О «земляном» боярском списке 1613 г.

Автор
Лукичев Михаил Петрович (1950-2001)

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVII

Библиографическое описание:
Лукичев М.П. О «земляном» боярском списке 1613 г. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: сборник статей / Академия наук СССР, Институт истории СССР; отв. ред. В.И.Буганов. М., 1983. С. 103-111.

Текст статьи

[103]

М.П.Лукичев

О "ЗЕМЛЯНОМ" БОЯРСКОМ СПИСКЕ 1613 г.

           Бурные события начала ХVII в· привели к серьезным переменам в распределении земельных владений. Это время "сопровождалось ... крупной перетасовкой служилого землевладения"[1]. В руках некоторых представителей столичного дворянства сконцентрировались значительные по своему размеру поместья и вотчины. Не редки были случаи незаконного захвата земель. В то же время поместное и вотчинное обеспечение части провинциального в дворянства оказывалось недостаточным. При сложившихся обстоятельствах перед правительством Романовых встала задача проведения ревизии частных земельных владений, особенно тех, которые ранее входили в состав дворцовых. Имеется известие, что еще в конце 1612 г. или начале 1613 г. земское правительство предприняло попытку отписать некоторые из этих земель: "А дворцовые, государь, пашенные и посошные и оброчные села, - сообщалось Михаилу Романову 26 марта 1613 г., - по нашему, богомольцев твоих государевых, приговору и по совету всей земли у бояр и у всяких людей отписати велели, и отпищики посланы".[2] Вопрос этот, видимо, решался с участием земского собора. Ревизия земель продолжалась и при новой династии. Одним из результатов ее явилось составление так называемого "земляного" боярского списка 1613 г.

Документы подобного рода включали в себя перечни по чинам представителей Государева двора с указанием размеров и местонахождения их поместий и вотчин, иногда - времени пожалования. Практика составления -земляных- боярских списков восходит к ХVI в. В ввозной грамоте от 5 ноября 1585 г., выданной Андрею Соколову, упоминается "земляной" список 7089 г.[3] Имеются известия о списках 7102, 7104, 7114 гг.[4] Аналогичный документ появился, видимо, и в 1622 г. В жалованной вотчинной грамоте Ю.И.Татищеву от 27 сентября 1622 г. читаем: "Да в боярском же списку 130-го году та деревня Юрни[104]на написана в вотчине за Юрьем Татичевым.[5] Перечисленные списки не сохранились до нашего времени.

Ведение "земляных" боярских списков находилось в компетенции Поместного приказа. Упомянутый список 7089 г. был скреплен дьяком Яковом Витовтовым,[6] служившим тогда именно в этом ведомстве.[7] О списке 1613 г. в деле кн.Ю.А.Сицкого прямо сказано: "а сыскан в Помесном приказе боярской список 121-го году с землями".[8]

Список 1613 г. дошел до нас не полностью (хранится в Центральном государственном архиве древних актов).[9] Он включает сведения о поместно-вотчинных владениях думных чинов, стольников и московских дворян. Оригинальный его заголовок отсутствует. Текст начинается с рубрики "Бояре". Время его составления определяется по неоднократно встречающейся фразе "в нынешнем 121-ом году". Документ был обнаружен и опубликован в конце XIX в. А.П.Барсуковым. Причем исследователь рассматривал найденный им текст как отрывок из докладной выписки, ссылаясь на следующую запись о спорных владениях Д.В.Головина: "... и о том как государь укажет: велит ли дать?"[10] Под наименованием "докладной выписки" в приказах фигурировала особая разновидность делопроизводственной документации, представляемой верховной власти и включавшей краткий пересказ дела с приложением выдержек из документов. Приведенная же запись свидетельствует лишь о том, что документ должен был вноситься на рассмотрение государя. Но докладывать государю могли "земляной" список в полном объеме, а не выборку из него. Недостаточно убедительно звучит предположение А.П.Барсукова о критериях отбора имен для выписки. По мнению историка, в нее попали имена только тех столичных дворян, "которые владели в городах поместною землею без окладов."[11] Это противоречит данным самого документа, в котором, например, о стольнике кн. В.П.Черкасском сказано: "Поместья за ним на Костроме, что ему дано из дворцовых сел при боярех, 800 чети, оклад сполна..."[12]

В дальнейшем исследователи неоднократно использовали сведения, содержащиеся в этом источнике. Е.Д.Сташвский, [105] например, на основании его данных, пришел к выводу о том, что "большинство думцев царя Михаила - крупные землевладельцы, увеличившие за Смуту свое земельное достояние".[13]

Однако предметом специального изучения "земляной" список стал недавно. Некоторые вопросы источниковедческого характера, касающиеся его происхождения и состава, были рассмотрены в статье Т.М.Родионовой. Автор справедливо связывает составление "земляного" списка с работой земского собора 1613 г.[14] На это есть прямая ссылка в спорном деле 1627 г. о поместьях и вотчинах кн. С.В. и М.В. Прозоровских, внесенном в Указную книгу Поместного приказа: "... и прежде во 122-м году, как сидели власти и бояре о земляном списке, и тое землю у князь Семена да князь Матвея... велено с того собору отписать на государя".[15] Обращает на себя внимание дата заседания собора - 7122 г. В другом деле - стольника кн. Ю.А.Сицкого о наследстве вотчины после кн. П.В.Бахтеярова-Ростовского говорится о другой дате: "...как сидели власти и бояре о землях в 121-м году, и в том земляном списке...[16] " Возможно, земский собор рассматривал результаты ревизии земельных владений в течение нескольких месяцев 1613 г.: летом 7121 - осенью 7122 г.

Т.М.Родионова традиционно характеризует анализируемый документ как докладную выписку из "земляного" списка. Причем дошедший до нас текст представляет собой, по мнению автора, даже не оригинал выписки, а ее беловую копию 20-30 гг. ХVII в. В качестве единственного доказательства приводится описание филиграней бумаги: "... кувшинчик одноручный (двух видов) под короной розеткой и полумесяцем, на корпусе кувшинчика литеры ВО и 10. Сходные виды по альбомам А.А.Гераклитова, К.Я.Тромонина, Н.П.Лихачева характерны для 20-30-х годов ХVII века".[17] Описание это содержит рад существенных неточностей. Обратимся к подлиннику. Перед нами две близких филиграни, которые сходятся во всех деталях, но не вполне совпадают при наложении по контурным очертаниям.[18] Причем, на кузовах кувшинчиков видны литеры РО (но никак не ВО и не 10). Таким образом, бумага, на которой написан документ, [106] изготовлена одной мельницей и приблизительно в одно время.[19] Некоторые различия в контурах близких филиграней можно объяснить либо смещением формы, либо изготовлением бумаги одновременно на двух формах, имевших почти тождественные знаки. В просмотренных нами альбомах точно такой филиграни (одноручный кувшинчик с пятью лепестками и полумесяцем на крышке, с полумесяцем и литерами РО на кузове) нет.

Зато в столбцах фонда Оружейной палаты обнаруживаются листы с водяными знаками, полностью совпадающими при наложении с вышеописанными. Это документы (грамоты, памяти) из делопроизводства приказов (Большого дворца. Посольского, Владимирской четверти), датированные 24 августа, 16 и 18 октября 1613 г.[20] Следовательно, интересующий нас документ также появился в это время и не может считаться позднейшей копией.

Время работы над его текстом Т.М.Родионова датировала маем 1613 г.[21] Это вполне соответствует содержанию материалов, извлеченных из книг Печатного приказа, в которых имеются записи о выдаче документов на земельные владения. При сравнении их с данными списка выясняется, что он включает сведения о пожалованиях, сделанных не позднее мая месяца. Сопоставим, например, текст списка с записью в беспошлинной книге 1613 г. за 25 мая о стольнике С.И.Татищеве.

Обратимся теперь к записям последующих месяцев. 20 июня московский дворянин Л.О. Щербатый с детьми получил жалованную грамоту на ярославскую вотчину. 6 августа такую же грамоту на вотчину в Старицком уезде выдали его сыну стольнику Дмитрию.[24] По "земляному" же списку за ним еще не числится никаких вотчинных земель.[25]

У нас нет оснований утверждать, как это делает Т.М.Родионова, что список пополнялся новыми сведениями в течение [107] второй половины 1613 - первой половины 1614 г. Приводимый в статье пример с пожалованием чашника кн. А.В.Лобанова- Ростовского в апреле 1614 г. следует признать недоразумением. В деле идет речь не о наделении конкретными поместными владениями, а о назначении поместного оклада.[26] Получив его, Лобанов-Ростовский как бы закрепил за собой право на обладание поместиями (1200 четвертей), которые еще ранее были даны ему.[27]

Т.М.Родионова считает также, что запись о конфискованных ярославских вотчинах кн. С. и М.Прозоровских ("И ныне те земли отписаны на государя, и князь Семен да князь Матвей тех сел о деревнях бьют челом государю о повороте")[28] относится к более позднему времени, чем основной текст документа.[29] Прямых доказательств этому нет. Дело же по челобитной Прозоровских решалось, видимо, в конце мая 1613 г. В книге Печатного приказа под 28 мая записано: "Запечатана грамота в Ярославский уезд по челобитью стольников князя Семена да князя Матвея Прозоровских. Дана им послушная грамота на прежняю их вотчину".[30] В списке, надо полагать, упоминается именно об этом эпизоде·

Итак, документ дает представление о размерах земельных владений служилых людей столичных чинов, полученных ими до июня 1613 г.

Однако, как отмечалось выше, Т.М.Родионова считает его не самим "земляным" списком, а выборкой из него, подготовленной для доклада царю. Анализируя состав источника, можно усомниться в подобной точке зрения. Во-первых, думные чины представлены почти в полном объеме. Из бояр отсутствуют кн. И.И.Шуйский, М.Б.Шеин, содержавшиеся в польском плену, и кн. И.Η.Одоевский, находившийся в оккупированном шведами Новгороде. Нет в перечне окольничих кн.В.И.Мосальского, С.С.Годунова и кн. И.Д.Хворостинина. Последний служил в это время в Астрахани, связь с которой практически была прервана.[31] С.С.Годунов с 1606 г. - воевода в Верхотурье.[32] Сведениями о местонахождении кн.В.И.Мосальского в этот период мы не располагаем. В отсутствие самих землевладельцев, [108] занимавших столь видное положение в иерархии Государева двора, вряд ли был бы начат сыск о принадлежащих им вотчинах и поместьях. Поэтому имена их не попали в список. Во- вторых, количество стольников, включенных в документ (88) вполне может приближаться к общему числу представителей этого чина на весну 1613 г. Мы не располагаем другими сводными данными о составе Двора на этот год. Ближайшим по времени источником для сопоставления является боярская книга

1615 г. По ней значится 116 стольников.[33] При этом необходимо учитывать неоднократные чиновные пожалования, происходившие в 1613-1615 гг., и общую тенденцию к увеличению персонального состава двора. Не исключено отсутствие в перечне стольников "земляного" списка нескольких имен. Надо иметь в виду сложность обстановки, при которой в столице могли не располагать данными о некоторых служилых людях. Так, нет в перечне имени Д.И.Головина. Но он также значится в нетчиках в списке лиц, назначенных в конце апреля 1613 г. в свиту царя на его пути к Москве.[34]

Перечень московских дворян отличается неполнотой. Объяснить это можно тем, что недостающая его часть просто утеряна. Сохранившийся текст заканчивается записью о владениях И.И.Волынского, расположенной внизу л. 51. Поэтому есть основания для утверждения, что документ является не отрывком докладной выписки, а частично сохранившимся беловиком самого "земляного" боярского списка 1613 г., в котором сейчас нет перечня стряпчих (возможно, его и не было) и отсутствует более половины перечня московских дворян.

Говоря о неполноте сведений "земляного" списка, необходимо иметь в виду специфику его составления. Вероятно, основным источником при работе над ним в приказе служили данные, представляемые дворянами. В одном из земельных дел хорошо отображен этот момент: "И как де в прошлом в 121-ом году делан боярской список з землями, и к тому списку Иван Пушкин дал память за своею рукою, и в той памяти он, Иван, писал за собою мещеского поместья сто пятьдесят чети".[35] Не исключено, что в некоторых случаях податели "памятей" [109] умышленно замалчивали о той части своих владений, законность которой вызывала сомнения. В процитированном деле дьяк В.Махов обвинял И.И.Пушкина как раз в утайке 130 поместных четвертей.

При составлении списка использовали, безусловно, и писцовое делопроизводство. В записи о владениях И.И.Чепчюгова указано: "А по писцовым книгам... 1931 чети".[36] По этим материалам, видимо, проверялись, по мере возможности, показания служилых людей. О московском дворянине М.П.Борятинском читаем; "по его сказке 912 чети... А по сыску тех земель, что ему дано в поместья и в вотчину, 1876 чети."[37]

Даже беглые наблюдения позволяют расширить наши представления о происхождении и содержании одного из интереснейших документов, характеризующих землевладение феодальной знати и состав Государева двора в первые месяцы царствования Михаила Федоровича. Основной вывод о том, что мы имеем дело не с частью копийной выписки, а с не полностью сохранившимся беловым оригиналом самого "земляного" боярского списка, появившегося в Поместном приказе в мае 1613 г. и впоследствии не дополнявшегося и не исправлявшегося, значительно повышает ценность этого документа как исторического источника.

           [109-111] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста