Образ России в германском обществе XVI-XVII веков

Автор
Лобанов Н.А.

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVII XVI

Библиографическое описание:
Лобанов Н.А. Образ России в германском обществе XVI-XVII веков // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.): сборник статей памяти В.И.Буганова / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. Н.М.Рогожин. М., 2001. С. 135-152.

Текст статьи

[135]

Н.А.Лобанов

ОБРАЗ РОССИИ В ГЕРМАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ XVI-XVII ВЕКОВ

           Для изучения влияния немецкой литературы XVI-XVII веков, среди которой особое значение имели описания путешественников и ранняя газетная периодика, на формирование образа России в германском обществе, особое значение имело не только познание фактов и процессов прошлого, но и исследование изменений в восприятии западным населением русской национальной культуры. Идеологические установки, во многом основанные на религиозных различиях, препятствовали объективному освещению происходивших в Московской Руси процессов и замедляли пути сближения двух великих народов.

           Интенсивное развитие общества в XVI столетии привело не только к значительному расширению западного влияния на Америку, Африку и Азию, но так же к «повторному» открытию России и осознанию ее важной роли в развитии европейской истории. После тяжелых времен монголо-татарского ига, во второй половине XV столетия Россия снова стала играть серьезную роль в европейской политике, стремясь вернуть себе то влияние, которое она имела в период Киевской Руси. Это была одна из основных причин, вызвавших возросший интерес западноевропейских государств к России. Запад нуждался в свежей информации о Московском государстве, которая в этот период могла быть получена только через осуществление взаимных контактов. Одним из важнейших элементов взаимных информационных связей России с Западом были военные инциденты Москвы со своими соседями: Речью Посполитой, Ливонией и Швецией. Частые пограничные конфликты времен Ивана III, Ливонская война Ивана Грозного (1558-1583 гг.), военные [136] столкновения с Польшей и Швецией в XVII столетии находили свое отражение в немецких периодических изданиях.

           Другим важным источником являлись дипломатические контакты русских царей с Габсбургской монархией и Римом, как центром христианского мира, которые в основном базировались на стремлении Москвы заручиться поддержкой Священной Римской империи германской нации в своей борьбе с Польско-Литовским государством и Турцией.

           Третий источник по которому шла информация это торговые связи с заграницей: в первую очередь с Великим княжеством Литовским, Лифляндией, Ганзейскими городами и Италией и начиная со второй половины XVI в. прежде всего с Англией и Голландией.

           За фасадом военной, политико-дипломатической и торгово-экономической конфронтации Центральной и Западной Европы с Московским государством в XVI-XVII столетии проглядывает сильный интерес великих народов к взаимным контрактам и культурному обмену. Несмотря на жесткие внутренние запреты московского правительства происходит постепенное проникновение западных элементов в русскую культуру, которые вносят новую прогрессивную струю в процесс культурообразования.

           Важное значение имели сообщения послов о своих дипломатических миссиях, записки торговых людей и специалистов, в том числе и военных, находящихся на службе у русского правительства. Подобные источники информации использовались московской дипломатической службой и соответственно нашли свое отражение в отечественных источниках этого периода.

           Встреча Европы с Московским государством имела несколько этапов. Первая фаза, которая длилась до середины XVI столетия отмечена рядом ранних работ в основу которых легло описание географического положения Руси, нравов и обычаев русского народа. Заключительным пунктом этой фазы явилась вышедшая в 1549 г. знаменитая книга кайзеровского дипломата Сигизмунда фон Герберштейна «Rerum Moskoticarum commentarii», в которой он подробно описал свои наблюдения и сделал критические коммента[137]рии[1]. Несмотря на этот основополагающий труд, ставший классическим по истории России этого периода, в XVI столетии распространялись и другие многочисленные издания на разных языках. Они стали первыми сочинениями второго этапа содержащими в себе сообщения о Московском государстве XVI в. и скоро стали достоянием широкой общественности.

           Основными центрами издания литературы о России этого периода была Англия, Польско-Литовское государство и прежде всего Священная Римская империя, где во второй половине XVI столетия вышло около ста печатных работ описывающих Ливонскую войну и внешнюю политику Ивана IV (1533-1584), который впоследствии назывался иностранцами Иваном Грозным. Многочисленные труды, написанные во второй половине XVI столетия в отличие от работ Герберштейна и Олеария до сих пор мало исследовались и не оказали значительного влияния на последующие сочинения более поздних авторов XVI и XVII вв. Особую ценность в этом информационном потоке приобретали работы написанные непосредственно очевидцами событий.

           Важное значение в исследовании многочисленных немецких сочинений помимо классического источниковедческого имеет определение их роли в освещении процесса «открытия» Священной Римской империей Московского государства. «Немецкое видение» России формировалось из множества источников, среди которых описание путешествий и газетная периодика имели решающее значение. Причем если первый пласт, вершиной которого являются работы Гербертштейна и Олеария исследован достаточно полно, то в изучении второго имеются многочисленные пробелы. Вопросы влияния отдельных периодических изданий на общую картину информационного поля приобретают особое значение и требуют тщательного изучения. «Летающие листки» и другие периодические газетные издания, появившиеся в Германии еще в XVI в. играли огромную роль в складывании определенных стереотипов по отношению к России и практически формировали общественное мнение, которое имело огромное значение в решении политических [138] вопросов. Интерес к «христианской вечерней стране», как западные авторы именовали Россию был проявлен в крупных западноевропейских странах. Газетные периодические издания выпускались различными тиражами в Англии, Франции, Германии и многих других развитых странах, однако наибольший интерес проявлялся в Германии, что объяснялось ее географическим положением и политическими планами. Число немецких периодических изданий этого периода значительно превышает все западноевропейские вместе взятые.

           Немецкая литература о России второй половины XVI в. строилась на описании очевидцев, приезжавших в Россию и составивших красочные описания своих путешествий. Первая группа описаний была составлена иностранными дипломатами, побывавшими в Москве по заданию своих правительств. После Герберштейна в 1575/76 г. Москву посетили два кайзеровских посланника Ханс Кобенцль и Даниэль Принтц, которые хотели получить поддержку Москвы относительно Габсбургских притязаний на польский трон. Их работы были опубликованы только в XVII в.[2] Частью немецкой литературы этого периода стали короткие сообщения польско-литовских дипломатов о политической ситуации в России. Это сообщение посла Тарановски о неудачном турецком походе против Астрахани в 1569 г., письмо члена польского посольства, посетившего Москву в 1570 г., в котором кратко характеризуется политическое положение Московского государства и сообщение польского переводчика о подготовке и проведении русского посольства к Крымскому хану в 1571 г.[3]

           Вторую группу источников составляют записки очевидцев, в подавляющем большинстве немцев, попавших в русский плен в период Ливонской войны и отвезенных в Москву в качестве пленников. Так было с Альбертом Шлихтингом из Померании, который в 1564 г. был взят в плен во время военных действий в Ливонии и отвезен в Москву где провел 6 лет в качестве слуги и переводчика личного врача Ивана Грозного. В 1570 г. он совершил побег в Речь Посполитую, где по требованию польского короля составил подробное [139] описание деятельности московского царя[4]. Работа Шлихтинга вызвала большой интерес к личности русского монарха. Польский король использовал материалы Шлихтинга при подготовке посольства в Москву в 1571 г. с целью заключения церковной унии между Русской православной церковью и папством. В этот же период появилась широко известная работа Александра Гваньини. Впервые она была напечатана в 1578 г. и впоследствии была переведена на немецкий, чешский, польский и русский языки[5]. Другой очевидец побывавший в русском плену и оставивший описание своих приключений был пастор Тимани Бракель. В 1579 г. он издал свою работу под названием «Христианский разговор об ужасных разрушениях совершенных московитами в Лифляндии», где подробно рассказал о своем пребывании в Москве[6].

           Еще одним очевидцем драматических событий этого периода был подданный польского короля некий Ярмула Андреевич. В 1563 г. он попал в плен и долгое время был слугой одного русского дворянина. Он был очевидцем и участником военных походов Ивана Грозного против Твери, Новгорода и Пскова. В 1970 г. ему удается возвратиться в Польско-Литовское государство. Вскоре в Германии выходит печатная брошюра, где его мемуары занимают основную часть[7].

           В начале Ливонской войны были взяты в плен и отправлены в Москву архиепископ Риги Елерт Крузе и управляющий епископа города Дорпата Иоханн Таубе. Несколько позже оба немца официально поступили на русскую службу и за короткий срок сумели дослужиться до советников Ивана Грозного. Они были инициаторами плана вассальной зависимости Ливонии от русского царя. В октябре 1571 г. Иван Грозный даже послал Таубе и Крузе к польскому королю для ведения переговоров. В 1582 г. они выпустили анонимную брошюру под названием «Ужасная и неслыханная тирания Ивана Васильевича», в которой описали введение и организацию опричнины, а также все с их точки зрения насилия и злодеяния царя за период с 1565 по 1571 гг.[8] Автор статьи «Немецкие летучие листки о московитах и Иване Грозном в рамках литературы о Руси XVI столетия» Андреас Каппелер выделяет записки очевидцев, побывавших в [140] русском плену в особую группу источников среди многочисленного пласта немецкоязычных источников этого периода[9].

           Практически до XX столетия оставалось широко не известной работа Генриха фон Штадена, которая давала подробное представление об административном управлении и социально-политической жизни населения в опричный период правления Ивана Грозного[10]. Генрих фон Штаден родился в 1542 г. в Вестфалии. В Москву попал из Ливонии, с 1565 по 1576 г. находился на русской службе сначала толмачем, затем опричником. Принимал непосредственное участие в опричных операциях царя. После прекращения опричнины несколько лет занимался торговлей с Поморьем и в середине 70-х гг. уехал из России.

           Из немецких торговых людей которые в правление Ивана IV посетили Московское государство необходимо отметить Вайт Сенга из Нюрнберга, который с 50-х гг. начал торговать с русскими. В 1571 г. по заданию герцога Пруссии он поехал в Россию и уже в 1572 г. в переработанной форме по частям появилась немецкая брошюра, в которой Вайт Сенг описал свои наблюдения[11].

           Все вышеперечисленные немецкие работы охватывают период с 1564 по 1576 гг., годы наивысшей политической активности и опричного террора. Несмотря на тяжелые репрессионные мероприятия, проводимые Иваном Грозным внутри страны и захватническую внешнюю политику на Западе, вылившуюся в длительную Ливонскую войну, позиции немецкой литературы описывающей события этого исторического периода довольно не однозначны. Повествование Кобенцля соответствует политическим целям его посольства и описывает Московское государство в положительных дружественных тонах. Его коллега Принтц фон Бухау, торговец Зенг и даже Генрих фон Штаден не пишут о своем отрицательном отношении к русским. Авторы других работ, в основном побывавшие в плену в период Ливонской войны и вернувшиеся в Польско-Литовское государство описывают Московию и ее царя в черных красках.

           Вторая группа «русских книг» происходит из Польско-Литовского государства и Ливонии. Большая часть их была [141] напечатана в различных изданиях последней четверти XVI столетия. В основном в них содержатся сведения о ходе военных действий в Ливонии и о политическом устройстве Московского государства. Некоторые из авторов «русских книг» находились на государственной службе. Так например, Райнхольд Хайденштайн, уроженец Пруссии, служил королевским секретарем у Стефана Батория и составил подробное описание его военных походов[12]. Доктор права Лаурентиус Мюллер в период своей активной общественной деятельности успел побывать на польской, шведской и курляндской государственных службах. В своих «Польских, Ливонских, Московских, Шведских и других историях» он в красочной манере описал события происходящие в Московском государстве этого периода[13]. Ливонец Соломон Хеннинг, автор «Ливонско-Курляндской хроники» служил секретарем герцога Курляндии и посетил с соответствующей дипломатической миссией Москву. В своем труде он дает реалистичное представление об устройстве русского государства и даже записывает ряд московских анекдотов[14]. Два других автора известных трудов о России этого периода были католическими священниками. Бальтазар Руссов служил предиктором в Ревеле. Во главе угла его прошведской книги «Хроника провинции Лифляндии» стояла война России в северной Ливонии[15]. Пастор литовского города Ковно Пауль Одерборн единственный из этой группы авторов поставил в центральный пункт своего повествования не Ливонскую войну, а описание личности русского царя Ивана Васильевича и времени его правления. Его книга была издана в 1585 г., год спустя после смерти Ивана Грозного, на латинском языке в Виттенберге и вскоре была переведена на немецкий[16]. Занимаемое официальное положение давало возможность авторам иметь доступ к важным документам, встречаться с государственными деятелями и очевидцами московских событий (послами, военными, перебежчиками и т.д.), что позволяло им с высокой степенью достоверности описывать происходящее. Особенно, в этом отношении характерно сочинение Пауля Одерборна, которое составлено из различных сообщений, рассказов очевидцев, описаний [142] сражений и других важных событий этого периода, перемежающихся с моральными поучениями автора. Чувствуется, что на Одерборна оказала значительное влияние работа Гваньини[17]. Место и обстоятельства возникновения польско-литовских и ливонских работ определили резко отрицательную точку зрения их авторов по отношению к политике и внутреннему устройству Московского государства, которое по их мнению являлось не чем иным как восточной деспотией, а глава государства великий князь Иван Васильевич был законченным злодеем и тираном. Их позиция формировала общественное мнение этого периода и даже оказала значительное влияние на отношение запада к России в последующее время.

           Наряду с печатными работами огромное влияние на формирование общественного мнения имела пресса. В Габсбургской империи XVI в. существовали только ранние формы прессы или если так можно выразиться протогазеты. Они назывались «летающие листки» (Flugschriften) или «новые газеты» (Neuen Zeitungen). Большая часть газеты (она представляла из себя небольшую книжку, приблизительно 8 страниц) содержала информационные сообщения о конкретных политических событиях и иллюстрировалась печатными гравюрами, выполненными техникой резьбы по дереву (Holzschnitten). Немецкая газетная периодика этого периода служила показателем отношения западного общества к Московскому государству.

           Немецкий историк Андреас Каппелер в своей работе исследует около 50 флюгшрифтов периода Ивана Грозного, которые описывают события непосредственно относящиеся к политике Московского государства[18]. Они были напечатаны между 1561 и 1582 гг. по меньшей мере в двойном количестве изданий. Город Нюрнберг был основным центром печатания этих газет. Это далеко не полная коллекция этого периода, часть флюгшрифтов не сохранилась до настоящего времени, часть разбросана по различным архивам и библиотекам и еще не изучена исследователями. Несомненно, что все они представляют из себя значительный интерес для изучения истории России XVI и XVII вв., так как этот новый [143] вид источников, содержит подчас интереснейшую до сих пор не изученную информацию.

           Появившиеся немецкие газеты освещали в первую очередь ход Ливонской войны. Ливония входила в сферу геополитических интересов Габсбургской империи и ее судьба поэтому особенно волновала немецкую общественность. Нападение Ивана Грозного на Ливонию в 1558 г. вызвало тремя годами позже первую волну немецких летучих листков, которые описывали захватнические действия московитов в Лифляндии и Литве. Большинство этих изданий относились к группе впервые возникшей сенсационной прессы. Они детально и с большими подробностями сообщали о жестокостях русских солдат по отношению к мирным жителям, о широкомасштабной депортации ливонского населения, о могуществе и военной силе московского царя, при этом сильно преувеличивая количество войск, которыми располагал Иван Васильевич.

           В конце 1570 г. появляется ряд флюгшрифтов, в которых описываются военные действия Ивана IV против своих подданных в период конца опричнины (1565-1572). Это свидетельствует о большом интересе, который испытывала западная пресса к вопросам внутренней политики Московского государства. Особенно сильное впечатление произвел на современников карательный поход Ивана Грозного на Новгород в 1570 г. Он описан в газете под названием «Правдивая новая газета о величайших врагах христианства московитах». В ней приводится копия письма начальника Орши к польскому королю, в котором идет речь о том, что московский царь опустошил ряд крупных и богатых городов своего государства: Новгород, Псков, Торжок, Торск (?) и Вирс (?). Автор сообщает, что численность войск Ивана Грозного составляла 40 тыс. чел. Население городов подверглось истязаниям и пыткам и было потоплено в реке Воливиам (Волхов). «Все золотые и серебряные украшения церквей и другие добротные товары из этой богатой страны царь забрал и отвез к себе в Александровскую слободу». В начале письма автор сообщает, что лично был очевидцем этих кровавых событий[19]. События приведенные в «Правдивой новой [144] газете» в отдельных деталях совпадают с летописными источниками, что говорит о высокой степени достоверности приведенной информации[20]. Еще один немецкоязычный источник составленный по рассказам очевидцев и опубликованный уже в 1572 г. описывает тяжелую картину опричного террора в Новгороде[21].

           В другой газете под названием: «Описание одного путешествия или поездки польского господина, посланного с посольством от польского короля в Константинополь и от туда к татарам», отпечатанной в 1571 г. в Нюрнберге, описывается расправа Ивана Грозного с семьей своего двоюродного брата Старицкого Владимира Андреевича[22]. «Было также объявлено из заслуживающих доверия источников, что брат государя со своей женой и другими детьми (кроме дочери) из-за фальшивой дружбы был приглашен в гости. Им дали отравленный напиток и вскоре после этого обеда они все умерли. После этого государь (Иван Грозный) взял к себе его дочь, а ее отца своего кровного брата, а также его подданных больших и малых жестоко казнил (утопил, саблями порубил) и в ярости посек также его скот. И при этом никого не пощадил. Также те слуги, которые готовили по его приказанию отравленный напиток должны были сами выпить этот яд». Источник довольно подробно описывает расправу Ивана IV с семьей своего ближайшего родственника Старицкого Владимира Андреевича, однако автор текста не мог знать подлинных причин трагедии. Андрей Иванович Старицкий был младшим сыном Ивана III получившем от отца в наследство Старицкое княжество. Он был родным братом царя Василия III, отца Ивана IV. После смерти Василия III Андрей Иванович Старицкий являлся основным претендентом на великокняжеский престол. В 1537 г. поддержанный частью боярства и Великим Новгородом он поднял мятеж против Елены Глинской и малолетнего Ивана IV. Восстание закончилось полным провалом, Андрей Старицкий погиб в тюрьме. Его сын князь Владимир Андреевич, как и его отец имел тесные связи с Новгородом. Боязнь царя новгородской измены в которой ведущую роль могли сыграть Старицкие решила их участь. Мстительный царь заста[145]вил князя Владимира выпить отравленный напиток, вместе с ним была отравлена его девятилетняя дочь, чьей матерью была двоюродная сестра боярина Курбского. Царь пощадил старших детей князя наследника Василия и двух дочерей от первого брака[23]. После расправы с семьей Старицких последовал опричный разгром Новгорода, который произвел тяжелейшее впечатление на современников.

           В газете — «Выписка из одного послания /для принятия во внимание/ о приходе одной высокой царской персоны», шла речь об отрицательных последствиях опричного террора для экономики России. «Голод в Москве чрезвычайно большой, усилилась дороговизна, одна мера пряжи стоит так много, как три дозы соли, за 30 польских гульденов нельзя купить еды, чтобы набить желудок, множество людей умирает от голода, происходят невероятные истории о которых даже невозможно говорить и слушать, я тем не менее все это видел, так как сам туда приходил: бедные люди ели человеческое мясо / часть людей с яростью уезжала прочь/ ежедневно многих людей четвертовали / людей бросали к медведям, которые разрывали их, это была сущность русского царя, который смотрел на все это с удовольствием. Кроме того бедных людей мучали и истязали другими всевозможными способами»[24].

           Во второй половине 1570-х гг. происходит постепенное политическое сближение между Москвой и Габсбургской империей, которое находит свое отражение в целом ряду флюгшрифтов. Если до этого периода Москва представлялась варварским врагом всего христианского мира и московитов постоянно сравнивали с турками, то теперь Запад стал рассматривать русских как будущих потенциальных противников Османской империи. Высшим пунктом двусторонних отношений явилось большое московское посольство, которое в 1576 г. посетило в Регенсбурге германского кайзера Максимилиана II. Это значительное событие было соответственно освещено в ряде газет, которые донесли до нас положительные отклики современников[25].

           В XVI в. наибольшее количество немецких флюгшрифтов, содержащих информацию о России появилось в период [146] с 1577 по 1582 г. По данным немецкого исследователя Андреаса Каппелера около 30 флюгшрифтов описывали события Ливонской войны за этот пятилетний период[26].

           С 1578 г. наступает перелом в Ливонской Войне. В 1579 г. Стефан Баторий штурмом берет Полоцк, в 1580 г. Великие Луки. Опытный политик и полководец Стефан Баторий переносит войну на русскую территорию, пытаясь перекрыть России доступ в Ливонию. Этот контр-удар был широко освещен в периодической публицистике этого периода. Стефан Баторий опубликовал ряд манифестов в которых обосновывал военные действия против русских и всячески восхвалял значение своих побед. Эти манифесты печатались в передвижных полевых типографиях и затем в виде флюгшрифтов перепечатывались другими типографиями как в Речи Посполитой, так и за границей, в основном в Священной Римской империи. В ряде этих манифестов было детально описано военное поражение Москвы и заключение мира в Яме Запольском в 1582 г. при посредничестве иезуита Поссевино[27].

           С окончанием Ливонской войны в 1582 г. завершилась первая фаза в развитии немецкой газетной публицистики, писавшей о событиях в России. Большинство флюгшрифтов основано на анонимных источниках, только незначительная их часть имеет своих авторов. К ним принадлежат устные и письменные наблюдения очевидцев, прежде всего участников Ливонской войны, а также сообщения посольств побывавших в России с дипломатическими миссиями. Часто источниками флюгшрифтов были официальные государственные бумаги: манифест Стефана Батория, два письма Ивана Грозного к Германскому кайзеру или официальные сообщения ливонских офицеров пограничников. Важным источником для летучих листков являлась частная корреспонденция. Так известны по меньшей мере три письма Пауля Одерборна ученому из Ростока Давиду Хитраеусу, которые были затем распечатаны в форме флюгшрифтов, а также сообщение Бальтазара Руссова «Warhafftige Nye Tyding» посланное в Росток, стало содержанием вышедшего флюгшрифта[28]. Ряд [147] флюгшрифтов по своему содержанию напоминал форму письма, однако их автор к сожалению не известен.

           По своей идеологической направленности флюгшрифты или летучие листки являлись рупором противников Москвы в Ливонии и Польско-Литовском государстве. Помимо задач по формированию общественного мнения флюгшрифты служили прекрасным средством распространения информации. Сведения содержащиеся в флюгшрифтах (политические события, военные действия, дипломатические усилия и т.д.) практически всегда соответствует действительности и являются ценным историческим источником. При работе с этим видом источников необходимо учитывать очень сильный субъективный фактор, который присутствовал при составлении документов. Как уже говорилось выше, флюгшрифты составлялись противниками русского царя и представляли его как жестокого варвара, противника всего христианского мира. Такие сравнения практически ни чем не отличались от характеристики турецкого султана, с которым Габсбургская империя постоянно находилась в противоборстве. Часть летучих листков использовалась авторами при написании работ о Московии этого периода. Эти авторские вещи описывали Ливонскую войну, так например немецкие «Жалобные стихи» Иоханнеса Райнхарда или латинская «Querela Lievoniae de sui per Moschos vaztatione» Георга Хайнера. Они следовали традициям летучих листков и содержали информацию несомненно заимствованную из последних[29].

           Основными двумя группами немецкоязычных источников по истории России XVI — начала XVII в. являются труды, написанные по рассказам очевидцев и газетная периодика. В конце XVI в. в своем преобладающем большинстве они констатировали стремление Москвы распространить свое влияние на ближайших соседей Ливонию и Польско-Литовское государство. Авторы не ставили своей задачей показать объективную картину развития Московского государства, а скорее более или менее четко попадали под политическое влияние и стояли на службе геополитических интересов Германской империи. Влияние обоих групп «русских шрифтов» нельзя равнозначно оценивать. Флюгшрифты бы[148]ли в состоянии оперативно информировать население о наиболее важных внутренних и зарубежных политических событиях, представляющих значительный интерес для читателей и формировать общественное мнение в нужном для конкретного исторического момента русле. Причем, как и современные газеты, несущие очередные сенсации они были недолговечны и скоро забывались. В отличие от летучих листков фундаментальные труды о России появлялись редко, с большими временными промежутками между публикациями, имели большой объем, часть трудов была написана по латыни. Такие работы могли быть прочитаны только небольшой, наиболее просвещенной частью публики, зато в отличие от летучих листков они имели долговременное влияние и в последующих столетиях всегда использовались как классические исторические источники.

           Наибольшее количество «Новых газет» упоминавших о России начинает печататься с 1561 г. описывая в основном события Литовской войны, первые маленькие группы «московских флюгшрифтов» появляются уже с 1515 г., в период, когда в печати постоянно муссировались турецкие события. Пресса изобиловала сообщениями о турках, особенно после битвы при Монако в 1526 г. и первой осады Вены в 1529 г. Во второй половине XVI в. «турецкие флюгшрифты» во много раз превышали «московские флюгшрифты». Часто сообщения о турках и московитах печатались в одних и тех же типографиях. По данным немецкого исследователя Андреаса Каппелера нюрнбергский издатель Леонард Хойсслер напечатал в своей типографии 27 газет с турецкой тематикой и несколько газет о русских с описанием событий Ливонской войны[30]. Уже начиная с первой половины XVI столетия в немецкой прессе появляется ряд терминов применяемых при описании турок. Так, например, турецкий султан характеризуется как «самый ужасный тиран и губитель христианства». Эти отработанные стереотипы начиная с 60-х гг. XVI в. начинают употребляться при описании московских событий. Часто в одной газете одновременно описывались «турецкие и московские события». Так, например, одна газета отпечатанная в 1582 г. так и называется «Пер[149]сидская, турецкая и московская газета». Такое заглавие говорит читателям о том, что в данной газете описываются персидские, турецкие и московские события. Христоф Крузеус в своих коротких «Христианских воспоминаниях...» напечатанных в 1561 г. в летучем листке отмечал, что основными врагами Священной Римской империи являются турки и московиты. Далее автор развивает мысль, что «безобразные, кровавые турки» ушли прочь, а московиты, которые не чем не лучше турок захватили большую часть Ливонии и нанесли геополитическим интересам Святого Рима и всей немецкой нации большой урон[31]. В другом флюгшрифте напечатанном в 1578 г. турецкие и русские завоевания связываются с библейскими пророчествами как божья кара за грехи, причем турки и московиты опять сравниваются и ставятся на одной плоскости общественного сознания. «Ужасные, варварские, развратные народы турки и московиты», «которые божьим церквям во все времена особые мучения и горе причиняли»[32]. В отдельных флюгшрифтах начала 1670 гг. русские изображались на гравюрах в турецкой одежде, в турецких шапках с длинными перьями, с длинными усами и кривыми саблями. Только набольшая часть газет позитивно рассматривала Московское государство, считая его злейшим врагом турок и позитивным союзником немецкой нации.

           Обобщая историческую информативность флюгшрифтов этого периода можно сделать заключение, что «летучие листки» не давали полного и четкого описания текущих событий, а скорее содержали отдельные куски информации из событий Ливонской войны, которые рисовали лишь фрагментарную, мозаичную картину, причем очень односторонне и тенденциозно окрашенную. В центре этой картины стояли «московиты» — «самые кровавые и ужасные враги христианства». Этот односторонний шаблон переносился на русского царя, на его приближенных и на всех русских вообще. Интересно, что особенно резкие эпитеты в адрес русских содержатся в немецких флюгшрифтах. Пресса напечатанная на территории Польско-Литовского государства содержит меньшее количество выпадов против Москвы и написана более осторожным языком. По-видимому, это обстоятельство [150] можно объяснить тем, что «московиты» были для Священной Римской империи далеким и неизвестным врагом, вступившем в противоречие с геополитическими интересами Габсбургов, в то время как для Речи Посполитой Москва была хорошо изученным и конкретным противником, к которому не надо было применять не соответствующие ему клише и эпитеты. В большинстве флюгшрифтов периода Ливонской войны московиты характеризуются как хитрые, вероломные, нарушающие свое слово политики. Эти негативные оценки очень схожи с описанием турок и по всей видимости заимствованы из более ранних флюгшрифтов. Часто при описании военных действий мощь русских значительно преувеличивалась. В отдельных случаях количество войск, которыми располагал московский царь сильно завышалось, чем это было на самом деле. Страх и ужас при описании Ливонской войны в шедших оттуда флюгшрифтах по замыслу их авторов должен был вынудить Габсбургскую империю к более решительным действиям против русских. Некоторые газетные авторы смотрели более далеко и позволяли себе делать долгосрочные прогнозы. Они считали, что Москва способна противостоять турецкой угрозе, нависшей над Западной Европой и выражали надежду на союз Москвы с Западом против Османской империи. Как показало время, такая перспектива была вполне реальной, так как у русского царя были сильные противоречия с Османской Портой.

           [150-152] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста