Итальянские навигационные пособия XIII-ХIV вв. как источник по истории и исторической географии Северо-Западного Причерноморья

Автор
Коновалова И.Г.

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XIV XIII

Библиографическое описание:
Коновалова И.Г. Итальянские навигационные пособия XIII-ХIV вв. как источник по истории и исторической географии Северо-Западного Причерноморья // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: сборник статей / Академия наук СССР, Институт истории СССР; отв. ред. В.И.Буганов. М., 1983. С. 35-50.

Текст статьи

[35]

И.Г.Коновалова

ИТАЛЬЯНСКИЕ НАВИГАЦИОННЫЕ ПОСОБИЯ ХIII-ХIV ВВ. КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ И ИСТОРИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ

           История народов нашей страны, населявших северо-западное Причерноморье в ХIII-ХIV вв., тесно связана с историей итальянской колонизации этого региона. Итальянские купцы, торговые отношения которых с черноморскими государствами начались еще в ХII в., а в широком масштабе развернулись после заключения Нимфейского договора между Генуей и Византией в 1261 г.,[1] основывали свои фактории в устьях Дуная и Днестра, откуда проникали и вглубь материка. Комплекс документов, отложившийся в результате предпринимательской деятельности итальянских торговцев, весьма обширен и включает акты итальянских нотариев, составленные в причерноморских городах, разнообразные документы итальянской колониальной администрации на Черном море, записки купцов и путешественников, сочинения публицистов, произведения картографов. Документы итальянского происхождения являются одним из основных источников наших знаний о политическом облике рассматриваемого региона, который определялся взаимоотношениями Золотой Орды, Второго Болгарского царства и образовавшегося в середине ХIV в. на территории Карпато-Днестровских земель Молдавского княжества. Эти документы содержат сведения о характере и значении экономических отношений между итальянскими купцами и городами северо-западного Причерноморья; о размерах территории, охваченной итальянской торговлей; об участии местного населения в торговых операциях.[2] В настоящей статье рассматривается одна группа источников - навигационные пособия (морские карты и портоланы).

           Портоланы и морские карты - два разных, хотя и связанных между собой источника, порожденных потребностями мореплавания и выражающих опыт средневековых навигаторов в раз[36]личных формах - графической (карта) и словесной (портолан). Сами средневековые мореплаватели проводили четкое различие между картами и портоланами, применяя к первым термин или tabula, а ко вторым - portolano или compasso.[3] В последующей историографии эта терминологическая разница не всегда учитывалась, вследствие чего и сейчас во многих историко-географических работах под портоланами подразумеваются исключительно морские карты.[4]

           Морские карты ХIII-ХIV вв. представляют собой изображение бассейнов Средиземного и Черного морей, а также их отдельных регионов. Карты и составлявшиеся из них атласы изготовлялись на пергамене и, как правило, были красочно оформлены. В соответствии с назначением карты - помочь мореплавателю ориентироваться в открытом море и у берегов - особенно тщательно выполнялось изображение береговой линии; береговые изгибы показаны с помощью полукружий, прерывающихся устьями рек. Внутренняя часть суши на морских картах не обозначалась. Кроме карт средневековые навигаторы использовали в своей мореходной практике портоланы, дававшие описание береговой линии (подчас очень подробное), указывавшие расстояние между портами, а также направление, которого следовало придерживаться, чтобы попасть из одного порта в другой.

           Общая ценность морских карт и портоланов как источника по истории и географии стран, расположенных в бассейнах Средиземного и Черного морей, неоднократно подчеркивалась исследователями. Выявлением, публикацией и изучением морских карт и портоланов занимались В.Формалеони, М.Жомар, виконт де Сантарем, Дж.Лука, Л.Серристори, И.Лелевель, К.Томас, К.Десимони, Л.Белграно, Т.Фишер, А.Норденшельд, Е.Стивенсон, К.Кречмер и многие другие, а из отечественных ученых - Н.Мурзакевич, Ф.Брун, В.Кордт, Л.Багров.

           Свидетельства об использовании средиземноморскими мореплавателями морских карт обнаружены в источниках ХIII в.[5], но сами карты и портоланы того времени не сохранились, за исключением так называемой Пизанской карты и одного порто[37]лана. От ХIV в. дошло около двух десятков итальянских карт. Портоланов сохранилось гораздо меньше, и значительная их часть не опубликована.

           Несмотря на давнюю и богатую историографическую традицию изучения морских карт и портоланов остается неясным вопрос об их происхождении. Были выдвинуты предположения о византийском, арабском, каталонском, итальянском происхождении портоланов.[6] Основные характеристики карт - изображение береговой линии, легенды, масштаб - настолько единообразны, что это позволило видному их исследователю А.Е.Норденшельду заключить, что сформировавшаяся к концу ХIII - началу ХIV в. карта Средиземного (включая Чернов) моря с тех пор не изменялась, за исключением незначительных деталей, вызванных, как полагает Норденшельд, ошибками переписчиков. Из этого наблюдения Норденшельд делал вывод, что морские карты нельзя рассматривать в качестве отдельных, отличных друг от друга произведений, а к ним следует подходить как к точным копиям одного оригинала, составленного в конце ХIII - начале ХIV в.[7] Дальнейшие исследования показали ошибочность подобного утверждения. Обнаружилось, что среди одних только итальянских карт можно выделить произведения разных картографических школ - Генуэзской, Венецианской, Анконской, Ливорнской, Неаполитанской, не говоря уже о мастерских, изготовлявших морские карты в других европейских странах - Испании, Франции, Англии и т.п.[8] В настоящее время наиболее убедительной является версия об итальянском происхождении морских карт и о ведущей роли генуэзской школы в становлении итальянской навигационной картографии.[9]

           Морские карты и портоланы были вызваны к жизни подъемом мореплавания, чему, в свою очередь, способствовало развитие товарно-денежных отношений в европейских городах в XI- ХIII вв. функциональное назначение карт и портоланов - служить практическим пособием для навигаторов - сделало основным источником сведений для юс составителей не книжную информацию, а непосредственный опыт мореплавателей, и обусловило, с одной стороны, богатство прибрежной топонимики на картах, [38] с другой - относительно высокую точность изображения береговой линии и определения расстояний между портами.

           Вычерчивало карту и составляло портолан, как правило, одно и то же лицо, Несмотря на это портолан не является текстуальной формой картографического изображения. Исследования показывают, что портолан и карта имели и независимые друг от друга источники,[10] поэтому портолан не только не считан с карты, но содержит гораздо более подробную информацию об отдельных участках побережья.

           На важность сведений, которые дают морские карты, еще в прошлом веке обратили внимание И.Лелевель[11] и В.Томашек,[12] изучавшие данные карт о топонимике Западного Причерноморья. Морскими картами в качестве исторического источника широко пользовался Ф.Брун.[13] Исследованию морских карт ХIV-ХVII вв. для изучения их топонимической номенклатуры по западному черноморскому побережью посвящен ряд работ румынских и болгарских специалистов. В 1930 г. Н.Грэмадэ опубликовал список карт ХIV-ХVII вв. с изображением Черного моря.[14] Этот список сейчас, с учетом последних открытий, может быть несколько расширен. Увеличивается источниковая база картографических исследований: в СРР вышло два издания монографии М.Попеску-Спиненя, посвященной географическим и картографическим источникам по румынской истории,[15] болгарские ученые опубликовали несколько морских карт из библиотеки Ватикана.[16] Большим вкладом а изучение топонимики Северо- Западного Причерноморья являются работы О.Илиеску, И.Думитриу-Снагова, С.Бараши, К.Шера, П.Коледарова, Е.Тодоровой.[17]

           В настоящей работе использованы следующие морские карты и портоланы:

           1. Анонимный портолан, вероятно, генуэзского происхождения, датируемый 1250-1265 гг. Это самый старый портолан с описанием Черного моря. Опубликован: Il Compasso da Navigare. Opera italiana della meta del secolo XIII. Prefazione a testo del codice Hamilton 396 a cura di B.R.Motzo. Cagliari, 1947.

           [39] 2. Анонимная морская карта конца ХIII - начала ХIV в., известная под названием Пизанской. Неоднократно воспроизводилась в альбомах Жемара, Марселя и др. Историю репродуцирования см.: Nordenskiold А.E. Periplus, р. 25.

           3. Карта Джованни да Кариньяно, священника церкви св. Марка в Генуе, составленная в начале ХIV в. Опубликована Nordenskiold А.E. Periplue, pl. V.

           4. Карта Пьетро Весконте, генуэзца, работавшего в Венеции. Составлена в 1311 г. Опубликована: Nordenskiold, рl.·

           5. Карта П.Весконте 1313 г. Легенду см.: Grӑmadӑ N. La Scizia Minore nelle carte nautiche, p. 220-221.

           6. Карта из атласа П.Весконте 1318 г. Опубликована: Nordenskiold А.E. Periplus, pl. VI.

           7. Карта из атласа П.Весконте 1318 г. Легенду см.: Grӑmadӑ N. La Scizia Minore nelle carte nautiche, p. 220.

           8. Карта из атласа Марино Санудо 1320 г. Опубликована Nordenskiold А.E. Periplus, pl. VIII.

          9. Карта из анонимного атласа начала ХIV в., известного по имени владельца рукописи в XIX в. профессора Таммар Луксоро. Опубликована: Nordenskiold А.E. Periplus, pl. XVIII. Desimoni С., Belgrano L.T. Atlante idrografico del medio evo posseduto dal prof. Tammar Luxoro. - ASLSP, 1867, v. V.

           10. Карта Анжелино Дульчерта 1339 г.[18] Опубликовала: Nordenskiold Α.E. Periplus, pl. IX.

           11. Карта из анонимного атласа 1375 г., представляющего собой, по словам Норденшельда, "наиболее обстоятельное произведение картографии ХIV в."[19] Опубликована: Nordenskiold А.Е. Periplus, pl. XII.

           12. Карта Гульельмо Солери 1385 г. Опубликована: Nordenskiold А.E. Periplus, pl. XVIII.

           13. Карта из анонимного атласа 1384 г., генуэзской работы, известного по имени его владельцев как атлас Пинелли-Волькенэр. Опубликована: Nordenskiold Α.E., pl. XVI.

           14. Карта из анонимного атласа ХIV в. Опубликована: Nordenskiold А.E. Periplus, р. 30-31.

           [40] 15. Карта из анонимного атласа конца ХIV - начала ХVвв., хранящегося в Неаполитанской библиотеке. Опубликована: Kamal Youssouf. Monumenta cartographica Africae et Aegypti. T. 4. Fasc. 3. Le Caire, 1938, f. 1331 (Далее - MCAA).

           16. Карта из анонимного атласа конца ХIV - начала ХV в. из Британского музея. Опубликована: MCAA, t. 4, fasc. 3, f. 1334.

           17. Карта из атласа Никколо Комбити, составленного в конце ХIV- начале ХV в. Опубликована: MCAA, f. 1333.

           Как видно, в нашем распоряжении от ХIII в. имеется портолан и одна карта, материал же ХIV в. представлен исключительно картами.

           Первая проблема, возникающая при анализе сведений навигационных пособий, - это атрибуция указанных в них топонимов. Рассмотрим топонимическую номенклатуру наших источников по северо-западному Причерноморью.

           Уже в ХIII в. итальянские мореплаватели были неплохо , знакомы с районом дельты Дуная. В портолане середины ХIII в. Дунай появляется под названием flume de Vecina - по имени города, стоявшего в месте разветвления Дуная на рукава или немного выше по течению. Местное название Дуная - Dunӑrea - в его латинизированной форме было также известно итальянцам: оно зафиксировано на карте М.Санудо flume(n) de Vicina v(e)l Danubio и у П.Весконте - flume(n) de Vicina v(e)l Danubiu(m) v(e)l Danoia[20]. Тем не менее наиболее употребительным и в ХIV в·, и в дальнейшем осталось наименование реки по городу Вичина (см. карты 12, 13, 15-17).

           В отличие от писавшего в середине ХII в. ал-Идриси, в сочинении которого полностью утрачено имевшееся в античной и классической арабской географии представление о рукавах дунайской дельты,[21] на итальянских картах ХIV в непременно обозначались пять рукавов устья, а портолан середины ХIII в. давал их подробное описание· Самый южный рукав назывался Grosseto. От него до рукава San Georgi надо было плыть 70 миль. Следующий рукав находился в 25 милях от рукава San Georgi и назывался Aspera. В [41] милях от него был расположен рукав Soline, а в 25 милях от последнего - Licostoma. Наиболее удобными для входа в реку считались рукава Aspera и San Georgi (1, p. 130-131). На картах XIV в. за южным рукавом закрепилось другое наименование - Stravico, а название Grosseto стало применяться к острову, расположенному у этого рукава. Остальные рукава именовались так же, как и в ХIII в.: San Georgi - для обозначения рукава св.Георгия, Solina - Сулинского и Licostomo - Килийского гирла, точнее, его современного Очаковского рукава. Обращает на себя внимание то, что вся топонимика итальянских морских карт, употреблявшаяся для района Дунайской дельты, греческого происхождения (исключение представляет только Solina).[22]

           Наибольший интерес с точки зрения исторической географии этих мест вызывают города, обозначенные в дельте - уже упомянутая Вичина и Ликостомо. На картах ХIV в. Вичина подписана в месте разветвления Дуная на рукава (карты 6-8, 12, 13, 15-17). В ХIII-ХIV вв. название города было употребительным в живом языке, о чем говорит наличие нескольких вариантов его произношения, зафиксированных на картах: Vicina (6-8), Vecina (12, 15-16), Vezina (13, 17), а также в портолане; Vecina, Vicina. Термин, примененный для характеристики города составителем портолана, - città свидетельствует о том, что уже в ХIII в. Вичина считалась крупным по европейским стандартам городом· На картах ХIV в. Вичину выделяли рисунком, представляющим собой крепость с развевающимся над ней флагом, а название города подписывали красными чернилами, которые использовали для обозначения только наиболее важных портов. Местоположение Вичины является предметом многолетней дискуссии и продолжает оставаться неопределенным по сей день.[23]

           Топоним Ликостомо - греческого происхождения и в переводе означает "волчья пасть". Реминисценция этого греческого названия сохранилась в современном Vîlcov, топониме славянского происхождения, обозначающем местечко в устье Килийского гирла. Ликостомо впервые упоминается в [42] византийских источниках IX в.[24], свидетельствующих о присутствии византийцев в этом районе.[25] В итальянских источниках название Ликостомо первоначально употреблялось только для обозначения северного рукава Дуная: в портолане середины ХIII в. о Ликостомо говорится, что это рукав (bocca) реки Вичины, причем не судоходный (1, р. 131). С начала ХIV в. итальянские мореплаватели знали и одноименный населенный пункт на берегу рукава. На картах П.Весконте, М.Санудо и А.Дульчерта Ликостомо встречается дважды - для наименования рукава и поселения. Местоположение Ликостомо, так же, как и Вичины, вызвало много споров. Наиболее убедительной в настоящее время представляется гипотеза О.Илиеску, учитывающая все известные сообщения письменных источников об этом городе и основные картографические материалы, и, что важно, выдержавшая проверку археологическими данными. Румынский ученый предложил отказаться от ставшего традиционным отождествления Ликостомо с Килией и искать его в районе современных населенных пунктов Периправа и Вилково.[26] В XIV в. Ликостомо не представлял особой важности для итальянцев: его название подписывалось черными чернилами и встречается не на всех картах (его нет на картах 10-17), в отличие от всегда помеченного рукава.

           Судя по портолану середины ХIII в., в те времена путь итальянских мореплавателей от Ликостомо вел прямо к Днепру, минуя Днестровский лиман (1, р.131). Однако уже на Ливанской карте обозначен порт в устье Днестра - M(o)ncastro. С начала XIV в. на картах появляются - перечисленные в рваном порядке - топонимы в междуречье Дуная и Днестра: Saline и Falconare. Saline (другой вариант - Salline) есть на одной карте П.Весконте (6), у М.Санудо и в атласе Пинелли-Волькенэр. Falconare присутствует на всех картах, кроме карты М.Санудо и имеет большое количество разночтений: Fa1conare (9,14,15,17), Farconare (4-7), Farconarre (12, 16), Farconayre (10, 11), Falconere (13). Топоним Saline (от латинского salinae - соляные копи) встречается в средневековье в различных местах Средиземного и [43] Черного морей,[27] обозначая солончаковое место или озера и лагуны с соленой водой. Что касается второго топонима, основной формой которого следует признать Falconare (в итальянском языке замена l через r довольно частое явление[28]), то он происходит от итальянского глагола ralconare со значением "охотиться с соколом". Оба этих топонима соответствуют признаком местности: изобилие на побережье мелководных заболоченных лиманов (оз. Сасык, Шаганы, Алибей, Бурнас) напоминало о местах добычи соли, а славянское название одного местечка в районе м. Бурнас Лебедевка говорит о том, что здесь водилась дичь для охоты с соколом. Названия Saline и Falconare не обязательно попали на карты в результате контактов итальянских торговцев с местным населением. Скорее, они отражают визуальное знакомство мореплавателей с побережьем, так же, как и при описании междуречья Днестра и Днепра на тех же картах.[29]

           Название Днестра приведено на некоторых картах ХIV в.; оно было известно итальянцам в тюркской форме: flum(en) Turlo (11, 12, 15), известной также их арабскому современнику Абу-л-Фиде.[30] У впадения Днестра в море на всех картах, начиная с Пизанской, то есть с конца ХIII в·, обозначен город Maurocastro или Moncastro - современный Белгород-Днестровский. Итальянцы пользовались одним из греческих названий Белгорода - другим было Аспрокастрон,[31] - не зная ни славянского, ни тюркского вариантов. Контакты с Белгородом имели для итальянских торговцев немалое значение, ибо название города на картах подписано заглавными буквами и красными чернилами. На отдельных картах (6, 8, 12) над ним развевается флаг, что также свидетельствует о том, что итальянцы причисляли Белгород к крупным черноморским городам.

           Кроме данных топонимического характера на картах ХIV в. до некоторой степени отражены представления итальянцев о политическом облике Карпато-Дунайских земель. Поскольку в задачи картографа не входил показ политической карты местностей, лежащих в бассейнах Средиземного и Черного морей, постольку сведения такого рода встречаются на морских кар[44]тах редко и, как мы увидим, зачастую бывают устаревшими. Политическая принадлежность городов и территорий на картах обозначалась с помощью флагов или - гораздо реже - написанием названия страны (последний прием более характерен для морских карт ХV-ХVII вв.). Политическая ситуация начала ХIV в., когда на северо-западное побережье Черного моря, включая Белгород, распространялась власть болгарского царя Федора Святослава,[32] с запозданием отражена на карте Л.Дульчерто 1339 г. и повторена в атласе 1375 г. Она же отражена на карте из анонимного атласа в собрании Неаполитанской библиотеки, датируемой концом ХIV - началом ХV в. На всех этих картах название Burgaria занимает территорию вплоть до Днестра, несмотря на то, что правивший после Федора Святослава Михаил Стратимир владел землями только до Дуная.[33] Расцвет военного могущества Золотой Орды во время правления хана Узбека (1312-1341) был известен современный итальянским картографам: на картах П.Весконте и М.Санудо над Маурокастро развевается флаг с джучидской тамгой, символизируя политическую зависимость города от Орды. Такой же флаг над Белгородом и Вичиной помещен и на карте А.Дульчерта 1339 г. Сведения о том, что города в устьях Днестра и Дуная находились под властью монголо-татар, продолжали бытовать среди итальянских картографов и позднее, когда ордынские ханы свою власть над этими землями утратили. На карте Г.Солери 1385 г. Белгород показан во владении татар, а Вичина продолжала считаться подвластной Орде и на рубеже ХIV-ХV вв. (см. карты 15-16).

           Морские карты и портоланы дают не только богатый материал по исторической топонимике Карпато-Дунайских земель. На основании их сведений можно сделать рад наблюдений исторического порядка. Генуэзские торговцы, получив по Нимфейскому договору 1261 г. монопольное право на торговлю в Черном море, к этому времени уже имели налаженные связи с одним из дунайских городов - Вичиной. О том, что в ХIII-ХIV вв. именно она являлась важнейшим центром торговых интересов итальянцев в Карпато-Дунайском регионе, свидетельствует [45] наименование Дуная по имени города, подробное описание водных подходов к нему в портолане середины ХIII в·, а также характер обозначения Вичины на картах ХIV в· По наблюдениям болгарской исследовательницы Е.Тодоровой, в ХIII в. генуэзцы были заинтересованы в западном Причерноморье больше, чем в северном, лишь со временем ставшем их основной колониальной базой на Черном море. Другие итальянские источники - нотариальные книги Перы 1281 г. и Генуи 1298 г. также свидетельствуют о существовании развитой колонии в Вичине.[34] Белгород-Днестровский попадает в сферу торговых интересов итальянцев с конца ХIII в. Обозначение Маурокастро на Пизанской карте хронологически совпадает с первым упоминанием этого города в других итальянских документах - известно, что в 1290 г. в Маурокастро отправился купеческий корабль из Каффы.[35] В ХIV в. Белгород становится обязательной стоянкой на торговых путях итальянцев, о чем говорит присутствие города на всех морских картах, поставленного, судя по характеру изображения, в один ряд с крупнейшими черноморскими портами. В отличие от Вичины и Белгорода Ликостомо считался гораздо менее важным пунктом и, по всей вероятности, в XIV в. не имел такого значения, которое приобрел в ХV.[36]

           Подавляющее большинство топонимов на морских картах и в портолане - греческие по происхождению. Неупотребление местных форм географических названий свидетельствует об одностороннем характере торговых связей итальянских купцов с местным населением. Фрагментарное и часто неточное знание итальянцев о землях, с которыми они торговали, обнаруживается при знакомстве с отраженными на морских картах представлениями итальянских мореплавателей о политическом облике Карпато- Дунайского региона. Это явление неудивительно в свете той картины, которая складывается по другим современным итальянским источникам и говорит о том, что информация о политических событиях, относящихся к новым государственным образованиям в Юго-Восточной Европе, имевшаяся в распоряжении итальянцев, была не слишком разнообразной и не отличалась большой точностью.[37]           [46] К итальянским морским картам в полной мере применимо высказанное В.В.Бартольдом суждение: "За редкими исключениями, каждая географическая карта, даже если она составлена лицом, лично ознакомившимся с соответствующими странами, представляет крайне сложный документ, в котором соединены данные, относящиеся к самым различным периодам, притом без указания источников".[38] Как видно по топонимической номенклатуре карт и портоланов, одним из важных источников для их составителей были сведения греческих мореплавателей. О наличии разнообразных источников информации, использованных итальянскими картографами, свидетельствуют противоречия, имеющиеся на картах даже у одного автора. Так, на карте А.Дульчерта 1339 г. приведен современный автору факт о господстве монголо-татар над Белгородом наряду с устаревшими данными о болгарском владычестве в устье Днестра.

           Ценность портоланов и морских карт как источника несомненна. Они дают важный материал для решения историкогеографических и исторических проблем. Портоланы и морские карты сохранили сведения - особенно по прибрежной топонимике, - которые или совсем отсутствуют в источниках других видов или разрозненны, тогда как в произведениях средневековых навигаторов они приведены в систематизированном виде.

           [46-50] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста