Береговая служба по записным разрядным книгам XVII века

Автор
Новохатко Ольга Владимировна
Novokhatko O.V.

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVII

Библиографическое описание:
Новохатко О.В. Береговая служба по записным разрядным книгам XVII века // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.): сборник статей памяти В.И.Буганова / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. Н.М.Рогожин. М., 2001. С. 188-207.

Текст статьи

[188]

О.В.Новохатко

БЕРЕГОВАЯ СЛУЖБА ПО ЗАПИСНЫМ РАЗРЯДНЫМ КНИГАМ XVII ВЕКА

           Даже в годы, когда русское государство не вело больших войн, на Разрядном приказе, как главном военном ведомстве, лежали тяжелые и многообразные обязанности по поддержанию в боевой готовности всех военных сил России и их активному применению на неспокойных южных рубежах — «береговая служба». Описывая ежегодную весеннюю мобилизацию военных сил для охраны южных границ в XVI в., В.О.Ключевский рисует яркую картину организующей деятельности Разряда: «Ранней весной в Разрядном приказе закипала оживленная работа. Дьяки с подьячими рассылали повестки в центральные и украинные уезды с приказом собрать ратных людей, городовых дворян и детей боярских, назначая им сборные пункты и сборный срок, обыкновенно 25 марта — день Благовещения. Посланные, собрав ратников по списку всех сполна, ехали с ними на государеву службу; укрывавшихся, сыскивая, били кнутом. ...Пересмотрев их на сборных пунктах, присланные из Москвы воеводы в случае тревожных вестей из степи соединяли ратников в пять корпусов, полков; большой полк становился у Серпухова, правая рука — у Калуги, левая — у Каширы, передовой полк — у Коломны, сторожевой — у Алексина. Кроме того, выдвигался вперед шестой полк, летучий ертоул, для разведочных разъездов. При дальнейших тревожных вестях эти полки в известном порядке трогались с Оки и вытягивались к степной границе. Таким образом, ежегодно поднималось на ноги до 65 тысяч рати. Если не приходило из степи тревожных вестей, полки стояли на своих местах иногда до глубокой осени, пока распутица не являлась им на смену посторожить Московское государство от внешних врагов»^[1]. Эта картина верна и для XVII в., что подтверждается записными разрядными книгами.

           [189] Записные книги «всяких дел» велись как в Разряде, так и в других приказах. В них в хронологическом порядке заносились все дела по приказу или по его отдельным столам за год. Наиболее полными и разнообразными по заключающемуся в них материалу являются записные книги центрального, Московского, стола Разряда. За XVII в. сохранилось 27 таких книг^[2].

           Распоряжения правительства, проводимые через Разряд, об охране южных окраин государства записные книги отмечают с 20-х по конец 90-х гг. XVII в. Поскольку целью статьи является описание не только и не столько береговой службы (об этом уже немало написано), сколько деятельности Разряда по ее организации и, соответственно, отражения этой деятельности в документации приказа, статья носит в некотором отношении публикаторский характер. Без включения в статью цитат, подчас весьма протяженных, из записных книг практически невозможно передать характер записей, их динамику на протяжении века^[3].

           Поскольку год начинался с сентября, первыми в записных книгах были записи о роспуске воевод и служилых людей украинного разряда. Сначала отпускали больших воевод с основной частью служилых людей, оставляя на осень часть войска с меньшими воеводами. Отпуск больших воевод и назначение меньших соединялись обычно в одном указе: «135-го сентября в 21 день государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии указал из украиново розряду из полков болших воевод отпустить к Москве, а дворян и детей боярских замосковных и украинных городов роспустить по домом. А на осень в полкех указал государь быть меншим воеводам, а с ними дворяном и детем боярским и всяким служилым людем по новой росписи. А государевы грамоты об отпуске посланы сентября в 25 день». Далее следуют росписи воевод и служилых людей украинных городов большого полка и росписи служилых людей по другим полкам^[4]. Затем аналогично расписаны по полкам воеводы и служилые люди, которым указано быть на осень «до снегов»^[5]. В конце росписей отмечено, когда, с кем и куда разосланы грамоты о пограничной службе: «А государевы ца[190]ревы и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоты о том посланы к воеводам сентября в 25 день: на Тулу ко князю Юрью Буйносову да к Борису Пушкину с галичанином с Игнатьем Нелидовым; на Дедилов ко князю Юрью Звенигородцкому да к Дмитрею Воейкову со князем Ондреевым человеком с Осташком Татариновым»^[6] и т.д.

           В ноябре, изредка в самом конце сентября, Разряд объявлял царский указ о роспуске меньших воевод со служилыми людьми. Эти записи обычно короче записей о роспуске больших воевод. За одним исключением^[7], в них нет росписей служилых людей: «Ноября в 18 день государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии указал из украиново розряду менших воевод, которые оставлены были на осень, отпустить к Москве, а дворян и детей боярских, которые с ними были, роспустить по домом. С Тулы отпустить Бориса Григорьева сына Пушкина. С Дедилова Дмитрея Баимова сына Воейкова. С Крапивны Ермила Иванова сына Мясоедова. Изо Мценска Левонтья Огафонова сына Изволс- ково. С Резани из Переславля Резансково Василья Петрова сына Чевкина. С Михайлова Федора Иванова сына Грекова. Из Пронска Михайла Борисова сына Протасьева. И государевы грамоты о том посланы к Борису Пушкину, к Дмитрею Воейкову, к Ермиле Мясоедову, к Левонтью Изволскому, к Василью Чевкину, к Федору Грекову, к Михайлу Протасьеву»^[8].

           В марте — апреле следовал указ о сборе ратных людей на украине. За исключением ЗРК 3 и 4, в этих записях нет росписей служилых людей по полкам: «135 марта в 7 день государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии указал быти на своей государеве службе в украинном розряде воеводам по полком. А срок указал государь им стати по местом апреля в 1 день. И того ж дни марта в 7 день воеводам государева служба сказана: В болшой полк на Тулу столник и воеводы князь Федор княж Семенов сын Куракин да князь Иван княж Федоров сын Шеховской» и т.д. по полкам передовому (Дедилов), сторожевому (Крапивна), прибылому (Мценск), по городам Переславлю Рязанскому, Михайлову и Пронску. «А дворяном и детем боярским украинных и за[191]московных городов и иноземцом указал государь с воеводами быти по росписи. А срок указал государь воеводам и дворяном и детем боярским украинных городов стати по местом апреля в 1 день, а замосковных городов Егорьев день апреля в 23 день нынешняго 135 году. А государева служба дворяном и детем боярским сказана марта в 10 день». Далее следует обязательная запись о работе Разряда по рассылке грамот в города по этому указу: «А государевы грамоты в городы к воеводам и к дворяном и к детем боярским о службе посланы: на Коломну к воеводе и к дворяном и к детем боярским, в Переславль к воеводе ж и к дворяном и к детем боярским, на Михайлов, в Пронеск, в Шатцкой к воеводам и к дворяном и к детем боярским Холопья приказу с неделщиком с Кузмою Кисловским марта в 12 день» и т.д.^[9]

           Судя по сохранившимся подлинникам, указы переписывались в записные книги почти дословно, хотя и с небольшими пропусками (см. табл.).

[192]

           Работа Разрядного приказа по организации пограничной службы велась не только весной — в зимние месяцы готовились списки служилых людей для летней службы. В конце января царь указывал «дворян и детей боярских замосковных городов росписать пополам и быти на своей государеве службе без вестей пополам. А как будут вести про болших воинских людей, и замосковных городов дворяном и детем [193] боярским указал государь быти на своей государеве службе обеих половин. А запасы свои и конские замосковных городов дворяном и детем боярским указал государь везти в городы, где которым городом на службе быти обеим половинам ныне, по зимнему пути. А срок замосковных городов указал государь стати по полком первым половинам на Николин день вешней нынешняго 145 году мая в 9 день»^[12].

           Летом, в июне, Разряд рассылал грамоты о перемене несущих порубежную службу ратников. Полковым воеводам предписывалось «ратных людей дворян и детей боярских и казаков украинных городов первых половин, которые были на государеве службе с весны, апреля с 1 числа июля по 1 число, пересмотря, отпустить по домом, будет про приход воинских людей вестей нет, а в полкех велено быти июля с 1 числа дворяном и детем боярским и казаком украинных же городов других половин до осени и до отпуску»^[13].

           С течением времени форма и содержание этих записей менялись. Роспись служилых людей по полкам с указанием их численности по каждой категории заносилась в записные разрядные книги до начала 40-х годов XVII в., причем не во всех случаях^[14]. Обычно не указывалось количество служилых людей в записях о роспуске меньших воевод, о переменах летних половин. В последующие годы в записях о порубежной службе еще встречаются росписи служилых людей по полкам, но уже без указания их численности^[15].

           Росписи воевод по городам (полкам) для несения береговой службы записывались в книги до начала 60-х годов. Это объясняется тем, что сведения о назначениях воевод на южную порубежную службу стали заноситься в записные книги не в форме царских указов, где и приводилась роспись воевод, а чаще всего в форме грамот полковым воеводам об их назначении на службу, о роспуске служилых людей и т.д. Так, 15 сентября 1659 г. «великого государя грамота к боярину и воеводе князю Юрью Алексеевичу Долгоруково послана с ево боярским человеком с Ермилкою Строевым такова». Далее дословно приводится грамота, в которой воеводе предписывается служилых людей, пришедших вместе с боярином и воеводой и двумя неделями позже, а также слу[194]жилых людей полковников Агея Шепелева и Якова Кулюбакина отпустить по домам до указа. На Туле оставить холостых людей из полков Шепелева и Кулюбакина до Покрова; если не будет вестей, отпустить и их. «Писан на Москве лета 7168-го сентября в 15 день. А послана та государева грамота по помете околничего Ивана Офонасьевича Гавренева»^[16] (главы Разрядного приказа).

           Со второй половины 40-х годов понятие «украина» расширяется, включая в себя города Белгородского полка, которые стали новым южным рубежом. В ЗРК 6 появляется запись о роспуске воевод и служилых людей из Белгорода и других городов и назначении следующей очереди воевод и служилых людей на осень в эти города: «Из Белагорода отпустить стольников и стряпчих и дворян московских и жилцов и иноземцев, которые служат с московскими дворяны, сентября с 17 числа. Дворян и детей боярских украинных городов тулян, коширян, козличь, торушан, серпуховичь, ружан, казаков, оболенских помещиков первых половин велено отпустить, как земляной [вал] отделают; других половин дворян же и детей боярских и казаков, и тулских драгунскаго строю черкас, и днепровских и смоленских казаков, и салдат, и с началными людми октября с 10 числа». Далее речь идет об отпуске из Белгорода служилых людей замосковных городов и о роспуске ратных людей из Карпова и Оскола, о назначении «на осень сентября с 25 числа до Рождества Христова» воевод и служилых людей в Белгород и Оскол^[17].

           Весной того же года воеводы собирают ратных людей в городах Белгородского полка: «Апреля в 12 день государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии указал быти на своей государеве службе по местом на украине: на Ливнах воеводам князю Григорью княж Семенову сыну Куракину да Ондрею Васильеву сыну Бутурлину; в Курску стольнику князю Ивану княж Федорову сыну Лыкову; на Елце стольнику князю Григорью княж Данилову сыну Долгоруково»^[18].

           В то же время старые пункты сбора ратных людей не сразу утратили свое значение. В той же книге помещены записи [195] о роспуске воевод с Тулы и других городов (Рязань, Крапивна, Мценск)^[19] и о назначении воевод в эти города на осень^[20].

           Весной (в мае) этого года по вестям воеводы старых украинных городов шли в сход к воеводам новых украинных городов, выдвигая войска на более южные рубежи: «А в сходе указал государь им быти: с Тулы князю Федору Хворостинину на Ливнах с воеводою со князем Григорьем Куракиным, из Одоева князю Михаилу Масальскому в Курску со князем Иваном Лыковым, с Резани князю Григорью Козловскому на Елце с столником со князем Григорьем Долгоруким»^[21].

           В течение еще почти 20 лет в записных разрядных книгах соседствовали записи о сборе и роспуске ратных людей как в Туле, так и в Белгороде^[22], но Белгород постепенно становится главным сборным пунктом. В мае 1651 г. царь «указал с весны и во все лето быть на своей государеве службе в Белгороде с князем Борисом Александровичем Репниным с товарыщи дворяном и детем боярским украинных городов по четвертям тульского полку туляном, коширяном» и т.д. Далее следуют такие же росписи служилых людей «резанского», «кропивенского», «дедиловского» и «мценского» полков^[23].

           Со второй половины 60-х и до 90-х годов XVII в. главными городами южных рубежей окончательно становятся Белгород и Севск^[24].

           Следует отметить, что большая часть записных разрядных книг не содержит записей обо всех перемещениях воевод и ратных людей на южной границе, которые происходили в течение года. Полностью все этапы порубежной службы отражены только в ЗРК 1, 3 и 5^[25].

           Как уже отмечалось, в записные разрядные книги заносились царские указы о роспуске воевод и служилых людей с украины после летней порубежной службы. Грамоты по этим указам, которые посылались из Разряда полковым воеводам, в книги, за редким исключением, не записывались. Если же это делалось, то содержание их передавалось в самой краткой форме, зато полностью приводилась роспись гонцов, посланных Разрядом с грамотами: «Сентября в 13 день по[196]сланы государевы грамоты по полком об отпуске дворян и детей боярских замосковных городов: на Тулу послана с смольянином с Безсоном Евфимьевым; на Дедилов с белянином с Дмитреем Пущиным» и т.д.»^[26].

           Указы же, грамоты и другие документы, выходившие из Разряда, которые следовали за объявлением весеннего сбора ратных людей, в записные книги вносились.

           До второй половины 30-х годов таких записей немного, часто они весьма лаконичны. Главным образом они касаются сыска и высылки нетчиков: «Июня в 1 день о нетчикех о алатарцех и о алатарских помещиках, о каза[ках] и о темниковских татарех, которые по смотру из Переславля Резанского воевод присланы в нетех, послана память в Казанской дворец с Григорьем Полуехтовым, велено нетчиков выслать в службу в Переславль, учиня наказанье»^[27].

           Со второй половины 30-х годов таких записей становится больше, по-прежнему они передают документы в кратком пересказе, с обязательной отметкой о гонце, с которым послана грамота, а также о том, как эта грамота в случае необходимости должна пересылаться из города в город: «Марта в 23 день государевы грамоты о службе дворян и детей боярских розных городов, велено им сказать и выслать на службу к сроку, в Колугу, в Мещоск, в Лихвин, в Козелеск. Посланы с орлянином с Казарином Булгаковым, велено ему отдать те грамоты в Колуге. Да с ним же посланы в Белев, во Мценеск, на Чернь, в Новасиль, в Волхов, в Карачев, карачевскую велено из Волхова сослать тотчас»^[28].

           Кроме грамот в города к воеводам, Разряд посылал памяти в другие приказы с требованием дать сведения о ведомых в этих приказах служилых людях или выслать этих служилых людей в полки: «Апреля в 3 день о иноземцах память (в Иноземский приказ — О.Н.): росписать на деле и для службы списки прислать в Розряд. Послана с Бориском Обрамовым до обеда»^[29]. В мае того же года была послана грамота в Казанский приказ с требованием выслать цненских татар в Тамбов вместо Пронска^[30]. В записях о посылке памятей также, как и в записях об отсылке царских указов, скрупулезно отмечался посыльный, а иногда и время отправки, что [197] придает записным разрядным книгам значение журнала регистрации исходящих из приказа документов.

           С этого же времени в книги заносят также записи о грамотах полковым воеводам с различными распоряжениями о приеме, регистрации и т.п. прибывающих на Украину служилых людей. Воеводам предписывалось «пересмотреть служилых всяких людей и смотру своего ести и неты прислать к Москве»^[31].

           В конце зимы и ранней весной из Разряда давались распоряжения об обновлении и пополнении запасов в южных порубежных городах, например, «на Оскол, на Чернь, в Но- василь о хлебных запасех, о сухарех и о крупах и о толокне, что велено с Новасили и с Черни те хлебные запасы отвезти на Оскол ныне по зимнему пути», «в Куреск о хлебных запасех, что велено отвезти на Опочь: четыреста чети сухарей, сто чети круп и толокна»^[32].

           С конца 30-х годов записей, касающихся южной порубежной службы, становится все больше и, кроме того, много документов приводится не в кратком, а в полном пересказе, почти дословно. Устанавливается и строго определенная система записей о рассылке грамот по городам. Поскольку все города, ведомые в Разряде, объединялись в группы, то подьячий, делая запись в записной книге о посылке грамот в города какого-либо разряда, дословно приводил как бы образцовую грамоту в главный город этой группы и, как обычно, отмечал, с кем посланы грамоты в другие города. Для замосковных городов «образцовая» грамота была всегда адресована владимирскому воеводе: «147 в феврале посланы государевы грамоты о службе в замосковные и в украинные городы к воеводам. От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Володимер стольнику нашему и воеводе Дмитрею Григорьевичю Сабурову. Указали есмя дворяном и детем боярским володимерцом и розных городов володимерским помещиком и новиком и недорослем, которые в службу поспели, и иноземцом нынешняго лета быти на нашей службе на Туле половине, тем, которые в прошлом во 145 году на нашей службе на Туле не были, а срок указали есмя им стать на нашей службе на Туле мая в 1 число ны[198]нешняго 147 году. А которые в прошлом во 146 году были на Туле, и тем указали есмя быти на нашей службе по вестем» и т.д.^[33] Затем следует аналогичного содержания грамота в Козельск^[34] и запись о том, что «февраля в 10 день те грамоты государевы о службе посланы в Колугу, в Лихвин, в Белев, в Болхов, в Корачев с рылским з беломесным казаком с Васкою с Шестаковым» и т.д.^[35]

           Памяти из Разряда в другие приказы также стали приводиться в развернутой форме: «Лета 7147 февраля в 7 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу боярину князю Ивану Борисовичю Черкаскому да дьяку Василью Ртищеву. Государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии указал гречан, сербян, и волошан, и литве, и немцом, и всяким иноземцом, поместным и кормовым, старого и нового выезду половине, которые в прошлом во 145 году на государеве службе на Туле не были, нынешняго лета быти на своей государеве службе на Туле мая на 1 число нынешняго 147 году» и т.д.»^[36].

           Разрядный приказ непосредственно не занимался прибором и организацией службы даточных людей, но как главное военное ведомство координировал деятельность других приказов по этим вопросам. Развернутые записи о даточных людях встречаются в записных разрядных книгах с 30-х годов. До этого времени они, как и все другие записи о движении приказных документов, сжато передавали их содержание и тщательно отмечали все данные о пересылке документов: «Ноября в 19 день посланы государевы грамоты о даточных людех по городом, что присланы от боярина от князя Юрья Яншеевича Сулешова: в Переславль Резанской с резанцом сыном боярским с Офонкою с Федоровым сыном Акимова. Да с ним же посланы грамоты в Переславль к воеводе в Шатцкой, в Донков, на Михайлов, в Серпухов, на Тулу. В Одоев с одоевским с помесным казаком с Сенкою Федоровым. На Чернь, в Новасиль с сыном боярским с новасилцом с Самойлом Красовым»^[37].

           С конца 30-х годов весенним прибором в драгунскую и солдатскую службу занимался специальный Приказ даточных людей (позже — сбору ратных людей). С этого времени [199] некоторые документы, главным образом памяти, приводятся в записных книгах в развернутой форме, близко к подлиннику^[38]. В ЗРК 4 есть любопытный пример записи памяти из Разряда в Приказ даточных людей. В этой книге подряд под одним числом записаны четыре варианта, вернее, редакции памяти. В каждой следующей редакции текст уточнялся, дополнялся, исправлялся — последняя, четвертая, редакция в два раза больше первой. По всей видимости, все четыре черновика были подклеены в столбец, и подьячий переписал их в записную книгу подряд, не заметив или приняв за четыре разных памяти, тем более, что следом за этими черновыми памятями следовала другая память за то же число, в тот же приказ близкого содержания; она также переписана в записную книгу следом за первыми четырьмя^[39].

           Как отмечалось, почти дословно приведенные грамоты и памяти появились в записных разрядных книгах с конца 30-х годов. Однако до конца 50-х — начала 60-х годов они были редкими. Большая часть таких документов, приводившихся в записных книгах полностью, — это грамоты городовым и полковым воеводам^[40].

           Кроме указов, грамот и памятей по порубежной службе, составляющих большинство документов в записных книгах, в последних есть несколько записей об отправке из Разряда других документов: наказов полковым воеводам и списков высылаемых к ним служилых людей^[41], дословно приведенных наказов приборщикам^[42], жильцам и стольникам, посланным для высылки в полки нетчиков^[43].

           Большой интерес из числа записей о порубежной службе представляет блок документов, озаглавленный «о драгунех и о салдатех, о кормовых и о даточных людех»^[44]. В него включены: докладная выписка, приведенная очень полно, о сборе даточных денег и о приборе в драгуны и солдаты в 146 г. (1637-1638 гг.) для тульской службы; царский указ марта 147 г. о сборе драгун и солдат; роспись 147 г. из Приказа сбора ратных людей их числа на южных рубежах и выплаченного им жалованья; роспись 147 г. сбора даточных денег с различных категорий городского и сельского тяглого населения и др.^[45]

           [200] В записях о порубежной службе встречается еще один вид документов, хотя и очень редко — отписки воевод. Как и другие документы, до конца 30-х годов XVII в. они передаются в пересказе, в косвенной форме: «Июля в 3 день писали государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии из Путивля стольник и воеводы Богдан Нагово да Петр Бунаков, что июня в 25 день приехал в Путивль из Литовские земли путивлец торговой человек Ондрюшка Тубалец, а в роспросе им сказал» — далее следует пересказ распросных речей путивльца о приходе в Путивль «литовских людей» и сообщение о действиях воевод^[46]. За этим в записной книге помещена запись о царском указе от 6 июля — в ответ на отписку. В указе даны распоряжения о высылке дополнительного числа ратных людей в Путивль и на Новое городище, и «велено прежним путивльским служилым и нынешним людем побыти на время для береженья от литовских людей»^[47]. Записи об отписке и указе следуют за записью о наряде в Путивле, также по отписке путивльских воевод от 3 июля. Видимо, и в этом случае все эти документы были последовательно подклеены в столбец, а затем переписаны в записную книгу.

           Состав (указы, грамоты, памяти) и форма документов по порубежной службе, зафиксированных в записных книгах, остались в целом неизменными до начала 90-х годов XVII в. Наибольшее количество записей по этой теме относится к периоду с конца 30-х до начала 60-х годов, за исключением ЗРК 9 (1654-1655 гг.), когда в связи с активными военными действиями на западе вопросы южной пограничной службы несколько отступили на второй план.

           Со второй половины 60-х годов традиционных записей о регулярных сборах на пограничную службу на украине становится гораздо меньше. Это указы о назначении в Севск большого воеводы и его товарищей^[48]; о назначении товарищей воеводы в малороссийские города^[49]; об отпуске на зиму из Белгорода и Севска воевод и служилых людей^[50] и дословно приведенные грамоты об этом белгородскому и севскому воеводам^[51]. Строго говоря, эти записи имеют уже больше [201] отношения к активным военным действиям России, чем к обороне ее южных границ.

           Кроме деятельности, относящейся непосредственно к организации береговой службы, в относительно спокойное зимнее время или ранней весной Разряд проводил разбор служилых людей и верстанье новиков. Хотя это было большой и ответственной работой приказа, записи о ней в записных книгах редки и отрывочны. Наиболее полно они представлены в ЗРК 6 и 7.

           При верстании новиков через Разряд объявлялся соответствующий царский указ, которым назначались двое чиновников, обычно боярин и дьяк, руководить этим делом. В ЗРК 6 такой указ записан почти дословно: «Лета 7155 генваря в [...]^[52] день государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии велел боярину князю Михайлу Михайловичи) Темкину-Ростовскому да дьяку Микифору Валцову на Москве новиков детей боярских всех городов, новокрещонов и татар верстати помесными и денежными оклады, которые новики из недорослей в государеву службу поспели, а государевым жалованьем, помесными оклады и денгами, по ся места не верстаны»^[53]. Далее следуют подробнейшие инструкции о процедуре верстанья — о выборе окладчиков и их обязанностях, о разборе новиков по категориям, о взаимодействии руководителей верстанья с Разрядом («и тех городов о окладчикех и о новичных статьях ссылатца в Розряде памятми»^[54]). Отчетные документы боярину и дьяку предписывалось прислать в Разряд: «... и боярину князю Михаилу Михайловичи) ТемкинуРостовскому и диаку то все велеть написать своего верстанья в десятни по городом порознь и те десятни и против десятен именные списки с помесными оклады велеть прислать в Розряд за дьячьею приписью в апреле месяце нынешняго 155 году»^[55]. По этому указу в города из Разряда рассылались грамоты^[56]. Судя по датам, грамоты о верстанье приходилось рассылать неоднократно.

           При верстании новиков в Разряде строго следили за тем, чтобы служилые люди из низших категорий не проникали в высшие: по указу 20 марта 1685 г. «в полковую службу из недорослей в житье вновь писать у которых отцы служили и [202] ныне служат в московских чинех, а они сами з городами не написаны. А у которых недорослей отцы служили и ныне служат з городами, и таких в житье отнюдь не писать, а писать их в службу с теми ж городами, по которым отцы их служили и ныне служат»^[57].

           При разборе служилых людей Разряд, как и при верстании, объявлял соответствующий указ. Случалось, что такой указ был вызван челобитьем служилых людей, долгое время не получавших жалованья и просивших, «чтоб государь их пожаловал, велел их разобрати и свое государево жалованье дати в городех без московские волокиты»^[58].

           Через Разряд назначались и чиновники, которым поручался разбор^[59], в Разряде же подготавливались росписи, по которым следовало проводить разбор и выдачу денег: «А по списком дворян и детей боярских и сколко которово города дворяном и детем боярским государева жалованья дати: володимерцов по списку 309 чел. И из них в прошлом во 156 году государева жалованья дано на Москве 95 человеком, а не дано 205 человеком. А государева жалованья дати им по 14 руб. человеку, итого 2870 руб.» и т.д. Затем следуют аналогичные росписи по городам Мценску, Калуге, Переславлю Рязанскому, Нижнему Новгороду и подводится итог: «Всего тех городов дворяном и детем боярским и новокрещоном и казаком и стрелцом 10410 чел. дати государева жалованья 124529 рублев»^[60].

           Посланным для разбора боярам и дьякам из Разряда давались чрезвычайно подробные инструкции; одна из них, «образцовая», боярину князю Ю.П. Буйносову и дьяку И.Ларионову, посланным во Владимир, приведена в ЗРК 7^[61]. Такие же указания («о указных статьях, как им давать государево денежное жалованье») посылались и другим разборщикам^[62].

           В финансовые приказы из Разряда отправлялись памяти с просьбой выделить необходимые суммы для выплаты жалованья, например, «на жалованье тех городов (замосковных — О.Н.) дворяном и детем боярским денги, 8606 рублев, указал государь отпустить в Володимер из своей государевы из Болшие казны»^[63].

           [203] Разряд тщательно следил за тем, как расходовалась выданная на жалованье казна. Один из таких финансовых документов — подробные росписи раздачи денежного жалованья двумя подьячими в Переславле Рязанском — попал в записную разрядную книгу. В конце каждой росписи отмечено: «А за роздачею в остатке 5170 рублев, и те денги отданы в Розряд»; «А за тем во остатке 6220 рублев, и те денги отданы в Розряде за счетом подьячего Любима Асманова»^[64].

           По городам из Разряда рассылались грамоты «о разборке и о денежном жалованье»^[65], в которых предписывалось высылать служилых людей к сборным пунктам.

           Иногда к делам о разборке и выдаче жалованья служилым людям обращался царь и требовал соответсвующие документы к себе. Такие случаи особо отмечены в записных книгах: «... ря в [...]^[66] день перечневые розряды 152 и 153 и 154 году взял в Розряде подьячей Гришка Богданов и отдал в верху думному диаку Ивану Гавреневу, а думной диак Иван Гавренев отдал в хоромы к государю тово дни до обеда»^[67].

           Разрядом же выполнялись и пенитенциарные функции в отношении уклоняющихся от службы, о чем в книгах тут же делались соответствующие записи: «147 июля в 30 день посланы в тюрму за тулские неты дворяне Дмитрей Олексеев сын Головин, Иван да Ондрей Степановы дети Чепчюгова. Посланы с подьячим с Ульяном Ивановым^[68]. Июля в 31 день князь Иван княж Иванов сын Шеховской послан в тюрму з Богданом с Михайловым. С ним же послан стряпчей Микита Кузмин сын Колтовской. [...]^[69] И те все нетчики из тюрмы выпущены августа в 6 день»^[70].

           Прослеживая эволюцию записей о назначении воевод и служилых людей для несения береговой службы, можно видеть, как продвигались на юг русские порубежные опорные пункты. Города Белгородского полка вошли в российскую «украину» со второй половины 40-х годов, став ее новым южным рубежом. В течение следующих 20 лет записи о сборе и роспуске ратных людей как в старом месте — Туле, так и в новом — Белгороде, соседствуют, но Белгород постепенно берет верх. Со второй половины 60-х и до 90-х годов [204] XVII в. главными городами на южных границах России окончательно становятся Белгород и Севск.

           Эти же записи показывают динамику развития и угасания этого вида военной службы в течение XVII в. До начала 40-х годов росписи воевод сопровождают и росписи служилых людей по полкам с указанием их численности. К началу 60-х годов записи о назначении включают уже только росписи воевод по полкам, а затем практически исчезают в своей традиционной форме.

           Другие записи, связанные с организацией береговой службы, со сборами даточных людей, верстаньем новиков, также изменялись. В 20-30-е годы указы, памяти, грамоты, наказы и отписки воевод, то есть документы, послужившие основанием для этих записей, фиксировались в книгах крайне сжато и несистематически, большее внимание уделялось обстоятельствам движения документа по инстанциям. С конца 30-х годов эти документы отражены в книгах более подробно и полно — от записных разрядных книг, как от справочника, требовалась большая информативность. Но с начала 60-х годов записи этой категории постепенно исчезают, свидетельствуя об угасании береговой службы в ее прежнем виде.

           Записи о составлении годовых смет и о береговой службе отражают целый комплекс различных документов, основываясь на котором можно воссоздать многообразную деятельность Разряда по комплектованию, оснащению армии в мирные годы, по координации Разрядом работы других ведомств, включенных в эти же процессы.

Список записных книг Московского стола Разрядного приказа

           1. Книга 1. 7134/5 - 1626-1627 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 1.

           2. Книга 2. 7142/1633-1634 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 2.

           3. Книга 3. 7145/1636-1637 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 3.

           4. Книга 4. 7147/1638-1639 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 4.

           5. Книга 5. 7149/1640-1641 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 5.

           [205] 6. Книга 6. 7155/1646-1647 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 6.

           7. Книга 7. 7157/1648-1649 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 7.

           8. Книга 8. 7158/1649-1650 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 8.

           9. Книга 9. 7163/1654-1655 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 9.

           10. Книга 10. 7168/1659-1660 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 10.

           11. Книга 11. 7169/1660-1661 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 11.

           12. Книга 12. 7170/1661-1662 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 12.

           13. Книга 13. 7171/1662-1663 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 13.

           14. Книга 14. 7173/1664-1665 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 14.

           15. Книга 15. 7175/1666-1667 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 15.

           16. Книга 16. 7177/1668-1669 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 16.

           17. Книга 17. 7179/1670-1671 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 17.

           18. Книга 18. 7182/1673-1674 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 18.

           19. Книга 19. 7187/1678-1679 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 19.

           20. Книга 20. 7190/1681-1682 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 20.

           21. Книга 21. 7192/1683-1684 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 22.

           22. Книга 22. 7193/1684-1685 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 22.

           23. Книга 23. 7195/1686-1687 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 23.

           24. Книга 24. 7196/1687-1688 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 24.

           25. Книга 25. 7199/1690-1691 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 25.

           26. Книга 26. 7202/1693-1694 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 26.

           27. Книга 27. 7205/1696-1697 гг. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 27.

           [205-207] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста