О репрезентативности комплекса послужных списков служащих местных государственных учреждений. (К методике анализа)

Автор
Иванов Виталий Анатольевич

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XIX

Библиографическое описание:
Иванов В.А. О репрезентативности комплекса послужных списков служащих местных государственных учреждений. (К методике анализа) // Исследования по источниковедению истории России дооктябрьского периода: сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. В.А.Кучкин. М., 1993. С. 128-144.

Текст статьи

[128]

В.А.Иванов

О РЕПРЕЗЕНТАТИВНОСТИ КОМПЛЕКСА ПОСЛУЖНЫХ СПИСКОВ СЛУЖАЩИХ МЕСТНЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ. (К методике анализа)

           В современном источниковедении термин "репрезентативность" употребляется в двух значениях: для обозначения "представительности информации определенного корпуса массовых источников относительно социальной действительности" и определения представительности выборки документов относительно всего корпуса массовых источников[1], т.е. генеральной совокупности. От правильного определения степени репрезентативности выборки зависит надежность окончательных выводов. Это особенно актуально в тех случаях, когда исследователь имеет дело с естественной выборкой, т.е. совокупностью документов, сохранившейся иди выявленной лишь частично, представительность которой неизвестна.

           Предлагаемая статья ставит своей целью рассмотреть один из способов выяснения репрезентативности комплекса послужных (формулярных) списков[2] служащих государственного аппарата 80-х гг. XIX в., служивших в губернских учреждениях Московской и Калужской губерний.

           В источниковедческой литературе наиболее полно вопрос о репрезентативности рассмотрен в статье А.Г.Тартаковского[3]. По мнению А.Г.Тартаковского, проблема репрезентативности включает рассмотрение следующих вопросов: оценку "значения привлеченных для исследования источников относительно некогда существовавшего их корпуса, который и выступает здесь как генеральная совокупность[4] и установления соотношения "источников, которыми располагает историк, непосредственно с самой исторической действительностью, являющейся предметом изучения (в данном случае именно она может быть принята условно за генеральную совокупность)"[5].

           Таким образом, как считает А.Г.Тартаковский, установление представительности имеющихся источников (или данных) по отношению к их генеральной совокупности - задача, которой [129] чаще всего и ограничивается внимание исследователей, отнюдь не исчерпывает проблемы репрезентативности. Само собою разумеется, что решение данной исследовательской задачи в ее полном объеме зависит от многих факторов и прежде всего характера и достаточности нужной информации, которой располагает исследователь для изучения исторических реалий. Имеющаяся у нас неполная, фрагментарная информация - в целом не высокая сохранность послужных списков, отсутствие точных статистических сведений о численности чиновничества дает возможность лишь приблизиться к освещению этой проблемы в изложенном выше аспекте. Источники главным образом позволяют определить соотношение выявленной совокупности формуляров (естественной выборки) с общей численностью служащих губернского административного аппарата и составленных на них послужных списков (согласно закону формуляры должны были ежегодно составляться на каждого чиновника и канцелярского служителя)[6].

           Для решения поставленной задачи, в первую очередь, следует установить число служащих губернских учреждений за тот или иной год. Сведения о численности и составе местной администрации содержат штатные расписания и "Адрес-календари". Рассмотрим, в какой мере указанные источники отражают численность служивших в них чиновников. Анализ заключенных в штатных расписаниях[7] сведений показывает, что в некоторых из них обозначено лишь число чиновников, чьи должности включались в "Табель о рангах" (I-ХIV классы). Численность же мелких чиновников, и особенно лиц, не имевших классного чина, занимавших самые низшие ступени губернской иерархии, выполнявших, так сказать, "техническую роль" - канцеляристов, подканцеляристов, копиистов и т.п., без которых не могло функционировать ни одно учреждение, в ряде штатов не приводится[8]. По-видимому, законодательство предоставляло право самим учреждениям, исходя из конкретных потребностей, устанавливать необходимое число канцеляристов. Попытаемся определить численность лиц, находившихся вне "Табеля о рангах". Рассмотрение данного вопроса затруднено отсутствием каких-либо полных и точных статистических [130] сведений (по России в целом и отдельным губерниям, в частности) относительно численности этой категории служащих государственного аппарата[9]. "Установившаяся о начала века ведомственная разобщенность, а также атмосфера строгой секретности в отношении данных о бюджете России, - замечает по этому поводу Н.П.Ерошкин, - исключали составление каких- либо сводных данных. О количестве чиновников России можно судить лишь по приблизительным официально опубликованным данным"[10]. На наш взгляд, весьма приближенную численность канцелярских служителей можно установить (точное количество служащих определить чрезвычайно сложно, если вообще возможно, для этого потребуется проведение специальных архивных разысканий) путем некоторой реконструкции на основе их послужных списков. Для этого необходимо сопоставить между собой общее количество выявленных формуляров[11] данной группы служащих по тому или иному учреждению за ряд лет. Цифра, выражающая максимальное число зарегистрированных списков, условно может быть принята за показатель, наиболее близко к действительности отражающий численность канцелярских служителей. Итоги выявления формуляров лиц, служивших на внетабельных должностях в канцеляриях "хозяев" губерний и губернских правлений, отражают данные таблицы 1.

Таблица 1

           Данные таблицы наглядно показывает, что по канцеляриям губернаторов более всего списков зарегистрировано: по Московской губернии за 1857 г. - 42; Калужской - за 1851 г. - [131] 24. Наибольшее количество формуляров канцеляристов по Московскому губернскому правлению выявлено за 1853 г. - 41; по Калужскому - за 1855 г. - 70. Приведенные цифры, исходя из наших, не более чем гипотетических построений, могут дать ориентировочное представление о численности канцелярских служителей двух главнейших губернских учреждений. К слову заметим, что подобным же образом (по причине не обнаружения полных штатов), мы определили примерное число служащих палат гражданского и уголовного суда Калужской губернии[13].

           Помимо штатных расписаний, сведения о численности чиновничества содержат издававшиеся со второй половины 60-х гг. ХVIII в. Российской Академией Наук "Адрес-Календари"[14]. Справочник состоит из двух частей. В первой - приводятся данные о составе высших и центральных правительственных учреждений, во второй - о местной бюрократии. Публикуемые в "Адрес-календарях" на 1 января сведения о персональном и численном составе чиновничества местных учреждений, целиком основывались на присылаемых с мест в конце каждого года списках служащих "по самым последним переменам составленным"[15]. Губернские присутственные места должны были сообщать (до июня месяца) и о всех изменениях, происшедших в персональном составе служащих в течение первого полугодия[16], которые отражались в прибавлениях к "Адрес-календарям". Поскольку поступавшая из губернских правлений первичная информация в дальнейшем не подвергалась какой-либо дополнительной проверке, заключенные в ней неточности, равно как и неполнота сообщаемых сведений, переносились и в справочное издание. Неполнота сведений - основной недостаток справочника. Попытаемся на основе анализа "Адрес-календаря" на 1854 г.[17] установить насколько полно в нем отражена численность чиновников главных губернских учреждений. По данным справочника в Московской губернии на 1 января 1854 г. числилось: в управлении военного генерал-губернатора - 44 человека, канцелярии губернатора - 8, губернском правлении - 15, палатах - казенной и государственных имуществ по 9 и камере губернского прокурора - 5 человек[18]. По штатам в [132] этих учреждениях числилось соответственно: 45[19], 20 (16 чиновников и 4 канцеляриста), 58, 156 (из них 65 канцелярских служителей), 55 и 11 человек[20]. В Калужской губернии по сведениям "Адрес-календаря" состояло: в канцелярии начальника губернии - 8 человек, губернском правлении - 9, казенной палате - 11, палате государственных имуществ - 18 и канцелярии губернского прокурора - 3[21]. Соответственно по штатам - 11, 45, 85, 46 и 6[22] . Как видим, сопоставление содержащихся в "Адрес-календарях" сведений о численном составе губернской администрации с данными штатных расписаний[23] убедительно свидетельствует о неполноте рассматриваемого издания. Столь очевидное расхождение в цифровых показателях объясняется прежде всего тем, что составители "Адрес-календаря" располагали явно неполной, отрывочной информацией. Так, в справочнике совершенно отсутствуют данные о канцелярских служителях, численность которых определена в ряде штатных расписаний. Как правило, в "Адрес-календарь" вносились фамилии лиц, занимавших лишь ключевые табельные должности в местных правительственных, органах (советники, асессоры, секретари, чиновники особых поручений, столоначальники и т.п.). Более близкие на первый взгляд к штатным показателям данные "Адрес-календарь" содержит по канцелярии Московского генерал-губернатора - 44 человека (по штату - 45). Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что в это число включены также чиновники, служившие сверх штата. Так, по штатам генерал-губернаторской канцелярии числилось 5 чиновников особых поручений[24], по "Адрес-календарю" их было почти в шесть раз больше - 28[25]. В то же время справочник не упоминает чиновников, состоявших на должностях, указанных в штатном расписании - помощниках контролера, журналиста, переводчика, казначея, столоначальников и т.п. По справочнику числится всего 19 чиновников, занимавших должности, предусмотренные штатами учреждения. Столь же неполно фиксирует "Адрес-календарь" численность служащих губернских учреждений Калужской губернии. По данным справочника в них состояло всего 49 человек. В то время как по штатам только классных чипов числилось - 182. Следует [133] заметить, что на неполноту, как на главный недостаток рассматриваемого издания, одним из первых обратил внимание П.А.Зайончковский. Сравнив численность чиновничества на 1 января 1851 г. по "Адрес-календарю" (Ч. 1, 2) с отчетом Инспекторского департамента за 1850 г., историк пришел к выводу, что в справочнике отражено вдвое меньше чиновных лиц, чем в официальном отчете[26].

           Таким образом, проведенный сравнительный анализ помещенных в "Адрес-календаре" данных о численном составе местных правительственных учреждений со сведениями штатных расписаний, со всей очевидностью свидетельствует о неполноте этого справочного издания в отражении численности губернской администрации, и поэтому он не может быть использован в качестве надежного источника для учета численного и персонального состава губернской бюрократии[27].

           Из всего изложенного выше явственно следует, что мы имеем возможность соотнести количество выявленных формулярных списков, образующих естественную выборку, лишь с данными о численности государственных служащих, содержащимися в штатах губернских учреждений, которые, несмотря на отмеченные недостатки, как нам представляется, более адекватно отражают историческую действительность. Результаты такого соотнесения представлены в таблице 2. Цифры таблицы, в которой учтено 3237 формуляров, отражают различную степень сохранности документов. Причем это в одинаковой мере относится как к послужным спискам классных чинов, так и канцелярских служителей[28]. Более всего формуляров служащих губернского аппарата выявлено: по московским учреждениям за 1853 г. - 70,6% общего числа табельных чиновников, числившихся по штату, и 71,3% канцелярских служителей; по калужским учреждениям за 1851 г. - соответственно 89,6 и 80,5%. За другие годы процент представительности формулярных списков чиновников, служивших на классных должностях в московской администрации, колеблется от 20,3 (1850 г.) до 34,5 (1855 г.); канцеляристов от 27,3 (1850 г.) до 55,3 (1851 г.), служащих калужских учреждений - соответственно от 21,4 (1850 г.) до 79,7 (1853 г.) и от 6,3 (1850 г.) до 56,1 (1053 г.).

 [134]

Таблица 2[*]

Репрезентативность корпуса формулярных списков служащих губернских учреждений за 1850-1857 гг.

[135]

Продолжение таблицы 2

[136]

Продолжение таблицы 2

[137]

Продолжение таблицы 2

           [138] При самом общем взгляде на приводимые в таблице данные бросается в глаза чрезвычайно плохая сохранность формуляров служащих канцелярии московского военного генерал-губернатора. Нами обнаружены списки чиновников и канцелярских служителей этого учреждения лишь за 1853 год. Не выявлены также формуляры служащих и некоторых других московских учреждений: канцелярии московского губернатора (за 1852-1853 и 1855 гг.), канцелярии губернского прокурора (за 1850 и 1857 гг.), казенной палаты, палаты государственных имуществ (за 1851 г.), гражданской и уголовной палат - соответственно за 1850 и 1857 гг. Как видно из таблицы, по Калужской губернии отсутствуют послужные списки служащих губернского правления (за 1852 г.), губернских палат: казенной, государственных имуществ (за 1850 г.), гражданской (за 1855-1856 гг.), уголовной (за 1856 г.), канцелярии губернского прокурора (зa 1852, 1854-1855 гг.). Отмеченные пробелы в сохранности документов красноречиво свидетельствуют о том, что, несмотря на неоднократные "напоминания" Сената своевременно направлять из присутственных мест сначала в Герольдию Сената, а с 1847 г. в Инспекторский департамент гражданского ведомства, послужные списки служащих губернской и уездной администраций[29], доставлялись они туда крайне нерегулярно. Более того, не исключено, что по отдельным учреждениям за некоторые годы они вовсе не составлялись, т.е. отсутствовали изначально. В то же время в ряде случаев, как следует из таблицы, мы располагаем достаточно представительной выборкой или даже всей совокупностью списков. Так, полный комплект формуляров классных чиновников (в соотнесении с численностью служащих установленной штатами) сохранился по канцелярии московского (1851-1852 гг.) и калужского (1857 г.) губернских прокуроров. Столь же репрезентативна выборка списков канцеляристов, служивших в 1853 г. в московских канцеляриях: генерал-губернатора, губернском правлении, казенной палате, палате государственных имуществ; в калужских канцеляриях - губернатора (за 1851 г.), губернского прокурора (за 1851 и 1853 гг.), казенной палате (за 1851 г.) и губернском правлении (за [139] 1855 г.). Несколько ниже представительность формуляров чиновников некоторых других московских и калужских учреждений. Например, по канцелярии московского губернатора за 1854 и 1856 гг. сохранность списков составляет 81,3%; губернскому правление, казенной палате и палате государственного имуществ (за 1853 г.) - соответственно; 77,6; 82,4 и 86,1%; по канцелярии калужского губернатора за 1851 г. - 90,9%; губернскому правлению за 1851 г. - 80%, за 1853 г. -  82,2%, за 1855 г. - 60%, за 1857 г. - 84,4%; казенной палате за 1851 г. - 90,2%, за 1853 г. - 80,4%, за 1857 г. - 72,7%; палате государственных имуществ за 1851 г. - 96,8%, за 1853 г. - 90,3%, за 1856 г. - 64,5%. Данные табл. 2 отражают высокую представительность формулярных списков канцелярских служителей. Так, сохранность формуляров канцеляристов, служивших в московском губернском правлении, составляет: за 1850 г. - 65,9%; за 1852 г. - 92,7% за 1854 г. - 75,6%; за 1855 г. - 90,2%; за 1856 г. - 78%; Калужской казенной палате - за 1852 г. - 79,4%; за 1853 г. - 88,8%; за 1854 г. - 73,5% и т.д.

           Цифры табл. 2 убедительно показывают, что наиболее представительные выборки документов мы имеем лишь по некоторым учреждениям. По большинству же губернских канцелярий выявлено незначительное количество списков. Так, менее половины или даже около трети формуляров чиновников, занимавших табельные должности, обнаружено по Московской казенной палате (1854 г. - 29,7%; 1855 г. - 28,9%), Московской палате государственных имуществ (1852 г. - 33,3%; 1857 г. - 47,2%), Калужской палате государственных имуществ (1854 г. - 29%), канцелярии Калужского прокурора (1850 и 1856 гг. - 33,3%) и т.д. То же самое касается и сохранности послужных списков канцелярских служителей. Так, по Московской казенной палате представительность выборки составляет: за 1854 г. - 33,8%; за 1856 г. - 24,6%; по Калужской палате государственных имуществ зa 1851 г. - 46,7%; за 1853 г. - 40%; зa 1854 и 1856 гг. - 20% и т.д. По отдельным учреждениям выявлены лишь единичные формуляры. Например, процент сохранности списков классных чинов [140] Московской казенной палаты за 1852 г. составляет всего 4,4%; за 1856 г. - 13,4%; за 1857 г. - 8,2%. По Московской палате государственных имуществ за 1850 и 1854 гг. выявлено соответственно: 2,8 и 8,3% общего числа формуляров. Весьма значительны также потери послужных списков лиц, исполнявших должности канцелярских служителей. Так, по Московской казенной палате за 1852 г. списки сохранились только у 12,3% служащих, числившихся по штату; за 1856 г. - у 9,2%.

           Таким образом, анализ заключенных в табл. 2 данных показывает, что наиболее репрезентативные, охватывающие от 2/3 до 4/5 личного состава служащих губернского аппарата (как классных чинов, так и канцелярских служителей) случайные выборки, т.е. совокупности документов, образовавшиеся чисто случайно, формирование которых не определялось никакими специфическими закономерностями[30], в нашем распоряжении имеются - по московским учреждениям за 1853 г.; калужским - за 1851 г., а для табельных чиновников и за 1853, 1857 гг.

           При выяснении степени репрезентативности выборки послужных списков по описанной выше методике следует иметь в виду то обстоятельство, что штаты местных учреждений не совсем полно отражают фактическую численность служащих губернского правительственного аппарата. Все дело в том, что в системе местных учреждений, помимо штатных чиновников, служили также лица, числившиеся сверх штата, число которых в штатных расписаниях не указывалось. По московским учреждениям за 1850 г. нами выявлено 14 послужных списков сверхштатных служащих - 7 чиновников и 7 канцеляристов, что составляет соответственно 2,2 и 2,5% общего числа штатных единиц; за 1851 г. - 7 (2,2%) и 13 (4,6%); за 1853 г. - 31 (9,9%) и 87 (30,9%). За 1852, 1854 и 1857 гг. выявлено: по 2 (0,6%) списка чиновников, состоявших сверх штата; за 1856 г. - 6 (1,9%). По калужским учреждениям за 1851 г. обнаружено 12 (6,6%) формуляров чиновников, занимавших сверхштатные классные должности, и 25 (12,2%) списков канцелярских служителей; за 1852 г. - соответственно 2 (1,1%) и 1 (0,5%); за 1854 г. - 3 (1,6%) и 3 (1,5%). За 1855 г. [141] учтено 4 (2,2%), за 1856 г. - 5 (2,7%) формуляров сверхштатных чиновников. Как видим, подавляющее число послужных списков сверхштатных служащих выявлено по московским учреждениям за 1853 г. Значительная их часть приходится на чиновников - 21 чел. (67,7%) и канцелярских служителей - 40 чел. (45,6%), состоявших на службе в канцелярии генерал- губернатора А.А.Закревского. Явное превалирование сверхштатных должностей в генерал-губернаторской канцелярии, как уже отмечалось, объясняется желанием Закревского принимать на службу лиц из среды своих многочисленных близких и знакомых.

           Не имея возможности установить точную численность внештатных служащих, количество которых не регламентировалось какими-либо нормативными актами, а скорее всего определялась исключительно канцелярскими потребностями административного аппарата или личными симпатиями начальников канцелярий, мы, основываясь на вышеприведенных расчетах, можем лишь предположить, что, как правило, число чиновников и канцелярских служителей, служивших сверх штата, было невелико, по крайней мере не столь значительно, чтобы повлиять на представительность выборки, установленной по данным штатных расписаний.

           Таким образом, мы рассмотрели один из методов выяснения репрезентативности комплекса послужных списков служащих губернского звена административного аппарата, заключающийся в соотнесении числа выявленных формуляров с численностью государственных служащих, указанной в штатах губернских канцелярий. Несколько упрощенное толкование проблемы репрезентативности в данном случае объясняется не столько пробелами в сохранности документов, сколько отсутствием точных сведений о численном составе служащих местной администрации. Как мы могли убедиться, справочные издания - "Адрес-календари" аккумулируют явно неполную информацию о числе служащих правительственного аппарата. Близкие к действительности, на наш взгляд, данные содержат штаты местных учреждений. Сопоставление количества учтенных формуляров с показателями штатных расписаний [142] позволило получить достаточно определенное, хотя и не абсолютно точное представление о репрезентативности выборки послужных списков (по отдельным учреждениям и губернии в целом) за тот или иной год.

           Описанная выше методика определения репрезентативности выборки формулярных списков служащих губернских учреждений - только рабочая гипотеза, которая должна непременно совершенствоваться и уточняться, но она может служить известным инструментом для установления приблизительной сохранности документов, что имеет важное значение для использования этой разновидности массовой документации как источника для изучения состава губернской бюрократии.

           [142-144] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста