Управление церковными владениями в Московском уезде в конце 1620-х – начале 1630-х гг. (по книгам Патриарших приказов)

Автор
Устинова (Лушина) Ирина Александровна

Аннотация

Ключевые слова
Патриаршие приказы, Московский уезд

Шкала времени – век
XVII

Библиографическое описание:
Устинова И.А. Управление церковными владениями в Московском уезде в конце 1620-х – начале 1630-х гг. (по книгам Патриарших приказов) // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) : сборник статей / Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. С.А.Козлов. М.: ИРИ РАН, 2009. С. 7-17.

Текст статьи

[7]

И.А.Устинова

УПРАВЛЕНИЕ ЦЕРКОВНЫМИ  ВЛАДЕНИЯМИ  В МОСКОВСКОМ УЕЗДЕ В КОНЦЕ 1620 – НАЧАЛЕ 1630-Х ГГ. (ПО КНИГАМ ПАТРИАРШИХ ПРИКАЗОВ)

           Истории церковного землевладения, исследованию феодального хозяйства Патриаршей кафедры и отдельных монастырей России в XVII в. посвящено немало работ как дореволюционных, так и современных исследователей[1]. В них можно найти подробный анализ системы феодальных отношений, эволюции форм крепостной ренты и церковной дани. Внимание историков, хотя и в меньшей степени, уделялось деятельности Патриарших приказов[2]. Однако целостной картины Патриаршего хозяйства в масштабе всей Патриаршей области до сих пор нет, особенно, если речь идет о первой половине XVII в. Задача данной статьи – рассмотреть объекты хозяйственного и культового назначения на территории Московского уезда в их отношении к центральным органам управления Патриаршей кафедры – приказам через призму делопроизводственной документации.

           Книги Патриарших приказов первой половины XVII в. – ценный источник по истории Московского уезда. Здесь располагались основные домовые хозяйственные комплексы, финансирование и управление которых осуществлялось как из келейной казны Патриарха, так и из приказных финансов. Кроме Московского уезда кафедра имела много домовых сел и монастырей в других районах. Так, житницей всего Патриаршего хозяйства служило село Ярымово с деревнями в Муромском уезде, были крупные села и под Владимиром[3]. Документы Патриарших приказов времен Филарета нечасто упоминают эти села, и получить данные об их управлении очень сложно. В расходных книгах регулярны записи лишь о «ярымовского хлеба провозе», реже встречаются отметки о посылке Патриарших детей боярских в дальние села «по Патриархову делу». [8] Это обстоятельство не позволяет на данном источниковом материале изучать хозяйство Патриаршей кафедры в целом на всей территории Патриаршей области в конце 1620-х гг. С другой стороны, именно от этого времени до нас дошли первые делопроизводственные документы приказов при Патриархе (более ранние книги погибли[4]).

           Иначе обстоит дело с подмосковными вотчинами и домовыми монастырями. Расходные книги Патриаршего Казенного приказа имеют специальную главу «На ржаное и на яровое жнитво и на семена в подмосковные села»[5]. Иногда выделяются и статьи по конкретным вопросам, например «На каменную плотину в село Троицкое»[6], «На Федоровский монастырь»[7]. Приходные и расходные записи времени Филарета позволяют реконструировать деятельность системы управления на примере Московского уезда. Источниками в данном случае послужили расходные книги 1626, 1627, 1628 гг., приходные книги 1627, 1628, 1629 гг. Патриаршего Казенного приказа и приходная книга Патриаршего Дворцового приказа 1635 г.[8]

           Объектами приказного управления в Московском уезде в рассматриваемый период были церкви, домовые монастыри, храмы и села с хозяйственными комплексами, дворы и слободы в Москве, оброчные земли, пустоши, мельницы по рекам Сетуни и Уче.

           Уже в XIV-XV вв. митрополия начала приобретать территории в Московском уезде – первыми стали земли по реке Сетуни[9]. В дальнейшем здесь появились рыбные ловли и мельницы, сдававшиеся кафедрой в аренду и на оброк. К сожалению, приходные книги Патриаршего Дворца за рассматриваемый период не сохранились. Однако, в дошедших до нас документах этого типа за 1635/36 и 1640/1641 гг. есть записи о более ранней судьбе этих объектов. Приходная книга 1635/36 г. сообщает, что в 1630-м г. по указу Патриарха четыре «мельницы, что по реке по Сетуни» отданы на оброк двум тяглецам[10]. Так же на оброке находились мельницы и рыбные ловли на реке Уче под селом Пушкиным. Сбором оброчных денег с них ведал Патриарший Дворцовый приказ, но поступали они в Казну.

           [9] В Патриарший Казенный приказ поступали и денежные платежи с пустовых церковных земель. Патриаршая кафедра сдавала их в аренду. Среди документов Патриарших Дворцового и Казенного приказов сохранились «Оброчные книги пустовых церковных земель» с 1638 г.[11] В них имеется доимочная часть с 1633 г. со значительным числом об аренде записей земель и Московского уезда[12].

           Среди Патриарших сел Московского уезда самые ранние из сохранившихся книг Казенного приказа упоминают в качестве крупнейших Пушкино, Троицкое, Голенищево, Хлябово, Озерецкое. При селах находились хозяйственные объекты кафедры – коровники, рыбные ловли, конюшни. Так, в источниках фигурирует коровий двор в селе Голенищеве – здесь служил коровник, получавший жалование из казны, – Куприяшка Кондратьев. Его жалование составляло 2 рубля в год, но кроме этого он, например, получил деньги на избу – 4 рубля[13]. По-видимому, Кондратьев был управляющим коровьим двором в селе Голенищеве, с определенным штатом помощников.

           В селах Троицком и Озерецком были рыбные ловли[14]. Из казны на их содержание регулярно выдавались деньги: «делать трубу на реке в Озерецком», «взять ужища», «взять лотку в государево Патриархово село Троицкое на пруды для рыбные ловли»[15].

           Предметом особых забот кафедры была покупка и содержание лошадей. В селе Пушкине располагались крупные Патриаршие конюшни. В расходной книге находим записи о выдаче Патриаршим конюхам Первушке Трофимову, Мишке Кузьмину и села Пушкина конюху Филке Фролову по 8 алтын 2 деньги (что составляет треть их жалования) за то, «что они у ногайских лошадей в селе Пушкине стряпают»[16]. И здесь финансирование шло напрямую из Патриаршего Казенного приказа – выделялись деньги на обиход[17] и пополнение ногайского табуна[18].

           Расходы на содержание Патриарших домовых монастырей и храмов являются стабильной статьей в делопроизводственных документах Патриаршего Казенного приказа. По приходной книги 1627/28 г. в Москве насчитывалось 194 данных [10] церкви, общая сумма поступлений с которых за год составила 86 руб. 6 алт. с деньгой[19]. Сведения по истории этих церквей были тщательно собраны и опубликованы в XIX веке[20]. Общее количество церквей в Москве и уезде в 1627/28 г. составило 349[21]. Расходы на содержание домовых храмов фиксировались в главе «На церковное» или «На домовое строение» расходных книг. И.И.Шимко указывает в Москве Успенский собор и пять домовых храмов – Ризоположенский, Трехсвятительский, в честь Соловецких чудотворцев, апостола Филиппа и 12 апостолов. Однако в расходных книгах 1626-1629 гг. среди домовых церквей упоминаются только Ризоположенский храм с двумя попами, Трехсвятительский храм и храм Соловецких чудотворцев. В эту же группу входил и домовый Федоровский монастырь и церкви в Патриарших подмосковных селах (например, в селе Пушкине). Под термином «церковное строение» «разумелись не только издержки на постройку церквей вновь и разные поделки в них <…> но и траты на поддержание внутреннего благолепия храмов и снабжение их священнослужительскими облачениями, церковной утварью, богослужебными книгами и всем, что входит в состав церковной ризницы. Отсюда в книгах Казенного приказа находим отметки издержек “на расписание” храмов, с подробным обозначением количества потраченных материалов и платы иконописцам, на работы по чистке и золочению подсвечников, лампад, паникадил, на покупку масла, портным за починку облачений и тому подобное»[22]. Священники домовых церквей регулярно (раз в месяц) получали от Патриарха «зажилое»[23]. В дни своих храмовых праздников попы многих московских церквей приходили к Патриарху и получали «на молебен». В главе «На молебны, понахиды и нищим на милостыню» расходной книги 1628/29 г. упоминаются до 15 московских церквей, регулярно получавших деньги «на молебен»[24].

