Сведения источников XV–XVII вв. об участии в убийстве Андрея Боголюбского его жены

Автор
Кузнецов Андрей Александрович

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVII XVI XV

Библиографическое описание:
Кузнецов А.А. Сведения источников XV–XVII вв. об участии в убийстве Андрея Боголюбского его жены // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). К 80-летию члена-корреспондента РАН В.И.Буганова: сборник статей / отв. ред. Н.М.Рогожин. М., 2012. С. 23-32.

Текст статьи

[23]

А.А. Кузнецов

СВЕДЕНИЯ ИСТОЧНИКОВ XV–XVII ВЕКОВ ОБ УЧАСТИИ В УБИЙСТВЕ АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО ЕГО ЖЕНЫ

           В летописной статье «А се князи Русьстии» содержатся сведения о событиях 1174–1176 гг.: после гибели князя Андрея Боголюбского его брат Михалко «в первое лето мстил обиду» и затем умер «того же лета»[1]. Подобная информация есть в Летописи Авраамки (АВР) и Рогожском летописце (РОГ) под 6683 г. Смысл этого известия таков: в 6683 г. Кучковичами был убит великий князь Андрей Юрьевич[2]; после Андрея один год княжил брат его Михалко и умер; затем вокняжился брат его Всеволод, «владея всея землею Рускою»[3]. В РОГ и АВР не говорится об обстоятельствах вокняжения Михалка, о его борьбе с Ростиславичами и пр. В РОГ и АВР после статьи 6683 г. следует статья 6685 г., посвященная ослеплению Ростиславичей «от великого князя Всеволода»[4].

           Видимо, в РОГ и АВР надо искать истоки сведения о Михалке статьи «А се князи Русьстии». Об этом свидетельствует и организация времени в источниках. В статье «А се князи Русьстии» РОГ и АВР говорится, что Михалко мстил и умер в год гибели брата. Затем в РОГ и АВР говорится, что после Михалка «седе» брат его Всеволод (точной даты нет). О мести Всеволода – ослеплении племянников – читается в статье 6685 г. РОГ и АВР. Если точкой отсчета брать 6683 г., то 6685 г. получается третьим. Это совпадает с указанием статьи «А се князи Русьстии» на то, что после смерти Михалка пришел Всеволод на третий год и тоже мстил за смерть Андрея[5]. Источником кратких сведений АВР и РОГ, вероятно, бывших основой сообщения статьи «А се князи Русьстии», могла быть Новгородская первая летопись (НПЛ). В ней говорится о гибели Андрея Боголюбского (6682), о вокняжении во Владимире Михалка (6683), о его смерти и глаголом «одоле» сказано о победе Всеволода (6684). Лишь из контекста статьи 6685 г. (об ослеплении и прозрении Ростиславичей) следует, что Всеволод утвердился на владимирском столе[6]. НПЛ умалчивает о [24] действиях Михалка до вокняжения и во время княжения. Минимум датирующих ориентиров, скупое упоминание Михалка – индикаторы того, что текст, читаемый в НПЛ, стал источником сообщений 6683 г. в РОГ и АВР.

           В статье «А се князи Русьстии» не указаны объект и характер мести Михалка. Нет этого и в НПЛ, Лаврентьевской (ЛЛ), Ипатьевской (ИЛ) и других летописях. Мотив мщения за обиду (гибель Андрея Боголюбского) более полно раскрыт в сообщении о Всеволоде Юрьевиче в статье «А се князи Русьстии». Рассказ начинается с его прихода на третий год из Селуня (подчеркивается христианское имя князя – Дмитрий Юрьевич) и мести за обиду брата Андрея: он утопил в коробах Кучковичей. Рассказ о казни сопровождается рассуждениями с привлечением библейских аналогий[7]. Описание княжеской мести Кучковичам в летописях не встречается. Исключением является Степенная книга (СК). В ней говорится: Всеволод, утвердившись после Михалка, казнил причастных к заговору против князя Андрея. Кучковичи, «зашитые» в короба, были утоплены в озере (в СК сообщается и о мести Михалка, но она не конкретизирована)[8]. СК создана в XVI в., а другой памятник, где похожим образом описана казнь убийц Андрея Боголюбского – «Повесть о зачале Москвы»[9] – датируется XVI–XVII вв. Но месть, согласно «Повести…», вершил уже Михалко, а не Всеволод.

           Ю.В. Кривошеев считает статью «А се князи Русьстии», СК, «Повесть о зачале Москвы» независимыми друг от друга источниками, достоверно свидетельствующими о возмездии убийцам Андрея Боголюбского[10]. Однако текст СК вторичен статье «А се князи Русьстии» (зависит от нее)[11]. Сложнее говорить об источнике сведений «Повести о зачале Москвы», где месть вершил лишь Михалко. В «Повести о зачале Москвы» приход Михалка во Владимир и месть датированы 6683 г., то есть 1175 г., что не противоречит летописной датировке. Появление точной даты свидетельствует в пользу того, что авторы «Повести о зачале Москвы» опирались в работе на летописи. Возможно, так автор соотносил непонятные места в летописи: отсутствие объяснений того, в чем состояла месть Михалка в статье «А се князи Русьстии», и времени прихода Михалка во Владимир.

           Видимо, по этому пути пошли авторы надгробного листа Михалка Георгиевича в Успенском соборе[12]. Там написано, что князь, придя во Владимир, расправился с сообщниками убийц, а убийц велел зашить в короба и утопить в озере. В СК сообщение о том, что по приказу Всеволода убийц зашили в короба, приведено так же, как и в надгробном листе Михалка. Поэтому текст надгробного листа Михалка вторичен биографической справке Всеволода в СК[13]. Действия Всеволода в СК приписаны Михалку в надгробных листах и в «Повести о зачале Мо[25]сквы», возможно, потому что авторы последних расширяли скудную биографию Михалка, поскольку Всеволоду «хватало» деяний в статье «А се князи Русьстии»[14], бывшей источником СК.

           Очевидно, что в статье «А се князи Русьстии» впервые появились тексты о мести Михалка (краткий) и Всеволода (пространный, в соединении с другими сообщениями о князе). Эти тексты были повторены в СК, а оттуда распространились в книжной среде России XVI–XVII вв. Они были включены в состав «Повести о зачале Москвы», где обогатились сведениями о соучастии в убиении Андрея его жены[15] и о ее казни. Инициатором ее наказания и других преступников был Михалко. Из этой же традиции[16], а, может быть, непосредственно из «Повести о зачале Москвы» сведения о правосудии Михалки перекочевали в надгробные листы Успенского собора во Владимире, датируемые XVII в.[17]

           В Супрасльской летописи (СУПР) известие о мести за обиду Андрея двумя его братьями расширено за счет указаний, что Михалко Кучковичей побил, что Кучковичей же затем побил Дмитрий–Всеволод, а также он за Юрьевым бояр «изыма и поби»[18]. Вероятно, при включении в СУПР текста статьи «А се князи Русьстии» сводчики объединили мести Михалка и Всеволода Юрьевичей. Месть последнего объяснили битвой при Липице (1176), где Всеволод разбил племянника Мстислава Ростиславича и пленил часть ростовских бояр[19]. Отдельные бояре в ЛЛ указаны по именам, но ни один из них не принадлежит известным по той же летописи заговорщикам против Андрея Боголюбского. Очевидно, легендарное известие о мести в «А се князи Русьстии» Михалки и Всеволода не было понято сводчиками СУПР, и они его интерпретировали. Сведение о мести, вероятно, было вымышленным, поскольку в ранних летописных текстах ЛЛ, ИЛ, Радзивиловской летописи (РАДЗ) оно не встречается. Но поздних сводчиков беспокоило то, что в читаемые в ЛЛ, ИЛ и в близких к ним летописях имена убийц далее нигде не встречаются. Поэтому, привлекая библейский сюжет о Ендоре, книжники середины XV в. «покарали» убийц. Косвенным свидетельством в пользу того, что известие о мести сочинили авторы статьи «А се князи Русьстии», является то, что Михалка Юрьевич по крайней мере дважды оказывался в стане противников своего сводного брата Андрея Боголюбского[20], а потому лично мстить за него ему было нелогично. Михалко мог мстить за покушение на княжескую власть вообще.

           Надо указать на преломление известия статьи «А се князи Русьстии» о мести со стороны Михалка и Всеволода Юрьевичей убийцам брата в «Истории Российской» В.Н. Татищева. В Примечаниях I редакции сообщается о возмездии убийцам Андрея Боголюбского: казнь убийц и заточение убийц в монастырь (sic!) – с указанием на противоречивые источники. В одних говорилось о наказаниях со сто[26]роны Михалка. А «другие сказуют», что Всеволод велел переломать кости убийцам и в коробах в озеро отпустил, а жену Андрея Боголюбского велел повесить на воротах и расстрелять из луков, а затем бросить в то же озеро, получившее название «Поганое»[21]. Во II редакции «Истории Российской» сведения о казни убийц Андрея Боголюбского даны в основном тексте: Кучковичей и Анбала повесили и расстреляли, других 15 человек обезглавили, княгиню зашили в короб с камнем и утопили в озере, куда затем побросали тела казненных. Озеро получило название Поганое[22]. В Примечании Татищев добавил, что в разных источниках даны две версии по поводу того, кто вершил суд над убийцами – Михалко или Всеволод[23]. Татищев колебался между ними и не стал использовать известную ему статью «А се князи Русьстии», предпочтя ей СК. Но еще одним источником могла быть «Повесть о зачале Москвы», единственный текст, где сообщается, что суд вершил Михалка, и экзекуция была применена к вдове Андрея Боголюбского.

           Возможно, был еще один источник, использованный Татищевым для создания версии об участии жены Андрея Боголюбского в заговоре против него. Это – миниатюры РАДЗ. В миниатюре, посвященной убийству князя в 1174 г., женщина в восточном одеянии держит отрубленную руку[24]. Исследователи идентифицировали с этой женщиной жену-булгарку Андрея Боголюбского[25]. Но текст РАДЗ об убийстве Андрея Боголюбского[26] и миниатюра РАДЗ, посвященная этому же преступлению, расходятся[27]. Сообщение РАДЗ аналогично сведению ЛЛ, где о жене не говорится[28]. В РАДЗ нет и текстового аналога ее же миниатюре, где, по мнению Б.А. Рыбакова, показан суд над убийцами Андрея Боголюбского[29]. Б.А. Рыбаков считал, что изображения на л. 215, 221 отразили реальные детали событий, не зафиксированные в летописях. Рыбаков реконструировал события, используя именно труд Татищева и его «сообщения» о суде Михалка[30]. Если допустить правоту Рыбакова, то Татищев, работавший с РАДЗ[31], так же мог интерпретировать ее изображения убийства Андрея Боголюбского и «суда» над его участниками.

           Интересно и другое – «разночтение» соответствующего текста и миниатюры РАДЗ (особенно четкое в случае л. 215). Допуская, что на л. 221 изображен суд Михалка над убийцей сводного брата, надо считать, что в этих двух миниатюрах РАДЗ отразились реалии текста, ранний вариант которого читается в статье «А се князи Русьстии», а значит – и в СК. Татищев мог соотнести данные СК и миниатюры РАДЗ в варианте Кабинетной летописи. Поэтому нет оснований видеть в миниатюрах на л. 215, 221 следование изображениям летописей XII в. Очевидно, что эти миниатюры – плод творчества конца XV столетия, подобные пририсовкам, как это установил А.П. Толочко. Остается лишь согласиться, что надо проверять миниатюры [27] РАДЗ как достоверный источник по истории XII–XIII вв.[32] Как было показано, именно миниатюры РАДЗ сыграли уже для Татищева роль важного компонента в конструировании ясского происхождения жены Андрея Боголюбского[33]. Возможно, восточный облик женщины, присутствующей в этих сценах[34], вынудил Татищева приписать ей ясское происхождение.

           Одни и те же миниатюры РАДЗ и сведения Татищева, посвященные гибели Андрея Боголюбского, позволяют исследователям делать полярные выводы. Б.А. Рыбаков увидел в женской фигуре (РАДЗ. Л. 215), держащей отрубленную руку, жену Андрея Боголюбского[35]. Используя миниатюру РАДЗ на л. 221, Б.А. Рыбаков безоговорочно повторил, что женская фигура – жена (вдова) Андрея Боголюбского[36]. При такой безусловности историк, описывая миниатюру, увидел в коленопреклоненной фигуре женщину лишь предположительно. Женщину на л. 215, 221 Б.А. Рыбаков назвал княгиней, женой Андрея Боголюбского, а позднее указал и ее имя – Улита[37].

           В 1976 г. Б.А. Рыбаков провел идентификацию с опорой на В.Н. Татищева, считая, что тот использовал Еропкинскую летопись начала XIII в.[38] Повторение в 1994 г. Б.А. Рыбаковым версии 1976 г. с добавлением имени Улита противоречит сведениям II редакции труда Татищева, согласно которым жена Андрея Боголюбского, соучастница убийства, была ясыней. Улитой Кучковной жена Андрея Боголюбского названа в I редакции труда Татищева. В этот узел Б.А. Рыбаков вплел и сведение Тверского сборника (ТВ) об убийстве князя в 1174 г. «по научению своеа ему княгини»[39]. В 1994 г. историк повторил ссылки на ТВ и Татищева, опять указав на Улиту Кучковну. Между тем, сведения ТВ и Татищева различны: в ТВ – безымянная булгарка, причастная к заговору, в «Истории Российской» – либо Улита Кучковна (I редакция), либо ясыня (II редакция), уехавшая из Боголюбова накануне преступления[40].

           Толкование миниатюры РАДЗ (л. 215) под углом участия в заговоре против Андрея Боголюбского его жены укрепилось в историографии[41]. Однако ни из текста РАДЗ, ни из миниатюры (л. 215) не следует, что на последней в сцене убийства князя изображена именно его жена. В доступных источниках нет сведения, что жена князя держала его отрубленную руку.

           Контекст упоминания жены Андрея Боголюбского в ТВ не противоречит тому, что она присутствовала при преступлении. В «Повести о зачале Москвы» указывается, что жена Кучковна ввела в спальню к князю Андрею убийц[42], а значит, и присутствовала при убийстве. Поэтому миниатюра РАДЗ на л. 215 могла иллюстрировать текст ТВ (с оговорками) или «Повесть о зачале Москвы»[43]. На миниатюре РАДЗ (л. 215) изображена женщина, возможно, в восточном одеянии, что может свидетельствовать о жене-булгарке, про которую написа[28]но в ТВ. Но в ТВ не указано, что она присутствовала при убийстве. В «Повести о зачале Москвы» это указание есть, но тогда надо объяснять «восточное» одеяние героини миниатюры РАДЗ.

           Есть еще одна деталь текстов об убийстве Андрея Боголюбского, отраженная на миниатюрах (л. 214 об., 215) РАДЗ. Это – воин в доспехах и шлеме, с копьем, щитом. Он выделяется на фоне одетых «цивильно» персонажей. В ИЛ говорится о том, что Андрея Боголюбского, кроме ударов мечами, уязвили копьями (в ЛЛ убивали мечами и саблями)[44]. В НПЛ князя убили копьями[45]. В большинстве летописных текстов, сообщающих об убийстве мечами (саблями) и копьями, на последних не делается акцента. Нет этого акцента и в «Повести о зачале Москвы» (просто оружие)[46]. Особую роль копье играет в тексте об убийстве Андрея Боголюбского в ТВ: «бе бо князь силен велми, и удари един рогатиною, и пронзи свой друг, князь же отскочи»[47]. Это сведение читается в повествовании о борьбе в княжеской спальне. Затем говорится о поиске убийцами раненого князя и убийстве его после того, как Петр «оття» правую руку жертве. На миниатюре же РАДЗ копьем поражается князь, а не сообщник. Внимание на копье в тексте ТВ и в изображении РАДЗ позволяет говорить, что последнее отражало традицию текста об убийстве Андрея Боголюбского, близкого к ТВ.

           Принципиальное отличие ТВ от изображения в РАДЗ то, что копья в ТВ фигурируют на первой стадии убийства – борьбе в спальне (так же в ИЛ). На миниатюрах РАДЗ изображены нападение на спящего на ложе князя (л. 214 об.; полное несоответствие летописным текстам, где князь борется с убийцами) и добивание раненого князя (на это указывает уже отрубленная рука). Во всех текстах, кроме НПЛ и «Повести о зачале Москвы», финал убийства совпадает, сопровождается указанием, что Петр отрубил правую руку князю. Возможно, что на миниатюре РАДЗ (л. 215) изображены одновременно две стадии убийства Андрея Боголюбского, но женщины нет на миниатюрах л. 214 об. (первая стадия). Но то, что женщина держит уже отрубленную руку князя, говорит о том, что она присутствовала при финале убийства. И это трудно представить, если исходить из реалий рассказа РАДЗ о преступлении 1174 г. В этом случае нельзя аналогии изображению РАДЗ искать в «Повести о зачале Москвы», где не отрубалась рука, не прописано оружие. Видимо, самой близкой аналогией является текст ТВ.

           Главное доказательство правдоподобности миниатюры л. 215 РАДЗ – отрубленная рука. В летописях, где читается сведение о втором этапе убийства князя, указывается, что смерть была вызвана отрубанием правой руки князя Петром. Однако на миниатюре женщина держит левую руку, отрубленную у лежащего князя. Историки, соотнося это изображение с результатами антропологического обсле[29]дования останков Андрея Боголюбского, считают, что миниатюра отразила реальную картину убийства: у князя при убийстве пострадала левая часть верхнего плечевого пояса[48]. Но она только была сильно иссечена[49] – ампутации не было. То есть, никто не мог держать отрубленную конечность, а потому ее изображение на миниатюре – вымысел, как и то, что говорится в летописях об отрубании правой руки.

           Изображение левой отрубленной руки имеет, видимо, возможность семиотического истолкования. Однако подобные построения И.Н. Данилевского и Ю.В. Кривошеева[50] кажутся надуманными. Внимание надо обратить на положения, прописанные Н.Е. Мазаловой (использованы Ю.В. Кривошеевым), и текст ИЛ. Н.Е. Мазалова указывает, что левая рука считается в народном сознании некрещеной: крестятся правой рукой[51]. Судя по ИЛ, убийцы застигли и добили раненого князя во время молитвы[52]. Князь молился, воздев «руце»[53]. Именно по правой руке, воздетой к Богу, и ударил Петр в рассказе ИЛ. Отрубание правой, «крещеной», руки во время молитвы можно приравнять убийству в стенах храма[54]. Поэтому в летописный текст и было введено «сведение» об отсечении правой руки князя. Этот вывод корректен при условии, что в ИЛ сохранился первоначальный, исходный и полный текст «Повести об убиении Андрея Боголюбского»[55]. Если же первичный рассказ сохранился в ЛЛ, то вышеприведенная трактовка отрубания руки лишается смысла, поскольку в ЛЛ не говорится о молитве князя перед гибелью и сообщается только об отсечении «десной» руки. В.А. Кучкин, указав ряд несоответствий и смысловых противоречий в тексте ИЛ[56], отметил, что многие места молитвы Андрея Боголюбского восходят к киевскому летописцу[57], соединившему в 1198 г. рассказ, читаемый в ЛЛ, с оригинальным источником[58]. В силу этого остается открытым вопрос об изначальном сопряжении в текстах отрубленной руки и молитвы князя. Не ясна молитва князя – реалии самобытного, наравне с ЛЛ, текста или вставка в него киевским летописцем. От решения данного вопроса зависит объяснение мотивации сочинения отрубленной руки.

           Очевидно, миниатюры РАДЗ отразили сведения традиции, отличной от текстовой традиции РАДЗ (ЛЛ), ИЛ. Миниатюрам РАДЗ XV в. соответствуют тексты XVI–XVII вв. Истоки этих текстов обнаруживаются в статье «А се князи Русьстии» середины XV столетия. Данная текстовая традиция распадается на две части. В одной четко прописывается участие жены Андрея Боголюбского в заговоре, в другой внимание сосредоточено на расправе над заговорщиками. Для миниатюры РАДЗ, где изображено убийство князя, самым близким текстовым аналогом является ТВ[59]. Поэтому нельзя привлекать известия ТВ, «Повести о зачале Москвы» и заключения В.Н. Татищева [30] для обоснования участия жены Андрея Боголюбского в заговоре, для доказательства ее этнического происхождения, для реконструкции суда над заговорщиками 1174 г.

           [30-32] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста