К истории изучения генеалогии в России в ХVIII веке

Автор
Каменский Александр Борисович

Аннотация

Ключевые слова

Шкала времени – век
XVIII

Библиографическое описание:
Каменский А.Б. К истории изучения генеалогии в России в ХVIII веке // Источниковедческие исследования по истории феодальной России / Академия наук СССР, Институт истории СССР; отв. ред. В. И. Буганов. М., 1981. С. 150-161.

Текст статьи

[150]

А.Б.Каменский

К ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ГЕНЕАЛОГИИ В РОССИИ В ХVIII ВЕНЕ

           Изучение источниковедческой базы работ русских исто­риков ХVIII в. является актуальной задачей исторической науки. Особое место среди этих работ принадлежит трудам по генеалогии и истории дворянства, т.к. именно в них русскими историками были впервые широко использованы та­кие виды источников, как разрядные книги, боярские кни­ги, боярские списки, десятни и т.д., содержащие массо­вые сведения по русской истории ХVI-ХVII вв. Среди исто­риков ХVIII в., занимавшихся изучением генеалогии, важное место принадлежит А.Т.Князеву, труды которого остаются до сих пор практически неизвестными.

           В 1912 г. А.Н.Тройницким был издан "Гербовник Аниси­ма Титовича Князева". Составленный в 70-80-х гг. ХVIII в. и поднесенный автором Екатерине II в 1785 г., "Гербовник" является ценным источником по русской сфрагистике и ге­ральдике.[1] До сих пор он остается единственным опублико­ванным трудом этого малоизвестного историка ХVIII в.

           Между тем уже исследователи XIX в., получившие в 80-х гг. прошлого столетия возможность ознакомиться с личным архивом Князева, обратили внимание на его труды по рус­ской генеалогии. Однако, единственной специально посвя­щенной Князеву работой по сей день является статья Н.П. Барсукова, написанная в 1885 г.[2] Вновь обнаруженные на[151]ми документы в определенной степени дополняют и уточня­ют имеющиеся сведения о жизни и трудах А.Т.Князева, а также о его роли в изучении генеалогии и истории дворян­ства в ХVIII в.

           Согласно сведениям "Русского биографического слова­ря"[3], Анисим Титович Князев родился 2 ноября 1722 г. и в 1741 г. поступил на службу в Вотчинную коллегию. Эти сведения уточняются материалами, сохранившимися в фон­дах Госархива, где о Князеве приводятся подробные био­графические сведения: "55 лет, из дворян, в службе с 735, управлялся во обучении и познании духовных и гра­жданских всякого рода дел в разных присутственных местах, а в 741 по действительном уже определении в городовой канцелярии при судных, криминальных и крепостных делах, при подушном и канцелярском зборах...".[4] Согласно этому же делу, в Вотчинной коллегии Князев начал служить в дол­жности копииста в 1742 г. Его обязанности состояли в ко­пировании писцовых книг, что было необходимо для готови­вшегося генерального межевания. В деле утверждается, что "собрано им больше 50000 тетратей".[5] Надо полагать, что эта работа имела большое значение для дальнейшей дея­тельности Князева, подготовив его как к занятиям русской историей, так и к работам по межеванию.

           В 1743 г. Князев получил чин подканцеляриста, затем канцеляриста, в 1750 г. чин регистратора.[6] В 1752 г. Кня­зев принимал участие в сочинении межевой инструкции, а кроме этого работал в комиссиях по сочинению указов о беглых крестьянах, об утаенных от пошлин товарах и в Ко­миссии о бывших в Москве пожарах. В 1753 г. Князеву бы­ло поручено состоять при ассесоре Ляпунове "для заготов­ления принадлежащих материалов к строению дворца",[7] с 1754 г. он служил секретарем в Комиссии по сочинению [152] уложения, а в 1755 г. переведен в Главную Межевую кан­целярию, получив при этом чин коллежского секретаря. С 1764 г. по 1768 г. Князев служил сенатским обер-секре­тарем во 2-м департаменте Сената, затем переведен в Ко­миссию "о сочинении о нынешнем государственном межева­нии законов". Наконец, в марте 1775 г., получив чин ста­тского советника, Князев был назначен вторым членом в Межевую канцелярию, где прослужил до 1779 г.

           В 1767 г. Князев избирался от крапивенского дворян­ства в Комиссию о сочинении проекта нового уложения, что свидетельствует о том, что он владел землей в Крапивен­ском уезде. О деятельности Князева в Комиссии известно очень мало. До переезда Комиссии из Москвы в Петербург Князев не принимал участия в ее заседаниях.[8] Впоследс­твии он был назначен помощником в частную комиссию об имениях, а затем избран членом частной комиссии об обя­зательствах.[9] На заседании большого собрания Комиссии 17 июля 1768 г. Князев выразил свое согласие с мнением А.Нартова, ратовавшего за сохранение петровских законов о дослужившихся до офицерского звания лиц недворянского происхождения.[10]

           Документы Госархива позволяют также судить о проис­хождении Князева, о котором раньше на основании им же составленной родословной росписи было известно, что он происходит из мелкого дворянского рода, испомещенного в ХVII в. по Костромскому уезду. В деле Госархива гово­рится: "...прадед его, Князева, Агап был пушкарской сло­боды города Каширы пушкарь, дед, Лазарь Агапов, по пер­вой ревизии написан в пушкарях, отец, Тит Лазарев, ис пушкарских детей, в 729 году записан в каширское купе­чество и потом был в каширской ратуше подканцеляристом, да и ныне брат его, Анисима Князева, родной находится [153] в каширском купечестве, родные же племянники по уволне­нии от купечества служат один манором, а другой гвардии сержантом".[11]

           В 1779 г. Князев вместе с другими членами Meжевой канцелярии был обвинен в серьезных злоупотреблениях и по именному указу "навсегда отстранен от дел".[12]

           Как указывал Н.П.Барсуков, о последних годах жизни Князева почти ничего неизвестно, кроме того, что жил он, по-видимому, в Петербурге, где познакомился с Г.Р.Держа­виным. Через Державина Князев был, вероятно, знаком с И.Г.Рахманиновым, который в 1790 г. совместно с Н.И.Но­виковым издал первый в отечественной историографии труд по истории русского дворянства - книгу Г.Ф. Миллера "Из­вестие о дворянах российских". Имя Князева значится в списке лиц, подписавшихся ка это издание.

           В составленной одним из потомков Князева записке о его жизни говорится, что он умер, не оставив никаких средств, даже похоронить его было не на что. "Русский биографический словарь" сообщает дату смерти Князева - 4 сентября 1792 г.

           Историки XIX в., изучавшие архив Князева, хранящийся ныне в Отделе рукописей ГПБ, обратили внимание на его переписку с генерал-прокурором Сената кн. А.А.Вяземским 1776-1777 гг. Эта переписка представляет значительный интерес как источник по истории межевания в России, рус­ской историографии ХVIII в. и как памятник духовной куль­туры того времени.

           В архиве Князева хранятся подлинные письма к нему Вяземского и черновики ответов Князева; ряд черновиков писем Вяземского и подлинные письма Князева, в том чис­ле и некоторые ранее не известные, были обнаружены нами в фонде Сената ЦГАДА.

           [154] Поводом к переписке послужило следующее указание Ека­терины II Вяземскому от 25 февраля 1776 г.: "Нет ли в Раз­рядном архиве какие ни на есть узаконении касательно дво­рянства. Второе. Какия бывали дворянския службы. Какия ныне есть и выбрать можно из Разрядной архивы доказатель­ство на дворянство, Князеву дать приказание, чтоб он по­смотрел, есть ли хто способен при Разрядном архиве, чтоб делать мог отдельныя выписки, и не может ли Миллер в сем помощи делать".[13] Поручая Князеву и Миллеру ответить на вопросы императрицы, Вяземский одновременно просил на­чальника 6 департамента Сената кн. П.М.Волконского, в ведении которого находился Разрядный архив, оказывать Князеву всяческое содействие. Князев получил письмо Вя­земского 29 февраля, а уже 3 марта писал ему: "В Разряд­ном архиве я уже третий день безысходно и пополудни до 9 часов бываю... Какие прежде касательно дворянства уза­конении были, сыскать весьма трудно или паче и невозмож­но по притчине той, что все старинные дела, следователь­но вообще с ними и тогдашних времен законы, бывшим в 7134 г. пожаром поглощены, сколко же из самомалейших остатков и последующих времен производимых дел приме­тить можно, то в государстве российском слово "дворян­ство" не есть всеобщее, но оное в древность, даже до состояния в 722 году о рангах табели, ничего другого не означало, как один сопреженной с должностью, в чем на первый раз доказательством послужит у сего о прежних чи­нах запаска... Доказательства на дворянство болшою час­тию подвержены таковой же темноте, как и бывшия о них узаконении; при самых их выездах из других государств почти нигде не сказано о слове "дворянство", а говоре­но, как например, выехал муж благородный, муж почтенный, муж взрачный, высокостепенный, вывел с собою воинов. И [155] протчее сему подобное. Пребывающие же в России выходи­ли по степеням, как в предписанной подносимой у сего записке означается".[14] Начиная с 3 марта Князев начи­нает отсылать Вяземскому материалы, которые; как пи­сал А.П. Барсуков, знавший их в копии Румянцевского музея, "невозможно обойти историку русских дворянских родов" и в которых содержатся "выписки из таких докумен­тов, которые навсегда погибли в бедственный двенадцатый год".[15]

           В ЦГАДА нами обнаружено три списка материалов Кня­зева. Первый из них - непосредственно тот, что был ото­слан Князевым Вяземскому, - находится в фонде Сената;[16] другой - копия, снятая уже в Петербурге для поднесения императрице, - в фондах Госархива;[17] третий - копия с предыдущего - в фонде Воронцовых.[18]

           Материалы по истории дворянства, собранные Князевым были действительно поднесены Екатерине II, ибо 30 марта императрица велела канцлеру Безбородко приказать сде­лать алфавитный реестр фамилий, значащихся в "записке" Князева "с объявлением, откуда каждый род происходит".[19] Передавая это приказание Вяземскому, Безбородко сообщал, что "ее императорское величество между протчим изволила повелевать мне объявить вашему сиятельству, что может быть подобное сведение отыскаться может и здесь по ге­рольдии".[20] По получении записки Безбородко, Вяземский пишет письмо Князеву, в котором просит его "как наиско­рее возможно составить алфавитный реестр".[21] Одновремен­но подобное указание отправляется М.М.Щербатову, возглав­лявшему в то время Герольдмейстерскую контору.

           Под "запиской" Князева имелся в виду документ, оза­главленный "Записка о числе родословных и от кого произ­шедшие роды показаны". Этот документ интересен своими [156] сведениями о числе родословных, поданных в Разряд после отмены местничества в 1682 г.: "1. Всех родословных по­дано 507, 2. Всех родословных показывано, произшедших от тех родов других фамилий, но от самих оных не пода­но, и никакого о родстве доказателства не было - 315. Итого: "822".[22] Сведения записки Князева значительно расходятся с данными более поздних исследователей.[23]

           К распоряжениям Вяземского Князеву и Щербатову при­лагались копии "Записке о числе родословных", что объяс­няет ее нахождение среди рукописей Щербатова с его поме­той на полях: "Понеже родословные, поданные и помещен­ные в Бархатную книгу, находятся в Разрядном архиве, то и неизвестно, о каких родах здесь статский советник Князев поминает".[24]

           Среди известных нам бумаг Князева, отправленных им Вяземскому, алфавитного реестра нет, однако не вызывает сомнений, что составлен он был, т.к. письмом от 21 апре­ля 1776 г. генерал-прокурор благодарил за присылку "ал­фавитного списка дворянских фамилий",[25] и в тот же день писал Щербатову: "... Князев, доставя сюда алфавитной список дворянских фамилий, доносит между протчим, что родословная книга,[26] бывшая до указу 7190 года, взята сюда в Герольдию, что также находятся и другия нужныя бумаги, касающиеся до... дворянского разбору".[27]

           По нашему мнению, есть основания предполагать, что "Роспись, сочиненная алфавитным порядком, тем фамилиям, от которых родословныя росписи в Розряд поданы, с пока­занием, откуда те роды произошли..." /опубликована Н.И. Новиковым в 1787 г. в приложении к Бархатной книге, со­кращенный ее вариант был напечатан И.Г.Рахманиновым вме­сте с книгой Миллера "Известие о дворянах"/, была сос­тавлена Князевым. Это представляется тем более вероят[157]ным, если вспомнить о литературных связях Князева в последний период его жизни.

           Помимо указанных документов, Князевым были отосла­ны Вяземскому копии 17 родословных, из которой 10, как указывал А.П.Барсуков, не вошли в Бархатную книгу. Боль­шей части родословных нет и в известной книге Герольдии № 241, из которой А.Юшков опубликовал отдельные акты.

           Родословные отсылались, видимо, двумя партиями - 20 марта и 15 апреля. В письме к Вяземскому от 20 марта Князев замечает: "Из приложенных здесь родословных ва­ше сиятельство изволит усмотреть, что они не все знаме­ни тех, сие зделал я для того, чтоб прежде времени не навлечь пустова роптания, потому что всех тут вместить неможно, а на выбор писать ошибиося /Так в подлиннике - А.К./. Многих же нынешняго времени болших людей родос­ловных совсем нет. Естли же и они надобны, то можно и со всех списать и доставить копии".[28]

           Большую часть материалов, отосланных Князевым Вязем­скому, составляют копии различных документов Разрядного архива. По ним можно судить о круге источников, которы­ми Князев пользовался. Копиям предпослано предисловие, в котором вновь отмечается отсутствие документов по ис­тории дворянства вследствие пожара 1626 г. Копии доку­ментов имеют оглавление, они. систематизированы по тема­тическим разделам, снабжены примечаниями и комментария­ми. Среди использованных Князевым документов имеются десятни по г. Кашире 1570 и 1571 гг., разрядные книги, боярский список 1611 г., записные книги Московского сто­ла Разрядного приказа, боярская книга 1627 г., смотрен­ные списки, столбцы Белгородского стола Разрядного при­казе и т.д.

           Помимо копий документов, есть и авторские материа[158]лы: список дворовых чинов, составленный по "так называемой Боярской книге 7081 г."[29] и подробнейший "план к со­ставлению выписок из законов о дворянстве", состоящий из 3 разделов и 68 пунктов.[30] К последнему имеется при­писка Князева: "Все сие естли будет нужно, то можно взять из Комиссии уложенной, в которой, несомненно, есть достаточное о том сведении".[31]

           Собранные Князевым материалы, таким образом, пред­ставляют собой сборник копий и выписок из документаль­ных источников по истории рурского дворянства ХVI-ХVII вв. Наличие в этих материалах выписок из утраченных ныне до­кументов придает сборнику характер самостоятельного ис­точника. Источниковедческий анализ материалов Князева дает возможность определить виды документов, которыми пользовались историки и архивисты ХVIII в. при изучении истории дворянства и государственных учреждений ХVI-ХVIII вв.

           Интересно отметить, что занятия Князева в Разрядном архиве велись параллельно с интенсивной работой по ко­пированию документов по истории дворянства и государст­венных учреждений Московской Руси служащими самого ар­хива. Именно в 1776-1777 гг. ими были сняты копии, хра­нившиеся в Сенате и Госархиве вместе с материалами Кня­зева и Миллера. В это же время в Разрядном архиве был составлен и ряд документов справочного характера, в чис­ле которых "Краткая ведомость... о бывших в Москве при­казах", представляющая собой одну из первых в русской историографии попыток свести воедино архивные сведения о русских приказах.

           Таким образом, занятия Князева генеалогией и исто­рией русского дворянства явились как бы составной час­тью большой работы, которая велась историками и архивис[159]тами того времени по заданию правительства. Причем учас­тие Князева в разработке этих вопросов не ограничилось лишь ответом на вопросы императрицы в 1776 г.

           Из записи на копии разрядной книги 1471-1631 гг. мы знаем, что еще в 1772 г. Князев занимался сочинением ро­дословной книги: "Сей оригинал был дан по имяному указу в 1772 году из библиотеки ея величества статскому совет­нику Анисиму Титовичу Князеву для сочинения родословной книги...".[32] В 1775 г. в Разрядном архиве для Князева был составлен "Реестр о бывших в Москве приказах".[33] Позднее, в начале 1777 г. им вновь был получен через Вяземского запрос от Екатерины II, содержащий 25 пунк­тов, касавшихся различных вопросов русской истории, в основном периода царствования Петра I. Ответ Князева на этот запрос нам не известен. Однако в августе 1777 г. П.М.Волконским был получен ордер, в котором упоминается неизвестное сочинение Князева, по-видимому, написанное в это время. "Для ея императорского величества надобны: 1. Дворцовый писцовый наказ 7182 года. 2. Указы 7142 и 7150 годов, на которые г-н Князев в своем сочинении о сошном письме посылается в II-м пункте, отделение тре­тие относительно новых поселениев и льготных лет. 3. Вы­писки однаго города или однаго селения на примере из при­правочных книг 7091 года и последующих лет, писцовых и тому подобных книг же, дабы видеть и самое на деле исполнение учреждением о вышеупомянутом сошном письме".[34]

           Розыск и обнаружение новых документов, связанных с именем Князева, а также его неизвестных сочинений по русский истории дадут, по нашему мнению, интересный ма­териал по русской историографии ХVIII в. и в частности по истории изучения генеалогии и истории дворянства в Рос­сии.

           [160-161] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста