Состав и содержание посольских книг (на примере посольской документации 1613-1616 гг.)

Автор
Рогожин Николай Михайлович

Аннотация

Ключевые слова
посольские книги, Посольский приказ, царь Михаил Федорович

Шкала времени – век
XVII

Библиографическое описание:
Рогожин Н.М. Состав и содержание посольских книг (на примере посольской документации 1613-1616 гг.) // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: сборник статей / Академия наук СССР, Институт истории СССР; отв. ред. В.И.Буганов. М., 1983. С. 112-126.

Текст статьи

[112]

Η.М.Рогожин

СОСТАВ И СОДЕРЖАНИЕ ПОСОЛЬСКИХ КНИГ (на примере посольской документации 1613-1616 гг.)

           Документация, отражавшая посылку и деятельность русских дипломатических представителей за границей, разрабатывалась постепенно, в процессе внешнеполитической практики. Ведение в Посольском приказе дипломатической документации, увеличение ее в объеме тесно связаны с общими процессами образования и развития единого Русского государства. В процессе складывания административного аппарата единого Русского государства, более унифицированная тетрадная, форма делопроизводства в первой половине ХVI в. получает широкое распространение.[1] Книги являются производным от тетрадной формы. Если записи, начатые в одной тетради, продолжались в другой или нескольких друг за другом, то однородность их содержания требовала того или иного скрепления. Из сброшюрованных тетрадей и получились "книги". В настоящее время в историографии наименее изучен вопрос о содержании и приемах составления посольских книг.

           Начало ХVII в. - период восстановления дипломатических отношений прерванных в годы "смуты" на базе давних сложившихся традиций. В 1613-1616 гг. правительство Романовых отправило в разные страны серив посольств. Главы посольств должны были оповестить правителей государств об окончании "смуты", восшествии на престол М.Ф.Романова, и просить денежной и военной помощи против Польши и Швеции.

           Среди посольской документации 1613-1616 гг. полностью сохранились до наших дней четыре посольские книги посольств в Польшу[2], Англиею[3], Данию[4] и Францию[5]. На их примере рассмотрим характерные черты, присущие составу и содержанию посольских книг. Все книги, одинаковые по формату (в четверку), различаются по общему объему. По каким же принципам группировались тетради в книги и что определяло их количество? Например, посольская книга по связям России с [113] Польшей написана скорописью на 742-х листах и, кроме документов посольства Д.Г.Оладьина, содержит последовательное изложение истории взаимоотношений двух стран за период 1613-1616 гг.; именно в этой объеме она представлена в описях архива Посольского приказа 1626 и 1673 гг.[6] Книга начинается с материалов о неудачных переговорах Д.Г.Оладьина об обмене пленными.[7] Далее следуют документы посланника в Польщу Ф.Леонтьева, который пытался возобновить переговоры[8] затем приводятся данные о приезде в Москву с грамотой "от польских панов" Ф.Рясницына.[9] Грамота сообщала о недовольстве польско-литовской шляхты отказом королевичу Владиславу в российском престоле. В ответ на это в Варшаву выехал посланник Ф.Желябужский с официальным объявлением об избрании на царство М.Ф.Романова, просьбой об отпуске задержанных в Польше русских послов и предложением начать переговоры о заключении мира.[10] Посольство Ф.Желябужского вызвало ряд обменов посланниками и гонцами между сторонами. Ф.Сомов при встреч» с Я.Гридичем под Смоленском[11], А.Нечаев в Литве[12] и М.Каличевский в Москве[13] оговаривали условия предполагаемого посольского съезда. Наконец, осенью 1615 г. состоялся съезд русских и польских послов между Смоленском и Острожком.[14] Ошибочно подшитая к данной книге при переплете в начале XIX в. тетрадь с отрывком окончания статейного списка А.И.Зюзина, завершает ее.[15] Таким образом, в посольской книге не просто представлен хронологический отрезок взаимоотношений России с Польшей за период 1613-1616 гг., а в нее включены специально подобранные материалы о первом этапе мирных переговоров, которые привели к заключению Деулинского перемирия 1618 г.

           Посольская книга по связям России с Англией представляет собой рукопись на 264-х листах и содержит материалы только одного посольства А.И.Зюзина.[16] Однако описи Посольского архива 1626 и 1673 гг. зафиксировали эту книгу вместе с документами 1615-1616 гг. гонца в Англию И.Грязева.[17] В настоящее время книга посольства И.Грязева содержится в отдельном переплете на 180-ти листах.[18] Одинаковые формат, [114] филиграни, а также данные описей 1626 и 1673 гг. не оставляют сомнений, что в ХVII в. обе эти книги составляли одну. Однако, опись статейных списков Московского архива коллегии иностранных дел 1727 г. указывает, на их раздельное существование.[19] Следовательно, это разделение произошло между 1673 и 1727 гг. Неразделенная рукопись, учитывая тетрадь из польской посольской книги № 29, содержала 445 листов, а шесть листов были вставлены позднее при переплете книг. Поскольку филиграни на данных шести листах относятся к 1681 г., можно предположить, что тетради разделили и переплели в конце ХVII в., а до этого они были в одной связке, которая охватывала период 1613-1616 гг.

           Первая часть подборки документов была связана о посольством А.И.Зюзина, который объявил английскому королю Иакову I о вступлении в 1613 г. на престол М.Ф.Романова и просил о помощи в борьбе против польского и шведского королей. А.И.Зюзин вернулся в Москву в октябре 1614 г., после чего, в августе 1615 г., на Москвы выехал гонец И.Грязев с грамотой к королю Иакову I. В грамоте англичанам сообщалось о тщетных переговорах английских посредников с шведским королем; содержалась просьба возобновить переговоры с польским и шведским королями о прекращении военных действий и заключении мира с Россией. Как видно, материалы двух посольств связаны между собой общей целью и поэтому составляли одну книгу.

           В промежутке между посольствами А.И.Зюзина и И.Грязева, в декабре 1614 г., в Москву приезжал уполномоченный, английского короля Д.Мерик для посредничества в русско- шведских переговорах.[20] Документация о его приезде составляет отдельную книгу, в которую также вошли жалованные грамоты английским купцам и сведения о ходе переговоров.[21] Наличие этой книги в начале ХVII в. отмечает опись 1626 г.[22] Для удобства дальнейшей дипломатической практики материалы русских и английского посольств сразу были разделены.

           Книга по связям России с Данией написана на 490 листах и подобно предыдущим книгам кроме материалов посольства кн. [115] И.М.Барятинского[23] содержит: историческую справку о пребывании в Москве датских посольств с 1598 пo 1613 гг.[24]; документы о приезде в Москву датского посланника Ивора Винта (Ивервинта)[25]. Кроме поздравления с избранием на царство М.Ф.Романова датский посланник в ответ на просьбу о помощи против Польши и Швеции поднял вопрос об окончании споров относительно межевания лопских земель. Территория сбора поплин Данией и Россией среди лопарей не была четко обозначена, что вызывало многочисленные споры. Выписки из посольских и писцовых книг, грамоты, записи, указы царя и Боярской Думы воеводам и отписки последних о лопских землях входят в данную посольскую книгу.[26] В этом случае документация русского и датского посольств дополнена материалами другого ведомства, - Новгородской четверти,[27] что было вызвано ходом дипломатических переговоров. Книга охватывает период взаимоотношений России в Данией за 1598-1616 гг., в таком же объеме она зафиксирована в описях 1626 и 1673 гг.[28]

           Посольская книга по связям России с Францией значительно меньше по объему (178 листов) и содержит только документы посольства И.Г.Кондырева.[29] Посольство во Франции осуществлялось через голландскую территорию при посредничестве местной администрации. Документы, связанные о отправлением посольства, а также общий статейный список о пребывании в каждой из этих стран вошли в посольскую книгу по связям России с Францией. Однако, в голландских делах комплекс документов и более подробный отчет о пребывании /"бытности"/ посольства только в Голландии.[30] Подобный же пример наблюдается и с документацией посольства И.Боклановского (1617-1619 гг.), который был отправлен в Данию и Голландию. Все материалы этой миссии объединены в делах о сношениях России с Данией.[31] Можно предположить, что в таких случаях документы группировались в фонде основной страны назначения посольства.

           Французское посольство во главе с Людвигом де Гансом (Де-Γэ Курменен) прибыло в Москву только в 1629 г., чтобы заключить договор о взаимовыгодной торговле, и не было ответом на миссию И.Г.Кондырева. Соответственно и документы [116] этих двух посольств находились (-ятся) в разных посольских книгах[32], что подтверждается описями архива Посольского приказа.[33]

           Можно заключить, что тетради сшивались и переплетались в книги не просто последовательно хронологически или хаотично по мере накопления, а подбирались через некоторое время, когда начинался или завершался какой-либо этап дипломатических отношений с той или иной страной и собирался определенный комплекс материалов. Общий объем и состав посольских книг был продиктован спецификой и динамикой отношений с каждой страной в отдельности. Внешнеполитические и внутригосударственные причины определяли подбор и движение документов из столбца в книгу.

           Практика формирования посольской документации в столбце, а затем и в тетради, выработала приемы ее группировки. Документы в определенной последовательности объединялись по формальному признаку - приезды и отправления (отпуски и посылки) послов, посланников или гонцов как русских, так и иностранных. Описи архива Посольского приказа зафиксировали этот принцип группировки.[34] Учитывая сложившуюся традицию, мы будем рассматривать состав документов исследуемых посольских книг 1613-1616 гг. по данному формальному признаку ("отпуск" и "приезд") в той же последовательности как они отложились в книгах.

           Среди документов, которые объединены в группу "отпуск" выделяются следующие:[35]

           Верительные ("верющие") грамоты выдавались дипломатическому представителю России от имени главы государства (с целью официального удостоверения посла). Лишь посольство Д.Г.Оладьина являлось исключением. Среди русских пленных в Польше находился митрополит Филарет - отец царя М.Ф.Романова. И хотя Д.Г.Оладьин знал об избрании на престол нового царя в целях безопасности, ему предписывалось всем без исключения говорить, что он послан "Московского государства от митрополитов, архиепископов и всего освященного собора, бояр, окольничих, дворян и всяких людей".[36] Все верительные грамоты (кроме грамоты в Польщу) имели полный титул [117] царя с перечислением всех земель и княжеств по "Кабардинские земли" включительно, вошедшие к тому времени в состав русского государства. Титул главы государства, которому направлялась грамота, был, как правило, более коротким. Причем форма богословского введения ("invocatlo") зависела от вероисповедания правителя страны назначения, так грамоты в христианские государства содержали упоминание "троицы", которое отсутствовало в грамотах, направляемых в страны мусульманского Востока. Напр.: "Милосердия ради милости бога нашего, в них же посети нас восток свыше, во еже направити ноги наши на путь мирен, сего убо бога нашего в троице славимого...: (Англия)[37]; "Бога единого, безначального и безконечного, и невидимого, страшнаго и непреступнаго, владеющего силами небесными и единым безсмертным словом премудрости своея видимая вся сотворшаго..." (Персия).[38] Верительные грамоты в одних случаях только удостоверяли назначение дипломатического представителя (Англия, Дания)[39], а в других содержали краткое изложение событий "смуты", различные просьбы о денежной и военной помощи (Франция, Турция);[40] об обмене пленными и прекращении военных действий (Польша)[41]; предложение мира (Ногайская орда, Австрия)[42].

           Посольский приказ выдавал иностранным подданным грамоты, которые предоставляли им право свободного въезда в русское государство. В дипломатической практике они получили название "опасные" и часто доставлялись через дипломатических представителей. Так, А.И.Зюзин и И.М.Барятинский везли с собой "опасные" грамоты для английских и датских послов или посланников, чтобы им "приехать и назад отъехать со всеми людьми и з животы добровольно, безо всякого задержания и зацепки".[43] Такая же грамота была вручена английским докторам и аптекарям и лично врачу Б.Амеюсу с приглашением на службу в Россию.[44]

           "Любительные" грамоты русские дипломаты предъявляли проезжая через различные государства в страну назначения. Они подтверждали мирные, дружественные отношения и содер[118]жали просьбу оказать содействие посольству. Подобная грамота к датскому королю Христану IV была у А.И.Зюзина с просьбой "пропускать без задержания и провожать" посольство в Англию. В ответ на это гарантировалось, что "которые будет люди твоей земли также прилучаться в наших государствах... и мы их пожалуем, также пропустити велим безо всякого задержания". Такие же грамоты предъявляли: Г.Кондырев правителям вольных немецких городов и штатгальтеру Голландии Морицу Оранскому[45]; М.Н.Тиханов тайшам Калмыцкой орды[46] и ногайскому кн.Иштереку.[47] Ввиду опасного пути в Турцию из-за возможного нападения крымских татар и войск И.Заруцкого С.Б.Протасьеву вручили "любительную" грамоту к азовскому князю с просьбой выделить сопровождающих для охраны посольства.[48]

           Посольский приказ от имени царя, а в случае с Д.Г.Оладьиным от имени "свещенного чину и бояр" еще до отъезда посольства отправлял с посыльными "указные" грамоты местным воеводам, которые носили распорядительный характер относительно приезда, отправления и сопровождения русских и иностранных посольств. Напр., можайскому воеводе И.А.Загряжскому указывалось отписать в приказ о приезде Д.Г.Оладьина[49]. Архангельскому воеводе Η.М.Пушкину и дьяку П.Григорьеву предписывалось приготовить корабли для посольств в Англию, Данию и к римскому императору.[50]

           Во время подготовки посольства к отправлению и по мере его продвижения Посольский приказ вел переписку с различными учреждениями и выборными лицами. Копии памятей и подлинники отписок вносились в столбцы, а затем часть из них переносилась в книги. Инструкция должностному лицу с указанием как поступить, выполнить то или иное поручение по приему и отправке посольства называлась наказной, или указной памятью. Так, дьяку Галицкой чети М.Π.Бегичеву по указу царя и боярской думы послали память о размере жалованья послу А.И.Зюзину,[51] думному посольскому дьяку П.А.Третьякову - память с выпиской из четвертного кормленого столпа об окладе дьяка А.Г.Витовтова в предыдущем 1612 г.[52]           [119] В случае, когда возникала необходимость дополнительных инструкций, вслед посольству посылались памяти. После отправления из Москвы посла А.И.Зюзина архангельский воевода Η.М.Пушкин сообщил в Посольский приказ о переговорах датского и шведского королей при посредничестве английского короля Иакова I.[53] В ответ на отписку воеводы послу А.И.Зюзину послали наказную память о том, как вести переговоры, чтобы шведский король Густав II Адольф вернул русские "отчинные городы Новгород и Корелу и иные..., а о делех, которые супротивны свейскому Адольфу королю, нынешнему их миру з датским Крестьянусом королем, не говорить".[54]Иногда в памяти содержалось не только указание, определявшее действие того или иного должностного лица, но и предлагался текст документа, который необходимо было составить должностному лицу. Память кольскому воеводе Г.Н.Волынцеву содержит текст грамоты для "варгавского" наместника К.Гате с разрешением собирать дань в лапландских землях при условии, если царские подданные будут собирать дань в Кольчанский лопи.[55]

           Руководством для дипломатов во время посольской миссии был наказ (инструкция), в котором подробно перечислялись возложенные на посла поручения, а также его обязанности, предписывались нормы поведения в чужой стране, излагались речи и ответы на возможные вопросы иностранцев. Это было подробнейшее указание не только на задачи посольства, но и на то, как их выполнять. Эта широко распространенная форма приказных документов имела хождение и во внешнеполитическом ведомстве. Посольские и воеводские наказы имеют одинаковую структуру, содержат наставления о тех или иных "делех".[56] Однако специфика международных отношений вызвала в наказах послам определенный порядок изложения, внесла изменения и дополнения. Среди них: различные варианты ответов на предполагаемые вопросы, а также вопросы, которые послы сами должны были задавать своим партнерам во время переговоров. Сохранившиеся наказы рассматриваемых нами посольств по величине объема распределяются по странам в следующем порядке: [120] Дания[57], Англия[58], Империй[59], Польша[60], Крым[61], Франция[62]. Наиболее материально обеспеченными были посольства в Данию и Англию. Их главы имели статус посла, соответственно они получили и самые детальные инструкции.

           Письма - не являются разновидностью посольской документации, но иногда встречаются в посольских книгах и, как правило, носят частный характер. Так, пленный польский подданный Н.Струсь отправил с Д.Г.Оладьиным письма к королю Сигизмунду III и польским панам с просьбой освободить его "с братьею" из русского плена.[63] Датский король Христиан IV, кроме грамоты царю М.Ф.Романову[64], прислал отдельно письмо с просьбой принять на службу датского дворянина М.Мартынова (Мартинсон)[65].

           Росписи дополняли "указные" грамоты и определяли количество продуктов (корма) в зависимости от ранга, который занимал тот или иной член посольства. Корм выдавался в городах по пути следования; напр., посольствам А.И.Зюзина и С.М.Ушакова на отрезок пути от Ярославля до Вологды полагалось по "15 ведр вина горячего, 7 пудов меду, 2 чети муки пшенинные добрые, 4 осетры, 4 пруты белужьи, 2 спины осетры"; дьякам А.Витовтову и С.Заборовскому - по "10 ведр вина, четверть муки пшенинные, 2 осетра, 2 прута белужья, 2 спины осетры. 4 пуды меду"; подьячим - по "2 ведра вина, 2 чети муки"[66]. Среди документации Д.Г.Оладьина имеется "роспись" имен пленных русских и польских подданных, которых предполагалось обменять на посольском съезде.[67] Однако, чаще всего росписи фиксировали размеры денежного жалованья, подарки главам правительств и их приближенным. Записи о выезде послов из Москвы завершают комплекс документов, объединенных понятием "отпуск", после чего следуют записи о приезде.

           Документация группы "приезд", как правило, начинается с ответных грамот русскому царю. Грамота, которую привез Д.Г.Оладьин из Польши, написана от имени "панов-рад", а о короле сказано, что он не мог сам отвечать на грамоту собора, потому что она наполнена словами "укорительными и неправдивыми, и гордыми, и соромотными".[68] Ответную грамо[121]ту о согласием на просьбу о посредничестве в переговорах о заключении мира между Россией и Польшей привез из Империи посланник С.М.Ушаков[69]. Закончив свое посольство у римского императора, С.М.Ушаков должен был ехать в Голландию и там просить "помощь на врагов". В грамоте к царю М.Ф.Романову голландский наместник Аерсенс ответил, что они сами недавно закончили войну и не могут дать царю никакой помощи, но употребят все усилия, чтобы склонить к миру короля шведского.[70] Подобную же грамоту прислал с послом кн.И.М.Барятинским датский король Христиан IV, обещая содействие в русско-шведских переговорах, но не желая оказывать помощь в урегулировании отношений России с Польшей по причине давней дружбы с польским королем.[71] В свою очередь французский король Людовик ХIII обещал, что его подданные не выступят против русского царя, но договор об этом будет заключен французскими послами в Москве.[72]

           Глава посольства во время поездки вел переписку с Посольским приказом. Краткий отчет о результатах посольской миссии отправлялся с гонцом из Архангельска. Напр., И.М.Барятинский сообщил, что датский король Христиан IV о разорении Московского государства "добре скорбит", но помочь не может, т.к. с польским королем "наперед сего не в миру не бывал".[73] И.Г.Кокдмрев писал, что на посольстве у французского короля они были, грамоту от него "о вековой ссылке" привезли, и послов своих прислать тот обещает.[74] Все отчеты сообщали о дате возвращения в Россию, повторяли содержание ответных грамот иностранных правителей. Они били необходимы для того, чтобы оперативно отразить результаты посольства.

           Главным отчетным документом посольств били статейные списки, получившие свое наименование в связи с особенностью изложения по статьям (пунктам) наказа. Отчеты послов - чрезвычайно ценный источник не только по международным отношениям; это и свидетельство очевидца, полное непосредственных впечатлений о всех событиях, связанных с дорогой и пребыванием в той или иной стране. Среди рассматриваемой документации сохранилось семь статейных списков посольств - в Англию, [122] Империю, Данию, Крым, Персию, Францию и Голландию. Можно предположить, что наиболее подробным был статейный список посла А.И.Зюзина в Англию.[75] Хотя этот отчет сохранился не полностью, но даже в этом объеме он превышает остальные. Следует отметить, что в составе посольства в Англию был "подьячий для письма" А.Семенов, а дьяк А.Г.Витовтов, который вел все делопроизводство, получил по приезде самые большие пожалования в сравнении с дьяками других посольств.[76] Сохранился отчет И.Г.Кондырева о посольстве во Францию и Голландию.[77] Кроме этого статейного списка имеется список полностью посвященный пребыванию посольства только в Голландии.[78] Этот отчет гораздо более подробно излагает события и переговоры в Голландии, чем тот, который вошел в посольскую книгу по связям России с Францией. Аналогичен случай с отчетом более раннего посольства К.Скобельцына о его миссии при дворе германского императора Максимилиана II (1573-1574 гг.), которое было осуществлено через датскую территорию при посредничестве датского короля. Статейный список содержится в "Датского двора" книге № 2.[79] Документы по сношениям России с Империей с 1519 по 1576 гг. не сохранились, но можно предположить, что в Посольском приказе для облегчения делопроизводства статейные списки дублировались и включались параллельно в разные дела (в данных случаях: французские-голландские; "цесарские" - датские).[80]

           Во всех статейных списках много места уделяется воспроизведению тонкостей дипломатического церемониала во время приема послов. Наряду с почти дословной передачей посольских и ответных речей в тексты включены "вести", собранные послами за границей от разных лиц, имеются данные о быте, нравах, природных богатствах и т.д.

           После того, как царь совместно с думным посольским дьяком выслушивали отчет посла, следовали "распросные речи", Распрос, как правило, вел думный посольский дьяк и его товарищ. Текст распросных речей также вносился в посольские книги. Эти записи представляют собой свидетельства различных лиц (посла, дьяка, подьячего или переводчика) чаще всего о [123] поведении членов посольства, конфликтах между ними. Уточнялись отдельные детали хода переговоров.

           Например, Д.Г.Оладьин, по дороге домой, опасаясь "Рутцкого грабежу (П.Руцкого в Вязьме - Н.Р.) тот список (статейный - Н.Р.) изодрал, чтоб польские и литовские люди не взяли". В таких случаях "распрос" становился единственным свидетельством о результатах посольства.[81]

           Поскольку статейный список составлялся в соответствии с пунктами наказа, в распросных речах вставал вопрос о статьях, которые "делались не по государеву наказу". Так, М.Н.Тиханову и А.Бухарову были "объявлены вины" перед государем за то, что они правили посольство у персидского шаха в то время, когда за столом были посланники И.Заруцкого И.Хохлов и Я.Гладков, сидели ниже челобитчиков бухарского царевича, ездили к шаху в "его шахове платье" и т.д. Распросные речи, как правило, являются продолжением статейного списка и завершают посольскую документацию группы "приезд".

           В целом можно заключить, что к началу ХVII в. в государственном делопроизводстве выработались устойчивые традиции ведения посольской документации. Для посольских книг характерно разделение документов на две группы: "отпуск" и "приезд". В первую входили: грамоты - верительные, "опасные" (проезжие), указные, "любительские"; памяти и отписки, наказ, письма и росписи. Вторая группа объединяла в себе: ответные грамоты, краткий отчет о результатах посольств, статейный описок и распросные речи. Каждая посольская книга, если вскрыть имеющуюся в ней систему подбора материала, задачи и цели составления, приобретает сама по себе характер особого исторического источника - локального архива.

           [123-126] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста