Использование источников в историографии Великого посольства 1697-1698 годов

Автор
Гуськов Андрей Геннадьевич
Guskov Andrey

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XIX XVIII XVII XX

Библиографическое описание:
Гуськов А.Г. Использование источников в историографии Великого посольства 1697-1698 годов // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.): сборник статей памяти В.И.Буганова / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. Н.М.Рогожин. М., 2001. С. 221-251.

Текст статьи

[221]

Гуськов А.Г.

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИСТОЧНИКОВ В ИСТОРИОГРАФИИ ВЕЛИКОГО ПОСОЛЬСТВА 1697-1698 гг.

            Великое посольство 1697-1698 гг., в котором участвовал Петр I, оставило после себя огромный корпус источников. Ни одна внешнеполитическая миссия, отправленная из России с IX по XVII вв., не носила столь грандиозного масштаба, не получила такого общественного резонанса и не пользовалась столь пристальным вниманием историков.

            В настоящей статье речь пойдет об использовании различных источников, связанных с миссией 1697-1698 гг., в трудах отечественных и зарубежных историков. При оценке историографии обращалось особое внимание на их объем и количество, оригинальность, степень и глубину использования, наличие источниковедческого анализа. Цель работы ¾ обобщение данных о появлении в научном обороте различных видов источников.

            Переход к анализу историографии хотелось бы предварить небольшим обзором существующих источников Великого посольства. Всех их можно условно разделить на семь групп: 1) актовые материалы; 2) делопроизводственные документы; 3) мемуары, журналы личного характера; 4) переписка; 5) материалы периодической печати; 6) документы церемониального характера; 7) другие бумаги.

            В первый блок источников входят государственные акты, торговые договора, подлинники и списки разнохарактерных грамот (верющих, охранных, благодарственных, просительных, поздравительных, ответных и т. д.).

            Вторая группа является наиболее крупной по объему. В нее входят: статейные списки и приходно-расходные тетради миссии, сведенные позже в посольские книги; официальная редакция «Походного журнала Петра I», соответствующих годов[1]; записи переговоров, договорных статей; отпуски и [222] переводы грамот; реестры, росписи, записные книги взятым или купленным вещам; наказы, отписки, мемориалы, памяти (беловики, черновики, отрывки); челобитные; дела, связанные с принятием на службу и приездом в Россию иностранных специалистов.

            Со следующей группой источников наблюдается одна особенность: при множестве воспоминаний европейцев о Великом посольстве известны лишь единственные записки отечественного происхождения, причем с анонимным автором. Это известная в нескольких редакциях «Записная книжка любопытных замечаний великой особы...»[2], авторство которой в XIX в. вызвало много споров. Из зарубежных мемуаров большое распространение получили труды Я.К.Номена[3], епископа Дж.Бернета[4], лично видевших Петра I; Дж.Эвелина[5], хозяина дома в Англии, где жил император; Дж.Перри[6], инженера, нанятого на службу в Россию. Существуют также и малоизвестные воспоминания (химика Л.Летрелла, И.Ньютона и др.). Входит в эту подгруппу и частная редакция «Походного журнала Петра I», написанная бароном Г.Гюйссеном[7].

            Четвертая группа включает личную переписку участников посольства с русскими и зарубежными корреспондентами, где отдельно выделяются эпистолярии, связанные с самим Петром I; деловую переписку должностных лиц миссии; донесения различных послов, посланников, тайных агентов, официальных представителей европейских государств в странах, через которые русские проезжали, об их пребывании там; личные письма политических, религиозных и культурных деятелей, встречавшихся с участниками Великого посольства или наблюдавших их со стороны, со своими впечатлениями.

            Сведения о поездке 1697 - 1698 гг. можно почерпнуть и из периодической европейской печати, причем наибольшей популярностью пользовались в основном английские газеты.

            К церемониальным документам, небольшим по объему, относятся записи об официальных приемах Великого посольства в государствах аккредитации.

            [223] И, наконец, в последнюю группу источников входят различные патенты, аттестаты, полученные участниками миссии; хвалебные стихи, написанные в честь Великого посольства или самого Петра I; материальные памятники.

            Одна из первых попыток описания путешествия Петра Великого за рубеж была сделана П.П.Шафировым.[8] О субъективности подхода канцлера петровской эпохи говорить не приходится, она была аргументировано доказана еще Е.Ф.Шмурло, который отметил конъюнктурность точки зрения автора[9]. Однако представляет интерес источниковая база, на которой написана работа. По словам Н.Г.Устрялова, Шафиров принял за основание записку боярина Ф.А.Головина, поданную в октябре 1699 г. шведским послам в Москве, «дополнив изложенные в ней неудовольствия многими обстоятельствами, как очевидец».[10] Но к свидетельствам автора надо относиться крайне осторожно, учитывая политическую обстановку того времени (1717 г.) и задачу сочинения ¾ обвинить шведов в кровопролитии. Поэтому его сведения о злоумыслии Дальберга (рижского губернатора) против молодого Петра I мало использовались историками, за исключением И.И.Голикова и Н.Г.Устрялова, при описании Великого посольства.

            Чуть менее пристрастным было изложение событий в труде И.И.Голикова, купца по профессии, в силу обстоятельств давшего обет собрать все сведения о Петре. Великому посольству он посвятил более 250 страниц первого тома своих «Деяний Петра Великого» и «Дополнений к Деяниям».[11] Так как автор не задавался целью проводить какое-либо исследование, то фактически его работа представляет собой собрание различных материалов, взятых из отечественных и иностранных работ, и первоисточников: грамот, «посольского журнала», писем Петра I.[12] Критический подход у И.И.Голикова встречается лишь, когда он приводит отрицательную характеристику Петра Великого, например, при использовании «Истории» епископа Дж.Бернета[13]. Среди отечественных работ, цитируемых автором, можно назвать «Журнал» барона Г.Гюйссена, записки П.Н.Крекшина, [224] «Тетради записные Петра Великого» и несколько работ Ф.Прокоповича[14].

            В большинстве случаев И.И.Голиков перепечатывал информацию из какого-либо источника, указывая лишь саму работу без ссылок на страницу и выходные данные. Например, описывая конференцию Великого посольства и прусских министров 6-7 июня 1697 г.[15], он лишь упоминает, что взял сведения «из журнала Посольского подлинником»[16], не указывая ни архив, ни точное название самого документа. Все это снижает уровень его труда, что усугубляется бессистемным использованием документов. В целом, «Деяния...» И.И.Голикова заслуживают внимание как первая попытка обобщить сведения разных авторов, в том числе и иностранных, о Великом посольстве. Работа носит чисто компилятивный характер, с очень незначительными комментариями и без каких-либо выводов.

            Начало систематического изучения истории Петра I, а с ней и Великого посольства 1697-1698 гг., было положено в 50-60-х гг. XIX в. Труд Н.Г.Устрялова, в котором можно наблюдать и панегирический подход к жизни императора, и подлинно исторический анализ событий, стал переходным рубежом этого процесса.[17] Поездке императора за границу автор посвятил половину третьего тома своего исследования. Устряловым был значительно расширен круг источников и опубликована бóльшая часть архивных материалов. Используя архивы Москвы, С.-Петербурга и Вены, историк включил в приложения к тексту большинство известных к тому времени бумаг Петра Первого, часть дел МГАМИД, ныне РГАДА (Ф. 32. Сношения России с Австрией; Ф. 35. Сношения России с Англией), Государственного архива (Кабинет Петра I, отделение II), донесения некоторых иностранных послов из России. Многие из документов были впервые введены им в научный оборот, причем часть из них уже утрачена к настоящему времени.[18] В ходе изложения автор широко использовал материалы «Юрналов» 205 и 206 (1696-1698) гг., «Статейного списка посольства», дополняя их подлинниками и копиями грамот, черновиками и отпусками официальных документов, записками и воспоминаниями современников [225] императора. Из иностранных источников можно упомянуть публикации Ламберти, Я.Схельтема, Дж.Бессера, труды Дж.Перри, Дж.Эвелина[19]. Почти все материалы и исследования, а Н.Г.Устрялов их использовал в подлинниках, были источниковедчески проанализированы во «Введении» к первому тому. Историк критиковал многие зарубежные и отечественные труды, указывая на их безграмотность, употребление непроверенных данных, компилятивный характер[20]. В отличие от предыдущих исследователей, он не принимает на веру свидетельства легендарного и анекдотического свойства, опровергая некоторые факты из работ И.И.Голикова и Я.Схельтема.

            Недостатки незаконченного труда Н.Г.Устрялова заключались в излишнем преувеличении значения деятельности Петра I и связанной с этим пристрастностью в оценке ряда источников. Он не подвергает сомнению истинность материалов с личной правкой Петра, совершенно не учитывая политической конъюнктуры того времени и личной заинтересованности монарха в том или ином освещении событий. Снижает качество работы отсутствие точных выходных данных цитируемых архивных документов, неполнота сопоставления основных источников с выяснением их исторической достоверности, недооценка «Журнала с 1695 по 1710 г.» Г.Гюйссена.

            В целом, работа Н.Г.Устрялова явилась значительным шагом вперед в исследовании истории Великого посольства 1697-1698 гг. Она была выполнена на высоком для своего времени исследовательском уровне и позволила в дальнейшем изучать данное событие на базе подлинных документов, а не компилятивных, неточных переложений. Большая часть материалов стала если и не полностью доступна, то, по крайней мере, известна историкам.

            В вышедшем в 1864 г. XIV томе «Истории России с древнейших времен» С.М.Соловьева события 1697-1698 гг. освещались излишне схематично. Касаясь лишь важнейших фактов поездки, автор уделил больше места обоснованию преемственности деяний Петра Великого и предыдущего хода русской истории. Основным источником для ученого при [226] анализе путешествия в Европу стала переписка царя с различными корреспондентами, извлеченная из Кабинета Петра I.[21] Из других источников он лишь по одному разу ссылался на «Статейные списки посольства» и столбцы из «Цесарских дел» МГАМИД.[22] Причем он указывал лишь общее название материалов, например, «дела Цесарские МАМИД», «Кабинет, I, книга № 36», или просто упоминал письмо «к Виниусу от 8 апреля» без точной ссылки на дело и лист.[23] Подробно С.М.Соловьев не касался ни «Походного журнала», ни официальных государственных актов, а из иностранных авторов использовал лишь Я.Схельтема и публикацию Дж.Эрмани о встрече германских курфюстин с Петром I, также без указания страниц. Кроме того, автор брал сведения, приводимые Я.Схельтема, без источниковедческого анализа и сопоставления с другими публикациями.[24] Последнее приводило к искажению фактов, на что указывал еще Н.Г.Устрялов.

            Достоинство изложения поездки С.М.Соловьевым заключалось в более взвешенных оценках спорных событий и отходе от преклонения перед авторитетом и личностью Петра I. Историк обращает больше внимания на дипломатические шаги посольства, чем предыдущие исследователи. Он обосновывает взаимосвязь рассматриваемых событий с предшествующим временем, полагая стремление русских людей к перемене мест и поездку самого Петра на Запад общеисторическим движением «нецивилизованных, но исторических, благородных народов к цивилизации»[25].

            Первая работа, посвященная исключительно пребыванию Петра I за границей, появилась лишь в 1872 г.[26] Труд А. Языкова, с исторической точки зрения, не представляет собой ничего нового, так как содержит извлечения из трех работ иностранных авторов, использованных еще Н.Г.Устряловым и С.М.Соловьевым, и из самой «Истории « Н.Г.Устрялова. Сочинение служит популяризаторским целям и поэтому малоинтересно в научном отношении.

            Расцвет отечественной исторической науки во второй половине XIX в. способствовал росту публикаций, как источников, так и исследований. Благодаря достаточно либе[227]ральной цензуре, в работах большинства исследователей появились демократические тенденции. Установка официальной пропаганды на идеализацию личности Петра I ослабла. Изучение эпохи реформ поднимается на более высокий научный уровень. Развивается критический подход к деятельности самого императора, многие его действия получают негативную окраску.

            В качестве примера можно привести мнение историка Н.И.Костомарова. В очерке «Петр Великий»[27], при описании рижского инцидента, он принял сторону губернатора Дальберга и отрицательно оценил попытки Петра I проводить разведку крепости.

            В 1877 г. была опубликована статья Н.А.Фирсова, касавшаяся английского отрезка путешествия Петра I.[28] В ней приводился новый фактический материал со ссылкой на личную проверку сведений. Вместе с тем, использование этих фактов в научном исследовании затруднительно, так как автор в основном цитировал или «частные письма», или «английские газеты», или просто «англичан»[29]. Конкретная информация упомянута лишь дважды - газета «Почтарь» и счет за завтрак и обед Петра I из Бодлейновской библиотеки. Основная же масса «Сведений» Н.А.Фирсова взята из трудов Дж.Тимбса[30], которые он ни разу точно не указывал (на неполноту анализа автора позднее обратит внимание А.И.Андреев[31]). Ценность работы состоит, главным образом, в обозначении перспектив будущих исследований. Н.А.Фирсов упоминает неизвестные еще отечественным историкам материалы, которые можно было разрабатывать в заграничных командировках.

            С.Н.Шубинский также занимался изучением английской поездки Петра I. Сведения, переданные ему профессором Оксфордского университета Морфилем, позволили открыть новые страницы пребывания царя в Дептфорде.[32] Помимо газетной информации, которая уже использовалась предыдущим автором, С. Н. Шубинский впервые цитирует современное поездке письмо епископа Дж.Бернета и приводит в приложении документы, связанные с убытками, нанесенными дому Дж.Эвелина, где останавливался Петр I. Впослед[228]ствии эти материалы, особенно письмо Дж.Бернета, применяли другие историки, например, М.М.Богословский, А.И.Андреев, но без сопоставления с первоисточниками. Сам автор статьи опубликовал их без каких-либо комментариев, предваряя небольшим популярным очерком о поездке.

            Последним исследователем из дореволюционных историков, углублено работавшим в зарубежных архивах по проблемам миссии 1697-1698 гг., был В.А.Кордт. Поездки в Голландию в 1893, 1895 и 1911 гг. позволили ему описать, а затем и издать важные источники, связанные с пребыванием Великого посольства в Европе.[33] Так, в 1904 г. он впервые издал на русском языке «Записки...» Я.К.Номена[34], а в 1914 г. в одном из своих «Отчетов о занятиях...» в Голландии привел донесения голландского резидента в Лондоне Лермитажа, которые впервые будут использованы лишь в 1947 г. А.И.Андреевым. Однако какого-либо исследования на базе архивных изысканий В.А.Кордт так и не опубликовал.

            Таким образом, ценность работ трех последних авторов заключается в упоминании или публикации ряда неизвестных ранее зарубежных источников Великого посольства. Основным же их недостатком остается отсутствие научного анализа новых сведений.

            Определенное место данной миссии уделил в своей работе С.Ф.Платонов. Используя наиболее известные труды, он впервые среди отечественных историков подробно описал последствия поездки и показал не только влияние Европы на Россию, но привел характеристику и обратного процесса, то есть воздействия России на Европу.[35]

            Значительное место в историографии Великого посольства занимает одна из глав «Истории Петра Великого» А.Г.Брикнера.[36] Историк разобрал основные вопросы, связанные с путешествием, сопоставив мнения разных авторов. Помимо трудов Н.Г.Устрялова он использовал иностранные работы, включая публикации документов, основанные на архивных данных. А.Г.Брикнер проанализировал изданные несколькими годами раньше «Статейные списки» посольства и сочинение М.Поссельта «Ф.Лефорт».[37] Последнее вводило в научный оборот множество новых материалов из Венского [229] и Берлинского архивов, в том числе дипломатические послания иностранных представителей в Вене и личные письма адмирала. Известный историк попытался отвергнуть досужие вымыслы о причинах и последствиях поездки, беспристрастно объяснить рижский инцидент. Критикуя Н.Г.Устрялова, Я.Схельтема, он дал выверенный историографический анализ и постарался оценить общеевропейское значение путешествия Петра Великого[38]. Можно сказать, что это первая попытка научного исследования проблемы. И хотя она не имеет, по мнению Е.Ф.Шмурло, концептуального значения[39], ее влияние на последующую историографию Великого посольства, по нашему мнению, не вызывает сомнений.

            Приуроченная к 200-летию Великого посольства, в Москве выходит монография М.А.Веневитинова.[40] Она стала первым специальным исследованием, где рассматривалось только Великое посольство, и был представлен подробный анализ источников, особенно зарубежных. Труд был основан на «Речи по поводу первого путешествия Петра Великого, преимущественно в Голландии, соч. Ж.Меермана», опубликованной в 1812 г., и «Посольских книгах» миссии, изданных в «Памятниках дипломатических сношений».[41] Автор подробно разобрал «Речь...», доказав ее оригинальность по сравнению с работами Я.Схельтема, в которых она почти полностью отражена, выявил материалы, которые использовал голландский ученый. М.А.Веневитинов отметил у С.М.Соловьева некритичное отношение к иностранным работам и выделил ряд ошибок Н.Г.Устрялова, касавшихся авторства некоторых сведений «рижского инцидента».[42] Помимо упомянутых материалов, он использовал, как основные источники, около полутора десятка новых работ и публикаций, среди которых исследования А.Г.Брикнера, Н.Н.Бантыш-Каменского, М.Поссельта, различные варианты «Записной книжки любопытных замечаний великой особы...», привлекая при необходимости около 50 других пособий.[43] Особенно подробно были исследованы финансовая сторона и дипломатический церемониал посольства. Сравнение с деятельностью Посольского приказа показало, что [230] Великое посольство было, с одной стороны, ярким примером рутинности и мелкой регламентации посольского этикета Московского царства XVI - XVII вв. с устоявшимся формуляром наказа, различных грамот, статейных списков, приходно-расходных книг, но с другой стороны, проявлением нового европейского мышления со свободой во многих действиях, с упрощенными церемониями, с отсутствием рабской покорности и великодержавного чванства. Вместе с тем, автор отметил и негативные результаты поездки. Он полагал, что по возвращении, считая старый дух и старые формы международных отношений изжитыми, Петр I вводит новые путем «слепаго подражания», которые «нередко вместо выгод России принуждены были служить интересам Европы».[44] В целом, труд М.А.Веневитинова был первой удачной попыткой написать монографию о миссии 1697 -1698 гг. с научной критикой опубликованных источников и библиографией.

            Последнее значительное исследование о деятельности Петра I в ходе Великого посольства в дореволюционной историографии было опубликовано Е.Ф.Шмурло.[45] Известный историограф Петровской эпохи попытался на примере начальных этапов поездки Петра за рубеж сделать несколько критических замечаний относительно разработанности данной темы. По его мнению, даже первые 28 лет жизни императора, наиболее исследованные к 1900 г., вызывают вопросы. Касаясь лишь относительно небольшого отрезка пути Великого посольства от Москвы и до выезда из Риги, историк привел примеры различных фактических ошибок П.П.Шафирова, Н.Г.Устрялова, С.М.Соловьева, А.Г.Брикнера, критикуя даже «письма и бумаги имп. Петра Великого», классическую публикацию источников данного периода.[46] Свой анализ он делал на основе лишь изданных материалов («Журнал», «Статейные списки», переписка) и работ историков, в том числе и иностранных. Даже такое сопоставление, без привлечения архивных бумаг, позволило Е.Ф.Шмурло более объективно показать спорные моменты поездки, особенно инцидента в Риге. Автор как бы попытался встать на точку зрения обеих сторон, не обвиняя ту или иную в различных обидах, а стараясь беспристрастно объяснить их по[231]ведение.[47] Для аргументации историк использовал и официальные документы посольства, и письма Петра I, и объяснения Э.Дальберга, а также описания состояния Лифляндии в то время. Он сверил их между собой, местами критикуя непроверенные сведения, и, не расставляя четких акцентов, представил материал для размышлений над рижским конфликтом и другими спорными моментами начала путешествия.

            Критические заметки известного историка стали определенным этапом в историографии Великого посольства, позволившим перейти от простого описания событий с использованием новых источников к критическому осмыслению накопленных сведений с их источниковедческим и историографическим анализом.

            Труды, опубликованные в советское время, можно условно разделить на две группы по аналогии с прошлым временем: специальные работы и обобщающие по всей жизни Петра I или еще большего периода.

            К первой группе относится исследование академика М.М.Богословского и ряд статей, речь о которых пойдет ниже. М.М.Богословский скончался в 1929 г., однако его труд, оставшийся незавершенным, увидел свет лишь в 40-е гг. Поездке за рубеж в 1697-1698 гг. был отведен конец первого и весь второй том работы.[48] Подзаголовок исследования ¾ «Материалы для биографии» ¾ указывает на отсутствие в работе оценочных характеристик.

            Автор использовал огромное число архивных материалов и основную часть опубликованных. Он так подробно, день за днем, описал ход поездки дипломатической и хозяйственной миссии, что до сих пор не один историк не смог превзойти его. Академик фактически обобщил, за редким исключением, все известные к тому времени документы, бумаги, письма, включив в свои «Материалы» неизвестные ранее дела Австрийского, Английского, Голландского, Прусского, Польского дворов из состава МГАМИД и особенно не вошедшую в «Памятники дипломатических отношений» «Расходную тетрадь» Великого посольства.[49] Он привлек не [232] только все русские источники и исследования, но и основную массу зарубежных.

            Труд М.М.Богословского имеет форму скорее сборника материалов, чем исследования. Здесь нет ни разбора и анализа источников, ни критики предыдущих исследований, хотя некоторые собственные суждения можно найти, например, при описании «рижского инцидента».[50] Автор обычно ссылался на какой-либо материал и сообщал его суть, а в большинстве случаев почти целиком его цитировал или приводил подробные выписки, особенно из ранее неопубликованных бумаг. Самому автору «…хотелось собрать факты, достоверные факты, которые, будучи собраны в достаточном количестве, своим неоднократным повторением ведут к надежным общим суждениям»[51].

            Статьи, написанные А.И.Андреевым и Н.А.Баклановой, были опубликованы в одном сборнике. Первый автор, а он был и редактором сборника, осветил ход пребывания Петра I в Англии в 1698 г.[52] Оригинальность данного исследования заключалась не только в избрании небольшого отрезка путешествия для изучения, но и в подробной характеристике источников и историографии, выполненной на высочайшем для того времени уровне. Автор впервые разобрал все доступные ему источники по способу создания и степени достоверности, отдавая предпочтение официальным документам («Походный журнал», донесения посланников в Англии) и мемуарной литературе (труд Дж.Перри). Он уделил много места сопоставлению материалов, имевших одного автора (письма и «Воспоминания» Дж.Бернета) или одну основу (две редакции «Походного журнала», автором более подробной был Г.Гюйссен, и его же «История Великой России»).[53] А.И.Андреев сумел не только полностью охватить все источники по английской части поездки Петра I, что сохранит свою актуальность и через 30 лет[54], но и наметить пути для дальнейшей работы, возможной лишь с открытием для доступа зарубежных архивов. Среди предстоящих объектов исследования можно упомянуть бумаги Гринвичской обсерватории, архив Монетного двора, изучение газетных подшивок тех годов, различных воспоминаний. Сравнение всех источ[233]ников с историографией проблемы позволило автору сделать вывод о недостаточном сопоставлении историками русских и зарубежных публикаций, о пропуске некоторыми из них ряда важных документов. В целом, как отмечалось впоследствии, заслуга автора состояла в наиболее полном сборе сведений о пребывании царя в Англии и первом использовании труда Г.Гюйссена «История Великой России», хотя утверждения А.И.Андреева о времени перевода Гюйссеновской редакции «Журнала» вызвали позже критику.[55]

            Статья Н.А.Баклановой* ценна тем, что она до сих пор остается единственным источниковедческим исследованием материалов Великого посольства.[56] Работа представляет собой документированное изложение содержания приходно-расходных книг в области, характеризующей бытовую сторону посольства. Автор, подробно разбирая опубликованные и неопубликованные материалы, степень их использования исторической наукой, делает вывод о недостаточности внимания, которое уделялось этому источнику до сих пор.[57] Значение документа увеличивается высокой степенью исторической достоверности, так как к официальным финансовым отчетам в Посольском приказе относились с большой строгостью, что почти исключало какую-либо тенденциозность или искажение фактов. Проанализировав содержание посольских книг № 47 и 48 (приходно-расходных)[58], Н.А.Бакланова обоснованно доказала их тесную взаимосвязь и необходимость публикации книги № 47, являющейся продолжением книги № 48, вышедшей в приложении к IX тому «Памятников дипломатических сношений».[59] В целом, работа содержит много новых сведений о процессе влияния Запада на русских людей, о взаимодействии культур обеих сторон.

            В 40-е гг. появляется еще несколько трудов о Петре I, где говорится о Великом посольстве, ¾ историков Б.Б.Кафенгауза и В.В.Мавродина.[60] Эти работы носят обобщающий характер, хотя в них есть несколько оригинальных характе[234]ристик. Например, Мавродин выдвигает дипломатические задачи посольства на первое место, напрямую связывая процессы общеевропейской политики с интересами России.[61] Хотя он несколько преувеличивает дипломатическое искусство молодого Петра I, положительной стороной работы стало выявление негативных сторон поездки, выразившейся в бездумном привлечении иностранцев и последовавшим далее засилии немцев.

На особенностях влияния на Петра I культурной и духовной сфер и формирования у него художественных взглядов во время первого заграничного путешествия останавливался один из авторов сборника «Культура и искусство Петровского времени».[62] Помимо чисто культурологических аспектов вопроса, В.Ф.Левинсон-Лессинг разобрал литературу проблемы, касаясь при этом предпосылок отправки посольства. Он отметил, что, несмотря на большое количество фактов, известно далеко не всё. По его мнению, привлечение новых источников, а особенно более полное использование косвенных указаний, несомненно, даст возможность узнать и понять многое лучше, чем мы знаем сейчас.[63] Автор, кратко охарактеризовав источники, расставил их по степени важности для своей темы, считая основными «Статейные списки» посольства и «Юрнал 206 года» в краткой редакции. Более же пространному «Журналу» Г.Гюйссена он дал новую оценку. Впервые отвергается полная достоверность ряда сведений, указанных Г.Гюйссеном, так как они дополнялись из источников, не связанных непосредственно с деятельностью Великого посольства.[64] Критиковались также работы Дж.Меермана, Я.Схельтема, других иностранных авторов. Помимо вышеупомянутых источников и исследований В.Ф.Левинсон-Лессинг использовал «Записную книжку...», «Письма и бумаги Петра Великого»[65], труды Н.Г.Устрялова, М.А.Веневитинова, П.П.Пекарского, М.М.Богословского, то есть все фундаментальные книги, которые были изданы у нас в стране и за рубежом в связи с первой поездкой Петра за границу. К этому добавилось несколько неопубликованных писем к царю из Кабинета Петра I ЦГАДА. В принципе, работа известного культуроведа была последним исследо[235]ванием, в котором давался анализ научной основы трудов о Великом посольстве. Последующие авторы будут использовать старые источники без их критического разбора.

            В 80-90-е годы, ввиду гораздо более свободного международного обмена, в историографии Великого посольства становится заметнее тенденция обращения исключительно к дипломатической стороне поездки. Основная масса исследователей, за некоторым исключением, сосредоточивает свое внимание именно на нюансах внешней политики.

            Из них наиболее ярким стал труд Н.Н.Молчанова «Дипломатия Петра Первого», выдержавший три издания. Автор сумел показать на богатом фактическом материале широчайший спектр международных отношений того времени. Однако для профессиональных исследователей работа Н.Н.Молчанова представляет меньший интерес, так как в ней совершенно нет указаний на источники. Работа носит публицистический характер и порой излишне превозносит деяния Петра I, принижая значение предшественников и современников первого русского императора.

            Чрезвычайно оригинальной, по сравнению с предыдущими, стала монография В.Е.Возгрина, обобщившая сведения о дипломатической истории подготовки и первой половины Северной войны 1700-1721 гг.[66] Автор, широко привлекая неизвестные ранее материалы отечественных и зарубежных архивов, пытается доказать, что Петр I задумал начать войну за выход в Балтику еще перед началом поездки. Поэтому все путешествие проходило, по его мнению, под влиянием дипломатической подготовки войны со Швецией.[67] С тех же позиций историк пишет о рижском инциденте, о пребывании Петра в Бранденбурге, в Англии, в Голландии. Для доказательства он применяет сведения из неопубликованной «Истории Великой России» Г.Гюйссена, фондов «Русланд» и «Недерланден» датского Государственного архива, ф. 96 «Сношения России со Швецией» РГАДА, ряда зарубежных монографий, малоизвестных отечественным историкам.

            Однако исследование вызывает некоторые критические замечания, упомянутые позже в работе Н.И.Павленко «Петр [236] Великий»[68], явной тенденциозностью отбора фактов. Поставив перед собой заранее определенную задачу, ученый привлек только те материалы, которые бы ее подтверждали, совершенно игнорируя все остальное. Ссылаясь на несохранившуюся тайную инструкцию, он пристрастно рассматривает реальные действия «членов русской миссии в период ее пребывания за рубежом»[69], тем самым не замечая очевидную деятельность Великого посольства по укреплению антитурецкого союза. Возгрин даже дает иную трактовку давно устоявшимся фактам, оценивая, например, устное соглашение между Петром I и Фридрихом III Бранденбургским как «имевшее силу не меньшую, чем остальные», или избрание в Польше королем Августа II как открытое выступление «против интересов Швеции».[70] Таким образом, несмотря на новый громадный материал, выводы данной монографии, хотя бы в главе о Великом посольстве, требуют переосмысления или дополнительной аргументации.

            В появившейся четырьмя годами позже монографии В.С.Бобылева, поездка в Европу рассматривается в первую очередь со стороны дипломатических целей. [71] Работа обращает на себя внимание тем, что сведения о тайной беседе Вильгельма III и Петра I относительно переориентации российской внешней политики используются в ней как общепринятый факт. Приведенные в монографии предыдущего автора материалы о прямом совете английского короля Петру I «закончить войну с Турцией и обратить свои взоры на Прибалтику»[72] требуют полноценного источниковедческого анализа. Применение их без какого-либо комментария противоречит научной методике исторических исследований.

            Постепенное накопление данных о дипломатической стороне поездки требовало органического включения их в историю всей внешнеполитической службы России. Этой задаче была посвящена статья Г.А.Санина, вошедшая в сборник «Российская дипломатия в портретах».[73] Основываясь только на исследованиях советских историков, автор показал не просто деятельность русской миссии на фоне событий европейской политики конца XVII в., а попытался дать динамику изменений ориентации российской посольской [237] службы, роста ее мастерства и умения прогнозировать ситуацию на примере самого Петра I.

            Совершенно неожиданную сторону поездки Петра I за рубеж осветил два года назад в искусствовед С.О.Андросов.[74] Основываясь на документах, опубликованных Е.Ф.Шмурло[75], взятых последним из архивов Венеции и Рима, автор сопоставляет их со сведениями из краткой и пространной редакции «Юрнала», трудами Н.Г.Устрялова, М.М.Богословского, и делает вывод о факте кратковременного пребывания Петра I в столице морской республики. Еще М.М.Богословский посчитал ключевые документы, свидетельствующие о поездке, «курьезной ошибкой».[76] Однако тщательное изучение проблемы, совмещенное с работой в Государственном архиве Венеции, позволило Андросову говорить, что Петр I смог запомнить его «на всю жизнь и получить общее представление об этом удивительном городе»[77]. Такое прямолинейное утверждение весьма спорно, и лишь дополнительные изыскания в архивах Италии и России, а возможно и Ватикана, позволят снять покров тайны с данного эпизода.

            Своеобразным итогом разработки большинства проблем, связанных с Великим посольством, стало отражение поездки в работе «Петр Великий» Н.И.Павленко.[78] В третьем, значительно дополненном издании 1994 г. автор обобщил, наряду с широко известной литературой, документальные материалы и монографии последних лет. Основной базой его книги стали опубликованные источники. Из них наиболее часто он цитировал «Письма и бумаги имп. Петра Великого» и «Статейные списки» посольства. Другую часть документов он приводил в изложении Н.Г.Устрялова и М.М.Богословского. Кроме того, для дополнения некоторых сведений автор привлек «Походный журнал» 1698 г., «Поденную записку...»[79], «Собрание» Ф.Ф.Мартенса[80], «Записки» Я.Ноомена, публикации в сборниках РИО. Павленко использовал лишь некоторую часть научных работ, ограничась трудами С.Н.Шубинского, А.И.Андреева, Е.В.Возгрина и Р.Виттрама[81]. Он попытался отойти от предвзятости других мнений. Стараясь основываться лишь на документальных источниках, Н.И.Павленко при описании Великого посоль[238]ства создал объективную картину деятельности миссии за рубежом. Недостатки монографии заключались в отсутствии характеристики цитируемых публикаций и исследований. Вместе с тем, стремление избегать категоричных оценок и доступность изложения позволили автору написать серьезный труд, интересный как специалистам, так и массовому читателю.

В последние годы в связи с празднованием 300-летия Великого посольства стали появляться новые исследования, нередко базирующиеся на архивных источниках. Обращает на себя внимание статья С.Р.Долговой, опубликованная в одном из номеров «Вестника архивиста».[82] Автор в рассказе о миссии 1697–1698 гг. упоминает множество неопубликованных материалов, хранящихся в РГАДА. Изложение основных моментов поездки сопровождается цитированием документов, отложившихся в канцелярии Посольского приказа. К сожалению, воспользоваться новой информацией могут только опытные историки, знакомые со всем комплексом бумаг Великого посольства. Отсутствие какие-либо точных сведений об использованных архивных делах и фондах затруднит для большинства исследователей их широкое применение.

            Вопросам, связанным с проездом Петра I через Пруссию, посвятил свою монографию калининградский исследователь Г.В.Кретинин.[83] Он подробно осветил все этапы визита «знатных персон» в Бранденбургское курфюршество, а в специальных приложениях даже опубликовал некоторые документы. Были впервые изданы фотокопии «Приветствия» послам в Тильзите за 12 мая 1697 г. на немецком и русском языках, с переводом на современную орфографию. Украшенная красочными иллюстрациями, книга обладает подробным справочным аппаратом. В целом, работа свидетельствует о высоком научном уровне, которого достигла отечественная историография Великого посольства.

            Зарубежная литература вопроса чрезвычайно богата. О Великом посольстве Петра I писали во всех странах, через которые оно проезжало, причем их число увеличивалось историками из других государств. В данном обзоре остановим[239]ся лишь на монографиях и статьях, наиболее ярко характеризующих общие тенденции иностранной историографии проблемы.

            Первые, заслуживающие пристального внимания, работы были созданы современниками Петра I, появились в начале XVIII в. Они являются скорее источниками по данному периоду, чем исследованиями, так как отражают воспоминания очевидцев. Одна была написана Дж.Перри, английским инженером, приглашенным в ходе Великого посольства на русскую службу. В полном русском переводе она появилась лишь в 1871 г., спустя 155 лет после публикации.[84] В ней сообщалось много новых сведений о пребывании царя в Англии, поскольку автор был свидетелем событий. Остальные эпизоды поездки Петра I и Великого посольства, которые он изредка упоминает, могут использоваться лишь при сопоставлении с другими материалами.

            В 1701 г. в Лондоне увидела свет книга барона А.Бломберга, описывающая состояние Ливонии в конце XVII в.[85] В ней приводилось много свидетельств людей, наблюдавших проезд Петра I с русской миссией через прибалтийские земли.

            Работа голландца Я.К.Ноомена была известна в России уже в 20-х гг. XIX в. благодаря многочисленным извлечениям Я.Схельтема. Оригинал же «Записок...» стал доступен отечественным историкам лишь благодаря публикации В.А.Кордта.[86] Некоторые сведения автора, которые теперь известны лишь в его изложении, вызывают сомнения в их правдивости. Поэтому надо крайне осторожно подходить к фактам, сообщаемым Я.К.Нооменом, выясняя их происхождение.

            Из предисловия к русскому переводу можно достаточно точно выявить первоисточники голландского автора. Много материалов, приводимых им по слухам, имеют явно легендарный характер. Другую часть «Записок...», написанную со слов односельчан, родственников, просто знакомых Я.К.Ноомена, можно использовать с некоторой долей условности. И, наконец, личным наблюдениям автора можно доверять почти без оговорок.[87] В целом, названные труды за[240]рубежных авторов почти не носят вид исследования и могут быть отнесены к мемуарной литературе.

            Исследование Я.Схельтема, голландского ученого,¾ первый научный, с большими, правда, оговорками, труд посвященный исключительно путешествию Петра I. Начиная с середины XIX в., а работа впервые увидела свет в 1814 г., ее привлекали как дополнительный источник все серьезные отечественные историки. На русском языке из нее печатались лишь отрывки под названием «Петр Великий, Император России, в Голландии и в Заандаме в 1697 и 1717 гг.»[88] Однако только последняя публикация носила фундаментальный характер. Она составила перевод основной части книги Я.Схельтема, осуществленный А.С.Лацинским.

            Труд исследователя из Голландии был основан на трех группах источников: «Записки...» Я.К.Ноомена и «Записная книжка» К.Кальфа, заандамского коммерсанта; устные предания, слухи; печатные труды XVIII - начала XIX в., среди которых известная «Речь…» Дж.Меермана.[89] Я. Схельтема достаточно точно изложил пребывание Петра I в Европе, если смотреть на указанные материалы. Однако он не подверг их какой-либо критике, хотя многое носит явно легендарный характер, и почти нигде не указал точно первоисточники тех или иных фактов. Работа почти целиком является переложением использованных бумаг, на что указывал еще М.А.Веневитинов.[90]

            Почти одновременно с отечественной полемикой славянофилов и западников на Западе наблюдался всплеск интереса к Петру I. Переводится на французский язык сочинение Дж.Меермана, которое выходит в 1842 г. В 30-е гг. почти одновременно в Лондоне и Нью-Йорке издается исследование Дж.Барроу о жизни Петра I.[91] В нем достаточно полно были изучены, а частично и опубликованы материалы английской прессы, современной пребыванию императора в Великобритании.

            Другой тип источников (дипломатическая переписка) активно использовался в работе историка Ц.Задлера.[92] Особенно много места автор уделил посланиям австрийских представителей в Англии: резидента Хофмана и чрезвычай[241]ного посланника графа Ауэрсперга. Он почти целиком привел их депеши за январь-апрель 1698 г.

            Попытку обобщить сведения о Петре I предпринял в 1884 г. историк Е.Шулер.[93] На основе не только западных, но и большинства российских исследований (труды Устрялова, Брикнера, Соловьева, Пекарского[94], Герье[95]) он создал крупнейший в XIX в. зарубежный труд, описывающий эпоху выхода России на международную арену. Автор попытался отойти от одностороннего подхода к истории Великого посольства, отказавшись от апологетической оценки. Шулер сопоставил различные виды источников (официальные документы, переписку, мемуары), взяв за основу публикацию Ламберти[96], перепечатки из трудов Эрмана[97], Задлера, мемуаров Бернета и Эвелина, архивные документы из Австрии.[98] Причем он постарался подтвердить все факты материалами российского происхождения, цитируя письма и бумаги самого Петра I, «русские официальные документы».[99] По объему и количеству использованных трудов и публикаций монография Е.Шулера в течение нескольких десятилетий за рубежом не знала себе равных. А сведения из нее до сих пор привлекаются различными исследователями в качестве первоисточника.

            Среди трудов XIX в. стоит упомянуть еще два, совершенно разноплановых по объему и характеру. Один из них затрагивает Великое посольство в контексте истории целой европейской страны, другой рассказывает лишь об одном из эпизодов поездки 1697-1698 гг.

            Автором первой был английский историк Т.Б.Маколей. Его труд по истории Великобритании получил широкую известность в XIX в. В нем, описывая годы правления английского короля Вильгельма III, он ведет речь и о Великом посольстве. По его мнению, поездка Петра I имела огромное значение, став «эпохой в истории не только его страны, но и нашей, и всего человечества»[100]. При описании жизни царя в Лондоне Т.Б.Маколей основывался исключительно на зарубежных источниках, что вносит в его рассказ налет некоторой пренебрежительности, усугубляемой пристрастием к анекдотическим случаям. Из официальных документов им [242] были взяты лишь донесения европейских посланников в Лондоне Ван Ситерса и Лермитажа, основную же массу сведений он почерпнул из газет и мемуаров Дж.Эвелина и епископа Дж.Бернета.[101] Все материалы английский историк использовал без какого-либо анализа, принимая на веру все утверждения.

            Более значительной в источниковедческом плане оказалась работа А.Бергенгруна, где описывался проезд Петра I и Великого посольства через Лифляндию.[102] Работа построена на богатом фактическом материале с кратким описанием во введении цитируемых публикаций и монографий. Помимо известных трудов П.П.Шафирова, И.И.Голикова, Н.Г.Устрялова, сборника Ламберти автор привлек ряд малоизвестных работ немецких авторов и неопубликованные материалы из библиотеки Ливонии и Рижского городского архива. Часть документов он привел в приложении: пребывание Великого посольства в Риге, «Отчет» городских властей о составе миссии и ходе ее проживания, переписка губернатора Э.Дальберга с должностными лицами в Стокгольме.[103] Полнота охвата проблемы и наличие приложенных первоисточников способствовали широкому использованию данного исследования многими отечественными и зарубежными историками.

            В первой половине нашего века наблюдается некоторый спад числа публикаций о Великом посольстве. Работы, включавшие всю биографию императора, не вносили ничего нового в источниковедческом плане, хотя в некоторых и появлялись оригинальные характеристики первого заграничного путешествия Петра Алексеевича.[104] Среди специальных работ также не появилось ничего примечательного. Диссертация голландского историка Б.Раптшинского касалась лишь части пребывания Петра Великого в Голландии.[105] Причем автор брал за основу известные источники, не привлекая новых. Немецкий ученый В.Ханц создал труд, интересный с точки зрения эволюции деятельности Петра в период между поездками 1697-1698 гг. и 1716-1717 гг.[106] Второе путешествие показано здесь через призму первого. Однако автор ограничился опубликованными материалами. 

            [243] В послевоенное время ситуация в корне меняется. В 50-60-е годы в Европе и Америке появляется большое количество как общих, так и узкопроблемных исследований. В первую группу входят около десятка работ, из которых серьезными научными достоинствами обладают лишь две. Первая принадлежит перу английского историка Д.Грея.[107] Обратившись к теме поездки Петра I в Европу еще в 1956 г.[108], через четыре года он выпускает полное жизнеописание императора. Как и все биографы Петра I, автор рассматривал пребывание Великого посольства на Западе лишь через деятельность самого царя. Описание событий носит научно-популярный характер, так как основано на наиболее известных трудах и публикациях. Главными источниками Д. Грея были исследования Устрялова, Богословского и «Письма и бумаги имп. Петра Великого». В дополнение он привлекал работы Маколея, Бломберга, Герье, Б.Самнера[109], Соловьева. Неизвестные материалы использовались лишь в рассказе об английском отрезке путешествия. Историк процитировал несколько писем современников из Бодлейновской библиотеки и «Вахтенный журнал Хамбера»(The Log of the Humber) из Национального морского музея в Гринвиче.[110] Из недостатков работы можно отметить два неправильных указания автора на статью А.И.Андреева и отсутствие источниковедческих характеристик.

            Другое исследование, по оценкам большинства историков, является «самой серьезной работой о Петре Великом, вышедшей на Западе»[111]. Немецкий ученый Р.Виттрам, написавшей ее, основывался на громаднейшем фактическом материале, почерпнутом из разноязычной литературы.[112] Описывая Великое посольство, автор привлекал сведения из всех известных к тому времени русских (опубликованных) и европейских (в том числе и архивы) источников и исследований. Он собрал и использовал все изданные материалы, где упоминалось Великое посольство или приводился какой-либо документ, связанный с ним. Виттрам ввел в научный оборот часть неизвестных ранее бумаг из Государственного архива Швеции, Венского государственного архива, ряда частных архивов Германии, Италии, Англии. Пространные [244] примечания помогают понять отдельные вопросы источниковедческого и историографического свойства. Вместе с тем, у Р.Виттрама не найти глубокого анализа источников и какой-либо их классификации.

            В последние десятилетия число общих работ о России конца XVII - первой четверти XVIII вв. не уменьшилось. Однако изменилось их качественное своеобразие. Введение в оборот новых материалов пошло на спад, так как зарубежная база в основном оказалась исчерпанной. Количество же исследований, авторы которых отталкивались от известных фактов и пытались дать оригинальные трактовки и выводы, наоборот, выросло. Среди таких книг можно отметить биографии М.Андерсона[113], А.Джонджа[114], Р.К.Масси[115]. Хочется выделить последнюю работу, изданную на русском языке в прошлом году. Она является типичной для цивилизационного подхода к истории. Написанная ярким публицистическим языком, монография обладает научными достоинствами в виде ссылок на известную литературу и публикации. Автор попытался рассказать о Великом посольстве не с точки зрения одной из сторон, а совместить основные русские и зарубежные источники проблемы, давая, по возможности, объективную картину.[116] Он сумел освободиться от пристрастного отношения к России и, не деля ход истории на русский и европейский пути, постарался осознать и передать читателям единство мира того времени, в котором найдется место для любой страны.

             Наибольшее число работ, затрагивавших отдельные проблемы поездки 1697-1698 гг., приходится на послевоенные десятилетия. Причем их число распределено достаточно неравномерно: английскому отрезку путешествия посвящено шесть статей, а остальным вопросам всего три.

            Один из авторов, Л.Левенсон, на основе малоизвестных английских материалов изучает пребывание Петра I в Лондоне, описывает его встречи с Вильгельмом III и известным химиком М.Стрингером.[117] В своих статьях Левенсон вводит в научный оборот ряд новых источников, среди которых поэма Стрингера, дневники Н.Летрелла. Он анализирует их и [245] выясняет дополнительные детали визита русского царя в Великобританию.

            Публикации неизвестных источников были посвящены статьи Е.Двойченко-Маркова и А.М.Крино. Первый, разбирая встречи Петра I с квакерами, привел отрывки из бесед будущего императора с деятелями этого движения по английским первоисточникам и целиком процитировал письмо У.Пенна.[118]

            Второй продолжил поиски дипломатических документов, связанных с английской поездкой. В Государственном архиве Флоренции он обнаружил несколько донесений флорентийского агента в Лондоне Т.Платта к А.Бассети, секретарю правительства Медичи. Разбору и изданию данных писем и была посвящена его работа.[119]

            Авторы двух оставшихся статей обращаются к Великому посольству как к отдельному историческому явлению. Л.Р.Левиттер рассматривает его в контексте взаимоотношений России и Польши по балтийскому вопросу.[120] А Р.Виттрам дает подробную хронику всех событий.[121] Последняя статья посвящена одному из самых спорных вопросов поездки 1697-1698 гг. — «рижскому инциденту».[122] Все три базировались на старых источниках и интересны лишь в историографическом плане.

            Из всего вышесказанного осознается неравноценный интерес исследователей к разным видам источников. Наибольшей популярностью пользовались материалы мемуарного и эпистолярного жанра. Они первыми начинают использоваться историками и оказываются, в связи с этим, наиболее изученными. Не меньший интерес вызывали официальные акты и грамоты, как имевшие важное значение не только для данного исторического периода, но и для последующих времен. Из делопроизводственных документов основное внимание обращалось на посольские книги и Походные журналы Петра I, как на сборники достоверных фактов о поездке. Сама же структура источников, сопоставление их по видам, систематизация остались невостребованными в качестве предмета изучения. До сих пор не существует ни одной работы, преследовавшей бы цель выявления исторической дос[246]товерности разных материалов и их источниковедческой характеристики.

            В итоге напрашивается вывод о необходимости дополнительного анализа источников Великого посольства, а особенно делопроизводственных документов. Следует обратить внимание на материалы, связанные с деятельностью Посольского приказа в последние годы его существования. Их тщательное изучение возможно позволит доказать отсутствие упадка в деятельности российского дипломатического ведомства, умение поддерживать престиж государства. Веками отработанные методы ведения переговоров, система сохранения традиций еще не выработали своего практического ресурса и могли с успехом использоваться в практике международных сношений. На примере материалов миссии 1697-1698 гг. видно, что нестандартный подход Петра I к проблемам взаимодействия России и Европы далеко не всегда себя оправдывал.

           [246-251] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста