились с просьбой о выдаче хлебных ссуд «скудным». Вероятно, у крестьян имелись какие-то возможности обойтись без казенного зерна до нового урожая. Поражает низкая обеспеченность «скудных» крестьян скотом. В 19 дворах из 48 никакой скотины не было (39,5%). Только по одной лошади отмечено в 25 дворах (52,0%), по одному жеребенку — в семи дворах (14,5%). Коровьего поголовья еще меньше: 8 коров значилось в 8 дворах, 5 телят — в 5 дворах. Больше было овец: 30 голов в 15 дворах (31,2%). На двор приходилось от одной до трех, причем лишь в четырех дворах отмечено по три овцы. Свиней у скудных не оказалось. Только в одном дворе отметили двух поросят.

           Удручающе выглядит обеспеченность дворов хлебом — рожью и овсом. 13 дворов (27,0%) оказались полностью бесхлебными. Запасы ржи молоченной отмечены только в 18 дворах (37,5%) — 17 четв. или 136 четвериков^[13] [310] (в т.ч. в 16 дворах зерно «невейное»). Ржи немолотой нашли в 14 дворах (29,2%)—15сотниц снопов и 6 овинов. Немного больше было обмолоченного овса: 38,5 четв. (308 четвериков) в 25 дворах (52,0%), а немолотого почти не оставалось (в двух дворах три сотницы снопов).

           По отдельным дворам запасы ржи в зерне не превышали 16 четвериков. В трех дворах их вес колебался от четырех до шести четвериков, в 15 — от 8 до 16 четвериков (в т.ч. в 10 дворах по 8 четвериков и только в одном 16). Овса приходилось на двор от 8 до 20 четвериков. Запас 8 четвериков обозначен для 8 дворов, 16 — для 11.

           В посеве всех 48 дворов общий вес зерна в озимых полях, по нашим подсчетам, составил 554 четверика. Если условно принять высев на одну десятину 16 четвериков (2 четв.) ржи, получим площадь около 35 дес. В среднем на двор придется 0,7 дес. в поле. По отдельным дворам посев составил от 4 до 24 четвериков (по одному двору, в котором не было ни скота, ни хлеба, величина не указана).

           На первом месте дворы с посевом 12 четвериков — их 18, на втором — с посевом в 6 четвериков — их 10. У 13 бесхлебных дворов (без запасов зерна на конец 1730 г.) высев колеблется от 4 до 14 четвериков, а почти половина таких дворов (10) засевала по шесть четвериков каждый.

           Средний показатель на все скудные дворы 11,5. Ниже среднего показателя (до 10) оказалось— 19 дворов, выше (12-24) —29.

           Всего в 47 дворах указан 71 работный человек. В одном вдовьем дворе работников не было, но по другим показателям он мало отличался от других. В другом «своих» работников не значится, но «в найме работных людей один человек». Среди бесхлебных дворов в десяти числилось по одному, в трех по два работника. По три работника отмечено в трех дворах. В последних наивысший посев — 20-24 четверика. В большинстве дворов значилось по одному работнику. Дворов с тремя оказалось очень мало (4).

           Общая сумма задолженности по денежному оброку для рассматриваемых 48 дворов составила 10148 д., т.е. 50,7 руб. В среднем на двор 211,3 д.; в среднем на работни[311]ка м.п. (их в этих дворах 71 чел.) — 142,9 д. В конкретных показателях дворы можно разделить на три группы. В первой, до одного рубля, оказалось больше всего дворов — 27 (56,3%), во второй, от одного до двух рублей, —16 (33,3%). Третья группа с доимкой свыше двух руб. (высший показатель 3 руб. 6 алт. 1 д.) малочисленна — 5 дворов (10,4%).

           Среди самых скудных крестьян имелись заметные различия в их положении. Для их выявления разделим 48 дворов на три группы по числу работных людей (двор без работников причислим к дворам с одним взрослым тружеником м.п.). Самая многочисленная группа — дворы с одним работником — их 28. Дворов с двумя — 16, с тремя — 4. Соотнесем их с показателями посева озимой ржи и с денежным долгом (см. таблицу 1). Как видно, дворов первой группы более половины, второй — треть, а третьей — менее десятой доли. По посеву в четвериках доля дворов первой группы, которых большинство, менее половины (43,3%). По второй группе, где дворов значительно меньше, доля почти такая же (40,0%). Для третьей группы доля менее пятой части. Этому соответствуют и средние показатели. Средняя на двор первой группы меньше, чем общая средняя (8,6 и 11,5), на двор второй группы — немного выше (13,9), на двор третьей группы — показатель выше общей средней едва ли не вдвое. Такое соотношение понятно. Больше во дворе работников — больше и показатель посева озимой ржи.

 

Таблица 1

                       Группировка «скудных» дворов

Дворы			Посев, четвереки			Доимка, денег
	число	%	к-во	%	средняя на двор	к-во	%	Средняя на двор
Всего	48	100	554	100	11,5	10148	100	211,4
1 группа	28	58,3	240	43,3	8,6	4900	48,3	175,0
2 группа	16	33,3	222	40,0	13,9	3502	34,5	218,9
3 группа	4	8,4	92	16,7	23,0	1746	17,2	436,5

 

           [312] Процентное соотношение величин задолженности примерно такое же: в первой группе — почти половина, во второй — около трети, в третьей — менее пятой части. Однако возрастают и средние. Общая средняя 211,4 д. (т.е. более рубля). В первой группе средняя ниже (175,0), во второй — почти не отличается от общей, в третьей — превосходит общую в два раза. Как это объяснить? Очевидно, дворы третьей группы (а частично и второй) имеют большую задолженность не в силу своих хозяйственных возможностей, а по причине большей величины возложенного на них оброка. А устанавливала такое неравенство община при раскладке налогов с учетом числа взрослых работников м.п. Таким образом, и дворам, где отмечено 2-3 работника, трудно было вовремя рассчитаться с помещичьими платежами. Показательно, что и численность дворов с тремя работными людьми просто ничтожна и отнесение их к «скудным» свидетельствует о хозяйственной слабости даже многолюдных семей.

           Другая изученная нами подворная опись относится к селу Старое Никольское Нежской волости Вологодского уезда. В августе 1730 г. посланный в вотчину сержант Преображенского полка Семен Тихменев составил описные книги господским дворам и имуществу. В селе стоял двор помещиков, в котором жил приказчик Федор Тайшин. Второй господский двор находился в сельце Есюнино. Отмечены дворы скотный и конюшенный. Поголовье скота значительно: стоялых и полевых лошадей и жеребят 73, коров, быков, телят 52, 7 баранов и 47 овец. Здесь же хранилось много зерна (438 четв. ржи, 1145 четв. 2 четверика овса, 44,5 четв. ячменя, 12 четв. 7 четвериков пшеницы, немного льна и конопли) урожая прошлого 1729 г., а также хлеб (204 четв. 2 четверика ржи и 412,5 четв. овса), «которой приуспел» в нынешнем 1730 г. Приказчик представил сержанту «ведение» о крестьянских повинностях, о дворовых людях (два конюха и скотник), о размерах месячины. Самому приказчику «пища дается от крестьянства, а не на месячине»^[14].

           [313] Крестьяне вологодской вотчины (360 дворов— 1100 человек м.п.) были обложены А.Г.Долгоруковым всеми видами феодальной ренты. Они обрабатывали в двух полях 150,5 дес. (0,4 дес. в среднем на двор, 0,1 дес. — на душу м.п.). Сена заготавливали 334 воза (171 стог). Денежный оброк составлял 302,1 руб. (в среднем 167,8 д. и 54,9 д.). Разнообразными были продуктовые поборы: 90 пудов свиного мяса, 12 пудов коровьего масла, 6 ведер масла конопляного, 2 чана соленой рыбы, 5 ведер рыжиков, 2 пуда грибов, 10 ведер морошки, 500 арш. тонкого сукна, 140 арш. сукна, 5 пудов свеч маканых. Вместо 70 овчин вносили 4 руб. 30 алт. Рыбу и свечи крестьяне покупали и отправляли помещику в Москву.

           Сержант подал в Москве описные книги 8 сентября 1730 г.^[15] А несколько ранее, 25 августа, приказчик, старосты и мирские люди написали доношение, что «волею Божьею учинился пожар». Хоромное строение помещикова двора «сгорело все без остатку» и пропали «все домовые письма» кроме «черных» отписок 1728—1730-х гг. В селе полностью было уничтожено огнем 8 крестьянских дворов с хлебными амбарами и немолотым хлебом^[16].

           26 сентября 1730 г. приказчик получил из комиссии распоряжение «освидетельствовать» крестьян, у которых «от пожару хлеб весь погорел и могут ли они до нови пропитание иметь; и ежели по следствию у кого из них хлеба не явитца, тем роздать ис казенного наличного имеющаго хлеба до нови, смотря по числу душ против дворовых людей». 19 октября Тайшин послал составленный «реэстр», кому «выдано октября с 10 до 1 августа будущего года». Он был подан в Москве 14 ноября.

           Согласно составленной переписи, было выдано из казенных амбаров 110 четв. 6 четвериков ржи. Зерно получили жители 23 пострадавших полностью или частично дворов (6,3% от общего числа). Семьям четырех дворов в ссуде было отказано. Видимо, приказчик посчитал, что в трех дворах хлеба имелось достаточно, а Степан Семенов, по словам Тайшина, «писал в челобитье напрасно», т.к. двор и хлеб «не горел»^[17].

           [314] В начале лета 1731 г. выяснилось, что часть дворов не имела семенного материала. Комиссия разрешила «для их пожарного разорения выдать ис казенных амбаров овса и ржи на семена по тяглам по половине на тягло с запискою и распискою». Крестьяне обязывались, когда «хлеб приспеет», ссуду возвратить. В этот реестр были включены 24 крестьянина и пономарь местной церкви. Разрешалось 14 из них выдать по 2 четв., двум — по 1,5, семи — по 4 четв., одному — 5 четв., пономарю — 1 четв. 7 четвериков. Всего 67 четв.^[18]

           По ноябрьскому 1730 г. реестру в 23 дворах насчитывалось 138 чел. обоего пола (63 чел. м.п., 75 чел. ж.п. с указанием возраста). Среди них взрослых м.п. 44 чел. (дворовладельцы, исключая двух вдов, женатые сыновья, сыновья от 15 лет и старше). Число взрослых во дворе составляло от одного до четырех человек.

           В других статьях реестра от 14-го ноября указывалось количество молоченой ржи, а также ярового хлеба, количество выданной из казенного амбара ржи (все дано в четвертях и четвериках).

           Для четырех дворов наличие ржи не указано. Однако в них имелся овес, в т. ч. в одном и овес и ячмень. Еще про одного дворовладельца записано, что «хлеба у него никакова нет». В двух дворах оставалась рожь «горелая», а в восьми дворах «невеяная». Всего в 18 дворах отмечено 340 четвериков. В среднем на двор—18,9. Конкретные данные показывают колебания от 4 до 102 четвериков. Показатель 4 четверика выведен для пяти дворов, 8 — для 2, 12— для одного, 16 — для пяти. Таким образом, около двух третей дворов не имело минимального количества ржи для одного взрослого (норма потребления ржи в год 24 четверика). Соответственно более высокие показатели 24, 32, 40 и 72 получены всего для пяти дворов (в них значилось по 2-4 взрослых м.п. в каждом). Заметим, что это данные для конца года. До нового урожая оставалось 7-8 месяцев.

           [315] Запасы овса отсутствовали только в двух дворах. В остальных насчитывалось 848 четвериков. В среднем на двор — 44,6. По дворам от 6 до 112 четвериков. У значительной части дворов (7) насчитывалось по 24 четверика. Всего по 24—48 четвериков — 15 дворов. От 64 до 112 — 6 дворов.

           Из других яровых отмечены ячмень (164 четверика и только в десяти дворах) и пшеница (всего 2 четверика в одном дворе). Ячменя приходилось на каждый двор от 2 до 16 четвериков. Причем запас в 12-16 четвериков указан для трех дворов, 8 четвериков — для трех, 2-6 — для четырех.

           Высокие показатели от 24 четвериков и выше ржи указаны для пяти дворов, овса для 19. В них запасы ржи от 24 до 72 четвериков, овса — 9-10 четв., ячменя — 16 четвериков.

           Итак ноябрьская ссуда составила 854 четверика ржи. Для одного двора ссуда не указана. О выдаче по 23 дворам см. таблицу 2.

 

Таблица 2

                     Распределение зерновой ссуды

Размер ссуды, четверики	Число дворов	Взрослые м.п.
4	2	2; 2
8	1	Не ук.
14	2	1; 2
16	1	1
24	1	2
26	1	2
28	1	1
30	1	1
36	1	1
40	1	2
42	2	1; 2
44	3	1; 2; 4
50	1	4
60	1	2
66	1	3
68	1	3
74	1	2
88	1	3

 

           [316] От 4 до 16 четвериков получили 6 дворов, от 24 до 50 — 12 дворов, от 60 до 88 — пять дворов. В первой из этих частей — 8 взрослых м.п., во второй — 23, в третьей — 13. Как видно, с увеличением числа взрослых возрастает объем ссудной ржи. На двор с 3-4 взрослыми требовалось и больше зерна. Вместе с тем возрастала уверенность в возврате ссуды после сбора нового урожая.

           Каково соотношение числа взрослых м.п. во дворе с количеством наличного зерна и объемом ссуды? По отдельным дворам оно неодинаково. Так, на вдовий двор (4 чел. ж.п.) без мужчин было выдано только 8 четвериков ржи. Видимо, учитывался большой запас ржи, овса, ячменя (52 четверика). То же произошло с дворовладельцем, в семье которого отмечено два взрослых. Он получил только четыре четверика ржи. Но у него насчитывалось 118 четвериков ржи, овса и ячменя. Правда, имеются и другие примеры. В одном дворе (четыре взрослых м.п.) хранилось 148 четвериков ржи, овса и ячменя. Крестьянин же получил значительную ссуду — 50 четвериков ржи.

           Обратимся к показателям в зависимости от количества во дворе взрослых м.п. (см. таблицу 3). По численности работников намечены три группы (двор, по которому этот показатель отсутствует, исключен из подсчетов).

 

Таблица 3

                     Группировка дворов, получивших ссуду

Дворы			Ссуда, четверики			Общие запасы зерна, четверики
число		%	к-во	%	в среднем на двор	к-во	%	в среднем на двор
Всего	22	100	846	100	38,4	1302	100	59,2
1-я группа	7	31,8	198	23,4	28,3	262	20,1	37,4
2-я группа	10	45,4	322	39,2	33,2	716	55,0	71,6
3-я группа	5	22,8	316	37,4	63,2	324	24,9	64,8

 

           Все 22 двора разделены на три группы по числу взрослых м.п. в каждом дворе. Дворы с тремя (3) и четырьмя (2) объединены в одну, третью группу. Первенство занимают дворы с двумя работниками (10-45,4%). Около трети приходится на первую группу (7-31,8%). По общим запасам [317] зерна (ржи, овса, ячменя) вторая группа занимает первое место, а третья — второе. Сравнение средних по группам показывает, что показатель ниже общей средней по всем 22 дворам только у первой группы.

           По объему ссуды рожью показатели второй и третьей групп примерно равны (39,2% и 37,4%) и они заметно отличаются от первой (23,4%). Средние на двор по третьей группе (63,2) превосходят остальные: вторую в 1,9 раза (33,2), первую — в 2,4 раза (28,3). Таким образом, двор, имевший двух работников, получал зерна больше двора с одним. Двор с тремя работниками — еще больше. Причем дворы второй и третьей групп имели и так больше запасов зерна, чем дворы первой.

 

* * *

           Переход двух вотчин из княжеского владения в новое состояние совпал с тяжелыми испытаниями — неурожаем и пожаром. И то, и другое вынудило крестьян просить уменьшить податное бремя для наименее обеспеченных сельчан или погорельцев. Бросается в глаза немалая численность «скудных» крестьян в одном имении. В другом — число пострадавших от пожара невелико, но они лишились и жилищ, и всего имущества, восстановить которое было бы без льгот невозможно. «Скудные» дворы отличались и низким поголовьем скота, и малыми запасами зерна, а также и небольшими размерами посевов озимой ржи. Среди них преобладали семьи с одним взрослым работником м.п.

           Группировка «скудных» и пострадавших от пожара дворов по числу взрослых работников м.п. показывает заметные отличия хозяйств друг от друга. Хозяйственные показатели улучшаются, и даже существенно, с увеличением числа взрослых людей м.п. во дворе.

           Различной оказалась реакция московских чиновников на просьбы о снижении денежных сборов. Они посчитали, что для вотчины с развитыми промыслами можно обойтись без льгот. Другое дело — «пожарное разорение». Хотя оно и затронуло небольшую часть дворов, но нанесло трудно поправимый урон. Для этого требовалось участие всей общины.