           Сына боярского – Терентия Петрова отрядили на строительство и снабжение нового Федоровского домового монастыря. Расходные книги Патриаршего Казенного приказа сохранили записи о выдаче жалования старцам этого монастыря, о покупках на средства казны шапок (этим занимался Терентий [11] Петров), яств и «на манатье и на ряски и на свитки и на клобуки и на сапоги» для братьи[25]. Дряхлому старцу Федоровского монастыря Ионе по указу Патриарха куплена «псалтыря печатная литовская ветчана в полдесть». Обеспечение домового Федоровского монастыря осуществлялось в равных долях «из казны», «а другая половина дана из Дворца, из келейных доходов»[26]. Ежемесячно кафедра посылала человека и в Новодевичий монастырь «к игуменье с ествою»[27]. Выезды Патриарха в монастыри также сопровождались крупными денежными подачами, которые в равных долях оплачивались из Казны приказа и келейной Патриаршей казны. Например, в расходной книге 1628/29 г. под 28 апреля (четвертая неделя по Пасхе) читаем: «…патриарх… ходил молитца в Новый Девичь монастырь, пожаловал государь Патриарх на молебен попом полполтину, да милостыни игуменье, да келарю по полтине, да осьмидесяти четырем старицам по 2 алтына старице. Итого 5 рублей 8 денег. Да на два крылоса крылошанкам по рублю на крылос, да двум конархистом по 2 гривны конархисту. И всего на молебен и милостыни 8 рублей 31 алтын 2 деньги. И в то число дано на милостыню половина из домовой казны 4 рубля 15 алтын 4 деньги, а другая половина на молебен и на милостыню из Дворца из келейных доходов (выделено мной. – И.Л.)»[28].

           Наконец, еще одним объектом Патриаршего дома в Москве и уезде были дворы и слободы в городе. Таких слобод по более поздним приходным книгам Патриаршего Дворцового приказа мы знаем четыре: 1) Осадный двор; 2) Гавриловская слобода в Белом Цареве городе; 3) Козья болота слобода в Деревянном городе; 4) Патриаршая Берешковская слобода. Всего в Москве было более 200 оброчных дворов[29]. Видимо, управлением Патриаршими дворами в Москве ведал не только Патриарший Дворцовый приказ, но и Тиунская изба. Так, старосты слободы Козья болота подавали роспись о сошедших крестьянах не в приказ, а «тиуну Киру Патрикееву, да прикащику Федору Иванову»[30]. Дворы и слободы, судя по сохранившимся документам, являлись лишь единицами обложения и ни в каких расходных статьях Патриарших приказов не фигурируют. Исклю[12]чением являются записи о посылке слободских крестьян на работы в подмосковные Патриаршие села. Впрочем, в рассматриваемый период такие записи очень редки.

           Управление Патриаршим хозяйством сосредотачивалось в Патриарших Казенном и Дворцовом приказах. Патриарший Казенный приказ являлся центральным органом управления в Патриаршей области. По сути, его роль подобна функциям Государева Казенного приказа[31]. Здесь сосредотачивались все финансовые операции Патриаршей казны, координировалась деятельность всех органов управления при Патриархе – в рамках Патриаршей области абсолютно, в рамках Церкви по наиболее важным вопросам. Казенный приказ осуществлял и фискальные полномочия – сбор дани с приходских церквей на территории всей Патриаршей области. Деньги с церквей принимал специальный подьячий, оформлявший приходную книгу. Кафедра регулярно проводила переписи своих церквей и уточняла размеры окладов. Такие переписи были проведены в 1620 и 1632 гг. А для Москвы сохранилось упоминание о более раннем письме и дозоре Василия Зиновьева 1617 г., то есть еще до возвращения Патриарха из плена[32].

           В Москве действовал особый орган управления – Поповская, позднее Тиунская изба. Во второй половине века она была преобразована в Приказ церковных дел. Единицей управления на территории Патриаршей области служила десятина, означавшая «не столько известный территориальный округ, сколько совокупность приходов в ведении определенного поповского старосты»[33]. На территории Московского уезда было выделено семь десятин: Радонежская, Селецкая, Загороцкая, Пехрянская, Вохонская, Хотунская и собственно Московская. Управление ими сосредотачивалось в Поповской или Тиунской избе в Москве, состоявшей из восьми городских поповских старост[34]. В задачи этого учреждения входил сбор неокладных доходов с московских церквей: пошлин с выдачи новоявленных, похоронных, почеревых, явочных от обеден, перехожих, венечных пошлин[35]. Эти деньги также поступали в Казенный приказ. Во второй половине 1630-х гг. в приходных книгах [13] приказа с 1630 г. появляются особые разделы: «Московского сбору венечных пошлин» и «Сбор Московского тиуна»[36].

           Иной тип учреждения представлял собой Патриарший Дворцовый приказ: в его ведении находились лишь домовые хозяйственные объекты Патриаршей кафедры – дворцовые села и слободы в городе. В этом смысле делопроизводственная документация и значение Дворцового приказа вполне сравнимы с функционированием аналогичных учреждений при крупных монастырях или в вотчинах светских феодалов. Его отчетные приходные книги также поступали в Патриаршую Казну. Разделение функций происходило следующим образом: дворцовый дьяк входил во все нюансы хозяйственной жизни и выдавал памяти, по которым в Патриаршей Казне платили деньги. Документы двух центральных Патриарших приказов содержат много записей о подмосковных вотчинах и домовых монастырях Патриарха.

           Управление хозяйством в дворовых селах Патриарха осуществлялось приказчиками, назначавшимися из числа Патриарших детей боярских. Они осуществляли постоянную связь с Патриаршими Казенным и Дворцовым приказами, получая оттуда деньги на различные нужды, координировал деятельность сам Патриарх. В расходных и приходных книгах 1626 – 1629 гг. регулярно упоминаются имена приказчиков. Селом Пушкиным в 1626-1627 гг. заведовал сын боярский Иван Шевелев, позднее – сын боярский Иван Рагозин, в селе Троицком «сидел» Костентин Ресин[37], в селе Голенищеве – Дмитрий Безумов[38], рыбные ловли в селе Озерецком организовывал Осип Галасеин[39].

           В обязанности приказчиков входила организация всего сельскохозяйственного цикла работ, строительство и поддержание основных построек, поставка орудий труда (сох, телег, топоров, хомутов и др.)[40]. Из Москвы регулярно направлялись оброчные слободские крестьяне «к рыбной ловле», «невод чинить», «келью чинить» и др. Приказчики не оставались постоянно на одном месте, им давались новые поручения[41]. Деньги на содержание дворцовых сел выдавались практически всегда либо по личному указу Патриарха, либо по памяти за пометой [14] дворцового дьяка. Многие работы на подмосковные села выполняли люди Патриарха: кузнец Поспел Степанов делал топоры, сошники и иную утварь на все села[42].

           Многие села имели весьма крупный штат служащих, получавших жалование из Патриаршей казны. Мы уже упоминали о коровнике села Голенищева. А в селе Троицком известен весь церковный причт: поп Василий, предельный поп Федор, дьякон Лукьян, дьячок Ивашко Федоров, пономарь Максим Федоров и просвирница Евдотья. Сумма их жалования составляет 21 руб. 28 алт. 1 д. в год. Им же поступали деньги на всякие расходы «на келью», строительные материалы[43]. Расходные книги неоднократно упоминают в селе Троицком «деловых людей»: Архипка Харитонов (получил деньги на рубашку «для его скудости»), Фетка Иванов[44] и другие. В селе Троицком работал прудовой сторож, получавший жалование из казны Патриарха, о чем свидетельствует сообщение о выдаче ему Патриаршего жалования в размере одного рубля от 25 октября 1627 г.[45]

           В литературе существует полемика относительно сущности понятия «деловые люди» для первой половины XVII в. – кроется ли за ним феодальный или капиталистический наем[46]? А.Н.Сахаров характеризует «деловых людей» как «пришлых, получающих за свою квалифицированную и трудоемкую работу денежную плату»[47]. Подробных данных по этому вопросу за рассматриваемый период книги Патриарших приказов не дают. Однако упоминание о покупке деловым человеком села Троицкого Ивашкой коровы может косвенно свидетельствовать о наличии у него собственного хозяйства[48].

           Таким образом, Патриаршая кафедра располагала большим количеством разнообразных хозяйственных объектов на территории Московского уезда. При этом Московский уезд находился на особом положении в Патриаршем хозяйстве, он финансировался и управлялся непосредственно из Патриаршего Казенного приказа, который курировал и домовые Патриаршие вотчины в Московском уезде. Патриаршие Казенный и Дворцовый приказы для Московского уезда в равной мере выполняли [15] функции собственно вотчинного масштаба – обеспечение хозяйственной деятельности, сбор платежей.

           С другой стороны, на примере церковных владений в Московском уезде можно в миниатюре рассмотреть систему функционирования всего единого Патриаршего хозяйственно-управленческого механизма. Компетенция Патриаршего Казенного приказа была шире вотчинной – он осуществлял конт­роль за использованием и арендой церковных пустых земель, описанием церквей и сбором церковных платежей в рамках всей Патриаршей области. Он являлся финансовым центром системы Патриаршего управления, куда поступали доходы из всех ведомств.

           В заключение отметим, что, несмотря на плохую сохранность, информативные возможности книг Патриарших приказов в вопросах реконструкции домового хозяйства Патриаршей кафедры в конце 1620 – начале 1630-х гг. весьма высоки, но до сих пор не оценены в полной мере.

           [15-17] ПРИМЕЧАНИЯ оригинального текста