Делопроизводство приказа Малой России за 1662–1669 гг. (по материалам описи 5 фонда 229 РГАДА)

Автор
Безьев Дмитрий Анатольевич

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVII

Библиографическое описание:
Безьев Д.А. Делопроизводство приказа Малой России за 1662–1669 гг. (по материалам описи 5 фонда 229 РГАДА) // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). К 80-летию члена-корреспондента РАН В.И.Буганова: сборник статей / отв. ред. Н.М.Рогожин. М., 2012. С. 89-107.

Текст статьи

[89]

Д.А. Безьев

ДЕЛОПРОИЗВОДСТВО ПРИКАЗА МАЛОЙ РОССИИ ЗА 1662 – 1669 гг. (ПО МАТЕРИАЛАМ ОПИСИ 5 ФОНДА 229 РГАДА)

           Приказ Малой России (он же Малороссийский приказ) был создан в самом конце 1662 г. и реально начал свою деятельность уже в 1663 г. Это учреждение центрального государственного управления было образовано путем выделения из Посольского приказа особой канцелярии («повытья»), ведавшего исключительно делами Украины[1]. Создавалось оно для инкорпорации в российское государство только что вошедшей в его состав огромной территории, населенной весьма многочисленным народом, издавна имевшим свое самоуправление и привычным к порядкам, царившим в совсем другом государстве – Речи Посполитой, которая слабо контролировала данную территорию[2]. Сама же Украина в то время, по меткому выражению Д.И. Яворницького «Отторгнулась от Польши, и не успев еще слиться с Россией, находилась в ”шатании”, не зная, куда ей ”прихилить” свою голову, то есть оставаться ли ей за русским царем, сойтись ли снова с польским королем, или же идти к турскому султану, неверному царю»[3].

           По поводу Малороссийского приказа в Советской Исторической энциклопедии читаем следующее: «Малороссийский приказ (приказ «Малая Россия») – центральное учреждение в Москве, которое ведало в 1663 – 1722 гг. управлением воссоединенной с Россией частью Украины. …находился в подчинении Посольского приказа и возглавлялся его руководителями»[4]. Здесь необходимо внести некоторое уточнение: первоначально, в 1662 – 1667 гг. данный приказ был самоуправляемым учреждением и возглавлялся, как и положено, судьями: боярином Петром Михайловичем Салтыковым и дьяком Иваном Михайловым. 17 июня 1667 г. приказ был на короткое время лишен самостоятельности и включен в состав Посольского приказа. Но уже в 1668 г. вновь обрел статус самостоятельного приказного учреждения и получил новых судей: думного дворянина Артемона Сергеевича Матвеева, дьяка Григория Богданова и дьяка Якова Поздышева. С 22 февраля 1670 г. Малороссийский приказ окончательно теряет самостоятельность и присоединяется, уже практически почти до конца своего существования к Посольскому приказу[5] (с 1720 г. он подчиняется Московской конторе Коллегии Иностранных дел, а с 1722 г. упраздняется окончательно)[6]. По Именному императорскому указу от 29 апреля 1722 г. была учреждена особая группа из шести штаб–офицеров под руководством бригадира Степана Вельяминова для надзором над судопроизводством и сбором податей на Украине в г. Глухове[7]. Несколько позже, по Именному императорскому указу [90] от 16 мая 1722 г. эта административная группа была преобразована в Малороссийскую коллегию с соответствующим расширением ее полномочий[8].

           Малороссийская коллегия по своей организации и составу штата кардинальным образом отличалась от своего предшественника – приказа. В ее руководящий состав входили офицеры 6 полков российской армии, расквартированных на Украине, и прокурор. По всем делам гражданского характера она подчинялась непосредственно Сенату, а по военным – главнокомандующему российскими войсками на Украине[9].

           Об одном из последних судей Малороссийского приказа дьяке Якове Поздышеве мы знаем, что он «в 1632 г. был взят в подьячие Посольского приказа из подьячих съезжей избы Великого Новгорода»[10]. В 1655 г. посылался к Курляндскому герцогу с грамотой, четырежды (1658, 1660, 1661, 1668) участвует в переговорах с Речью Посполитой, причем в 1668 г. уже в чине дьяка. С 17 марта 1669 г. он судья Малороссийского приказа[11], а 5 мая 1671 г. «ему велено быть дьяком в Посольском приказе»[12].

           В «Предисловии» к рассматриваемой описи мы можем заметить еще одну, гораздо более досадную неточность: «В 1667 году Малороссийский приказ был подчинен Разрядному приказу…»[13]. В действительности, как уже указывалось выше, данный приказ перешел в подчинение судей Посольского приказа, хотя часть документов его вошла в Фонд №210 (Разрядный приказ) РГАДА.

           В данной статье мы постараемся рассмотреть некоторые особенности делопроизводства, существовавшие в этом центральном органе государственной власти и управления в сравнительно короткий период его самостоятельного существования, когда у руководства стояли его собственные судьи. Именно в этот период времени как раз и формируется перечень предметов ведения этого учреждения на территории Малороссии, а также те типы документов, которые через него проходят и обрабатываются его персоналом.

           Данная статья является своего рода «первым подступом» автора к систематическому изучению делопроизводства приказа Малой России и ни в коей мере не претендует на полноту раскрытия данной темы, тем более, что автор привлекает к рассмотрению только документы 5-й описи фонда (№229) этого приказного учреждения. Опись эта самая обширная по своему составу среди остальных описей данного фонда.

           Опись 1-я содержит дела за 1617 – 1701 гг. Всего 231 единица хранения. Составлена в Разрядно–Сенатском архиве.

           Опись 2-я содержит дела за 1667 – 1723 гг. Всего 129 единиц хранения. Составлена также в Разрядно–Сенатском архиве.

           [91] Опись 3-я содержит дела за 1653 – 1721 гг. Всего 244 единицы хранения. Составлена в 1953 – 1958 гг.

           Опись 4-я аналогична описи 1-й, но более подробная. Составлена в 1941 – 1942 гг.

           Опись 5-я содержит дела за 1662 – 1701 гг. Всего 584 единицы хранения. Составлена в 1960 – 1970 гг.[14]

           5-я опись составлялась из вновь выявленных документов, непосредственно относящихся к деятельности Малороссийского приказа, из так называемой «россыпи», – единичных, разрозненных документов, их фрагментов, и неполных дел, представляющих собой подчас целые книги. В ней значатся 45 единиц хранения за интересующий нас период времени (с 1662 по февраль 1670 г.).

           Самые старые из дошедших до нас документов этой описи касаются, в том числе, самого важного для московского правительства – внутриукраинской политической обстановки. Последняя в то время отличалась крайней степенью запутанности отношений между различными группами как внутри самого украинского правящего класса, так и между правящим классом и остальным населением Левобережья, городовым казачеством и Запорожской Сечью в особенности. Правящие круги Речи Посполитой так и не смогли сгладить многочисленные политические, социальные, экономические, религиозные противоречия, раздиравшие в то время украинское общество, и как следствие, – потеряли контроль над этой территорией и ее населением. Теперь разобраться в хитросплетениях внутриукраинских конфликтов предстояло российскому правительству. Только погасив местные, перманентные смуты Россия могла надежно контролировать эту недавно присоединенную территорию. А со временем и ввести на ней единые для всего российского государства принципы административного управления и соответствующие им унифицированные органы государственной власти. Российское правительство, несмотря на гибкость его внутренней политики в отношении окраин, безусловно, стремилось в то время к созданию унитарного, как можно более монолитного в административно–организационном отношении государства. Российские администраторы той эпохи (не без оснований) считали наихудшим примером государственного устройства конфедеративную систему организации Польско–Литовского государства, пагубность которой становилась уже вполне очевидной.

           Итак, сделаем небольшой, но, на наш взгляд, нелишний, исторический экскурс в положение дел на Украине, сложившееся там после смерти Богдана Хмельницкого. Это поможет лучше понять, в какой обстановке российское правительство принимало решение о создании специального приказа по управлению вновь присоединенной Правобережной частью Украины; а также как происходило становление этого учреждения, как органа центрального управления для [92] Малороссии. В данной статье политико–географические термины «Малороссия» и «Украина» будем считать тождественными.

           Так как смерть Богдана Хмельницкого не была внезапной (он достаточно продолжительный период времени болел), то по его собственному предложению был выбран гетман–приемник. Естественно, им оказался его собственный малолетний сын Юрий. Но поскольку отрок сей большим авторитетом среди казацкой старшины не пользовался, то сразу после смерти Богдана Хмельницкого она вручила гетманство бывшему войсковому писарю Ивану Выговскому. Но «против Выговского, как против ставленника старшины, шляхтича и человека без военных заслуг, немедленно возникла оппозиция на Запорожье… К ней примкнули южные левобережные полки – Полтавский и Миргородский»[15] во главе с полковником Пушкарем, который начал писать на Выговского доносы в Москву. Довольно скоро это вынуждает Выговского выступить в поход против запорожской оппозиции, пригласив, по старой традиции, в качестве союзников крымских татар. Вскоре он разгромил силы Пушкаря (сам полтавский полковник Мартин Пушкарь в сражении погиб) и сжег Полтаву. Москва высказала свое крайнее неудовольствие действиями гетмана. Выговский, в свою очередь, раздраженный такой позицией российского правительства, вступает в переговоры с Речью Посполитой, что ему, как малороссийскому гетману, категорически запрещено «Мартовскими статьями Богдана Хмельницкого». Более того, он подписывает с Польско–Литовским государством Гадячский трактат (по месту его подписания – городу Гадячу). По условиям этого трактата, Украина фактически становилась полунезависимым вассальным государством Речи Посполитой. Положения упомянутого документа никогда не были реализованы на практике. Тем не менее, это предварительное соглашение в дальнейшем часто будет фигурировать в работах многих украинских историков как пример очередной активной попытки получить украинскую государственность еще в XVII в.

           Далее события развивались следующим образом: Выговский начал военные действия против российских сил на Украине. В 1659 г., после соединения сил Выговского с союзными ему татарами, произошло сражение под осажденным царскими воеводами городом Конотопом. Царское войско потерпело поражение, но его гарнизоны в левобережных городах сумели удержаться. К тому же, Сирко, кошевой атаман Запорожской Сечи, выступил со своими силами против гетмана, к нему присоединился Уманский полк. Атаман Сирко был ярким и вместе с тем типичным представителем верхушки запорожского казачества той смутной эпохи: «Впервые выступил на историческую сцену сначала в звании полковника и кошевого запорожских казаков, и с тех пор в течение 26 лет, с 1654 по 1680, фигурировал между запорожскими и украинскими казаками… В качестве кошево[93]го и полковника… Сирко сносился с русским царем, польским королем, турецким султаном, крымским ханом и молдавским господарем и нередко завязывал в Сичи такие узлы событий, которые потом приходилось развязывать в Москве и Варшаве, Бахчисарае и Константинополе. Сражаясь то с татарами и турками, то с поляками и волохами, то с русскими и украинцами, Сирко за все время своей исторической жизни принимал участие в пятидесяти пяти битвах»…[16] В данном конкретном случае общим требованием собравшихся под знаменами Сирко была передача гетманства Юрию Хмельницкому, как законно избранному ранее гетману. В сентябре 1659 г. после «стояния» противоборствующих сил под Белой Церковью и перехода большей части армии Выговского на сторону Ю.Хмельницкого сын легендарного Богдана получил знаки гетманской власти – «клейноты». В поражении Выговского большую роль сыграл его политический союз с Речью Посполитой, о котором подавляющее большинство украинского населения, по крайней мере, низшие слои общества (чернь), не хотели и слышать, естественно, не вдаваясь ни в какие политические подробности и стратегические рассуждения. Как и положено черни, она «голосовала сердцем» за Юрия Хмельницкого. Последний, в согласии со старшиной, стал добиваться от Москвы большей политической автономии, чем это было оговорено в «Статьях Богдана Хмельницкого», и сохранения подчинения украинской православной церкви Константинопольскому патриарху. Среди прочего старшина добивалась, «чтобы московских воевод и гарнизонов не было нигде, кроме Киева, как было при Богдане Хмельницком; чтобы московские войска, присылаемые на Украину, находились под командой гетмана; чтобы гетмана выбирало само войско, без вмешательства московского правительства и его воевод …»[17].

           Воеводе Трубецкому удалось организовать раду в городе Переяславле таким образом, что украинские «автономисты» из числа казацкой старшины (Сирко, Дорошенко и др.) во главе с гетманом Ю.Хмельницким оказались в изоляции. На раде преобладали казаки левобережных полков, настроенные «промосковски». Кроме того, рядом находились войска двух российских воевод: самого Трубецкого и князя Г.Г. Ромодановского. В результате «Статьи Богдана Хмельницкого» были существенно поправлены в сторону уменьшения автономии Украины и власти ее гетманов. Например, гетман стал обязан по требованию московского правительства посылать свои войска куда ему укажут, и, наоборот, без московского указа не двигать их с места. Смена гетмана без предварительного царского указа отныне запрещалась[18]. Новая редакция Статей была принята на Раде 7 октября по старому сентябрьскому стилю (т.е. уже в начале нового 1660 г. по современному летоисчислению).

           [94] Столь успешные действия московских воевод по ограничению малороссийской вольницы были бы невозможны без хорошо отлаженной системы сбора информации о положении дел, о настроениях различных групп старшины, рядовых казаков, запорожцев и черни в этом регионе. Царские администраторы уже вполне осознали крайнюю степень запутанности социально–политических отношений «черкасов» и постепенно учились использовать существующие противоречия в целях постепенного введения централизованного общегосударственного управления.

           Пока же, летом 1660 г. российская армия начинает масштабные военные действия на Украине против Речи Посполитой. Острие основного удара было направлено на Волынь. В походе участвовали российские войска, усиленные левобережными казачьими полками. Командовал сводной армией воевода Б.В. Шереметьев. Южнее, в степях, маневрировали правобережные казачьи полки под руководством гетмана Ю. Хмельницкого. Их целью было недопущение атаки крымских татар на основные силы армии. Войскам Речи Посполитой удалось блокировать армию В.Б. Шереметьева под Чудновым и добиться ее капитуляции. Ю. Хмельницкий, вступив в переговоры с польским правительством, согласился на возобновление Гадячского трактата, но с весьма урезанными правами автономии для Украины (польская делегация в сложившихся условиях легко могла диктовать свою волю гетману). Естественно, такой поворот событий пришелся по душе далеко не всем на Украине, даже из числа старшины. Многие стали пытаться использовать сложившееся положение в свою личную пользу. «Шурин Хмельницкого Сомко и другой его родственник, нежинский полковник Золотаренко, объявившие себя сторонниками Москвы в надежде получить гетманскую булаву при этой оказии, подавили враждебное Москве движение (на Левобережье. – Б.Д.), несмотря на то, что ошеломленное чудновской катастрофою московское правительство со своей стороны довольно слабо их поддерживало. После недолгого колебания Левобережная Украина вернулась под власть Москвы»[19]. Правобережная Украина оставалась под властью (весьма относительной) гетмана Ю. Хмельницкого, против которого все более и более набирало силу всеобщее раздражение. Дело в том, что под прикрытием польских войск на эту территорию стали возвращаться помещики, бежавшие во время Хмельниччины; кроме того, на Правобережье бесчинствовали татарские орды, официальные союзники гетманского правительства. Все это вызывало, в том числе, и массовое бегство населения на левый берег Днепра. «В конце концов Хмельницкий, увидев, как со всех сторон против него поднимается раздражение и вражда, и не находя выхода из такого тяжелого положения, потерял охоту ко всему, и к своему гетманству в том числе. В начале 1663 года он сложил булаву и … постригся в монахи. На его [95] место гетманом избран был его зять Павел Тетеря, ловкий и хитрый интриган; рассказывали, что он купил себе булаву, раздав большие деньги старшине»[20]. Несмотря на то, что Павел Тетеря был избран гетманом «на волне» антипольских настроений, он стал в своей политике ориентироваться именно на Речь Посполитую.

           В это время на Левоберережье шла нешуточная борьба за гетманство между Переяславским полковником Якимом Сомко и Нежинским полковником Василием Золотаренко, причем оба в процессе этой борьбы апеллировали к Москве, собирая рады один против другого. Победу одержал более богатый «переяславский купец» Я. Сомко, к тому же являвшийся родственником Богдана Хмельницкого. В 1660 г. на раде в городе Козельце он был избран наказным гетманом[21].

           В это время появился еще один претендент на должность гетмана – кошевой Запорожской Сечи Иван Брюховецкий. М.С. Грушевский характеризует его, как «беззастенчивого карьериста и интригана»[22]. Впрочем, эта характеристика может быть приложена ко всем претендентам на гетманскую булаву в то время. И. Брюховецкий был просто более ловким среди остальных интриганов. Он успешно натравливает на Я. Сомко и вынужденно примкнувшего к нему ввиду появившейся новой угрозы В. Золотаренко, как на представителей разбогатевшей старшины сечевиков и низы из числа городовых казаков. Причем, даже умудряется политически разделить сечевиков и городовых казаков, выдвинув тезис о непременном и приоритетном участии сечевиков в избрании гетмана (опираясь де на старую традицию). Сам И. Брюховецкий принял на себя ранее неизвестный титул «кошевого гетмана». Ездил он и в Москву, где постарался в невыгодном свете выставить Я. Сомко[23]. Кроме того, он распространял слухи о ненадежности Я. Сомко по отношению к центральному правительству. Это подействовало безотказно, так как Сомко уже успел порядком надоесть московским властям своими жалобами на самоуправство воевод в украинских городах. Со временем И. Брюховецкий уже прямо клеветал на Я. Сомко. Так, например, в своем письме от 14 сентября (1662 г. по сентябрьскому летоисчислению), адресованному начальнику одного из подразделений московских ратных людей полковнику Григорию Касогову, он сообщал относительно Сомко, «что везде Самкова правда явна и на Запорожье славна лукавая его измена»[24]. К кампании по дискредитации наказного гетмана в среде рядового казачества был подключен и уже упоминаемый ранее Иван Сирко.

           Дальнейший ход событий М.С. Грушевский описывает так: «На последнюю раду, назначенную на июль 1663 г. под Нежином, Брюховецкий привел с собой толпы запорожцев и ”черни” (простого казачества) из южных полков, державшихся солидарно с Запорожьем. [96] Ввиду этого Сомко также привел с собой казаков и даже артиллерию. Рада с самого начала перешла в свалку; ее прервали, а за это время Брюховецкому удалось перетянуть на свою сторону казаков Сомка: они подняли бунт против своей старшины, и Сомко с другим старшиной должны были искать убежища в обозе московского боярина, присланного на раду, а последний велел арестовать их, как мятежников. После этого рада прошла спокойно, избран был Брюховецкий, московский воевода утвердил избрание, а Сомка, Золотаренка и еще нескольких судили за измену и казнили без всякой вины»[25].

           Подводя черту под историческим развитием Украины конца 1650-х – начала 1660-х гг., мы можем констатировать, что его результатом явилось фактическое разделение ее на Левобережье – под верховной властью Московского государства, и Правобережье – под верховной властью Речи Посполитой. Причем в обеих частях имелись свои гетманы. На левом берегу закрепился Иван Брюховецкий, а на берегу правом – Павел Тетеря. Оба они в своей политической борьбе не брезговали никакими методами, благодаря чему и достигли успеха. Такой была «селекция» руководителей украинского общества на обоих берегах Днепра в то время. Она отражала процесс глубокого внутреннего разлада этого общества. И объяснить существовавшее положение дел вредным, своекорыстным вмешательством Москвы и Варшавы во внутриукраинские дела не представляется возможным. Российское и польское правительства пытались влиять на ситуацию на украинских территориях (что значительно лучше получалось у российского правительства), но их возможности в этом отношении не стоит преувеличивать. Тем более, что ситуация, как мы убедились, там менялась с удивительной для рассматриваемой эпохи скоростью.

           События на Украине и далее продолжали развиваться столь же стремительно. В 1663 г. Павел Тетеря, получив подкрепление из Речи Посполитой, предпринял поход на левый берег Днепра с целью объединить Украину под своей властью. Польская ориентация правобережного гетмана не могла найти сочувствия у «московской» части украинцев. Соответственно П. Тетерю постигла полная неудача. В ответ российская армия с казаками И. Брюховецкого перешла в наступление, которое получило значительную поддержку на Правобережье. После ухода польского войска с территории Правобережной Украины весною 1665 г., П. Тетеря проявил изрядную личную мудрость – сложил с себя обязанности гетмана и, собрав имущество, навсегда покинул Украину. Больше он политикой не занимался.

           Таким образом, польской администрации на западе Украины не осталось, но под власть Москвы местному населению тоже идти не хотелось. Идея перейти под покровительство Крымского хана становилась все более популярной среди старшины. После некоторого [97] замешательства, связанного с устранением от краткосрочного гетманства сотника Опары, правобережным гетманом стал в августе 1665 г. Петр Дорошенко[26]. Его кандидатура была поддержана крымскими властями. Этот политический и военный деятель имел достаточно прочную положительную репутацию на Украине. Казак в четвертом поколении, он еще при Богдане Хмельницком стал полковником. Как и практически все казачьи вожди того времени, он хотел добиться для Гетманщины возможно более широкой автономии под патронажем какой-либо соседней крупной державы. Наиболее предпочтительным он считал союз с Россией. Обязанности же гетмана по отношению к царю московскому он надеялся минимизировать путем шантажа московского престола вероятным своим союзом с Турецкой империей и вассальным от нее Крымом. То есть он, как и другие украинские деятели, недооценивал политическую мощь и волю московского правительства.

           В течение нескольких лет новый гетман Правобережья наводил порядок на своей половине Украины. Окончательно ликвидирует польские гарнизоны на Брацлавщине, подавляет «промосковскую» партию, устанавливает отношения с самой Блистательной Портой. В общем, надлежащим образом укрепляет свое положение. Далее встает вопрос о присоединении и Левобережья. Но там уже весьма прочно установилась власть царя московского. Посмотрим теперь в чем она, эта власть выражалась, и какую роль в ее усилении сыграл И. Брюховецкий.

           Иван Брюховецкий был первым из гетманов, лично посетивших Москву. И этот визит не был только символическим. И. Брюховецкий согласился ввести на подвластной ему территории общероссийскую администрацию и податной оклад населения на общих для всего государства основаниях. Сам он был пожалован боярским чином и женился на дочери окольничего Салтыкова. Чрезвычайно важным было и его согласие на подчинение украинской православной церкви Московскому патриарху. Казалось, что более верного и покладистого гетмана российскому правительству и желать невозможно. Но все оказалось гораздо сложнее. Как только И. Брюховецкий вернулся на Левобережье, так сразу же почувствовал, как изменилась там ситуация. Он потерял поддержку практически всех социальных групп общества. Старшина не могла быть не возмущена введением российской царской администрации на территории, где она привыкла доминировать, заняв место магнатов и шляхты после Хмельниччины. Высшая церковная иерархия не желала подчинения Московскому патриархату, который в отличие от Константинопольского, явно собирался управлять украинской церковью на самом деле, а не номинально. Остальное население, подвергавшееся переписи и обложению российским окладом, было возмущено до предела его размером. Учиты[98]вая, что при нахождении Украины в составе Речи Посполитой, на Левом берегу Днепра «государственные налоги платили только трусы», то можно себе представить возмущение местных крестьян и мещан. Кроме того, перед введением общероссийских налогов И. Брюховецкий сам велел собрать в полковую казну как можно больше денег, что усугубило и без того напряженную ситуацию. Еще одним раздражающим фактором для украинского общества явилось заключение (как раз в это время) Андрусовского перемирия между Россией и Речью Посполитой, фактически и юридически, узаконившего раздел Украины на российскую и польскую части. В общем, гетманом недовольны были все и сразу. И. Брюховецкий увидел единственный выход из создавшегося вокруг него положения в следующем. Используя большое недовольство широких масс украинского населения политикой центральных московских властей, Брюховецкий решил сам возглавить антироссийское выступление. Тем более, что Правобережный гетман П. Дорошенко начал соблазнять его союзом против Москвы, в котором Брюховецкому де будет отведена первенствующая роль. Вот как пишет об этом начинании П. Дорошенко М.С. Грушевский: «С Брюховецким он вошел в сношения и подавал ему надежду, что оставит ему гетманство, но одновременно упрекал Москву, что она поддерживает подобных авантюристов – причину украинских смут. Очевидно, против такого господина, как Брюховецкий, Дорошенко считал всякий способ борьбы позволительным»[27].

           Украинский летописец сообщает нам по этому поводу следующее: «Брюховецкий, поживший пять лет и три месяца на гетманстве при верности своему государю, разсмотревши неполезное себе и всему малороссийскому народу принятие воевод с войсками великороссийскими на Украине и узнавши о скрытом и явном роптании за то народа, начал промышлять об изгнании из Малой России воевод с их войсками»[28]. Наконец, Левобережного гетмана в антимосковских начинаниях поддержал и местоблюститель Киевской метрополии Мстиславский епископ Мефодий. Последний, «будучи в Москве по делу Никона в течение 1666 и в начале 1667-го года, … остался недоволен сделанным ему в столице приемом, выехал оттуда с искренней ненавистью ко всему московскому и потому решил протянуть руку примирения гетману Брюховецкому и объявить себя горячим сторонником его плана».[29]

           Восстание под руководством И. Брюховецкого против центральной российской власти началось в 1668 г. Вскоре на левый берег Днепра перешел со своими войсками правобережный гетман П. Дорошенко, который потребовал от И. Брюховецкого отречения от гетманства. Казаки левобережных полков сами выдали потерявшего к тому времени всякий авторитет Брюховецкого[30] в военный лагерь П. Дорошенко, где он и был разорван толпой «по ошибочно понятому [99] жесту Дорошенка»[31]. Далее П. Дорошенко, соединившись с татарской ордой, выступил против российской армии, предводительствуемой князем Г.Г. Ромодановским. Армия была вынуждена временно отступить с территории Украины. Почти вся Украина попала под контроль гетмана Дорошенко, только в некоторых городах удерживались царские гарнизоны. Но воспользоваться в полной мере благоприятным моментом, чтобы добиться вожделенного договора с российским правительством, предоставляющим Украине почти полную автономию, а гетману соответственно полноту власти на Украине, П. Дорошенко не смог. По не вполне ясным обстоятельствам он спешно покинул территорию Левобережья, оставив вместо себя командиром (наказным гетманом) Демьяна Многогришного. Сам же убыл в город Чигирин (возможно, из-за семейных обстоятельств). Воспользовавшись этими оборотом дел, российское войско под командованием Г.Г. Ромодановского снова вступило в украинские земли. Часть украинской церковной иерархии поддержала возврат в лоно российского государства; например, так поступил архиепископ Черниговский Лазарь Баранович. В сложившихся обстоятельствах наказной гетман Д. Многогришный со старшиной решили вновь «поддаться» царю московскому, выторговав себе при этом как можно более выгодные условия. Но российское правительство, используя возникшую рознь между Дорошенко и Многогришным, и соответственно разделение военных сил между этими двумя украинскими руководителями, сумело выбрать из них более слабого и покладистого и заключить новый договор с ним. В марте 1669 г. на Раде в Глухове были утверждены так называемые «Глуховские статьи» по которым московские воеводы, кроме Киева, должны были назначаться в города Переяслав, Нежин, Чернигов и Остер. Но они там не могут вмешиваться в местный суд и управление, а вправе руководить только гарнизонами московских ратных людей. Гетманам запрещались сношения с иностранными державами, но гетманские делегаты должны были участвовать в дипломатических конференциях, проводимых центральным правительством[32]. Д. Многогришный был утвержден на гетманстве и получил знаки власти из рук царского посла.

           Таким образом, мы кратко обрисовали ход событий на Украине и сложность российско–украинских отношений в конце 50-х – 60-х гг. XVII в. Теперь посмотрим, как эти события нашли свое отражение в документах Малороссийского приказа за этот период времени. Напомним, что именно в 1663 – 1670 гг. происходило становление этого учреждения и оно имело собственных руководителей–судей, как положено полноценному приказу.

           При организации Малороссийского приказа в него из архива Посольского приказа передавались дела, касающиеся Украины, служащие приказа делали из них соответствующие выписки. [100] Примером такого рода документации служит «Выпись о гетманстве Богдана Хмельницкого, об избрании после его смерти в гетманы Ивана Выговского и затем Юрия Хмельницкого и список с листа наказного гетмана Якима Сомка об отказе от гетманства Юрия Хмельницкого и выборе гетманом Павла Тетери»[33] датированная 1663 г.

           Служащие приказа собирали возможную информацию о положении дел на Украине, о взаимоотношениях местных авторитетных деятелей, их интригах друг против друга. Использовались самые разнообразные источники, в том числе опрашивалось и малороссийское духовенство, обращавшееся по различным вопросам в Москву. Это подтверждают, в частности, «Грамоты епископа Оршанского и Мстиславского Мефодия о тайных радах в городах Нежине и Козельце, о созыве рады для избрания гетманом кошевого атамана Ивана Брюховецкого, посылке указа русским воеводам черкасские города о необходимости советоваться с епископом Мефодием и Иваном Брюховецким, о сношениях наказного гетмана Якима Сомка с гетманом Правобережной Украины Павлом Тетерей и о посылке к патриарху в Царьград прошения о снятии (церковного наказания) с епископа Мефодия и Ивана Брюховецкого»[34] за 1663 г. Епископ Оршанский и Мстиславский уже упоминался нами, как поддержавший в свое время антироссийское выступление Ивана Брюховецкого. Пока же он просит российские центральные власти приказать воеводам в «черкасских» городах в своей деятельности учитывать мнение местных высших светских (гетмана) и духовных (местоблюститель Киевской митрополичей кафедры) администраторов. В то время епископ Мефодий оказывал всестороннюю поддержку претенденту на гетманство И. Брюховецкому, с которым потом рассорится на почве, излишней, по его мнению, привязанности последнего к московским властям[35]. А пока епископ пишет донос на конкурента своего протеже Якима Сомко.

           К тому же временному отрезку относится и «Отписка стольника Федора Михайловича Лодыженского о сношениях наказного гетмана Якима Сомко с гетманом Юрием Хмельницким и Павлом Тетерей, тайной раде в Нежине, об отказе кошевого гетмана Ивана Брюховецкого идти в «Запороги» и созыве «полной рады» для избрания «Совершенного гетмана»»[36].

           Попадались в руки московских приказных людей и более серьезные улики против Я. Сомко: «Письмо гетмана Павла Тетери наказному гетману Якиму Сомко о сообщении ему своих планов через панов Стефана Носенка и Устина Зенечика»[37].

           Сам же наказной гетман Я. Сомко пишет Универсал о своем желании иметь союз с Россией и получает из Москвы в свой адрес поощрительную бумагу: «Универсал наказного гетмана Войска Запорожского Якима Сомка о намерении искать союза с Россией и грамота ему [101] с похвалой за неприсоединение к измене Заднепровских полков» (не позднее декабря 1663 г.)[38].

           Рада по выбору «Совершенного гетмана» на Левобережье, наконец-таки, состоялась, о чем свидетельствует список, датированный декабрем 1663 г.[39] Уже упоминалось, что Я. Сомко был казнен во время рады в том же Нежине в июле 1663 г. Здесь нет ошибки, стоит только помнить, что тогда Новый год начинался с 1 сентября. Следовательно, здесь речь идет об одной из многочисленных рад по выбору «Совершенного гетмана» во время борьбы «за булаву» Я. Сомко, И. Брюховецкого и В.Золотаренко.

           В течение всего этого времени (конец 1650-х – 1660-е гг.) российское правительство периодически посылало письма с разъяснениями своей политики в отношении Украины, стараясь успокоить брожение умов среди местного населения. Примером такого рода документов служат «Грамоты к запорожским казакам с опровержением слухов об уничтожении коша, об обязанности гетманов и старшин быть в единстве с великорусским народом и о подтверждении права свободного перехода жителей из малороссийских городов в великорусские» (всего 20 листов), относящиеся к 1662-му г.[40] Обращает на себя внимание напоминание об обязанности гетманов и старшины «быть в единстве с великорусским народом» (читай, с центральным правительством), то есть, теперь вы не в Речи Посполитой – с узаконенным там правом Рокоши[41] – и, хотя не установленной юридически, но зато вполне реальной казацкой вольницей, – а в самодержавной России.

           В 1664 г. перечень донесений о событиях на Украине пополнился отписками Переяславского воеводы Микифора Алексеевича Поленова «Об осаде Чигирина»; «О переходе населения городов Черкасс и Канева в русское подданство»; «О движении татар в Венгрию»[42]. За тот же год имеется и грамота из Малороссийского приказа «Об отправке служилых людей в помощь гетману Ивану Брюховецкому в город Канев»[43].

           В 1666 г. в приказе делается выпись с изложением содержания «Листа Киевского полковника Василия Дворецкого гетману Ивану Брюховецкому о посылке Боярином Петром Шереметевым ратных людей в Черный городок ”на залогу” и посылке людей под Мотовиловку и Фастов для уборки урожая». К тому же году относятся и «Письма думного дворянина Якова Тимофеевича Хитрово гетману Ивану Брюховецкому из Полтавы о приезде в Чигирин Запорожцев с хлебом», а также кем-то переданные «Письма Гетмана Петра Дорошенко (Правобережного. – Д.Б.) кошевому атаману Ждану Рогу и Войску запорожскому с призывом быть с ним в дружбе»[44].

           В 1668 г. приказной архив пополнился «Записной книгой о пропуске турок и татар за Днепр, разорении малороссийских земель вой[102]сками Петра Дорошенко, о возвращении Киева России и переговорах с Польшей на бывшем съезде в Мигновичах»[45].

           В декабре 1669 г. в Малороссийский приказ поступили, в переводе с польского, «Записки польского представителя о переговорах на съезде в Миновичах 9 декабря 1669 г. о границах между Россией и Польшей по Андрусовскому перемирию», на 16 листах[46].

           Ко времени ожесточенной борьбы за Левобережную Украину между Россией и Правобережным гетманом Дорошенко, поддерживаемого союзными ему татарами, относится составленная в октябре–декабре 1669 г. «Книга записная листов белорусского письма гетмана Демьяна Многогришного архиепископу Черниговскому и Новгородскому Лазарю Барановичу» (неполная, 17 листов)[47]. Как мы помним, архиепископ Лазарь Баранович был последовательным сторонником российской ориентации в среде украинской православной церковной иерархии.

           Январем того же года датируются «Пометы думного дьяка Григория Караулова против статей, переданных посланцем гетмана Демьяна Многогришного Петром Забелой» (отрывок)[48].

           К марту 1669 г. относится «Дело об избрании гетманом Демьяна Игнатьевича Многогришного на раде в городе Глухове» (45 листов)[49].

           В сентябре 1670 г. новоутвержденный гетман уже получил жалованье из Москвы, что подтверждает «Грамота гетману [Демьяну Многогришному] о посылке ему жалованья»[50].

           Вероятно, 1669 – 1670 гг. датируется «Письмо гетмана Демьяна Многогришного к Белгородскому наместнику Григорию Григорьевичу Ромодановскому с сообщением о прибытии на службу в Батурин головы московских стрельцов Михаила Петровича Колупаева»[51].

           Последний документ (февраль 1670 г.), относящийся ко времени самостоятельного существования Малороссийского приказа, по Описи №5: «Память в Стрелецкий приказ о присылке сотника московских стрельцов для отправки пушек, пороха и свинца гетману Д.И. Многогришному в города Нежин и Чернигов»[52].

           Помимо сбора информации о политической обстановке на Украине Малороссийский приказ осуществлял (разумеется, совместно с Разрядом) назначение и перемещение воевод в малороссийских городах, разбирал жалобы на них, и так далее, – то есть, осуществлял функции центрального управления на подведомственной ему территории.

           Мартом 1664 г. датируется «Дело о назначении переяславским воеводой Микифора Алексеевича Поленова на место кн. Василия Богдановича Волконского» (всего 22 листа)[53]. Причем замена воеводы в городе Переяславле имела под собой достаточно веские основания, так как в том же 1664 г. вновь назначенный воевода посылает в Мало [103] российский приказ отписку «О причинах задержки сыска о деятельности бывшего воеводы кн. В.Волконского»[54].

           К 1665 – 1667 гг. относится объемная книга (124 листа), само название которой многое говорит о круге воеводских обязанностей, применительно к деятельности представителей центральной власти в «черкасских» городах. Это «Дело о приеме города Новгород–Северского Исаем Квашниным от воеводы Ивана Першучкова, строительстве хлебных амбаров и приеме хлебных запасов в город, отправке стругов с хлебом в город Киев, определении на службу служилых людей, выдаче им жалованья, розыске беглых солдат и драгун»[55].

           К тому же периоду времени относится и «Сыскное дело о злоупотреблениях путивльского воеводы Михаила Семеновича Волынского» (неполное).[56]

           Еще одной из важнейших задач, возложенных на приказ Малой России было обеспечение всем необходимым (в том числе и личным составом) российских войск, находящихся на Украине, а также и оперативное управление ими. Это обстоятельство дает основание некоторым отечественным историкам причислять Малороссийский приказ к так называемым «военным» приказам (по некоторым из существующих классификаций этих учреждений центрального государственного управления). Действительно, военная тема – одна из важнейших в делопроизводстве этого учреждения. К интересующему нас периоду времени относятся следующие дела, касающиеся существования российских воинских частей на территории Малороссии: «Выписки из отписок полковых воевод: о выдаче жалования служилым людям, о розыске беглых ратных людей» (1665)[57]; «Список служилых людей полка Григория Григорьевича Волконского, находящегося в городе Чернигове за 1665 – 1666 года» (отмечены беглые, умершие)[58]; «Челобитная лубенского воеводы Фомы Ивановича Бибикова о приезде в город Лубны из города Белгорода поручика Александра Полшина с солдатами, о бегстве бывшего «у хлебного сбора на мельнице» солдата Наума Самойлова с товарищами и выборе на их место лубенских мещан» (1666–1668?)[59]; «Выписки из челобитных черкасского сотника Василия Яковлева о разрешении восстанавливать город Королевицы, о назначении и перемещении по службе служилых людей и выдаче им денежного и хлебного жалованья» (1668–1669)[60]; «Выпись о выдаче годового денежного жалованья нежинским и черниговским солдатам и стрельцам» (отрывок, 1668–1669 гг.)[61]; «Выпись в приказе по делу о выдаче денежного и хлебного жалованья капитану Черниговского полка иноземцу Исаю Васильеву» (отрывок, 1669–1670 гг.)[62]; «Память из приказа Большого Прихода о выдаче жалованья за службу на Украине поручику драгунского полка Степану Захарову» (между 1669 – 1686 гг.)[63].

           [104] Еще одна, весьма существенная задача, стоявшая перед Малороссийским приказом состояла в решении церковных вопросов на новоприсоединенной территории Украины. Главная цель этой стороны деятельности приказа – обеспечить переход украинской православной церкви от Константинопольского патриарха под юрисдикцию Московского патриарха. Это удалось сделать только при гетмане Иване Самойловиче, после смерти (1684) митрополита Киевского Иосифа Нелюбовича-Тукальского. Но с самого момента своего основания приказ занимался распределением церковных земель на Украине, разрешением земельных и других споров между церковными и светскими землевладельцами и частными лицами. Кроме того, приказ рассматривал дела в отношении малороссийского духовенства по поводу проступков церковных служащих в отношении российского государства. Тем самым, церковная иерархия украинской православной церкви довольно быстро была поставлена под контроль центральной российской государственной власти, что неизбежно приводило ее и под власть патриарха Московского. За интересующий нас период времени по этой теме значатся следующие документы: «Дело об оскорбительных словах переяславского протопопа Григория Филонова по поводу медных денег» (апрель–август 1664 г.)[64]; «Выпись из спорного дела игумена Николаевского… монастыря Кольяна с киевскими мещанами о владении островом на реке Днепр, езом на реке Черторне» (приводятся привилегии монастырю 1541 и 1566 гг.; не ранее 1667 г.)[65]; «Дело об обнаружении у церковных дьячков города Путивля Федора Ильинского и Федора Козмодемьянского церковной утвари из церкви села Камены Глуховского уезда» (отрывок, август 1668 – сентябрь 1669 г.)[66]; «Выписи в приказе из писем по церковным делам» (сентябрь 1668 – август 1672 г.)[67]; «Челобитная священника [Десятинной] церкви в городе Киеве о назначении церкви денежной руги и выдаче хлебного жалованья церковному причту» (список, не ранее 1669 г.)[68].

           На вверенной его попечению территории Малороссийский приказ вел и судебные разбирательства по гражданским делам между светскими лицами. Названные сюжеты затронуты в «Сыскном деле по обвинению нежинского мещанина Петра Сосимова в оскорблении нежинских войта и бурмистра Я.Бутенка с товарищи» (сентябрь–декабрь 1667 г.)[69] и «Отписке (шацкого) воеводы о высылке в приказ дела по иску черкас Осипа Яковлева с товарищами к крестьянам села Пластикова помещика Ал.Протасьева» (отрывок, апрель–май 1669 г.)[70].

           Сохранилось за интересующие нас годы и некоторое количество дел, относящихся к штату приказа, представителям центральной администрации, действовавшим на территории Украины, к внутреннему делопроизводству самого учреждения. Среди них «Челобитная [105] переводчика приказа Ивана Молчанова о переводе его на жительство ближе к приказу» (между 1662 – декабрем 1676 г.)[71]; «Записная книга грамот и отписок» (сентябрь 1665 – август 1666 г.)[72]; «Записная книга отписок и челобитных» (неполная, сентябрь 1666 – август 1667 г.)[73]; «Расходная книга пития» (отрывок, сентябрь 1666 – август 1668 г.)[74]; «Память из Разряда об обязанности дьяков всех приказов помесячно считать денежную казну у подьячих и не принимать заемных памятей и записей в счет уплаты долговой казны» (июнь 1669 г.)[75]; «Список подьячих Малороссийского приказа с указанием годового денежного и хлебного жалованья» (отрывок, 1670 – 1680 г.)[76]; «Челобитная стряпчего Семена Алмазова и выпись в доклад о придачах денежного и поместного жалованья Семену Алмазову, стольнику Василию Кикину, Григорию Неронову, Аврааму Никитичу Лопухину и Федору Лодыженскому» (апрель 1669 г.)[77].

           Изучение изложенного материала позволяет заключить следующее. Несмотря на сравнительную краткость перечня документов Малороссийского приказа за 1662 – февраль 1670 г., занесенных в указанную опись и дошедших до нас, они дают довольно точное представление об основных направлениях деятельности данного учреждения. Детальное же их изучение позволит современным историкам существенно лучше представлять крайне сложные и противоречивые процессы, происходившие на Украине в обозначенный период времени степень и формы участия в них центрального российского правительства.

           [105-107] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста